Глава 13 Сведение счетов

На следующий день, утро вторника, 15 февраля 1999 г.

 

Чуть позже назначенного срока — в семь минут девятого, детектив Билл Мэтерз встретился у замерзшего озера с Эмилем Санк-Марсом, чтобы позавтракать около хижины, под полом которой в проруби было найдено тело Эндрю Стетлера. Он поставил машину на льду между «патфайндером» напарника и белым вагончиком на колесах, на стенке которого большими красными буквами было написано: «РЕСТОРАН». В одном конце вагончика давали что-то вроде комплексного обеда, в другом на гриле жарили свежего окуня и подавали его на разрезанной булке под соусом тартар. Был в меню и комплексный завтрак, а в течение дня сюда заглядывали люди, чтобы перехватить гамбургер или булку с сосиской. Каждое утро ресторан открывался в шесть, и хозяин развозил еду рыбакам, проводившим на озере ночь. Нередко сюда наведывались владельцы снегоходов и те, кто проходил мимо, уезжая в город на электричке на работу или возвращаясь со станции домой. Детективы приехали на озеро немного позже, когда основная волна утренних посетителей уже схлынула и можно было удобно расположиться в самом вагончике, где им никто не мешал.

Заказав яичницу с ветчиной, Билл Мэтерз изучал развешенные по стенам фотографии, в основном снимки счастливых рыбаков, гордых своим уловом. Одного из них он узнал сразу — на фотографии во весь рост стоял его улыбающийся начальник, не без труда удерживавший на вытянутой руке здоровенного судака.

— Вы никогда мне об этом не рассказывали.

— Я, Билл, скромный человек. Но эта рыбина произвела тогда на меня большое впечатление.

— Может быть, именно она навела кое-кого на мысль вызвать вас сюда?

— Кого?

— Люси Габриель. Ведь когда все здесь закрутилось, именно она попросила вас приехать, или я неправ?

Раньше Санк-Марсу не приходила в голову мысль, что его фотография в этом вагончике, висевшая среди снимков других рыбаков, гордых своими уловами, могла стать причиной его приглашения на замерзшее озеро.

— Это не самая лучшая моя фотография, — как всегда по утрам угрюмо пробурчал Санк-Марс.

— Но вы здесь вполне похожи на себя. Я же вас узнал.

Как только им принесли кофе, каждый с радостью отхлебнул по глоточку. За кофе последовали яичница с ветчиной, картофельные блинчики и джем. Мужчины с завидным аппетитом принялись за завтрак. В двух концах вагончика стояли стойки, где готовили подаваемые блюда, а они сидели за столиком посреди помещения, из окон которого открывался замечательный вид на озеро. Хотя здесь было тепло, они не расстегивали куртки, зная, какой трескучий мороз стоит на озере.

Санк-Марс подробно рассказал напарнику о странных новостях, которые ему удалось получить прошлым вечером.

— Чем мы теперь будем заниматься? — поинтересовался Мэтерз.

— Сейчас мы снова пойдем в домик, посмотрим повнимательнее, что там к чему.

— Что вы рассчитываете там найти?

Санк-Марс неспешно кивнул головой, как будто задал себе тот же вопрос.

— Прежде всего давай подойдем к этому без предвзятости. Домик уже осмотрели люди Пеншо, но мы не знаем, насколько тщательно они сделали свою работу. Ведь домик снимает его подружка. Мы исходили из того, что он порядочный полицейский. Теперь мы так не считаем, и поэтому у нас есть все основания хорошенько проверить, что там было сделано. Он мог от нас что-то скрыть.

— Да, этот парень должен дать нам кое-какие объяснения.

— Мне очень любопытно, как он будет выкручиваться.

После завтрака они выяснили, что домик, где было совершено преступление, опечатан полицией и ключ его владельцу не вернули. Хозяин его был приземистым жизнерадостным мужичком, владевшим фермой на другой стороне озера, прямо за автомобильной дорогой. Его жена и дочери занимались сдачей домиков внаем, торговали наживкой и работали в ресторанчике, а сам он следил за проездом машин на лед озера. Фермер встречался с Санк-Марсом и раньше, когда тот приезжал сюда на рыбалку, и часто читал публиковавшиеся о нем в газетах материалы.

— У вас есть большие кусачки? — спросил мужчину Санк-Марс.

— А вы дадите мне расписку?

— С удовольствием.

Детективы, притоптывая, стояли на льду на приличном расстоянии от ресторанчика, сразу за автомобильной стоянкой, и глядели на бескрайние белые просторы.

— У тебя усталый вид, Билл, — заметил Санк-Марс.

— Я попросил проверить мой телефон, хотел выяснить, нет ли там жучка. А потом мы с Донной полночи проговорили. Она совсем не в восторге от того, что происходит, Эмиль.

Санк-Марс кивнул головой.

— Мы с этим делом разберемся.

