Через пустоши.

 

ДВА дня мы готовились.

 

В секретном складе было практически все, что нам нужно: конечно же оружие и боеприпасы, но так же рационы, фляжки, одеяла, ранцы, шанцевый инструмент, ножи, кружки, миски, магнокуляры, одежда для холодной погоды, горное оборудование, противогазы, ребризеры, наглазники, походные печки, фонари, тенты, накидки, веревки и кроме того сотни других вещей.

 

Но время было проведено не только в поисках среди разбросанных коробок с боеприпасами или разбором завалов обернутых в фольгу мешков ради рационов, мы так же отсыпались и отдыхали.

 

Мы нашли одеяла и спальники, и устроили себе уютный маленький бивуак в одном из углов склада среди стеллажей с ящиками.

 

Полковник ослабил свою хватку, но я продолжил тренировки, дабы оставаться наготове.

 

У меня сложилось впечатление, что он дает нам время собраться с силами и подготовиться для следующего похода.

 

Поначалу казалось, что у нас не возникнет проблем, но когда мы выяснили, сколько весит все необходимо барахло...

 

Пешком его никак не унести.

 

К тому же проблема в том, что чем тяжелее твой рюкзак, тем медленнее ты идешь.

 

А чем медленнее, тем больше тебе необходимо еды и воды, что в свою очередь весит еще больше и еще больше занимает места.

 

Мы не можем положиться на то, что сможем пополнить запасы, пока не достигнем улья. И учитывая характер местности, мы так же не можем отбросить возможность плохих погодных условий, к тому же за три недели нам нужно преодолеть сотни километров Херона.

 

Мы сложили каждый рюкзак и его содержимое в маленьком вестибюле, и тогда стало ясно, что некоторые вещи слишком громоздки, чтобы нести их.

 

В конце концов, с помощью Спужа и советов Фенна - который кое-что знал о длительных походах - мы сузили свои потребности до самых необходимых вещей, и вот только тогда у нас появилось чуть-чуть места, чтобы взять с собой что-то по собственному разумению.

 

Брауни, к примеру, настаивает, что нам нужно взять тяжелый стаббер, что он тащил аз с джунглей, и пять сотен патронов к нему, да и легкий миномет будет чрезвычайно полезен. Фенн же, с другой стороны, на всякий случае предлагает все свободное место забить дополнительной водой.

 

Среди груды тентов и мотков веревки, запрятанные в пыльном углу, я нашел несколько ничем не примечательных коробок, даже не отмеченных в инвентаризационном списке Эразма.

 

Раскрыв одну из любопытства, я обнаружил внутри золотые монеты. Полагаю, что Инквизиция не прочь иногда дать на лапу.

 

Несколько лет тому назад такая находка казалась бы мне чудесной возможность получить кое-что для себя. Но теперь все изменилось.

 

И куда мне, мать его пойти, чтобы потратить монеты?

 

Да и на что мне их тратить?

 

Для начала я должен слинять от Полковника, что намного сложнее, чем можно представить.

 

Я уже один раз законно уходил от него, но он ждал до тех пор, пока я снова не облажался.

 

Однако никогда не известно как распорядится судьба, поэтому внутрь секретного отделения своего рюкзака я заныкал двадцать монет.

 

В остальные сложил парочку запасных пистолетов, боеприпасы, или дополнительные рационы, следуя собственному выбору и желанию.

 

Пока остальные пакуются, мы вместе с Полковником, Фенном и Охебсом смотрим распланированный маршрут по Херону.

 

Должен сказать, выглядит он непривлекательно.

 

Чтобы спуститься с гор Диабло, нам нужно пройти мимо очаровательно названной Орочьей Горы.

 

Это громадный вулкан невдалеке от нас, кишит дикими орками.

 

Дальше по равнине мы выйдем к южным руинам улья Гадес.

 

Слишком рискованно выходить на шоссе Гадес-Ахерон, потому что его используют как орки, так и Имперские силы, пока фронт двигается туда-сюда меж двух ульев.

