ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Жнецы действовали осторожно

 

Жнецы действовали осторожно. Расчетливо. Методично. Они никуда не спешили. По времени Академии сейчас была глубокая ночь. Пользуясь добытым на посту охраны планом станции, они повели Грейсона окружным путем, мимо пустых кабинетов, оставив в стороне спальные комнаты, где можно было наткнуться на нежелательного свидетеля.

Грейсон так и шел, закутавшись в покрывало и оставаясь сторонним, бессильным наблюдателем. Однако он был благодарен своим хозяевам за выбранный маршрут. Он боялся даже представить, что случилось бы, если бы его увидел кто-то из учеников.

В конце концов они добрались до главной лаборатории. Дверь была заперта, но Жнецы точно знали, что архив со всеми данными проекта расположен за этой комнатой.

Они заставили Грейсона прислониться ухом к двери. Его обостренный слух даже сквозь стену уловил звуки голосов. Вероятно, кто-то из исследователей заработался допоздна.

Жнецы протянули руку Грейсона к панели управления. От резкого движения покрывало упало на пол, и в тот же момент дверь отошла в сторону, открывая вид на всю лабораторию. Вдоль одной из стен тянулся ряд компьютеров. У противоположной расположились стеллажи с биологическими пробами, взятыми у детей, чтобы контролировать их здоровье и физическое состояние. В дальнем углу стояло дорогостоящее оборудование для анализа этих проб, а также данных, еженедельно считываемых с имплантатов каждого ученика.

В комнате находились женщина и двое мужчин. Один из них сидел за компьютером, но повернулся в кресле, чтобы принимать участие в общем разговоре. Вероятно, женщина только что пошутила, потому что мужчины смеялись, да и сама она сдержанно улыбалась.

Все трое уставились на вошедшего. Веселость на их лицах сменилась испугом, хотя и трудно было бы определить, чем он вызван — внешним видом Грейсона или пистолетом в его руке. Жнецы выстрелили три раза. Каждая пуля попала точно в цель — центр лба, и три человека упали на пол уже мертвыми. Они могли бы сейчас спокойно спать, но решили немного поработать сверхурочно и выбрали для этого не самый удачный день.

Остановившись, Жнецы прислушались, но не уловили никакой реакции на выстрелы — ни воя сирены, ни криков, ни топота. Затем, убедившись, что препятствие устранено, а станцию никто не поднял по тревоге, Жнецы повернулись и нажали клавишу закрытия двери.

В дальнем углу виднелась еще одна дверь, за ней находился архив проекта — серверы электронной библиотеки, содержащей все, что к настоящему моменту было создано для проекта.

Дверь оказалась заперта, что неудивительно. Лишь немногие ведущие специалисты имели доступ в архив, но и они могли попасть туда, только набрав код, приложив к замку магнитную карту и пройдя идентификацию по голосу и сетчатке глаза. Жнецам же не потребовалось и двух минут, чтобы взломать защиту.

Зайдя внутрь, они включили единственный находящийся здесь монитор и начали выводить на экран данные. Грейсон считывал их, обрабатывал и мгновенно пересылал хозяевам, находящимся где-то далеко в темном космосе. Он был просто каналом, по которому шла информация, но испытывал при этом ощущения, не сравнимые ни с чем во всей его прежней жизни. Даже красный песок не давал такого кайфа. Это возбуждало. Опьяняло. Приводило в экстаз.

Но в то же время и выматывало. Истощало. Опустошало его. Передача миллиардов терабайт информации требовала огромного расхода энергии. Жнецы понимали, что их носитель ужасно устал, и снизили скорость передачи, давая ему возможность прийти в себя.

 

— У нас чрезвычайная ситуация, — объявила Кали, как только добралась до ближайшего поста охраны, слегка запыхавшись от долгого бега. — Трое из вас пойдут со мной. Двое других пусть предупредят остальных охранников и переведут станцию на четвертый уровень карантина.

Прежний начальник охраны, Хендел Митра, был близким другом Кали. Его преемница, капитан Эллен Хименес, оказалась неплохой заменой, но доверительные отношения с ней не сложились. К счастью, она все же достаточно уважала Кали и не стала возражать, когда та начала командовать охранниками.

— Джексон и М'Габи, — кивнула капитан двум своим подчиненным, — предупредите все посты, изолируйте отсек, так чтобы никто не вошел и не вышел отсюда. — Затем повернулась к Кали и сказала: — Ведите нас.