— Какие у нас шансы уцелеть?

Мэтерз не ждал ответа на свой вопрос. В его голосе звучала не столько горечь, сколько усталость. Ему явно не хотелось возвращаться к холостяцкой жизни.

— У меня есть кое-какие соображения, — сказал ему Санк-Марс, как будто эти общие слова могли утешить напарника.

Они все так же вглядывались в белоснежную даль замерзшего озера.

Каждый полицейский думал о своих личных делах. Санк-Марс — о том, что надо позвонить отцу. Мэтерза больше всего заботил вопрос о неладах с женой. Они рисовали что-то на снегу мысками ботинок, засунув руки в карманы и подняв воротники, чтобы хоть немного укрыться от ветра.

Первым затянувшееся молчание нарушил Санк-Марс.

— Билл, зачем это надо было делать?

— Что, простите?

— Зачем надо было заталкивать тело под лед? Лед ведь тяжелый. Окоченевшее тело трудно перетаскивать. В ту ночь стоял лютый мороз. Зачем вообще надо было нос на улицу высовывать? Большинство убийц, сделав свое дело, стараются как можно скорее свалить с места преступления, не думая о трупе. То, что здесь обнаружили труп, для нас, по сути, ничего не прояснило. Кому и зачем могло понадобиться, чтобы труп оказался подо льдом?

Мэтерз решил немого поразмяться, он выехал сюда из города очень рано, и за время путешествия у него затекли мышцы.

— Мы не знаем, где именно тело спустили под воду. Может быть, это не требовало больших усилий. Мы даже не знаем, рассчитывал ли убийца на то, что тело скоро найдут.

— Может быть и так, что его опустили в воду там, где он был найден, а в таком случае сделать это было очень непросто.

— Зачем же тогда это надо было делать?

Санк-Марс покачал головой.

— Билл, я же только что задал тебе тот же самый вопрос.

— Ну да. Но как же тогда это было сделано?

— Вот-вот, — согласился Санк-Марс. — Здесь-то собака и зарыта. Именно это нам и надо выяснить.

Со стороны домиков к ним уже возвращался фермер на большом джипе. Он остановил машину и по рыхлому снегу подошел к полицейским.

— Там открыто. Когда закончите, я повешу на дверь свой замок.

— Мы вам очень признательны.

Оба мужчины направились по протоптанной на заснеженном льду тропинке к месту преступления. Внутри домика стоял такой же колотун, как и снаружи. Они закрыли дверь, чтобы не задувал ветер. Окошки были небольшие, каждое из них мороз покрыл витиеватым узором, но света в помещении было достаточно, и детективы начали дотошно осматривать комнату. Они все вертели в руках с отстраненным интересом — игрушки, банки с консервированными фруктами и овощами, кухонную утварь и одежду. В буфете не было никаких портящихся съестных припасов, а остальное оставалось нетронутым.

— Ясно, что она здесь ночевала, — заявил Мэтерз.

— В ту ночь?

— Кто знает? Но этой зимой она наверняка хотя бы изредка здесь оставалась на ночь. Постельное белье не грязное, но и не совсем свежее, как после стирки. Или кто-то спал здесь от случая к случаю, или…

— …Камилла Шокет согревалась тут другим способом.

Пока Мэтерз осматривал разбросанное по домику барахло, Санк-Марс спокойно стоял, скрестив руки на груди и пытаясь освоиться в помещении, проникнуться его духом. Через какое-то время он сказал:

— Открой люк.

Мэтерз так и сделал. Пока домик был заперт, черная прорубь, в которой нашли Стетлера, и отверстие, которое было в ней сделано, чтобы достать тело, успели замерзнуть. То место, где лед образовался недавно, было слегка вогнутым, чем-то напоминая ложку.

— Я думаю, что сначала лед разрезали цепной пилой, — заметил Санк-Марс, — так же, как это сделали потом, чтобы достать тело из воды.

— Тут еще видны следы от старой проруби.

Санк-Марс хмыкнул без всякой на то причины.

— Пеншо и Шокет — любовники. В тот день, когда было найдено тело, они, видимо, здесь встречались, но от всех это утаили. Что, интересно, они еще скрывают? Знали они жертву? Камилла работает там, где Стетлер начал делать свою головокружительную карьеру.

Он смотрел на лед, а его напарник поднял глаза вверх. Через некоторое время Мэтерз встал на серое шерстяное одеяло, которым была застелена кровать, чтобы осмотреть центральную балку крыши.

— Что ты там делаешь?

— А что, если… — задумчиво произнес Мэтерз и умолк. На балке он заметил вмятины, какие-то следы, оставленные чем-то как раз над люком, ведущим к проруби. — Что, если пропустить через балку цепь и подвесить на ней ледяной блок? Чтобы поднять такой вес, можно использовать систему из пяти или семи блоков.