 

К тому же деликатность нашей миссии требует держаться подальше и от тех и от других.

 

Мы пройдем по пустошам к югу от шоссе, пока не прибудем в Авернис - кузничный комплекс, что ровно через дорогу от Херона.

 

Оттуда, говорит нам Полковник, по заброшенным трубопроводам, которые идут через пустоши к подулью Херона, мы проникнем во владения фон Страба.

 

Этот путь позволяет аккуратно обойти Имперские силы вокруг улья, так и дальние патрули с укрепкордона Хемлок.

 

Вся эта местность так же усеяна лагерями орков, так что зеленокожие постоянно делают вылазки от своих упавших крепостей-"булыг" в пустоши и вдоль рек.

 

Хотя я уверен, и далеко не рад этой мысли, что самая большая проблема будет не в орках.

 

Никто не найдет маленький отряд вроде нас в тех огромных растянутых дебрях, если только по стечению обстоятельств на натолкнутся на нас случайно, да и мы более чем способны разобраться с разведчиками или бандой орк-бродяг.

 

Нет, проблема в самих пустошах.

 

Местность там очень труднопроходимая, и отдыха не будет, пока мы не достигнем Аверниса.

 

Если мы туда доберемся за нужное время, то значит мы прошли большую часть маршрута и нам нужно готовиться к самому Херону.

 

Но не хочу думать о том, что нам делать, как только мы войдем в сам улей. Лучше сконцентрироваться на том, чтобы добраться туда.

 

На поверку Охебс оказывается блестящий штурман, он постоянно изучает карты и задает вопросы Полковнику или Фенну относительно пометок, маршрута и условий, с которыми мы скорее всего столкнемся.

 

Хотя во время этой беседы рядом с ним я ощущаю то же напряжение, что и всегда.

 

Не могу избавиться от чувства, что он, кажется, по какой-то причине постоянно за мной следит.

 

Я до сих пор ничего о нем не знаю, даже по какой причине Ориель послал его к Шефферу.

 

С этого момента намереваюсь приглядывать за ним.

 

Любой, кто имел дело с Инквизиции, заслуживает тщательной проверки, потому что наверняка у них есть какие-то тайные планы или задания.

 

Но тебе приходится просто ждать и надеяться, что их выполнение не слишком-то тебя покроет дерьмом.

 

Хотя нас будет практически не заметить, особенно если никто не собирается искать, Полковник решает идти ночью и отсиживаться днем, Фенн предупреждает, что в пустошах может быть очень холодно, и нам не следует пренебрегать теплой одеждой.

 

Чуть позже я усаживаюсь с остальными из команды и передаю разговор.

 

- Это будет нелегко, - говорит Фенн, прислонившись у стены с закрытым рационом в руке, -

 

будет жарко днем и холодно ночью.

 

Нам нужно будет по возможности искать тенек для лагеря.

 

К тому же недолго осталось до сезона бурь.

 

- Все лучше и лучше, - качая головой произносит Кин-Драгг.

 

Он возится со своим ранением.

 

- Наверное мне нужно было остаться у причала Инфернус, я не выдержу хорошего темпа.

 

- Если отстанешь, то за тобой никто не вернется, - говорит Полковник, стоя у двери в пустую комнату, - тебе еще нести свои вещи.

 

Скомкав обертку от рациона и злобно швырнув ее на пол, Кин-Драгг поднимается и хромает наружу, бормоча что-то про себя.

 

Смотрим как он уходит, обмениваемся взглядами.

 

Но мы знаем, что Полковник прав - мы не можем идти со скоростью самого медленного.

 

- На одном из этих комм-устройств я перехватил передачу от высшего командования, - говорит Полковник, делая шаг вперед.

 

Все наше внимание приковано к нему.

 

- Орки пошли в серьезное наступление на Хельсрич, так что большая часть наших сил будет оттянута южнее.

 

Там будет очень жарко, но одновременно все позабудут от Гадес и Херона.

 

- Вы слышали что-нибудь о погоде? - спрашивает Фенн, открывая рацион и глядя на него с отвращением. - Когда предсказывают шторма?