Получилось очень удачно, что Хименес сегодня дежурила. По дороге к спальным комнатам Кали невольно задумалась о том, что вряд ли охранники так легко подчинились бы ее приказам, если бы их начальник не показала пример.

«Нам понадобится еще много таких маленьких удач, чтобы уцелеть сегодня», — подумала она.

— Что случилось? — все-таки спросила Хименес, поравнявшись с ней.

Не имея ни времени, ни желания пересказывать всю историю, Кали решила остановиться только на важных деталях.

— Кто-то проник на станцию без разрешения. Мы должны срочно вывести детей из спальных комнат и собрать в более безопасном месте.

— В столовой, — подсказала Хименес. — Отведем детей туда, и пусть все свободные охранники присматривают за ними.

— Неплохая идея, — согласилась Кали.

Спальни учеников располагались в трех корпусах, еще в одном — комнаты преподавателей. Хименес распределила обязанности среди подчиненных с хладнокровием и спокойствием прирожденного лидера:

— Джиллер, возьмешь на себя дальний коридор. Малкин, твой — следующий.

— Не пропустите никого, — предупредила Кали. — И персонал в том числе. У нас уже есть две жертвы.

Она не стала называть имен, не зная, какой эффект это произведет. К чести Хименес и ее людей, никто не задал лишних вопросов.

— Встречаемся в столовой, — распорядилась капитан, перед тем как все разошлись. — И вас тоже касается, — обернулась она к Сандерс. — Надеюсь, вы вооружены?

— У меня нож в ботинке.

Хименес посмотрела с сомнением на ее руки.

— Сможете выстрелить из пистолета?

— Вряд ли, — ответила Кали.

Капитан отцепила висящее на боку оружие и протянула Сандерс.

— Пусть будет, на всякий случай, — бросила она, уже убегая будить детей.

Кали неуклюже засунула пистолет за пояс и тоже поспешила к ближайшей комнате. Открыла дверь, включила свет и обнаружила спящего в кровати Ника. Подросток поднял голову и, еще полусонный, но уже чем-то смущенный, посмотрел на нее.

— Вставай, Ник, — сказала она. — Быстро. Очень быстро.

— Что случилось? — пробормотал мальчик.

— Пожалуйста, Ник! Просто встань и выйди в коридор.

Не дожидаясь ответа, она подбежала к следующей двери и повторила процедуру. Через пять минут все шестнадцать учеников уже направлялись в сторону кафетерия.

— Мисс Сандерс, так что случилось-то? — снова спросил Ник, идущий следом за ней.

Он успел натянуть брюки и надеть рубашку, но его темные волосы так и остались растрепанными после сна.

— Не сейчас, дети же кругом, — тихо произнесла она, сообразив, что будет проще заставить мальчика замолчать, если обращаться с ним как со взрослым.

— Ага, врубился, — ответил он, слегка надув щеки от гордости.

Даже в этой сложной обстановке Кали не могла не улыбнуться, глядя на его реакцию.

К столовой их группа подошла третьей. Хименес появилась через несколько секунд. Все столпились вокруг капитана, смущенные и немного встревоженные. Когда к тебе в комнату врывается вооруженный охранник, пусть даже для того, чтобы защитить тебя, поневоле испугаешься.

— Что мы им скажем? — поинтересовалась Хименес.

— Слушайте все! — громко, чтобы перекричать шум, объявила Кали. — Никто не должен выходить из этой комнаты без разрешения — либо моего, либо капитана Хименес.

Она помолчала, выжидая, когда схлынет волна вопросов — в основном от персонала: «Что случилось?», «Как долго нам здесь оставаться?», «Не опасно ли это?».

Кали не собиралась вдаваться в подробности. Получилось бы слишком долго и неправдоподобно. А если ей вдруг поверят, тогда точно начнется паника.

— Возможно, кто-то пытается похитить детей, — продолжила она еще громче. — Мы не можем утверждать наверняка, но не хотим рисковать.

Такую версию все собравшиеся должны понять и принять. Каждый ребенок в Академии Гриссома был в каком-то смысле особенным. Помимо биотиков из проекта «Восхождение», здесь обучалось множество одаренных в различных областях науки и искусства детей, а также тех, чьи родители достаточно богаты и влиятельны, чтобы пристроить свое чадо в одно из лучших учебных заведений Альянса.

— Сейчас служба безопасности прочесывает весь отсек, — успокоила их Кали. — Но пока они не закончили, вы должны оставаться в этой надежно охраняемой комнате. Возможно, ожидание продлится всю ночь, так что постарайтесь устроиться поудобнее.

