Глава 47. Однако события разрешились таким образом, которого никто не ожидал.

 

Однако события разрешились таким образом, которого никто не ожидал.

Не успела Леони, вернувшись в Круел, войти в хозяйскую спальню, как ее разыскала перепуганная служанка Джейни.

– Госпожа, она умирает! Умоляю, вы должны пойти к ней! – плача, воскликнула она. Юная Джейни была личной служанкой Амелии и не принадлежала хозяевам Круела.

– Она хитрит, – торопливо вмешалась Уилда. – Та женщина узнала, что ее изгоняют отсюда, и хочет избежать этого под предлогом болезни.

И она бросила торжествующий взгляд на Джейни.

Уилда решительно встала между Леони и Джейни, и Леони была благодарна ей за то, что та пыталась защитить ее, как нередко поступала и в прошлом. Если она ничего не добилась своим отъездом в Першвик, то, по крайней мере, сумела привезти Уилду с собой в Круел.

– Ступай скажи той женщине, что мы ее раскусили, – приказала Уилда жестко, и Леони поняла, что должна положить этому конец.

– Расскажи мне, что произошло, – распорядилась она, и Джейни разрыдалась.

– Она ужасно рассердится, что я пришла к вам, она не хочет, чтобы кто-то знал про то, как она поступила. Но у нее кровотечение, и оно никак не останавливается. Госпожа, она умирает, я знаю!

– Что же она сделала? – настойчиво спрашивала Леони.

– Она… она приняла какое-то снадобье. По ее словам, это было нужно, чтобы все опять наладилось.

Леони побледнела, сразу же поняв, в чем дело.

– Господи, в этом я виновата. Я так была настроена против этого ребенка из-за его матери, и…

– Госпожа, вы придете? – с мольбой спросила Джейни, и Леони решилась. Не было времени предаваться угрызениям совести.

– Уилда, быстро принеси мои снадобья. К удивлению Леони, у двери в покои Амелии ждал сэр Эварард. Вид у него был совершенно подавленный.

– С Амелией стряслось что-то серьезное? – удрученно спросил он.

– Вы привязаны к этой даме, сэр Эварард? – Она не знала, о чем еще спросить его.

– Привязан? Я люблю ее! – убежденно воскликнул он.

Леони улыбнулась ему.

– Я сделаю все, что смогу.

– Правда? – спросил он обеспокоенно, не скрывая эмоций. – Мне известно, что вы не питаете любви к ней, а она к вам. В самом деле, временами она ведет себя не очень достойно и бывает вздорной, но… но, госпожа, она не такая плохая.

– Сэр Эварард, – произнесла Леони мягко, – прошу вас, ступайте вниз. Если Амелии можно помочь, я помогу ей. Верьте мне.

Покои Амелии оказались просторнее, чем Леони предполагала. Здесь в беспорядке размещались различные предметы, большинство из них напомнили Леони об Алане. Он всегда любил красивые изысканные вещи, а когда бежал из Кемпстона, большую часть своего имущества вынужден был оставить.

В комнате стоял тяжелый запах болезни. Простыни недавно сменили, но те, что были забрызганы кровью, в беспорядке свалили в углу.

Бросив беглый взгляд на изможденное тело, лежавшее в постели, Леони убедилась в своих подозрениях. Лицо Амелии выглядело болезненно серым, глаза были окружены большими темными кругами. Боль раздирала ее тело, в полубессознательном состоянии она металась, всхлипывала и стонала, а стоявшие рядом две служанки беспомощно смотрели на Леони.

Леони сдвинула простыни. Амелия лежала в луже крови. С помощью служанок Леони опять сменила постельное белье и вымыла Амелию, потом с помощью тампонов остановила обильное кровотечение. Потом она заставила Амелию выпить сироп из настоя трав, надеясь, что кровотечение остановится.

В бутылочке, стоявшей на подставке для свечей рядом с кроватью, был отвар, который выпила Амелия – Леони поняла, что это молочай, который обычно использовали в качестве слабительного, а также для того, чтобы вызвать выкидыш. Чрезмерная доза могла вызвать сильнейшую рвоту, кровотечение из кишечника и нередко приводила к смертельному исходу. Бутылочка была почти пуста.

Когда Амелия открыла глаза, в них застыло умопомрачение и отрешенность. Она узнала стоявшую около кровати Леони и прошептала:

– Что вы здесь делаете?