 

- Никаких особенных разговоров про погоду, - молвит Полковник, -

 

однако нам от этого не легче.

 

Если попадем в бурю, наша задача будет выстоять.

 

Мы должны идти как можно быстрее, потому что от нашего промедления все становится только хуже.

 

Мы должны достичь Херона до того как разыграется сезон штормов.

 

- А есть новости из Херона? - спрашиваю я.

 

- Больше никаких разведданных, - отвечает Полковник, - хотя ходят слухи, что улей не так давно посещал сам Фрака и доставил фон Страбу новые приказы.

 

Но это неподтвержденные данные.

 

- Есть мысли, что в этих приказах может быть? - спрашивает Лори.

 

- Похоже что боевой вождь орков просто усиливает свою власть, - говорит Полковник.

 

Он достает из кармана хронометр и отщелкивает крышку.

 

- Хотя в их деятельности нет перемен, чтобы указывало на какую-то новую стратегию.

 

Закат через час, Кейдж, пусть все будут готовы выдвинуться через тридцать минут.

 

- Да, сэр, - отвечаю я, вставая и счищая крошки с брюк, - итак, штрафники "Последнего Шанса", жрем и собираемся. Последний будет нести тяжелый стаббер.

 

В ОПУСКАЮЩЕЙСЯ тьме отряд неровной шеренгой собирается снаружи, громоздкие рюкзаки у их ног.

 

Выступающие над складом зазубренные силуэты разрушенных зданий начинают сливаться с ночным небом.

 

Направляюсь обратно в склад и нахожу Полковник беседующим со Спужем и Кейтом.

 

- Но мне был дан приказ основать контору здесь, в кузне Диаболус, - произносит Эразм.

 

Из-за внешнего света его кожа красноватого оттенка, но после вялость недавнего истощения уже исчезла, - я не могу нарушить директивы своего начальства.

 

- У тебя есть копия твоих приказов? - молвит Полковник, протягивая руку.

 

Спуж копается в своей одежде, вытягивает изодранный свиток и вручает его Шефферу.

 

Полковник пробегается по нему глазами, и затем возвращает Спужу.

 

- Там сказано, что ты должен доложить о том, что приступил к своим обязанностям, - говорит Шеффер, - а я же, отдаю тебе новый приказ.

 

- Хотел бы я согласиться с вами, Полковник, но боюсь, что это невозможно, - возражает Спуж, -

 

адепт Департаменто Муниторум не подчиняется офицерам Имперской Гвардии.

 

Вытягиваю с пояса лазпистолет и делаю шаг вперед, целясь в Спужа.

 

- Думаю ты теперь сможешь спокойно сказать, что сделал все возможное, чтобы исполнить свои приказы, - говорю я, останавливая дуло лазпистолета на расстоянии вытянутой руки от его лица.

 

- Кажется вы не оставляете мне выбора, так? - с выражением благодарности на лице молвит он.

 

Я качаю головой и перемещаю прицел на Кейта.

 

Упавший нам на хвост навигатор ухмыляется.

 

- Это нелепо, - фыркает он, -

 

у меня нет причин ввязываться в это предприятие.

 

Для чего я могу понадобиться?

 

Я не солдат, я это уже наглядно продемонстрировал.

 

- Каждый полезен, - говорит Полковник, подходя ко мне и кладя свою руку на мою, чтобы я опустил пистолет, - до сих пор, у тебя не было выбора, кроме как идти за нами.

 

Я могу заставить тебя идти дальше, но ты прав, это будет бесполезно.

 

- Ну тогда отпустите меня, - говорит Кейт, скрещивая руки на груди, - позвольте уйти.

 

- По соображениям безопасности, я не могу сделать ни того, ни другого, - говорит Шеффер, подходят к Кейту, его руки сжаты за спиной.

 

Он секунду молчит, затем заглядывает в серые глаза навигатора.

 

- То, чем мы тут занимаемся - не игра, - наконец произносит он, - и я не приукрашиваю важность своего задания, эта операция одна из самых важных, что я возглавлял.

