ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ - СУПЕРАГЕНТ КГБ 7 страница

Далее в разговоре была затронута тема творчества главного режиссера и актеров такого необычного коллектива, как труппа Театра на Таганке. Высоцкий откровенно рассказал об обстановке взаимной зависти и недоброжелательностои в коллективе, жестком стиле руководства Юрия Любимова, который, тем не менее, создал кассовый театр.

Кандидат произвел положительное впечатление - легко устанавливает и развивает контакт, интеллектуал, хороший слушатель, харизматичен.

Полагаю целесообразным продолжить встречи с Высоцким В. С. с целью определения необходимости и целесообразности привлечения его к сотрудничеству с органами КГБ в качестве агента.

 

Ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела УКГБ

майор Петров К. С.

 

Согласен.

Нач. 1-го отделения 5-го отдела УКГБ

п/пк Николаев В. И.

 

М. Крыжановский: «В течение последующий двух месяцев опер Петров проверял кандидата на различных поручениях: сообщить характеризующие данные на режиссера Любимова, актеров Андрея Миронова, B.Золотухина, B.Смехова и других, проследить за поведением режиссера Говорухина по возвращении последнего из-за границы. Высоцкий очень старался - человек он был умный, невероятно обаятельный, контакты устанавливал и развивал быстро и на любом уровне, конспирацию и дисциплину соблюдал, на встречи в я/п (явочном пункте) приходил минута в минуту. Идеальный источник. Пошла вербовка. Высоцкий не то что согласился сотрудничать - он сам пошел на вербовку. Вообще-то, спецслужбы очень осторожно относятся к инициативникам и мне пришлось встречаться с такими людьми. Среди них достаточно сумасшедших и перспективных предателей, которые стремятся не дать информацию, а получить информацию о деятельности КГБ. Но Высоцкому поверили и не ошиблись…»

 

ДОКУМЕНТ N1

 

«Сов.секретно

экз. № 1

 

УТВЕРЖДАЮ

Начальник УКГБ по г. Москве и Московской области

генерал-майор Лялин С. Н.

19 сентября 1968 года

РАПОРТ

о состоявшейся вербовке агента КГБ «Виктора»

 

Мною, ст.о/уп 1-го отделения 5-го отдела УКГБ по г. Москве и Московской области майором Петровым К. С., согласно утвержденного вами рапорта на вербовку, 14 сентября 1968 года на я/п «Восточный» был завербован в качестве агента органов КГБ

 

Высоцкий Владимир Семенович, 1938 г.р.,

ур. г. Москвы, русский, с высшим образованием,

беспартийный, женатый, несудим,

актер Театра драмы и комедии на Таганке,

проживающий по адресу г. Москва, ул. Телевидения, д. 11 корпус 4, кв. 41

 

В начале вербовочной беседы с кандидатом на «в» было обсуждено выполнение им поручения по Миронову Андрею Александровичу, актеру Театра Сатиры, бывшему объекту дела оперативной проверки «Странник», профилактированому ранее 5-м отделом УКГБ за попытку несанкционированного захода на территорию посольства США в Москве. Высоцкий сообщил, что..июля с. г., согласно полученого поручения, он встретился с Мироновым А. А. на киностудии «Мосфильм» и имел непродолжительную беседу, в ходе которой Миронов упомянул, что «инцидент у американского посольства, куда его пригласили дочери американского посла, принес ему проблемы с КГБ и он сожалеет о случившемся». Антисоветских высказываний Миронов не допускал.

Затем кандидату было предложено продолжить сотрудничество с органами КГБ на постоянной основе. Высоцкий В.С. сказал, что он готов выполнять поручения органов КГБ, если это поможет в деле укрепления безопасности страны. Кандидат избрал псевдоним «Виктор», от него была полученa подписка о доброволном согласии сотрудничать с органами КГБ. С целью усиления конспирации, последующие встречи с агентом будут проводиться на явочной квартира «Михайлов».