Хименес удивленно взглянула на нее. Начальник охраны прекрасно знала, что никто из ее подчиненных ничем похожим не занят, поэтому поверить в рассказанную историю ей было труднее, чем остальным.

Кали подумала о том, не стоит ли отозвать капитана в сторонку и попросить помощи в поисках Грейсона. Но чем больше вооруженных людей останется в комнате, тем больше шансов сохранить детей целыми и невредимыми. К тому же она все еще надеялась обойтись без кровопролития. Верила, что в Грейсоне сохранилось еще что-то человеческое, что она сумеет достучаться до него, уговорит прекратить сопротивление, а потом попытается как-нибудь помочь. А если к охоте присоединится Хименес, все закончится смертью одного из них.

— Мне пора, — сказала Кали капитану. — Проследите, чтобы никто не вышел отсюда до моего возвращения.

Очевидно, Хименес хотела что-то сказать, но промолчала, ограничившись кивком.

— Пожалуй, будет лучше, если я пойду с вами, — прозвучал за спиной уверенный, почти взрослый голос, все-таки дрогнувший на последнем слове.

Кали обернулась и увидела Ника.

— Я самый сильный биотик среди всех участников проекта, — напомнил он ей. — И я действительно могу помочь вам остановить этого похитителя.

— Будет лучше, если ты поможешь капитану Хименес, — схитрила Кали. — Защитить детей гораздо важнее, чем ловить преступника.

— Не считайте меня дураком, — обиделся Ник. — Вы так говорите только для того, чтобы мне не было обидно остаться здесь.

— Между прочим, я тоже остаюсь, — заметила Хименес.

— Все равно, — проворчал он, отвернулся и уныло поплелся прочь, вскоре затерявшись в толпе.

— А ведь в чем-то он прав, — все-таки не удержалась от возражений Хименес. — Что бы там ни происходило, все равно вам необходима поддержка.

— Я справлюсь, — пообещала Кали, поспешив открыть дверь, чтобы прекратить бесполезный спор.

Секундой позже она услышала голос капитана:

— Ну-ка идите все сюда! Не толпитесь возле двери. Найдите, где можно присесть, а мы сейчас принесем вам лимонад.

Убедившись, что оставила детей в надежных руках, Кали побежала по коридору в направлении архива.

 

Станция жила по стандартному земному времени, и сейчас, глубокой ночью, свет не горел ни в одном из кабинетов, мимо которых проходил Андерсон. Яркость ламп в коридоре также уменьшили, чтобы не расходовать понапрасну энергию, когда большинство людей спит. Остановившись у входа в отсек проекта «Восхождение», адмирал долго и внимательно изучал план, пока не запомнил его во всех подробностях, а затем медленно и осторожно направился в сторону архива.

Разумеется, он должен был торопиться, но он также помнил, что даже на войне спешка и невнимательность погубили больше солдат, чем вражеские пули. Хотя его и защищал кинетический барьер, Андерсон все равно не собирался попадать в засаду. Он двигался вдоль стены, стараясь все время оставаться в тени, останавливался перед каждым поворотом и выглядывал из-за угла в поисках следов того, за кем охотился.

Внезапно он услышал отдаленные звуки выстрелов — три коротких пистолетных хлопка — и замер на месте. Трудно было определить точно, но ему показалось, что стреляли в той стороне, где находился архив.

Однако больше никаких звуков не раздавалось, и адмирал продолжил осторожно продвигаться вперед. Кто бы и по какой бы причине там ни стрелял, очевидно, что схватка уже закончилась. Не было никакого смысла сломя голову бросаться на помощь, если не для того, чтобы подставить себя под пули.

Через несколько минут он добрался до коридора, ведущего к главной лаборатории, где хранился архив данных проекта. Высунув голову из-за угла, он заметил какой-то предмет, лежащий возле двери лаборатории.

Андерсон инстинктивно нырнул обратно за угол, а затем постарался восстановить в памяти то, что он увидел. Это было похоже на скомканную одежду или покрывало. Дэвид не представлял, как оно могло оказаться здесь, но ничего опасного в нем не почувствовал. Крадучись и выставив дробовик перед собой, он приблизился к двери.

Теперь он точно видел, что это действительно покрывало и что на нем пятна крови. Адмирал упорно гнал из головы образ маленького мальчика, заблудившегося ночью в коридорах и наткнувшегося здесь на Грейсона.