 

Армагеддон висит на волоске, и малейшее дуновение может поменять расстановку сил.

 

От отходит склонив голову, после чего снова разворачивается и протягивает руку к Кейту.

 

Навигатор с опаской смотрит на него, периодически одаривая меня взглядом, полным отвращения.

 

- Фон Страб прячется в подулье Херона, - говорит Полковник, -

 

Силы, стянутые к Херону благодаря его присутствию там, выходят далеко за пределы угрозы, представляемой его так называемой армией освобождения.

 

Однако моральная угроза, которую он собой являет, сильнее всего отражается на всей планете.

 

Мы не можем позволить, чтобы у Гхазгхкулла в подчинении был такой человек, не важно, заложником или союзником.

 

- Меня не тренировали к вашим войнам, - говорит Кейт и тяжело пожимает плечами, - я из Навис Нобилите, и у меня есть высшее призвание, вместо того чтобы полать по грязи, уклоняясь от пуль.

 

Я был рожден, чтобы прокладывать путь в эфире великим кораблям и вести боевые суда в битву.

 

Я бесполезен для вас.

 

- Повторю еще раз, - говорит Шеффер, - каждый полезен.

 

Никто из нас не знает, к чему это все приведет.

 

Может статься, что в нашей игре Император и тебе уготовил роль.

 

Потому что в данный момент ты тут.

 

А все звездные корабли флота, и все солдаты Имперской Гвардии, брошены на орду орков, загоняя эту войну в безвыходное положение.

 

Но теперь у нас есть шанс, один единственный шанс на победу.

 

И поступая по совести ты сможешь уйти?

 

Ты когда-либо сможешь простить себя за то, что ты прошел мимо возможности сделать в своей жизни что-то стоящее, что-то подлинное?

 

А Император сможет простить тебя?

 

Кейт поражен страстностью голоса Полковника.

 

Но его выражение лица быстро возвращается к старому и привычному - подозрительность и высокомерие.

 

Не знаю, почему Полковник так остро жаждет взять его с нами, может быть он действительно верит, что мы с помощью Императора все пройдем.

 

Но это не важно.

 

Если Полковник хочет, чтобы он пошел, я подсоблю.

 

- Нас называют штрафниками "Последнего Шанса", - говорю я, и Кейт разворачивается ко мне, прищуривщись при этом, - потому что нам всем дан "последний шанс", так как мы опечалили Император своими преступлениями.

 

Может быть и ты заслужил последний шанс своей жизни - сделать что-то действительно выдающееся.

 

Даже если ты не желаешь воевать за Империум и Императора, подумай о себе и своей семье.

 

Немногие знают, чем мы здесь занимается, но это могущественные люди, чьи слова меняют наши судьбы, и они узнают.

 

Подумай обо всем хорошем, что произойдет, если твоя семья будет ассоциироваться с великой победой.

 

Все Имперские командующие, вся знать будут возносить тебе почести, так что твое будущее может быть великолепным.

 

Удивлен свой собственной убежденностью, да и построением фраз тоже, я думал, что неспособен на такое.

 

А когда в глазах Кейта появляется расчетливый огонек, я задумываюсь о том, откуда во мне такая преданность.

 

Но навигатор прерывает мои мысли.

 

- Мне нужны какие-нибудь заверения, - говорит он, прочищая глотку, - письмо.

 

Напишите мне письмо с детальным описанием событий, что происходят на планете.

 

Запечатайте его и отправьте высшему командованию.

 

Хочу, чтобы его доставили в наше поместье на Терре.

 

Полковник мгновение размышляет, а затем кивает.

 

- Спуж, иди со мной, мы набросаем это письмо, - говорит он.

 

Писчий отправляется вглубь склада.

 

Полковник смотрит на Кейта тяжелым взглядом, после чего разворачивается и уходит вслед за Эразмом.

 

Навигатор смотрит на меня, на его лице самодовольная улыбка.

 

- Полковник сдержит свое слово, - говорит он.