В дальнейшем планируется использовать агента «Виктора» в разработке объектов, проводящий организованную антисоветскую деятельность. С учетом того, что близкой связью агента является Марина Влади, французская киноактриса, член ЦК ФКП, «Виктор» будет также использоваться в разработке антисоветских центров во Франции.

Прошу утвердить вербовку «Виктора» в качестве агента органов КГБ.

 

Ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела УКГБ майор Петров К. С.

 

Подписка о согласии Высоцкого сотрудничать с КГБ

 

«Я, Владимир Семенович Высоцкий, даю добровольное согласие оказывать органам КГБ помощь в борьбе с врагами Советской власти. Предоставляемые мной материалы буду подписывать агентурным псевдонимом «Виктор».

 

19 сентября 1968 года Собственноручная подпись и имя «Виктор»

 

ДОКУМЕНТ N2

 

Сов. секретно

экз.ед.

 

АНКЕТА

агента «Виктор», л.д. № 18675

 

Фамилия, имя, отчество: Высоцкий Владимир Семенович

Завербован: 14 сентября 1968 г. 5-м отделом УКГБ по г. Москве и Московской области

Дата и место рождения: 25 января 1938 г., г.Москва

Гражданство: СССР

Национальность: русский

Родители:

Отец - Высоцкий Семен Владимирович, 1916 г. р., военнослужащий

Мать - Высоцкая (Серегина) Нина Максимовна, 1912 г. р, переводчик с немецкого языка

Гражданство: СССP

Партийность: беспартийный

Образование: высшее

Наличие судимостей: несудим

Семейное положение: женат

Жена: Высоцкая (Абрамова) Людмила Владимировна, актриса

Дети:

Сын - Высоцкий Аркадий Владимирович, 1962 г. р., учащийся

Сын - Высоцкий Никита Владимирович, 1964 г. р.

Наличие родственных связей за границей и переписки: не имеет

Находился ли кто-либо из родственных связей на оккупированной территории во время войны или был интернирован: нет

Наличие оперативно значимых связей: Марина Влади (Марина Владимировна Полякова), 1938 г. р., французская киноактриса русского происхождения, проживает в г. Париже, известна 5-му ПГУ КГБ.

Личные качества агента: умение устанавливать и развивать связи, артистизм, аналитические способности

Место работы: актер театра Драмы и комедии на Таганке

Место жительства: г. Москва, ул Телевидения, д. 11 корпус 4, кв. 41

 

Ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела

майор Петров K. C.

 

рег.№2568

 

М. Крыжановский: «В материалах оперативного контакта и вербовки Высоцкого имя Андрея Миронова возникло не случайно. Во-первых, они дружили, во вторых, Высоцкий очень старался понравиться оперработнику и сообщал все по близким связям, в третьих, Миронова профилактировали, а кандидатам на «в» как раз дают поручения по бывшим профилактированым или объектам дел оперучета. Напомним, что у Миронова проблемы с КГБ возникли весной 1968 года, когда он несанкционированно очутился на территории посольства США в Москве.

Итак, Высоцкий завербован. Bербовку зарегистрировали в 10-м отделении УКГБ и Петров получил «корочки» двух дел: личного дела агента «Виктор» и рабочего дела. В личное дело пошли все перечисленные выше документы плюс анкета агента, а в дальнейшем - материалы проверки «Виктора» через другую агентуру и ОТМ (оперативно-технические мероприятия – «ПК» (перлюстрация корреспонденции), «О» - визуальное наблюдение, "С" (телефон), «НН» (наружка), ежегодные характеристики на агента. В рабочем деле концентрировались сообщения агента или справки о встрече c агентом. При передаче «Виктора» на связь в ПГУ (Первое главное управление – разведка), составлялась справка по этим делам.

