Абу Нувас

 

*

Кубки, наши соколы,

За вином летают;

Лютни, наши луки,

Сладостно играют.

Наша дичь – газели,

Утренние зори,

А добыча – девушки

С нежностью во взоре.

С пылкими сраженьями

Наши ласки схожи,

И бои ведем мы

На любовном ложе,

Кровь не проливаем,

Без греха воюем,

Утром мы пируем,

Вечером пируем.

 

*

Покуда взор мой полный кубок не узреет,

Нет радости ни в чем, ничто меня не греет.

 

Берут заботы в плен и на душе темно!

Оружья лучшего не сыщешь, чем вино!

 

Если бы вино ключом однажды стало,

Замки скупцов оно легко бы открывало.

 

Дни без него пусты и мрачны вечера,

И я пью вечером и снова пью с утра –

 

С вином не расстаюсь, и если ненароком

Ты укоришь меня, то в этом мало проку.

 

*

Настало утро, и запели птицы.

О братья, не пора ли нам напиться?

 

Проснитесь же! Кувшин скорбит о том,

Что день грядет, а мы объяты сном.

 

Вино еще не смешано с водою,

Смешаешь их – расстанешься с бедою.

 

Все радостным покажется вокруг,

И станет шутником твой хмурый друг.

 

Урод красавцем станет, а тупица,

Вдруг поумнев, на нас не будет злиться.

 

Так выпьем, чтобы нам с утра опять

Блистать умом, шутить и хохотать.

 

Абу-Ль-Ала Аль-Маарри

 

*

По маю месяцу скорбит душа людская,

А нужен ей не май, а только розы мая.

 

Хакани

 

*

Нам ветер мускусных волос, цветенья аромат пошли,

Нам хоть единый волосок по ветру наугад пошли.

 

О помощи к твоим устам душа взывает без конца,

Подобный амбре поцелуй, чтобы осилить яд, пошли.

 

Сама ты видишь: я влюблен, я обезумел, я убит.

Хоть день ты поживи для нас и благосклонный взгляд пошли.

 

Ты узел с локонов сними и сделай узами для нас,

Нам сахар благородных уст, что слаще всех услад, пошли.

 

Ты нашим покажи глазам сиянье своего лица,

Явись – и солнцу через них свет, что взаймы им взят, пошли.

 

Даруй же нам рукою сна посланье с обликом твоим,

Устами ветра весть о том, что верность нам хранят, пошли.

 

Пойми, что сердце Хакани покрыто тысячами ран,

Бальзам хотя бы для одной, когда они горят, пошли.

 

А если безучастна ты, хоть милосердие яви

И сердце, взятое тобой, молю тебя, назад пошли!

 

Амир Хосров Дехлеви

 

*

Пролили тучи на землю свежесть, прекрасен мир,

И виночерпий, пригубив чашу, зовет на пир.

 

А дождик льется, и с каждой каплей на душе светлей.

О, как отрадно сидеть за чашей в кругу друзей!

 

Такою ночью лишь неимущий благочестив,

А будь имущbм, в неверье впал бы, вина испив.

 

Внемли обетам не пить, о ангел, летящий в рай,

Но только небу обеты эти не передай!

 

О трезвый разум! Что ты в забвенье – твоя вина,

Коль этой ночью устам позволил вкусить вина.

 

Душа и сердце в плену извечно у красоты.

О виночерпий, повинен в этом сегодня ты!

 

Не розы тешат, а лица гурий, влюбленный взгляд,

Пусть даже встанет перед глазами небесный сад.

 

Любовь – несчастье. Как вор, уносит она покой.

Зачем же сердце Хосрова радо беде такой?

 

*

Ты мне ответишь на зов едва ли,

И тяжко бремя моей печали.

 

О, как терзаешь меня жестоко!

Должно быть, это веленье рока.

 

В груди не сердце, а чаша горя.

Вместимость чаши иссякнет вскоре.

 

Зачах я, точно без влаги колос.

Как я, пожалуй, не тонок волос.

 

Познав жестокость любви и чары,

Считаю лаской судьбы удары.

 

Слезами таю, как тают свечи,

И все ж надеюсь и жажду встречи.

 

О, ты пытаешь меня умело:

Уносишь сердце, сражаешь тело.

 

Проклятья сыплешь, бранишь Хосрова?

За все ответишь, поверь на слово.

 

*

Миг блаженства с юной розой, миг у рая на краю,

Променять, о друг, не вздумай на бессмертие в раю!

 

Не беги от наслаждений, от красавиц и вина,

Торопись, о друг, упиться этой жизнью допьяна!

 

Много ль проку от печали о печали бытия,

Если знаешь: мир не вечен, быстротечна жизнь твоя?

 

Настоятель, разве ринда разуметь тебе дано?

Далека мечеть от храма, где святыней чтут вино.

 

Что кичишься благочестьем? Ты скорее в храме том

Средь безмолвного смиренья мог бы свидеться с Творцом.

 

Пусть тебе по нраву шейхи, мне – пропойцы в самый раз.

Ты за нас не отвечаешь, что ж заботишься о нас?

 

Хафиз

 

*

Ради родинки смуглой одной, одного благосклонного взгляда

Я отдам Самарканд с Бухарой и в придачу – богатства Багдада!

 

Виночерпий, мне чарку налей! Ибо нет среди райских полей

Цветников Мосаллы, нет в раю берегов Рокнабада.

 

Озорное дрожанье ресниц этих «сладостных дел мастериц»

Похищает покой из сердец, словно спелую гроздь винограда.

 

Красота – как звезда в высоте. И любовь не нужна красоте.