 

- Да, сдержит, - отвечаю я, подхожу к нему и пристально смотрю в глаза, -

 

а это значит, что ты теперь один из нас.

 

Один из его отряда.

 

Один из моего.

 

Можешь начинать паковать свои вещички.

 

Игнорирую его смущенный вид и ухожу, смеясь про себя.

 

В НОВОЙ униформе, ботинках, оружием и полными патронташами и рюкзаками, мы готовы выдвинуться в эту ночь.

 

Колонной по одному мы держимся теней.

 

В темных небесах над нами изредка вспыхивают взлетных двигателей, а вечерний воздух наполнен эхом отдаленного грохота тяжелой артиллерии.

 

Небеса к югу озаряются взрывами.

 

Пока мы пробираемся по изрытой воронками феррокритовой дороге и маршируем между куч битого кирпича и полуразрушенных стен, чуть впереди от остальных Лори ведет отряд.

 

Через некоторые улицы пролегают земляные насыпи в качестве грубых и брошенных линий обороны.

 

Глубокие углубления в земле оказываются отпечатками ног проходящего титана.

 

Его вес стер кирпичи в порошок и впечатал грязь в твердую как камень поверхность.

 

Всего лишь через несколько Эразм начал потеть из-за тяжести своего рюкзака.

 

Кейт отстал и идет рядом с Кин-Драггом.

 

Ну по крайней мере у штурмовика теперь есть оправдание своей раненной ноге, остальных двоих не видно.

 

Через некоторое время изнурительной ходьбы по глине мы поймем, получится у нас или нет.

 

Если они продержатся с нами хотя бы пять дней, то подозреваю, что преодолеют и весь маршрут.

 

Если нет, рыскающие крысы пустошей обглодать их кости добела.

 

Пока мы идем между раскуроченных остовов кузни Инфернус, я удивляюсь, сколько чудовищных разрушений выпало на долю Армагеддона.

 

Я и раньше бывал на поле брани - от опустошенных тиранидами полей Ичара-4 до окопов Коританорума - но я никогда не видел там столь тотального опустошения.

 

Фенн заметил, что я оглядываюсь, чуть приотстал и поравнялся со мной.

 

- Все это произошло в первые несколько дней вторжения, - говорит он, взмахом руки охватывая разрушенный комплекс, -

 

он ранее кишел Адептус Механикус, но затем пришли гарганты.

 

Только Адептус Титаникус могут сравниться по огневой силе с орочьими военными машинами.

 

В конечном итоге это место было полностью уничтожено перекрестным огнем.

 

Мы проходим мимо рухнувшего монумента: огромной статуи косподесантника больше чем в натуральную величину, его искусная броня некогда была украшена крылатой каплей крови.

 

- Это мемориал Данте, - говорит Фенн, останавливаясь и печально глядя на упавшую статую.

 

Он качает головой.

 

- Кровавые Ангелы были нашими спасителями во второй войне, когда впервые пришел Гхазгхкулл.

 

Таких монументов полно по всей планете.

 

В Церебрусе даже есть благодарственная часовня.

 

- Ты, кажется, злишься, - говорю я, замечая, как лоб охотника морщится.

 

- Монументы, мемориалы, арки и статуи! - выплевывает он, брюзжа и поворачиваясь ко мне, -

 

вместо того, чтобы восстановить нашу оборону или отстроить фабрики, фон Страб тратил наши ресурсы на эту фигню!

 

А большая часть посвящена ему!

 

Мы не видели такие памятники, но на подступах к Херону есть огромная арка, что увековечивает его роль во второй войне, она была возведена его близкими друзьями после его исчезновения.

 

Мы останавливаемся, когда нам спереди сигналит Полковник. Он стоит у перекрестка между останками огромных плавилен и совещается с Лори и Охебсом.

 

- Расскажи мне дальше, - говорю я, -

 

история никогда не была моим коньком, особенно если это касается событий на другом конце галактики.

 

Я присаживаюсь на кусок упавшей каменной кладки.

 

Фенн садится рядом со мной, он достает нож и точильный камень, как он всегда поступал на отдыхе.