Дэвид нажал на кнопку, и дверь с легким шипением открылась. Андерсон ворвался в лабораторию, уже приготовившись к стрельбе. Но атаковать было некого. Три трупа лежали на полу, каждый получил по одному точному выстрелу между глаз — наглядное подтверждение того, что адмирал не ослышался.

Адреналин хлынул ему в кровь, все чувства обострились, и он слышал даже собственное дыхание под шлемом. Грейсон должен быть где-то рядом. Если его нет здесь, остается только одно место, где он может находиться.

Прислонив дробовик к плечу, Андерсон бесшумно прокрался в дальний угол лаборатории, где виднелась еще одна дверь. Она была прикрыта, но зеленый огонек на панели доступа подсказывал, что внутрь кто-то заходил. Дэвид прижался к стене, успокоил дыхание и протянул руку к панели.

Грейсон стоял за дверью всего в нескольких метрах от Дэвида, полностью поглощенный чтением информации с дисплея единственного во всем помещении терминала. Он даже не заметил вошедшего и целящегося в него человека.

Вблизи Грейсон выглядел еще ужаснее. Андерсон поразился, насколько изменили его кибернетические устройства Жнецов. Даже сквозь запотевший лицевой щиток адмирал видел, что существо, стоявшее перед ним, уже не является человеком. Но Кали, возможно, и теперь захотела бы дать ему шанс. Однако сам Андерсон такого желания не испытывал. Все эти мысли пронеслись в его мозгу за ту долю секунды, которая ему понадобилась, чтобы нажать на спусковой крючок.

При стрельбе в упор дробовик практически не дает рассеивания. Пули одна за другой легли точно в грудь Грейсону, куда и целился адмирал, чтобы нанести как можно больше повреждений. Мощный залп развернул противника и опрокинул на пол лицом вниз.

Грейсон, не защищенный ни броней, ни кинетическим барьером, должен был получить очень тяжелые, почти наверняка смертельные ранения, но Андерсон не собирался рисковать. Он шагнул вперед и собирался прикончить врага еще одним выстрелом, но вместо этого сам вылетел через открытую дверь в лабораторию, рухнул на компьютеры у стены и бесформенным мешком сполз на пол, оглушенный, однако всерьез не пострадавший.

Всего мгновение потребовалось ему, чтобы восстановиться после биотической атаки, но и противник за это время тоже успел подняться на ноги. Правая половина тела Грейсона превратилась в отбивную с кровью, которая сочилась из сотен ран. Но кое-что он все-таки мог еще сделать.

Адмирал снова открыл огонь, лежа на полу и целясь на этот раз в голову противнику. Грейсон, спасаясь от обстрела, неуклюже плюхнулся на пол, затем приподнялся и выхватил из-за пояса сразу два пистолета. Но действовал он уже не с той невероятной скоростью, какую Андерсон наблюдал во время засады на складе, и адмирал успел перекатиться по полу и укрыться за углом массивной компьютерной консоли.

Грейсон выстрелил несколько раз, не давая ему высунуться из укрытия, а затем Андерсона потряс новый биотический удар. На этот раз вместо одного сокрушающего импульса враг сгенерировал серию кратковременных, быстро сменяющих друг друга кинетических барьеров, почти полностью прикрывших его. Они исчезали и появлялись вновь, искажая саму структуру пространства и времени. Мощные, противоположно направленные силы масс-эффекта раздирали тело Дэвида, заставляя его кричать от боли. Он словно бы распадался на молекулы. Адмирал понял, что, если враг немедленно не прекратит биотическую атаку, каждая клеточка его организма лопнет и растечется по полу. Превозмогая боль, он выскочил из-за укрытия и трижды подряд выстрелил.

Грейсон ответил из обоих пистолетов. Кинетический барьер защитил Андерсона от пуль, позволив ему выбраться в коридор. Он отступил немного вбок, опустился на одно колено и прицелился в дверной проем, выжидая, когда оттуда появится враг.

Грейсон чувствовал, как неровно, с перебоями работает его сердце. Легкие заливало кровью, текущей из многочисленных ран. Он понимал, что до сих пор остается в живых только благодаря кибернетическим имплантатам и непоколебимой воле Жнецов.

Он надеялся, что раны позволят выбраться из-под их власти, но хозяева только усилили контроль. Отчаянно стараясь вернуть свое тело, он так ничего и не добился, словно все это время хватался руками за пустоту.

Жнецы знали, что их противник притаился за дверью. Еще один точный выстрел — и даже синтетические ткани их носителя могут не выдержать. Поэтому они не торопились выглядывать в коридор, собираясь с силами для последней, решающей атаки.