Мы рассмотрели основные соображения, выдвигаемые в целях обоснования предметного единства хозяйственного права. Перейдем теперь к вопросу о методе правового регулирования.Специфика метода зависит от специфики предмета правового регулирования. В этом смысле наличие единого и вместе с тем специфического метода в данной отрасли права служит внешним подтверждением того факта, что единство ее предмета выявлено наукой правильно. Как обстоит дело с хозяйственным правом в этом плане - в плане метода правового регулирования? В. В. Лаптев заявляет, что хозяйственное право регулирует <как отношения <по вертикали>, так и отношения <по горизонтали> в государственном хозяйстве>[1190]. Однако, <охватывая как отношения <по вертикали>, так и отношения <по горизонтали>, хозяйственное право четко различает эти отношения и применяемые в них различные методы правового регулирования>[1191]. Как уже отмечалось, построение правоотношений по вертикали составляет специфику административно-правового метода; а их построение по горизонтали - метода гражданского права. Оба эти метода оказываются объединенными в хозяйственном праве. Почему? По той простой причине, что хозяйственное право строится на искусственном соединении административных и гражданских правоотношений, отношений управленческого и имущественно-стоимостного характера. В то же время оно опирается на произвольное разъединение однородных отношений: управленческие отношения в области хозяйства отрываются от всех иных управленческих отношений, оставленных в сфере административного права, точно так же, как от всех других имущественных отношений, сохраненных в праве гражданском, отделяются имущественные отношения между хозорганами. В результате хозяйственное право в одной части его норм тяготеет к административному, а в другой части - к гражданскому праву. Этого не могут не признать и его сторонники, которые подчеркивают, что в отдельных случаях положения гражданского законодательства, при отсутствии специального регулирования, должны применяться к хозяйственно-правовым отношениям[1192]. То же самое надлежит, по-видимо-му, сказать и о применимости к хозяйственно-правовым отношениям соответствующих положений административного права, хотя о них почему-то умалчивают. Попытки произвольного построения отрасли права оказываются, таким образом, отомщенными объективной природой регулируемых отношений, с которыми авторы этих попыток совершенно не считаются. Но тот же объективный фактор мстит за себя и в другом направлении. Как сообщает В. В. Лаптев, в хозяйственном праве строго различаются отношения по вертикали и отношения по горизонтали. Не различать их действительно нельзя, ибо природа этих отношений различна, различны способы их правового регулирования и порядок разрешения связанных с ними споров. Невозможно, например, применить договорный метод к организационной деятельности органов хозяйственного управления или, наоборот, метод власти и подчинения в отношениях между договорными контрагентами. Поэтому самое хозяйственное право приходится подразделять на две части: вертикальную, или административно-пра-вовую, и горизонтальную, или гражданско-правовую, часть. Иначе говоря, в пределах хозяйственного права существует хозяйственное административное и хозяйственное гражданское право: гони природу в дверь - она влетит в окно! Вывод из всего этого только один: система советского права не знает отрасли хозяйственного права, а нормы хозяйственного законодательства относятся в области управленческих отношений к административному и в области имущественно-стоимостных отношений к гражданскому праву. Критикуя формулированный вывод, сторонники теории хозяйственного права рассматривают его как попытку перенести деление права на публичное и частное на советскую почву. <Гражданское право, или, иначе говоря, частное право, - пишет В. С. Тадевосян, - было создано буржуазией для регулирования частновладельческих отношений... Социалистическое народное хозяйство регулировалось и регулируется нормами социалистического хозяйственного права>[1193]. Но прежде чем выдвигать подобное обвинение, нужно было серьезно задуматься над тем, можно ли рассматривать советское гражданское право как частное, а советское административное право как публичное и не строится ли их размежевание в социалистическом общество принципиально иначе, нежели размежевание публичного и частного права в государствах буржуазного типа? Административное и гражданское право реально существуют в системе социалистического права. Этого не отрицает ни В. С. Та-девосян, ни другие авторы, предлагающие изъять из названных отраслей только те нормы, которые регулируют хозяйственную деятельность социалистических организаций. Но в таком случае упрек в рецепции публичного и частного права мог бы быть с таким же основанием возвращен тем, от кого он исходит, а точнее говоря, этот упрек вообще лишен всяких оснований, будучи следствием ошибочного отождествления всякого административного права с публичным и всякого гражданского права с частным правом. Не более убедительно и другое критическое соображение, которое В. В. Лаптев излагает следующим образом: <Регулируемые хозяйственным законодательством отношения, складывающиеся в государственном социалистическом хозяйстве, резко отличаются от имущественных отношений между гражданами или с участием граждан. Несмотря на это, в советской правовой науке распространено