 

Остальные воспринимают остановку как короткий отдых, хотя мы шли едва ли час, и рассаживаются на покрытой битой щебенкой дорогу.

 

- Даже в последнюю войну ходили слухи, что фон Страб якшается с орками, - говорит Фенн.

 

Он подчеркивает свои слова проводя ножом по точильному камню.

 

- Армагеддон настолько важен стратегически, что его семью освободили от налогов на десять поколений вперед.

 

Даже до войны жизнь тут никогда не была медом - за исключением семьи повелителя и его так называемых советников.

 

Но с конвейеров сходили танки, а минералы отгружались согласно десятине, так что всем было начхать.

 

Ну, по крайней мере до тех пор, пока не прибыли орки.

 

Вот тогда фон Страб внезапно стал интересен всем.

 

Он прекращает заточку ножа и пробует кромку большим пальцем.

 

С лезвия падает маленькая капелька крови.

 

Он кивает вперед, и я вижу, что Полковник машет нам.

 

Убрав нож в ножны, Фенн встает и потягивается.

 

Остальные тоже поднимаются, помогая при этом друг другу поднять тяжелые рюкзаки.

 

- Если бы не комиссар Яррк, оборонявший Гадес, Гхазгхкулл разбил бы нас в последний раз, - продолжает Фенн, когда мы бредем дальше, -

 

Фон Страб сказал тогда, что у него есть какой-то грандиозный план, чтобы победить в войне, выяснилось, что у его семьи были вирусные боеголовки, они хранили этот секрет веками.

 

Я уж не знаю, зачем они их хранили, но я чертовски уверен, что уж точно не на случай появления орков.

 

Ну, в любом случае, к делу это не относится.

 

Ракеты были столь древними, что половина из них вышла из строя и рухнула на наших собственных пехотинцев.

 

После этого Яррик предпринял шаги, чтобы отстранить от власти фон Страба, но тот исчез вместе с Гхазгхкуллом после того как Кровавые Ангелы атаковали главные орочий штабы.

 

Никто о нем ничего не слышал, пока не вернулся Гхазгхкулл, теперь он вещает из Херона.

 

- Что вещает? - спрашивает Брауни, который оказался чуть позади нас.

 

Фенн машет Кин-Драггу, чтобы тот подошел к нам, и затем роется в рюкзаке штурмовика.

 

Оттуда он достает компактный коммлинк ресивер и включает его.

 

Из спикеров начинает шипеть статика и раздается какое-то прерывистое воззвание, Фенн крутит верньер настойки частоты.

 

Он заканчивает, и меж треска и шипения мы разбираем четкий голос.

 

- Храбрые жители Армагеддона, я умоляю вас объединиться со мной и сбросить кандалы притеснения Империума.

 

Присоединяйтесь к нам в этом святом начинании.

 

Ваш принц вернулся, чтобы вести вас к свободе.

 

Раздается шипение и щелчки, после чего голос продолжает.

 

- Великое...

 

Фенн резко выключает коммлинк, так как к нам через дорогу широкими шагами марширует Полковник.

 

Он вырывает из его рук коммуникатор и рыча впихивает его обратно в рюкзак Кин-Драгга.

 

- Нельзя использовать связь! - рявкает Шеффер, злобно утрамбовывая шнуры в ранец.

 

Сильные рывки толкают Кин-Драгга вперед так, что он чуть ли не валится с ног.

 

- Вы что, боитесь что мы поддадимся такой убедительной риторике? - иронизирует Кейт, подходя из-за его спины.

 

- Ты-то должен понимать лучше, - почти шепотом отвечает Полковник, -

 

ночь превосходно разносит звук.

 

Никаких разговоров, пока не уберемся из кузницы.

 

Он машет нам идти вперед, но мне кладет руку на плечо, останавливая.

 

Он разворачивает меня лицом к себе.

 

- А уж ты конкретно должен знать, что стоит на кону, - шепчет он.

 

Даже во тьме я вижу злобное мерцание его льдистых глаз.

- Мы должны преуспеть!