Агентурный псевдоним «Виктор», выбранный для Высоцкого, не был случайным. Обычно агентам предлагают выбрать любое имя, хотя в КГБ была традиция давать псевдоним, исходя из первой буквы фамилии. «Виктор», т.е. «победитель» было единственным именем, которое мог выбрать Высоцкий с небольшой подсказкой. Ведь он был человеком авантюрного склада, не любящий и не умеющий проигрывать. Это вам не мятущийся «Гамлет» Михаила Козакова – еще одного агента КГБ из среды творческой интеллигенции. У Высоцкого не было присущей Козакову экзальтации и даже женственности. Поэтому он и выбрал «победителя». Впрочем, он потом сыграл-таки в театре Гамлета, но это был уже несколько иной, чем у Козакова, герой.

Мне в агентурной юности предложили псевдоним «Константин» от Крыжановский. Категорически не рекомендуется произносить в присутствии агента слово «псевдоним», а тем более «кличка». На жаргоне КГБ агент- это «штык» или «полосатый» (запрос на проверку на принадлежность к агентуре КГБ имеет красную линию по диагонали). Естественно, в КГБ знали о проблемах Высоцкого с алкоголем. Однако это не стало препятствием. Аморальность или моральность агента - вопрос десятый; покажите мне непьющего актера, у которого нет любовницы. Главное - чтобы у агента были связи в оперативной среде. У Высоцкого такие связи были в избытке.

По 5-й линии работали, к сожалению, не лучшие из чекистов. Хороших ребят забирала разведка и контрразведка. А из «пятки» людей часто увольняли за алкоголизм, фальсификации вербовок, сексуальные скандалы, автоаварии в пьяном виде. Дошло до того, что в одном из региональных управлений расстреляли офицера за взятки от священников в особо крупных размерах. У меня был случай в начале 80-х, когда эти ребята попросили об использовании моего агента для проверки их ценного источника перед отъездом на постоянное проживание за границу. Приехали мы с агентом в город Н., провели мероприятие с использованием спецмагнитофона (запись на проволоку), потом агент писал сообщение по мероприятию, а эти подонки свернулись и укатили на служебной машине. Пришлось нам с агентом добираться на такси (50 км). Потом было разбирательство и я спросил этих ублюдков, что бы с ними сделали, если бы это произошло во время войны. Потом я написал рапорт лично Генсеку ЦК КПСС Ю. Андропову, но нач. Управления буквально упросил меня его не отсылать…».

Но вернемся в конец 60-х.

Именно в первой половине июля 1968 года (когда Высоцкий впервые вышел на контакт с КГБ) наступил перелом и в отношении Влади к Высоцкому: она, наконец, приняла его ухаживания. Без этого согласия агентурная суперпара Влади – Высоцкий, конечно же, не состоялась бы.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Создавать агентурные семейные пары спецслужбы России начали весьма активно еще до Советской власти – при царизме. Царская охранка добилась на этом поприще больших успехов, поскольку не жалела на это денег. Особенно много она платила особо ценным агентам, работавшим в семейном тандеме. Абсолютный рекорд на этом поприще принадлежал семейной паре Загорских, которые работали в Берлине и Париже против партии эсеров. Например, лидер этого тандема – Мария Загорская – ежемесячно получала 3 500 франков, что было огромной суммой (ее супруг был удостоен чуть меньшего гонорара).

Летом 1968 года Влади находилась в Москве, куда приехала не одна, а впервые привезла с собой почти всю свою семью: маму и трех сыновей от двух браков. С 4 июля Влади возобновила съемки в «Сюжете для небольшого рассказа» (с 19 июня там был простой из-за болезни исполнителя главной роли – Николая Гринько). Высоцкий тоже находился в Москве, играл в театре и готовился к павильонным съемкам в «Хозяине тайги» на Мосфильме. В итоге между ним и Влади происходит судьбоносная встреча в гостинице «Советская», где Марина жила вдвоем со своей матерью (детей им помогли устроить в пионерский лагерь). Происходят смотрины Высоцкого со стороны матери Влади. Как гласит легенда, в первые минуты новый ухажер пожилой женщине показался не очень (у Влади бывали кавалеры и покруче), но после нескольких минут общения с ним Милица Энвальд поняла - у этого кавалера вся его сила кроется не во внешности.