— Какой вес? — удивился Санк-Марс и упер руки в бедра.

— Цепь или трос, — продолжал Мэтерз, — обернутые вокруг балки два или три раза. Скорее всего, цепь. Потом верхний блок подвешивается на цепи — и ваши не пляшут! Получается рычаг.

Санк-Марс начал понимать, куда клонит напарник. Он присел на корточки, уперся локтем в согнутое колено.

— Чтобы удержать такую глыбу льда, нужен крюк с фиксатором.

Мэтерз подошел к начальнику.

— Это не проблема, потому что во льду уже было отверстие. Когда вырезан второй блок, его можно поднять, тело столкнуть в воду, потому опустить блок и приморозить туда, откуда его подняли.

— Тогда может сложиться впечатление, что убийство произошло в каком-то другом месте. — Санк-Марс присел на корточки и снова взглянул на потолок.

— Это значит, что прятать тело никто не собирался. Наоборот. Все было подстроено, чтобы его здесь обнаружили.

— Причем именно в том месте, в каком было загадано. Но они допустили ошибки.

— Какие?

Мэтерз явно оживился, потому что до них вдруг стало доходить то, что раньше все время куда-то ускользало. Он как ванька-встанька вновь вскочил на ноги и почувствовал себя на коне.

— Рыбки-то для наживки еще плавали в ведерке. А следователь и вроде как невинная свидетельница тем временем кувыркались здесь в койке.

— Пеншо это может боком выйти, — после паузы произнес Санк-Марс.

— Да, — согласился Мэтерз, — мало ему теперь не покажется. — Он сложил обтянутую перчаткой правую руку в кулак, ударил ей по левой ладони и для большей убедительности решительно крутанул кулаком в обе стороны.

— Надо бы его теперь прищучить. Он ведь понятия не имеет, что нам стало известно. Эту карту нам и надо разыграть, пока она составляет наше единственное преимущество. — Санк-Марс поднялся на ноги.

— Его бы надо вытащить к нам в управление и расколоть там, пока он не очухался. — Мэтерз продолжал держать правый кулак в левой руке.

— На чьей он стороне?

— Не на нашей.

Санк-Марс снова упер руки в боки.

— Ты уверен?

— В расчет надо брать только факты, Эмиль. А факты — против него. — Мэтерз в конце концов засунул руки в карманы.

— Какие факты? Что он влюблен? Что хочет сохранить это в тайне?

— Зачем ему это? Он ведь не женат, Эмиль. И она не замужем.

— Так-то оно так, да только этих фактов маловато будет. — Санк-Марс чуть повернулся, подошел к кровати и сел. Потом слегка покачался, как будто проверяя, насколько мягок тощий матрас. — Хорошо. Мы ему вежливо предложим встретиться с нами в городе, потом хорошенько его прижмем и посмотрим, что он запоет. Если он задергается и не сможет внятно растолковать, что к чему с его любовницей, мы его там же и повяжем. Сдается мне, выкрутиться ему не удастся. А ты как считаешь?

— Так же. Спать со свидетельницей — это одно, а пудрить мозги, что они друг друга не знают, — совсем другое.

Санк-Марс уставился на потолочную балку — туда, где была перекинута цепь с системой блоков для подъема ледяной глыбы. Там, где плавало неподвижное, мертвое, замерзшее тело застреленного Эндрю Стетлера, во льду чернела дыра. Кому, думал он, понадобилось поднимать эту дырявую глыбу льда? И зачем? Зачем кто-то взял на себя труд загонять тело под лед только для того, чтобы потом его здесь обнаружили? Разве что убийца надеялся на драматический эффект при его обнаружении? Или Пеншо и Камилле Шокет надо было избавиться от тела в домике, и единственное решение, до которого они додумались, состояло в том, чтобы опустить его под лед? А потом Пеншо возглавил расследование, и они припеваючи отправились домой? Это, пожалуй, было единственным мало-мальски убедительным объяснением того, что здесь произошло.

— Ну что, Эмиль, уходим? — спросил его Мэтерз.

Санк-Марс внезапно подпрыгнул, продолжая смотреть в потолок. Потом положил руку напарнику на плечо.

— Что с вами, Эмиль? Вы что-нибудь заметили?

Санк-Марс как-то странно на него взглянул и сказал:

— Ты помнишь? В ту ночь рыба отлично клевала. Наверное, потому что было полнолуние. В такую ночь ни один рыбак после того, как стемнеет, не станет вырезать во льду большую дыру. А если кому-то придет такое в голову, все другие рыбаки тут же начнут колотить ему в дверь, чтобы он прекратил разгонять рыбу. Значит, лед был вырезан заранее.

Мэтерз согласно кивнул и коснулся руки напарника, лежавшей на его плече.

— Эмиль…

— Извини. — Санк-Марс убрал руку.