 

- Почему? - спрашиваю я, вырываясь из его хватки. - Какого фрага, мы, будь прокляты Императором, столь важны?

 

Я не верю в вашу чушь, что только мы способны это сделать.

 

Полковник смотрит вперед, проверяя, чтобы другие не услышали, а затем подталкивает меня прогуляться.

 

В своих длинных брюках он шагает рядом со мной, смотрит прямо вперед и даже не удостаивает меня взглядом. Затем начинает говорить.

 

- Есть некоторые члены Инквизиции, которые сейчас работают над намного более прямым решением проблемы с фон Страбом, - говорит он тихо и отчетливо, - мы последняя попытка перед тайным завершением.

 

- Тайным завершением? - переспрашиваю я, глядя себе под ноги, так как под ботинки попадает щебенка и разлетается по рокриту.

 

Это шум разносится по тьме, отражаясь от пустых остовов зданий вокруг нас.

 

Внезапно я ощущаю себя как на ладони и понимаю, почему так разозлился Полковник, когда мы использовали коммлинк.

 

- Бойцы в Хероне ничего не достигли в своих поисках фон Страба, - говорит Полковник, -

 

есть инквизиторы, которые полагают его такой угрозой стабильности сектора, что любые жертвы меркнут перед ней.

 

- Типа Коританорума? - могу догадаться, куда ведет Полковник.

 

- Они хотят уничтожить Херон?

 

- Да, - отвечает он, на краткий миг наконец-то бросая на меня взгляд.

 

- Мы уничтожили Коританорум, - говорю я, - и если то, что вы говорите правда, то возможно эти инквизиторы правы.

 

- Коританорум был безвозвратно заражен, - отвечает Шеффер, -

 

даже те, кто не был испорчен прямым влиянием генокрадов, поддался духовной ереси.

 

Здесь же, внутри Херона есть сильное сопротивление, не говоря уже о тысячах наших бойцов, которые задействованы в этой операции.

 

- Да, но их же отведут перед ударом, а?

 

Полковник качает головой.

- Какого черта нет?

 

- Если мы так поступим, фон Страб догадается о наших планах, - говорит он, -

 

и это даст ему возможность сбежать от правосудия.

 

- Это сообщение явно записано, так откуда нам знать, что фон Страб до сих пор в Хероне? - спрашиваю я.

 

Каким-то образом в моем ботинке оказывается камешек, и я наступаю на него большим пальцем.

 

Шевелю пальцами, чтобы сдвинуть его, одновременно стараюсь уделить свое внимание Полковнику.

 

- Никто не знает, так ли он, - тяжко произносит Полковник, -

 

а инквизиторы, сторонники жестких методов, готовы принести в жертву Херон.

 

Ты говорил Кейту о последнем шансе.

 

Так вот мы и есть последний шанс Херона.

 

Один из противников этой операции, старый коллега инквизитора Ориеля.

 

Когда он услышал об успехе с Пресветлым Мечом, он специально настоял, чтобы вмешался Ориель и попросил меня разобраться в ситуации.

 

- Но кто же желает отдавать такие приказы? - спрашиваю я. - Наверняка ведь многие против уничтожения улья, полного народу.

 

- До сих пор эти многие были нашими союзниками, - говорит он.

 

Он поднимает взгляд к покрытому облаками небу, словно пытается заглянуть выше, в космос.

 

- Однако боевая баржа Злобных Десантников в данный момент отозвана с задания и готовится к бомбардировке.

 

- Так вот почему такая спешка, - говорю я, когда до меня внезапно доходит, - кто-то купил нам время?

 

- Да, и платит жизнями солдат Империума и Космодесанта, - с мрачным выражением лица бормочет Полковник,

 

- несмотря на все наши усилия, время поджимает.

 

И на самом деле, его отчаянно мало.

 

У нас двадцать дней, максимум двадцать пять, после чего начнется уничтожение Херона.

 

Через двадцать дней, если мы не уберем фон Страба, миллионы солдат и жителей Херона погибнут от орудий Империума.