Окрыленный этим успехом, Высоцкий 19 июля, вместе со съемочной группой фильма «Хозяин тайги», отправился в экспедицию - на натурные съемки в Сибирь, в село с дивным названием Выезжий Лог (300 километров от Красноярска). Высоцкого и Золотухина (оба играли главные роли) пустила на постой местная жительница Анна Филипповна, у которой пустовал дом ее давно уехавшего в город сына. Именно там Высоцкий вскоре и написал свою знаменитую песню «Охота на волков». Полагаем, что нашим читателям хорошо известна эта песня – этакий гимн свободолюбивой интеллигенции. До сего дня, спрятанный в песне подтекст, расшифровывался следующим образом: дескать, власть пытается ограничить свободу интеллегенции разного рода запретами, но есть среди интеллигентов такие смельчаки, которые находят в себе силы и вырываются за «флажки» - на свободу. Одним из таких смельчаков был Высоцкий, что, собственно, и подвигло его написать это эпохальное и эмоционально мощное произведение.

Между тем, в свете рассказанного нами выше, позволим себе высказать свою точку зрения на историю создания этой песни. Поводом к ее написанию послужило ничто иное, как согласие Высоцкого сотрудничать с КГБ. Вспомним строки из песни:

…Обложили меня, обложили,

Но остались ни с чем егеря.

После того, как Высоцкий добровольно встал на путь агентурного сотрудничества с КГБ (как пел он сам: «жажда жизни сильней»), ему и в самом деле были не страшны никакие «егеря»: ни из ЦК КПСС, ни из других ведомств и министерств. Людям, которые давали свое согласие работать на Лубянку, КГБ всегда обеспечивал надежные тылы и прикрытие от любых недоброжелателей. Высоцкому во время оперативного контакта с сотрудником «пятки» так и было заявлено: «С этого момента можете не волноваться – вы наш человек и вас никто не тронет. Так что работайте спокойно». Поэтому Высоцкий писал свою «Охоту на волков» как издевку над «егерями», которые, конечно, не оставят своих попыток испортить ему жизнь, однако раздавить его им уже не удастся. И ведь не раздавили!

Именно во время пребывания Высоцкого в Сибири случились известные всем чехословацкие события – ввод войск Варшавского Договора в Чехословакию с целью сменить тамошнее партийное руководство (вместо А. Дубчека придет Г. Гусак) и свернуть экономико-политические реформы, которые проводились там с начала 60-х. Реформы эти подразумевали существенную капитализацию чехословацкого общества, что невольно сближало их с Западом и потому столь негативно было восприняты Москвой. Высоцкий встретил эти события, как и положено истому либералу – критически. И хотя «сердце ему Прага не разорвала» (как он сам потом напишет в одном из своих стихотворений), однако лишнюю толику ненависти к советскому режиму все же прибавила. Впрочем, не ко всему режиму, а только к тем его представителям, кто олицетворял собой брежневско-сусловское большинство, которое, собственно, и способствовало введению войск в Чехословакию. К прогрессивным деятелям советского режима, вроде Юрия Андропова (он, кстати, не входил в пятерку ведущих деятелей страны, кто способствовал вводу войск) и «птенцов его гнезда», Высоцкий по-прежнему относился с уважением. И только жалел об одном – что их слишком мало в руководстве. Во всяком случае пока мало. Поэтому, служа в КГБ, Высоцкий в глубине души лелеял мечту, что рано или поздно таких «прогрессистов» в советском руководстве будет большинство и они сделают то, что не получилось сделать у чехословаков. Этот был главный идейный стержень, который помогал Высоцкому в его агентурной деятельности в КГБ. Он ненавидел Михаила Суслова, но верил в прогрессиста Юрия Андропова, о котором он знал много хорошего со слов того же Льва Делюсина. В чем-то эта ситуация перекликалась с той, что существовала в агентурной среде в начале ХХ века. Как писал исследователь политического сыска царскойц России В. Жилинский: «Агенты внутреннего наблюдения составляли «полицейскую интеллигенцию». Некоторые из них были образованными людьми, сторонниками постепенных реформ, частично разделяли взгляды радикалов, но не одобряли их методов…».