— Но если они вырезали эту ледяную глыбу заранее, она тут же должна была снова начать примерзать, — заметил молодой человек. — Ведь в ту ночь стоял лютый мороз.

Его возражение вовсе не означало, что он пытается оспорить логику начальника, — Мэтерз только хотел знать, к какому выводу она ведет.

— Конечно, они знали об этом. Но если лед был уже разрезан, потом, когда его снова немного прихватило, отколоть эту глыбу заново уже было гораздо легче. Это проще было сделать по линии распила. А после этого ее легко можно было скрыть, посыпав снегом и залив водой. Единственное, что им оставалось сделать, это немного ее приподнять, столкнуть тело в воду, а потом поставить этот кусок льда на место. После этого надо было очистить лед от следов крови и тканей и залить очищенную поверхность льда водой. Отличный план, чтобы замести следы преступления, — нам только останется до конца жизни ломать голову над тем, что здесь произошло.

— Они хотели именно этого?

Санк-Марс пожал плечами.

— Когда они ночью вернулись, лед по линии разреза уже снова замерз, но теперь отделить вырезанный раньше кусок уже было проще. Мы знаем время смерти Стетлера?

— Мне положили отчет на стол. Если не ошибаюсь, там указано, что смерть наступила в половине одиннадцатого.

— Это если следовать версии Пеншо. Но поскольку то же самое указано в отчете его управления, может быть, так оно и было. К тому же это объясняет, почему до того, как тело попало в воду, оно замерзло на воздухе. Перед тем как его столкнули в воду, должно было пройти какое-то время. Билл, это было преднамеренное, тщательно продуманное преступление. Могила была ему приготовлена за некоторое время до самого убийства. Помни об этом и мне не давай забыть. Убийца или убийцы подготовились к тому, чтобы избавиться от тела до того, как преступление было совершено. И если кто-нибудь станет тебе впаривать туфту о том, что убийство было непреднамеренным, подвесь его за ноги и держи в таком положении, пока он не откажется от своего вранья.

Они вышли из домика на яркий солнечный свет, и Санк-Марс уставился на искрившиеся окна огромного здания компании «БиоЛогика», высящегося на другой стороне залива.

— А теперь давай-ка снова заглянем к Хонигваксу, — сказал он. — Мне надо свести с ним кое-какие счеты.

— Эмиль…

— Черт возьми! Билл, делай, что я тебе говорю!

* * *

По дороге на работу Камилла Шокет заметила, что сзади к ее «Мазде-626» будто приклеился длинный белый «кадиллак». Поначалу она не придала этому значения, сосредоточив внимание на забитой машинами в утренний час пик дороге. Она что-то заподозрила лишь после того, как свернула в маленький переулок, чтобы быстрее доехать до «Хиллер-Ларджент Глобал». «Кадиллак» свернул за ней. Она дико перепугалась, от страха у нее стало сводить мышцы ног, спазм подкатил к горлу, но усилием воли женщина взяла себя в руки.

У конца квартала белая машина ее обогнала и остановилась, перегородив ей путь. Камилла ударила по тормозам. Из машины выскочили двое мужчин и побежали к ней. Она вскрикнула и закрыла руками рот. Камилла еще не успела сообразить, что ей делать в такой ситуации, как они оказались перед «маздой».

Один из мужчин распахнул ее дверцу и вытащил женщину из машины. Другой сел за руль и отогнал «мазду» немного назад. Ее схватили за волосы, она отчаянно завопила, мужчина заткнул ей рот полотенцем, поволок к «кадиллаку» и втолкнул на заднее сиденье, смотревшее в сторону водителя. Полотенце выпало на пол. На противоположном сиденье спиной к шоферу сидел еще один мужчина и улыбался. Втолкнувший ее сюда человек грубо расправил ей плечи, чтобы она сидела прямо. Длинная машина уже куда-то ехала.

— Доброе утро, — приветствовал ее улыбавшийся мужчина.

— Кто вы такой, черт вас подери? Вы что себе позволяете?

Мужчина кивнул своему подручному, и в ту же секунду у горла Камиллы блеснул нож.

— Или говори уважительно, или вообще заткни хлебало. Поняла, Шокет?

Она кивнула и с трудом перевела дыхание.

— Что вам надо?

— Так-то лучше. Скажите мне, мисс Шокет, почему тело Эндрю Стетлера плавало под вашей лачугой?

Тяжело дыша, она лишь бросила в его сторону непонимающий взгляд.

— Вы что, не были с ним знакомы?

Она попыталась подвинуться, но сидевший с ней рядом громила вернул ее на место, с силой прижал к спинке кресла и снова сделал угрожающий жест ножом прямо у нее перед глазами. Она смотрела на своего мучителя, утопавшего в мягком кожаном кресле роскошной машины.

— Там нашли его тело, — проскулила она, — но как оно туда попало, я не знаю.