– Сколько вы выпили этого снадобья? – спросила Леони, подняв бутылочку.

– Достаточно. Я прибегала к нему раньше, но… но всегда при самых первых признаках. Никогда не откладывала так поздно.

– Но почему, Амелия?

Та поразилась, видя явное сочувствие Леони.

– Почему? А зачем мне нужен ребенок? Я ненавижу детей!

Сочувствие Леони стало иссякать.

– Значит, вы готовы убить дитя моего господина? – спросила она в ужасе. – Если оно вам не было нужно, зачем вы так долго ждали?

– Оно было нужно для… но когда вы уехали… умоляю, оставьте меня в покое!

– Именно так мне и хочется поступить и оставить вас умирать из-за вашей глупости! – От возмущения в голосе Леони звучал металл.

– Нет, прошу вас, помогите мне! – воскликнула Амелия. – Я уже лишилась ребенка, и теперь Рольф прогонит меня.

– Вы в этом убеждены? – спросила Леони.

– Когда Рольф женился на вас, то потерял ко мне интерес, – простонала Амелия. – Я думала, что и дальше останусь с ним, но он этого не захотел.

– Амелия, объясните толком, о чем вы говорите.

– Я не хотела возвращаться ко двору, – со вздохом ответила Амелия. – Вы даже не знаете, что там за жизнь. Приходится соперничать с более молодыми женщинами, всегда приходится…

– Расскажите мне про Рольфа, – настаивала Леони, повысив голос.

– Я солгала ему, – объяснила Амелия. – Я сказала, что жду ребенка, а в действительности ничего не было.

Она открыто посмотрела Леони в глаза и рассказала ей всю правду.

– Ребенок не от Рольфа – от Эварарда Я использовала его, чтобы зачать ребенка на тот случай, если вы не сразу надоедите Рольфу. Я действительно думала, что вы ему наскучите. Когда же он вернулся сюда и не сразу отправился за вами в Першвик, я решила, что он больше не любит вас, поэтому ребенок мне не был нужен как предлог для того, чтобы остаться здесь.

Леони внушала себе, что не должна выдавать своих чувств, и лицо ее осталось бесстрастным. От услышанных откровений любовь к Рольфу с новой силой вспыхнула в душе Леони, ее охватило желание броситься к нему и обнять его. Но она не собиралась показывать Амелии, как много эти слова значили для нее. Когда все слова будут произнесены и все дела будут сделаны, они оба должны хоть в какой-то мере сохранить чувство собственного достоинства, поэтому Леони заставила себя не давать воли охватившим ее чувствам.

Решив, что этого можно добиться, лишь быстро сменив тему разговора, она произнесла:

– Эварард ужасно огорчен. Он неумен, но он любит вас.

– Любит? – с горечью отозвалась Амелия. – Что это – любовь? Мой первый муж тоже любил меня, пока на мне не женился. После свадьбы его интересовали только другие женщины. Как вы думаете, почему я была так уверена, что Рольф не захочет бросить меня после вашей свадьбы? Ведь мужчины не думают о своих женах.

– Амелия, думаю, что так бывает навсегда. Амелия вздохнула.

– Рольф действительно заботиться о вас.

– Может быть, Эварард тоже будет заботиться о вас, если вы дадите ему такую возможность. Он видит ваши недостатки, но все равно любит вас. Он знал про своего ребенка?

– Нет. Если бы я призналась ему, то непременно сказала бы, что дитя от Рольфа. Я все время откладывала разговор, потому что, откровенно говоря, не хотела обидеть его.

Амелия без колебаний была готова обидеть Рольфа и меня, мрачно подумала Леони. Однако после исповеди Амелии она поняла, что способна простить ее.

– Тогда я не вижу причины, почему он должен что-то знать об этом, – сказала Леони, обращаясь к Амелии.

– А Рольф?

– Я не настолько беспристрастна, когда речь идет о нем. Я ничего ему не скажу. Скажите вы.

– Но он убьет меня, если узнает, что я обманывала вас обоих!

– Думаю, что не убьет, Амелия. По-моему, узнав правду, он успокоится. Но если вы не пообещаете все ему рассказать, я оставлю вас здесь и..

– Как вы жестоки, леди Леони!

– Вовсе нет. Я просто люблю моего мужа и не допущу, чтобы он был огорчен потерей ребенка, которого считал своим.