Ну и, конечно, в немалой степени Высоцким двигал материальный стимул, о чем уже говорилось выше. Жить «со звездою в лапах» (по его же словам), посещая «скачки, пляжи, рауты и вернисажи» - это ли не стимул для человека, который совсем недавно «сшибал пятаки на пиво» и проходил по категории неудачников. Еще жива была в его памяти сценка, когда он за кулисами зеркального театра сада «Эрмитаж» предлагал Иосифу Кобзону купить у него собственные песни, поскольку нищая жизнь буквально взяла за горло. Кобзон купить песни отказался (мол, сам их потом будешь исполнять), но денег дал, причем без всякого возврата. Высоцкий тогда подумал: живут же люди! Кобзон всего-то пару лет назад приехал с Украины покорять Москву и уже носил в карманах «котлеты» из денежных купюр. И дело было не только в певческом таланте, но также и в другом: умении приспособиться к обстоятельствам, а то и заставить их работать на себя. У Высоцкого долго не получалось жить таким образом, но кажется теперь он поймал свою птицу удачи за хвост. И, как пелось в одной из его песен: «И меня не спихнуть с высоты».

Неся в своем сердце уважение к «птенцам гнезда Андропова», Высоцкий не упускает возможности лишний раз выказать им это. Так, спустя две недели после чехословацких событий (8 сентября 1968 года) Высоцкий дает концерт дома у Льва Делюсина. Как мы помним, он с 1960 года работал консультантом в Отделе соцстран ЦК КПСС и являлся одним из “крышевателей» Театра на Таганке. Однако в 1966 году, когда несколько пошатнулись позиции его шефа Юрия Андропова (он на какое-то время впал в немилость к Брежневу), Делюсину пришлось уйти из отдела. Но без работы он не остался: был замом у директоров Института экономики мировой соцсистемы АН СССР и Института международного рабочего движения, пока, наконец, не стал заведующим отделом Китая Института востоковедения АН СССР (с 1967-го). В этом учреждении он слыл не меньшим либералом, чем во всех остальных, беря к себе на работу многих из тех, кого выгоняли из других мест за диссидентские мысли (например, известную правозащитницу Людмилу Алексееву). Как напишет литературовед Ю. Карякин:

«Лев Петрович Делюсин - очень интересный человек... Один из самых близких друзей Юрия Любимова, и с Высоцким у него были хорошие отношения. Когда речь шла о Делюсине, Володя буквально теплел. Пожалуй, более надежного, более преданного «Таганке» человека просто не было...».

Тем временем дела Высоцкого в родном театре складываются не лучшим образом. Например, осенью 1968 года он отказался от роли Оргона в «Тартюфе». Юрий Любимов за это на него так обиделся, что перестал с ним здороваться. А чуть позже стал жаловаться на него другим актерам. Например, в разговоре со Смеховым режиссер признался, что Высоцкий ему разонравился. «Он потерпел банкротство как актер, - говорил Любимов. - Нет, я люблю его по-человечески, за его песни, за отношение к театру, но как актер Театра на Таганке он для меня уже не существует. Галилея он стал играть хуже и тот же Губенко его бы прекрасно заменил. А от Оргона он отказался, потому что отвратительно репетировал. Он разменивает себя по пустякам, истаскался и потерял форму. Надо либо закрывать театр, либо освобождать Высоцкого, потому что из-за него я не могу прижать других, и разваливается все по частям».