Мужчина напротив снова улыбнулся.

— Позвольте представиться, мисс Шокет. Меня зовут Жак. Можете называть меня по имени. А теперь мой помощник будет вам отрезать по маленькому кусочку языка…

Она вскрикнула.

— …каждый раз, когда вы будете мне врать, — закончил он фразу, повысив голос, чтобы перекрыть ее вопль. — Тогда вы уже никому не сможете больше врать — ни мне, ни кому бы то ни было другому. Теперь давайте начнем сначала. Надеюсь, на этот раз вы поймете меня правильно. Вы были знакомы с Энди?

Она ничего не сказала — только кивнула.

— Хорошо. Можете не открывать рот, если ваши ответы будут правдивыми. Это вы его убили?

— Нет. Конечно же, нет. Нет!

— Тогда кто это сделал?

Ей стало совсем тяжело дышать, она заерзала на сиденье.

— Мой друг сейчас отрежет вам кусочек язычка.

— Не-е-е-е-т! — взвыла она. — Не-е-е-е-т, пожалуйста! Только не это!

— Вы хотите, чтобы я дал вам вторую возможность? Я вас правильно понял? — спросил Жак.

Камилла кивнула.

— Хорошо. Скажите мне, кто убил Энди?

Она забилась в угол кресла и тяжело дышала. Юбка ее задралась почти до пояса, растерзанный вид ее бесил. Она попыталась привести себя в порядок. Потом выговорила имя, но так тихо, что его никто не расслышал.

— Что?

— Чарли, — прошептала она.

— Какой еще Чарли?! С чего бы это ему было убивать моего друга, который был мне как брат?

Сидевший рядом с ней амбал снова встряхнул ее, чтобы она села прямо, и ей наконец удалось оправить юбку.

Камилла Шокет еле дышала, голос ее срывался, говорила она очень тихо. Глаза женщины были полны слез и страха, губы и подбородок дрожали.

— Чарли — мой приятель. И с Энди у нас тоже что-то было, понимаете? А Чарли — Чарли очень ревнивый.

— Какое у него полное имя? — спросил Жак. Обернувшись, он похлопал водителя по плечу.

— Сержант Чарльз Пеншо.

— Сержант?

Камилла кивнула.

— Он служит в Сюрте дю Кебек. Чарли расследует это дело.

Сидевшие в машине мужчины переглянулись. Потом Жак сложил руки и подался вперед.

— Энди пришил полицейский?

— Не знаю, — прошептала Камилла. — Может быть. Возможно. Я не знаю.

— И он же это дело расследует? — Хотя Жак произнес эту фразу с вопросительной интонацией, было ясно, что ее ответ его удовлетворил. Машина снизила скорость и остановилась. Все ждали, что скажет главарь. В конце концов он обратился к Камилле: — Никому об этом больше не говорите. Особенно этому парню — Чарли. Вообще забудьте о нем. Можете считать, что он уже труп. Если он что-нибудь узнает о нашем разговоре, я буду считать, что вам больше не нужны язык, уши, пальчики или дочка-малышка. Да, да, я про нее знаю все. Если Чарли что-то пронюхает, я буду уверен, что протрепались ему вы. Вам ясно?

Камилле было до омерзения противно играть роль напуганной простофили, но она выдавила из себя:

— Да, я вас поняла. — При этом голос ее дрожал и срывался, а сама она казалась напуганной до смерти.

— Убирайтесь.

Пошатываясь, Камилла вышла из машины. Ее «мазда» стояла рядом у тротуара. Она села на водительское сиденье. Бандит, отгонявший ее назад, а потом следовавший за ними, пересел в «кадиллак». Какое-то время она так и сидела, не включая двигатель, — нервное напряжение было слишком велико. Женщина смотрела вслед быстро удалявшейся длинной белой машине, едва притормаживавшей на знаках, запрещавших проезд без остановки.

Камилла сочла, что встреча прошла успешно. Бандиты получили имя, на которое рассчитывали. Полицейские обнаружат, что одного из них убили, и, скорее всего, придут к правильному выводу, что совершенное преступление связано с организованной преступностью. Это должно будет навести их на мысль, что и Стетлера прикончили бандиты, а потому его убийство можно будет списать на внутренние разборки между бандами. Не велика потеря — скоро об этом все забудут. Такие ситуации обычно мало кого интересуют, гораздо больше их будет волновать убийство полицейского. А их с Вернером больше никто не будет доставать.

Камилла глубоко вздохнула. Она улыбалась. Потом включила зажигание, и «мазда» выехала на дорогу.

* * *

Чтобы принять сержанта-детектива Эмиля Санк-Марса у себя в кабинете, Вернеру Хонигваксу пришлось уйти с собрания управляющих среднего звена. Перед собранием он оставил пиджак в кабинете на спинке вертящегося кресла и теперь надел его, чтобы подчеркнуть официальный характер беседы. Двое полицейских, ждавших его уже три минуты, сидели на стульях.