Не нужны совершенству румяна, духи и помада.

 

Как Иосиф, пленительна ты! По расцвету твоей красоты

Понял я, что стыдливость и честь для нее – не преграда.

 

Проклинать меня можешь, хулить – я тебя не устану хвалить,

Ибо в сладких устах и горчайшее слово – услада.

 

Слушай мудрый совет (все, что вымолвит старый поэт,

Для неопытной юности – лучшая в мире награда!):

 

Музыкантов зови, пей вино! Смысла в жизни понять не дано.

Велика эта тайна – искать объясненья не надо.

 

О Хафиз! Ты газель вдохновлено сказал – жемчуга нанизал,

Чтоб от зависти в небе рассыпали перлы Плеяды…

 

*

Да не забудется вовек твой взгляд, блиставший янтарем,

Украдкой письмена любви читавший на лице моем.

 

Да не забудется вовек, как ты склонилась, вняв мольбе,

И воскресила, как Иса, наполнив новым бытиём.

 

Да не забудется вовек, как щеки вспыхнули твои –

И сердце стало мотыльком, спаленное твоим огнем.

 

Да не забудется вовек, как обещал блаженство мне

Веселый кубок губ твоих с расплавленным рубином в нем.

 

Да не забудется рассвет, когда мы оба во хмелю

Не замечали никого. был только Бог – да мы вдвоем!

 

Да не забудется вовек, как ты смеялась, опьянев, –

А для меня на том пиру лишь ты была хмельным питьем.

 

Да не забудется вовек, как ты решилась наконец

И месяц молодой бежал гонцом при стремени твоем.

 

Да не забудутся те дни, те пьяницы, тот харабат…

Той святости, той чистоты мы и в мечети не найдем.

 

Да будут вечно жить стихи, которые сложил Хафиз,

Как жемчуг, в памяти людей, идущих истинным путем!

 

*

Я сказал: «Душа тоскует» Ты: «Лиха беда начало!»

«Будь моей луной!» – просил я. «Если выйдет» – отвечала.

 

Я сказал: «Завесой черной солнце скрыли эти кудри».

Ты сказала: «Если веришь – Бог откинет покрывало!»

 

Я сказал: «У верных солнцу верности бери уроки!»

Ты сказала: «Луноликим твой совет подходит мало».

 

Я сказал: «Хочу напиться я из уст твоих нектара».

Ты сказала: «Если жаждешь – гордый нрав смири сначала».

 

Я спросил: «Когда с тобою заключим мы перемирье?»

Ты сказала: «Не усердствуй, если время не настало».

 

Я сказал: «Глаза закрою, чтобы образ твой не видеть!»

Ты в ответ: «Ночному вору только ночи не хватало!»

 

Я сказал: «Благоуханьем сада райского дохнуло!»

Ты сказала: «Дунул ветер из заветного квартала!»

 

Я сказал: «Сколь благодатно наслажденье для Хафиза!»

«Не болтай, – ты отвечала. – Это только лишь начало!»

 

*

В Сабею лети, мой гонец, мой ветер, мой верный удод;

В обитель высокой души – из этой юдоли невзгод.

 

Такому, как ты, летуну здесь нечего делать. Спеши

В тот край, где покинутый друг вестей с нетерпением ждет.

 

Я вижу его наяву и Богу молю за него.

Спеши: На дорогах любви недолог любой переход.

 

И с утренним ветром к нему, и ветром вечерней зари

Летят караваны молитв отсюда который уж год.

 

Я шлю тебе зеркало-стих: взгляни на деянья Творца,

Восславь, поглядев на себя, обилие Божьих щедрот.

 

Чтоб войско тоски по тебе не рушило крепость души,

В стихе этом душу свою тебе верноподданный шлет.

 

О ты, завсегдатай души, на время ушедший из глаз,

Тебе одинокий певец хвалу всей душой воздает.

 

Я с помощью саза газель для верного друга сложил.

Молю об ответе и жду, когда же откликнется тот?

 

Сказать ли, какие слова я жажду услышать в ответ?

«Немного еще потерпи – избавлю тебя от забот.

 

Я шлю тебе, славный Хафиз, в подарок кафтан и коня.

Ты – музыка наших миров. Скорей собирайся в поход!»

 

Бабур

 

*

Ты, чей лик – нарцисс, ты, чей стан – самшит,

Сколько мне еще нанесешь обид?

 

Мир не знал такой баловницы злой,

Шалой, озорной, скромницы на вид.

 

Мастерица лгать, мучить, привлекать,

Чтобы гнать и звать, позабыв про стыд.

 

Но тоска по ней всех обид больней,

Сердце все сильней по луне скорбит.

 

Слез, Бабур, не прячь… О кумир-палач!

Сладко этот плач, гнет не тяготит.

 

*

Сердце сжалось в бутон, не влечет его длинный цветник,

И средь роз не раскроется избранный горем тайник.

 

Не толкуй мне, садовник, о разнообразии роз,

Ни к чему они кровоточащему сердцу, старик!

 

Стоит мне, разлученному с милой, на розу взглянуть –

Сто шипов мне вонзаются в грудь, и немеет язык.

 

Сотой доли твоей красоты не могли бы описать,

Если бы даже сто лет восхваляли твой стан и твой лик.

 

Я шипами разлуки, о роза, истерзан вконец.

Нет, с тобой не расстанется больше Бабур ни на миг!

 

Хала (индия)

 

*

Он, бедный, даже смутился,

Когда я со смехом к нему прижалась,

Пока он узел искал,

В первый раз меня раздевая.