Заметим, говорит это главный режиссер театра, во власти которого – взять и выгнать Высоцкого, разлагающего труппу, из театра к чертовой матери. Но он этого не делает. Почему? Ответов может быть два: или ему было выгодно держать в труппе актера со скандальной славой (зритель шел на Высоцкого весьма охотно), или Любимову просто не давали этого сделать. Не давали те самые люди с Лубянки, которые давали гарантии Высоцкому: «Можете работать спокойно – никто вас не тронет».

М. Крыжановский: «Любимов прощал Высоцкому абсолютно все - дебоши за границей, срывы спектаклей, наплевательское отношение к театру. И это при том, что никогда он не называл Высоцкого гениальным или хотя бы выдающимся актером. КГБ дал понять Любимову, что у Высоцкого есть дела не менее важные, чем театр и его трогать нельзя. Высоцкий должен был быть неразрывно связан именно с «Таганкой» - театром, где прописалась либеральная оппозиция и который был любимым местом сосредоточения иностранцев, в том числе и по «французской» линии…».

С определенного времени трогать Высоцкого не дозволялось не только Любимову. Например, те люди, которые в июне 1968 года позволили себе «пропесочить» певца в прессе, очень скоро получили «по заслугам». Речь идет о главном редакторе «Советской России» Василии Московском и заместителе заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС Дмитрюке, который дал «добро» на статьи против Высоцкого в обход своего начальника – и. о. зав. Отделом пропаганды Александра Яковлева. В итоге последний пожаловался главному идеологу партии Михаилу Суслову и тот, не без влияния КГБ, вынужден был принять меры: Дмитрюк был снят (!) с должности и отправлен работать начальником Главного управления местного телевидения в Гостелерадио СССР, а Московскому было сделано официальное внушение (после него обычно следовал выговор, а если не помогало – понижение в должности).

Вся эта история очень похожа на ту, что сорок лет назад приключилась с другим известным советским поэтом – Сергеем Есениным.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

В 1920 году Есенин был отправлен советским правительством в Персию, где должен был произойти «экспорт революции» на Востоке. Советские войска захватили плацдарм у порта Энзели, взяли город Решт – столицу остана Гилян, где была провозглашена Гилянская Советская республика. Есенин был отправлен в те края с почетной миссией - увековечить в стихах первую революцию на Востоке. Но ввиду того, что республика просуществовала недолго и план «экспорта революции» провалился, Есенину пришлось скрывать свое участие в этом походе. За это молчание ГПУ сделало Есенина фигурой неприкосновенной. Как пишет историк А. Мельниченко: «Есенин имел серьезные обязательства по сохранению тайны своего пребывания в Персии, особенно когда миссия экспорта революции не удалась и воспевать ее было бы неуместно. В конце концов, не каждому поэту позволено участвовать в секретной военной операции. Очень похоже на то, что ему посоветовали на время забыть о Персии.

Итак, Сергей Есенин – лирический поэт и певец земли Русской, гуляка и хулиган – попадает в ограниченный круг лиц партийной, государственной, военной и чекистской элиты, которые посвящены в государственную тайну. За умение держать язык за зубами он, как показывают дальнейшие события, получает карт-бланш на любые свои действия и выходки.

С 1920 года, сразу после возвращения из Персии, начинается его «затяжной прыжок» к петле в гостинице «Англетер». Он с надрывом гуляет, скандалит и буянит, нарывается на неприятности и копит гору возбужденных уголовных дел. Почему бы и нет? Ведь ему все позволено! И действительно, уголовные дела тормозятся, а приводы в милицию ничем не заканчиваются. Есенина 10 раз доставляли в милицию для «вытрезвления». Поэт Ходасевич, близко знавший Есенина, вспоминает: «Относительно же Есенина был отдан в 1924 году приказ по милиции – доставлять в участок для вытрезвления и отпускать, не давая делу дальнейшего хода».