— Сэр, хочу представить вам детектива Билла Мэтерза.

— Приятно познакомиться. — Президент слегка подался в кресле вперед, средним пальцем правой руки три раза стукнул по углу письменного стола и натянуто улыбнулся. На Мэтерза он бросил лишь беглый взгляд. — Как успехи?

— Я не имею права делиться ими с вами. Но должен сказать, что со времени нашего вчерашнего разговора обстоятельства дела существенно усложнились.

Будучи человеком, привыкшим получать ответы на свои вопросы, Хонигвакс явно выказывал признаки нетерпения. В кресле он восседал не прямо, а немного склонившись набок. На его круглом унылом лице не отражалось никаких эмоций, как будто он ждал, чтобы выговорились другие, в то время как самому ему ни о чем говорить не хотелось. Насупленные брови и нахмуренный лоб свидетельствовали о его внутреннем напряжении и о презрении к находившимся в кабинете мужчинам.

— Чем я могу быть вам полезен, Санк-Марс?

— Гммм, — невнятно пробурчал детектив. Его внимание, казалось, было полностью сосредоточено на витиеватых астрономических часах, стоявших на президентском столе, на которых планеты и Луна продолжали неустанно вращаться по предначертанным им орбитам. — После того как мы беседовали с вами вчера, сэр, я не успел выспаться.

— Да, я помню, вы неважно выглядели.

— Причина того, что мне не хватило времени выспаться, имеет отношение к похищению — точнее, к незаконному применению огнестрельного оружия и похищению, — имевшему место вчера ночью. Возможно, вам известна потерпевшая. Ее зовут Люси Габриель. Она работает в «Хиллер-Ларджент».

Хонигвакс слегка покачал головой, как будто это имя ему ни о чем не говорило.

— Не припоминаю, — сказал он. — По работе мне приходится встречаться со многими людьми.

— Меня интересует одна вещь… — начал было Санк-Марс.

— Меня тоже, — перебил его Хонигвакс и откинулся на спинку кресла. — По какому праву вы здесь находитесь?

— Простите? — не понял полицейский.

— Насколько мне известно, расследованием смерти Энди занимается Сюрте дю Кебек. Как я понимаю, юрисдикция в отношении этого дела на монреальских полицейских не распространяется. В связи с этим у вас нет никаких оснований, не говоря уже о прерогативах, беседовать тут со мной.

Санк-Марс обожал, когда плохие парни начинали качать права. Им, должно быть, никто не говорил, что гордость особенно явственно проявляется перед поражением. Не понимали они и того, что переходящее в гнев возбуждение выдавало их скрытые чувства и вело к потере контроля над собой. Улыбнувшись, он стряхнул с брючины невидимую пылинку, как бы давая понять человеку, которого допрашивал, кто здесь главный, кто здесь понимает, чего хочет и точно знает, как этого достичь, и кто получает от этого настолько большое удовольствие, что ему нравится тянуть время.

— Это дружеский визит, сэр. Их пока никто не запрещал.

Хонигвакс чуть заметно фыркнул.

— Это очень мило с вашей стороны, детектив, но я был на собрании. Как вам должно быть известно, я достаточно занятой человек. Поэтому с вашего разрешения…

— Если хотите, мы можем назвать это деловым визитом. Давайте представим себе, что я пришел сюда, чтобы продать вам лошадь.

— У меня нет времени для ваших игр, Санк-Марс. Мне бы хотелось, чтобы вы и ваш напарник, — последнее слово он произнес с такой брезгливостью, будто оно относилось к больной крысе, — сейчас же покинули мой кабинет.

— Если вам больше нравится, я мог бы задать вам мои вопросы, сэр, на общем собрании акционеров.

Хонигвакс понимал, что это была просто уловка, чтобы его поддеть, однако соблазн выяснить, что имеет в виду полицейский, был настолько велик, что он спросил:

— Какие у вас вопросы?

— Почему руководитель вашей службы безопасности Эндрю Стетлер был тесно связан с организованной преступностью? Он находился в дружеских отношениях с некоторыми главарями их самой известной и жестокой банды «Ангелы ада», сэр. Держателей ваших акций мог бы заинтересовать вопрос о том, какими мотивами вы руководствовались, нанимая на работу имевшего судимости преступника и доверяя ему руководство вашей службой безопасности, не проверив предварительно, за что он был осужден. А если вы проверили это и знали, что он имел судимости, почему вы, тем не менее, взяли его на работу?

Поначалу Биллу Мэтерзу было не очень понятно, зачем им понадобилось снова допрашивать Хонигвакса, но теперь смысл беседы и ее направленность для него вырисовывались более четко. Поскольку они уже вычислили Камиллу Шокет и сержанта Пеншо, Хонигвакс вроде как сошел со сцены. Мэтерз вспомнил и о том, что президент «БиоЛогики» был связан с жертвой, причем природа этой связи до сих пор была совершенно непонятной. Так что своя логика в действиях Санк-Марса, несомненно, была.