мнение, что все эти отношения охватываются гражданским правом, которое должно регулировать все имущественные отношения, основанные на законе стоимости и товарном производстве. Между тем объективные экономические законы не могут служить критерием для разграничения правовых отраслей>[1194]. Если бы кто-либо проводил разграничение правовых отраслей по критерию экономических законов, он допустил бы такую же ошибку, которую допускают те, кто это разграничение строит на основе критерия функции государства. Отрасли права не совпадают с экономическими законами не только по масштабу их действия, но даже и по их численности. Так, закон планомерного (пропорционального) развития присущ социалистической экономике в целом, хотя экономические отношения социалистического общества испытывают на себе воздействие со стороны различных отраслей советского права. Предметом правового регулирования являются не экономические законы, а развивающиеся на их основе и определяемые ими общественные отношения. Когда говорят, что предмет гражданского права образуют имущественно-стоимостные отношения, то имеют в виду форму этих отношений, а не закон стоимости, как якобы единственно их определяющий. Имущественно-стоимостные отношения социалистического общества находятся под воздействием закона стоимости, но определяется их природа основным экономическим законом социализма и законом планомерного (пропорционального) развития. Из этого видно, что выделение гражданского права по признаку имущественных отношений нельзя трактовать как выделение его применительно к одному только закону стоимости. Все экономические законы, присущие социализму, проявляют себя также и в области отношений, регулируемых гражданским правом. Само собою разумеется, что право <не отражает экономику, как зеркало, а предопределяется ею лишь в конечном счете, имея и свои закономерности развития. Поэтому было бы неправильно непосредственно переносить в право экономические закономерности, не учитывая относительной самостоятельности правовой надстройки>[1195]. Но не меньшей ошибкой, ошибкой волюнтаристского, субъективистского характера было бы строить учение о системе права, не считаясь ни с природой общественных отношений, лежащих в основе ее различных отраслей, ни с характером экономических законов, которыми эти отношения регулируются. А в этом как раз и состоит основной методологический порок теории хозяйственного права. Примечания: [1170] И. В. Павлов. О системе советского социалистического права. - Советское государство и право, 1958, № 11, стр. 5 - 6. [1171] Научная сессия по проблемам советского хозяйственного права (тезисы докладов), стр. 11. [1172] И. В. Павлов. Указ. статья, стр. 7. [1173] В. В. Лаптев. О советском хозяйственном праве. - Советское государство и право, 1959, № 4, стр. 77. [1174] Советское государство и право, 1958, № 11, стр. 120. [1175] См. там же. [1176] См. Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза, 27 января - 5 февраля 1959 г. Стенографический отчет, I. Госполитиздат, 1959, стр. 361. [1177] П. С. Ромашкин. Развитие функций Советского государства в процессе построения коммунизма. - Советское государство и право, 1958, № 10, стр. 8. [1178] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза, 27 января - 5 февраля 1959 г., стр. 361. [1179] См.: В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 83. [1180] И. В. Павлов. Указ. статья, стр. 12. [1181] См.: В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 77. [1182] В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 72. [1183] На это обстоятельство уже неоднократно обращалось внимание в литературе. См., например, А. И. Денисов, Н. И. Бернштейн. Основы гражданского законодательства и <хозяйственное право>. - Советское государство и право, 1959, № 5, стр. 54. [1184] Ср.: А. И. Денисов, Н. И. Бернштейн. Указ. статья, стр. 54. [1185] См.: В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 77. [1186] См.: Советское государство и право, 1958, № 11, стр. 123. [1187] В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 81. [1188] Н. С. Хрущев. О контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959 - 1965 годы, стр. 113. [1189] Там же. [1190] В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 74. [1191] Там же, стр. 80. Такое четкое различие проводят, однако, далеко не все сторонники теории хозяйственного права. Так, В. К. Мамутов усматривает распространение на область управления отношений <по горизонтали> в том, что <в последнее время издан целый ряд нормативных актов, подчеркивающих оперативную самостоятельность предприятий и прямо ограничивающих права вышестоящих органов в решении вопросов, отнесенных к компетенции руководителей предприятий...> (В. К. Мамутов. Хозяйственное право - на службу коммунистическому строительству. - Советское государство и право, 1959, № 5, стр. 67). Но четкое определение границ правомочий вышестоящих органов не есть еще установление отношений < по горизонтали> между ними и нижестоящими органами. К противоположному выводу можно прийти лишь на основе ошибочного предположения, будто отношения <по вертикали> означают ничем не ограниченное подчинение нижестоящих вышестоящим органам. [1192] См. указ. статью В. В. Лаптева, стр. 86. [1193] В. С. Тадевосян. Указ. статья, стр. 103. [1194] В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 71. [1195] В. В. Лаптев. Указ. статья, стр. 71. Иоффе О.С.
|