Потому Есенину разрешаются выезды за границу – в Европу и даже в Америку. Вы представляете, кому разрешалось тогда выезжать и сколько важных бумажек на это нужно было получить? Каждый гражданин Страны Советов за рубежом должен был, говоря образно, представлять собой «парадную витрину» своего государства. Из Есенина «витрина» получалась очень своеобразная – со сломанной мебелью и разбитыми зеркалами. Но это было такой малостью по сравнению с тем, о чем ему приходилось молчать. Правда, под постоянным и неослабевающим присмотром чекистских соглядатаев…».

Все это, как две капли воды, повторил сорок лет спустя и Владимир Высоцкий. Он тоже был хранителем чекистских тайн и за то, что он умел держать язык за зубами, чекисты платили ему сторицей – разрешали многое из того, чего большинству советских граждан делать было запрещено. И за границу его очень скоро тоже начнут отпускать, и тоже будут закрывать глаза на то, каким образом Высоцкий будет представлять Страну Советов. А ведь в иные разы это «представление» было далеким от идеального, как когда-то и у Есенина. Впрочем, о зарубежной одиссее Высоцкого и его шпионских делах за кордоном, мы поговорим чуть позже, а пока вернемся к событиям осени 1968 года.

14 октября Высоцкий и Влади публично продемонстрировали серьезность своих отношений. Это случилось в московской квартире хорошо известного нам журналиста газеты Французской компартии «Юманите» Макса Леона. Помимо хозяина там также присутствуют Валерий Золотухин со своей супругой Ниной Шацкой и... любовница Высоцкого Татьяна Иваненко, которая специально напросилась туда прийти, чтобы сделать попытку... отбить своего возлюбленного у Влади. Но шансы ее невелики, поскольку на ее стороне нет ни одного весомого аргумента. А на стороне Влади, как пел Высоцкий: «поддержка (КГБ) и энтузиазм миллионов». О событиях того дня рассказывает Д. Карапетян: «Увидев Шацкую с Иваненко, не чуявшая никакого подвоха Марина искренне обрадовалась:

- Как хорошо, что вы пришли, девочки.

И хотя само присутствие гипотетической соперницы в этом доме еще ни о чем не говорило, женский инстинкт и некоторые нюансы быстро убедили Татьяну, что никаким оговором здесь и не пахнет. И она не придумала ничего лучшего, как объясниться с коварной разлучницей с глазу на глаз и немедленно. Настал черед удивляться Марине, которая резонно посоветовала Тане выяснить отношения непосредственно с самим виновником возникшей смуты. На та уже закусила удила:

- Марина, вы потом пожалеете, что с ним связались. Вы его совсем не знаете. Так с ним намучаетесь, что еще вспомните мои слова. Справиться с ним могу только я...

Пообещав конкурентке, что он вернется к ней, стоит ей пошевелить пальцем, разгоряченная воительница, развернувшись, вышла. В гостиной увидела подавленного, но не потерявшего головы Володю.

- Таня, я тебя больше не люблю, - спокойно вымолвил он и, схватив со стола бутылку, стал пить прямо из горлышка...». (Пил оттого, что твердо решил променять прекрасную русскую девушку, которая родила ему внебрачную дочь, на поездки за границу. Пил оттого, что четко понимал свое предательство и это было мучительно).

 

Высоцкий и Татьяна Иваненко, которую называли "русской Бриджит Бардо".

Карьера в кино у нее сложилась неудачно, поскольку внешность не равнялась таланту.