— Как я уже вам сказал, — попытался возразить Хонигвакс, — я не обязан отвечать на ваши вопросы.

— Билл, — начальственным тоном обратился Санк-Марс к Мэтерзу, — сделай себе где-нибудь пометку. Надо купить одну акцию «БиоЛогики» и выяснить дату следующего годичного собрания акционеров.

Хонигвакс тряхнул головой, фыркнул и сказал:

— Вы неисправимы.

— Можете в этом не сомневаться, — заверил его Санк-Марс.

— Энди обладал многочисленными талантами, — пояснил Хонигвакс, — вот я и решил их использовать. Что же касается его прошлого, я был уверен, что он исправился. Видите ли, иногда лучшими сотрудниками службы безопасности становятся люди, которые знают, как бороться с системами безопасности, поскольку раньше они именно этим зарабатывали себе на жизнь.

— Понятно.

Санк-Марс бросил взгляд на Мэтерза и взялся рукой за узел галстука, как будто ему в голову пришла какая-то мысль и надо было его ослабить, чтобы лучше думалось. Он тоже не вполне понимал, что ему здесь надо. Детектив надеялся, что Хонигвакс как-то связан с этим делом, поскольку ему доставил бы искреннее удовольствие его арест. Но теперь у него появились более серьезные подозреваемые, и потому, если за убийство Стетлера ему придется арестовать Пеншо, а Хонигвакса оставить в покое, он, по крайней мере, не хотел лишать себя возможности в последний раз потрепать нервы надменному президенту компании.

— Во время моего предыдущего визита, сэр, вы сказали мне, что фармацевтические компании интересуются вашими секретами. Одной из задач мистера Стетлера была защита от шпионажа, я вас правильно понял?

— Правильно.

Вздохнув со скучающим видом, Хонигвакс провел рукой по волосам. Потом снова покорно устроился в кресле, приготовившись к пространной дискуссии, подобной той, которую они вели во время первого визита полицейского.

— А как с этим обстоят дела в вашей компании, сэр? «БиоЛогика» сама занимается шпионажем? Ваши сотрудники шпионят за другими компаниями и учеными, чтобы выяснить, как продвигается их работа? Может быть, Эндрю Стетлер работал на вас именно в этом направлении? Не был ли он на самом деле шпионом вашей компании, человеком, который в ваших интересах занимался незаконной деятельностью?

Хонигвакс покачал головой и спокойно стал рассматривать собственные ногти, как будто хотел понять, не пора ли делать маникюр.

— У нас никогда не было в этом необходимости, детектив. «БиоЛогика» является лидирующей компанией в своей области. Остальные плетутся у нас в хвосте. Поэтому они и стремятся выяснить, чем мы занимаемся.

— А вас не интересовало, что именно забрали с собой Хиллер и Ларджент, когда создавали свою новую компанию? У вас ведь должна была с ними быть какая-то судебная тяжба, или я не прав? Неужели вы не хотели получить информацию о том, чем они занимаются?

— «Хиллер-Ларджент» я не опасаюсь, Санк-Марс.

Теперь он не смотрел на полицейского, голос его звучал монотонно, как будто это обсуждение было слишком приземленным для человека его интеллектуального уровня.

— Кто еще ушел из «БиоЛогики» вместе с Хиллером и Ларджентом? Они ведь наверняка ушли отсюда не одни.

— Вряд ли я сейчас смогу всех припомнить.

— Ну, может быть, хоть кого-нибудь?

Хонигвакс слегка стукнул по подлокотникам кресла, будто хотел пришпорить лошадь, поскорее отделаться от навязчивого посетителя или беседа шла слишком вяло и была для него утомительна.

— Некоторым надо было бы дважды подумать перед тем, как решиться на такой шаг. Но нас это не беспокоило.

— Из вашей компании уходили ученые, а вас это не волновало?

— Тоже мне ученые, — презрительно хмыкнул президент. — Лучшим из этой своры был Хиллер, но он, конечно, возвращаться не собирался. Сжег за собой мосты. А остальным — грош цена, некоторые из них и того дешевле. Если они не преданы компании — скатертью дорога.

Санк-Марс стрельнул глазами в сторону Мэтерза, потом снова перевел взгляд на Хонигвакса.

— Я полагаю, вы не могли позволить «Хиллер-Ларджент» нормально работать, не зная, чем они занимаются. Может быть, именно с этой целью вы взяли на работу такого человека, как Эндрю Стетлер, чтобы послать его выяснить, что там к чему. Я располагаю сведениями о том, что он был связан с некоторыми сотрудниками «Хиллер-Ларджент».

Сложив руки на животе, президент кивнул в знак согласия.

— Возможно, он и был связан там с отдельными людьми. Но это к делу не относится. Если мне не изменяет память, кто-то из «Хиллер-Ларджент» сделал ему одолжение и послал его ко мне.

— Да! — с энтузиазмом воскликнул Санк-Марс. — Именно это меня и удивляет. Никак не могу понять, с чего бы вашему основному сопернику присылать вам сотрудников. Если только, конечно, Энди не был их шпионом. Именно в этом состоит другое предположение, и оно тоже вызывает у меня закономерный вопрос: зачем вам понадобилось нанимать человека, посланного к вам вашими соперниками? Я не вижу в этом никакого смысла, разве что Энди мог вам помочь разобраться с системой безопасности «Хиллер-Ларджент».

— Бросьте, сержант-детектив, вы как будто живете в мире фантазий. — Теперь Хонигвакс сидел в кресле прямо, как бы давая тем самым понять, что Санк-Марс припер его к стенке. Он поднял вопросы о его отношениях с другой компанией и той роли, которую играл в них Энди. Президент этого не хотел.

— Вы так считаете? А имя Камиллы Шокет вам ни о чем не говорит?

— Чье имя?

Санк-Марс не стал повторять имя, он спокойно сидел и ждал.

— Это имя мне знакомо. Кажется, раньше она какое-то время работала в моей компании. Да, точно. Если вы о ней упомянули, должно быть, она перешла в «Хиллер-Ларджент».

— Собственно говоря, я этого не делал. Я хочу сказать, не упоминал. По крайней мере, в отношении мисс Шокет.

— Это не принципиально, — сказал Хонигвакс.

— А Люси Габриель? Вы с ней знакомы?

Президент пожал плечами.

— То есть ответ отрицательный?

— Это имя ничего мне не говорит. На меня работали тысячи людей. А кто она?

— Всего лишь простая, самая обычная жертва похищения. Она тоже работала в «Хиллер-Ларджент». Странно как-то получается — ваших работников убивают, служащих ваших конкурентов похищают. Я все пытаюсь два прибавить к двум, но у меня ничего не сходится.

— Да, видимо, у вас с этим проблемы.

Санк-Марс заметил на себе взгляд напарника и понял, что его этот разговор забавляет. Молодому полицейскому явно нравилось наблюдать за тем, как начальник раскручивает собеседника, и вместе с тем ему было ясно, что Санк-Марс разошелся не на шутку. Начальник ему чуть улыбнулся, как бы подтверждая, что он и впрямь в ударе. Хонигвакс ему не нравился, и, даже если он не был повинен ни в каком преступлении, детектив твердо решил перед уходом поиграть на его нервах. Он чувствовал, что уже само по себе его присутствие здесь выводит президента из равновесия, и потому не торопился уходить.

— Скажите мне, сэр, где вы были в ту ночь, когда убили Эндрю Стетлера, — в ночь с субботы двенадцатого февраля на воскресенье тринадцатого?

Какое-то время на лице Хонигвакса играла легкая самодовольная ухмылка. Потом он коснулся пальцем верхней губы, чтобы вытереть малюсенькие капельки выступившего пота.

— Здесь, — ответил он, расплывшись в улыбке. — У себя в кабинете. У меня было много работы. Я часто сюда прихожу, когда в здании уже никого нет. У меня, Санк-Марс, такая работа, которую нельзя делать с девяти до пяти.

— Кто вас здесь видел?

— Думаю, охранник. Больше тут никого не было. Здание мне показалось совсем пустым.

— Значит, вы были поблизости. — Санк-Марс пристально смотрел на Хонигвакса.

— Что вы имеете в виду — поблизости?

Санк-Марс кивнул в сторону озера.

— До места преступления, сэр, отсюда рукой подать. Вы ведь согласитесь со мной, что оно совсем рядом. По вашему собственному признанию, вы были поблизости от него.

— Я не был на озере.

— Вы были поблизости. — У Санк-Марса зазвонил мобильник, он вынул его из кармана и передал Мэтерзу, чтобы тот ответил. И старший детектив, и президент смотрели на младшего полицейского, когда он выходил из кабинета. Потом Санк-Марс встал и взял со спинки стула зимнюю куртку. — Благодарю вас за сотрудничество, сэр. Мы с вами свяжемся.

— Вы ведь считаетесь таким крутым полицейским, — запротестовал Хонигвакс. — Если вы меня обвиняете в преступлении, вам еще очень далеко до его раскрытия.

— Я не обвиняю вас в преступлении, сэр. Мы просто обменялись мнениями. Если бы я обвинил вас в убийстве, вы бы не сидели здесь, вальяжно развалившись в кресле. На вас были бы уже наручники, и вы яростно пытались бы доказать свою непричастность к этому делу. Уж я-то это знаю. Я многих арестовывал. Вы выслуш