 

Чтобы избежать скандала, испанский театральный режиссер Анхель Гуттьеррес увел Иваненко из дома. Хотела уйти и Влади, но Высоцкий удержал ее, причем при этом случайно разорвал на ее шее бусы. Они их потом долго вместе собирали, ползая по полу. Около пяти утра они наконец покинули квартиру. Высоцкий остановил на улице какой-то молоковоз и отвез Влади в гостиницу, где с ней и остался. Днем пришел домой, а там никого. Тогда он взял денег и отправился в ресторан “Артистик”. Затем позвонил своему другу Игорю Кохановскому и тот забрал его к себе. Пока Высоцкий спал, Кохановский вызвал к себе и Влади, чтобы та отвезла его в театр, где вечером наш герой должен был играть в “Пугачеве”. Кстати, там он встретился с Иваненко, которая, будучи на взводе после вчерашнего, объявила ему, что “она уйдет из театра и начнет отдаваться направо и налево”. Но оба обещанья не сдержала: и в тетре осталась, и с Высоцким не порвала, хотя тот не обещал ей, что расстанется с Влади.

С последней Высоцкий продолжает встречаться до тех пор, пока та находится в Москве. Об одной из таких встреч сама М. Влади вспоминает следующее: «В один из осенних вечеров я прошу друзей оставить нас одних в доме. Это может показаться бесцеремонным, но в Москве, где люди не могут пойти в гостиницу-туда пускают только иностранцев и жителей других городов, — никого не удивит подобная просьба. Хозяйка дома исчезает к соседке. Друзья молча обнимают нас и уходят. Закрыв за ними дверь, я оборачиваюсь и смотрю на тебя. В луче света, идущем из кухни, мне хорошо видно твое лицо. Ты дрожишь, ты шепчешь слова, которых я не могу разобрать, я протягиваю к тебе руки и слышу обрывки фраз: «На всю жизнь... уже так давно... моя жена!» Всей ночи нам не хватило, чтобы до конца понять глубину нашего чувства. Долгие месяцы заигрываний, лукавых взглядов и нежностей были как бы прелюдией к чему-то неизмеримо большому. Каждый нашел в другом недостающую половину. Мы тонем в бесконечном пространстве, где нет ничего, кроме любви. Наши дыхания стихают на мгновение, чтобы слиться затем воедино в долгой жалобе вырвавшейся на волю любви...”.

Об этой любви на сегодняшний день написаны тонны макулатуры. Однако была ли она на самом деле? Или там всем верховодила страсть и голый расчет, связанный с большой политикой? Ведь слухи о романе Высоцкого с французской кинодивой Мариной Влади моментально распространились по кругам столичной богемы и даже вышли за ее пределы. Вкупе с наездами на Высоцкого в центральной прессе, эти слухи явились мощным стимулом к тому, чтобы интерес к Высоцкому стали проявлять западные журналисты и дипломаты. Что, собственно, и входило в планы кураторов агента «Виктор». И вот уже в ноябре 1968 года Высоцкого пригласили выступить в московском офисе одного американского издания в районе Кутузовского проспекта. Отметим, что на том концерте была тогдашняя супруга нашего героя Людмила Абрамова, которая фактически «доживает» в этом качестве свои последние недели.

В те же ноябрьские дни решается судьба очередной кинороли Высоцкого. Речь идет о том самом большевике-подпольщике Николае Коваленко, он же - актер варьете Жорж Бенгальский, который в дореволюционной Одессе ловко водит за нос ищеек из царской охранки в уже упоминаемом выше фильме «Опасные гастроли». 19 ноября на Одесской киностудии состоялся худсовет по актерским пробам, где кандидатура Высоцкого победила всех остальных кандидатов на эту роль. И именно там режиссер будущего фильма Г. Юнгвальд-Хилькевич произнес символическую фразу, которая имела отношение не только к Бенгальскому, но и к секретному агенту КГБ «Виктору» (естественно, режиссер об этом не подозревал). Фраза эта звучала следующим образом: «Тут говорили, что у Высоцкого усталый взгляд. Но Бенгальскому и невесело, потому что вся жизнь на острие ножа...».