Действие первое 11 страница

И тогда он находит способ компенсировать свой провал. Он начинает делать вам намёки. Раньше он притворялся, что видел в бинокль, - точнее, он хотел создать впечатление, что он видел Аллертона и Джудит в неподходящий момент, но поскольку он не сказал ничего определённого, он мог использовать это иным образом.

Предположим, к примеру, он заявит, что видел Фрэнклина и Джудит. Это открывает новую интересную страницу в деле о самоубийстве и, возможно, вызовет сомнение в том, было ли это вообще самоубийством.

Вот почему, мой друг, я решил, что то, что необходимо сделать, следует осуществить не откладывая. Я договорился, что вы приведёте его ко мне в тот вечер.

Я вам расскажу, что произошло. Нортон, без сомнения, был бы рад выдать мне свою новую ложь. Я не дал ему этой возможности и выложил всё, что мне о нём известно.

Он ничего не отрицал. Нет, mon ami, он просто откинулся на спинку кресла и ухмылялся. Mais oui, другого слова найти нельзя, - он ухмылялся. Он спросил меня, что же я собираюсь делать. Я ответил, что просто хочу уничтожить его.

- А, понятно, - ответил он. - Что это будет? Удар кинжалом или яд?

В это время нам подали шоколад. Он - сладкоежка, этот месье Нортон.

- Простейший способ, - сказал я, - принять яд. Я протянул ему чашку, шоколада.

- В таком случае, вы не возражаете, если я выпью не из своей, а из вашей чашки?

- Ну что ж, как пожелаете, - ответил я.

Разницы всё равно не было. Как я уже говорил, я принимаю снотворное. Единственное отличие в том, так как я принимал его каждую ночь в течение значительного времени, я к нему привык, и доза, от которой заснёт любой другой, была для меня явно недостаточной. Снотворное было в самом шоколаде. Оно подействовало на Нортона в нужное время, на меня же нет, особенно если учитывать, что оно было нейтрализовано принятым мною другим лекарством.

Переходим к последней главе. Когда Нортон заснул, я усадил его в свою коляску - это довольно легко - и откатил её на обычное место у окна, за занавесками.

Кёртисс затем уложил меня в кровать. Когда в доме наступила полнейшая тишина, я перевез Нортона в его комнату. Оставалось только, чтобы мой бдительный Гастингс увидел меня.

Вы вряд ли поверите в это, Гастингс, но я ношу парик. Вы будете ещё более удивлены, если узнаете, что у меня накладные усы. (Даже Джордж не знает об этом!)

Я надел халат Нортона, взъерошил волосы, вышел в коридор и постучал в вашу дверь. Вы выглянули и сонно посмотрели вдаль. Вы увидели, как Нортон, прихрамывая, вышел из ванны, пересёк коридор и прошёл в свою комнату. Вы слышали, как он повернул ключ в замке.

Затем я надел халат на Нортона, уложил его в постель и выстрелил в него из маленького пистолета, который купил за границей. Я скрывал этот пистолет от всех.

Я оставил ключ в кармане Нортона и затем вышел из его комнаты. Я закрыл дверь дубликатом ключа, который был сделан раньше, а коляску откатил в свою комнату.

Вот с той минуты я пишу это письмо.

Я очень устал - испытания, выпавшие на мою долю, утомили меня Я не думал, что на всё это уйдет столько сил и времени...

Я хочу обратить ваше внимание на следующее.

Преступления Нортона были идеальны, моё же - нет, да и не могло быть.

Мне следовало бы убить его совершенно открыто - инсценировать своего рода случайность при обращении с пистолетом.

Я бы изобразил испуг, сожаление, отчаяние. Все бы говорили: "Старый индюк не знал, что пистолет заряжен... Се pauvro vieux <Бедный старик (франц)>".

Я не стал делать этого и объясню почему. Потому, Гастингс, что я люблю азарт.

Mais oui, азарт! Я всегда всё делал с таким азартом, что, если бы сделал иначе, вы бы мне не поверили.

У вас были все возможности докопаться до истины. Если вы не верите мне, давайте рассмотрим все факты.

Во - первых, ключи.

С моих слов вы знаете, что Нортон прибыл в Стайлз после меня. Вы также знаете, что я сменил комнату после своего прибытия сюда. Вам также говорили о том, что у меня исчезли ключи от комнаты, и я заказал другие.

Таким образом, если вы спросите себя: "Кто мог убить Нортона? Кто мог застрелить его и оставить в закрытой изнутри комнате с ключом в кармане?" ответ будет: "Эркюль Пуаро, поскольку у него есть дубликат ключа от одной из комнат".

Во - вторых, человек, которого вы видели в коридоре.

Я спросил вас, уверены ли вы в том, что этот человек - Нортон? Вы были удивлены. Вы заявили, неужели я хочу сказать, что это был не Нортон. Я ответил, что не собираюсь доказывать обратного. (Вполне естественно, поскольку я приложил немало усилий, чтобы навести вас на мысль, что это был именно Нортон.) Затем я спросил о росте. "Все мужчины в доме, - сказал я, намного выше Нортона". Но был человек ниже Нортона - Эркюль Пуаро. Сравнительно легко с помощью толстой подошвы или высоких каблуков увеличить рост.

У вас создалось впечатление, что я - беспомощный инвалид. Но почему? Только потому, что я сказал это. "Поговорите с моим слугой" - таков был мой последний указатель вам.

Отелло и Клути Джон должны были подвести вас к мысли о том, что Икс это Нортон.

Затем, кто мог убить Нортона?

Только Эркюль Пуаро.

Если бы вы только додумались до этого, всё стало бы на свои места всё, что я говорил и делал, моя необъяснимая скрытность, свидетельства от доктора в Египте, от моего доктора в Лондоне, что я был в состоянии ходить; свидетельство Джорджа, что у меня был парик, факт, который я не смог бы скрыть и который вы должны были заметить, - я хромаю сильнее Нортона.

И, наконец, выстрел из пистолета - моя единственная ошибка. Я знаю, мне следовало выстрелить ему в висок, чтобы навести на мысль о самоубийстве. Но, нет, я выстрелил ему прямо в лоб...

О, Гастингс, Гастингс! Всё это должно было открыть вам глаза.

Но, возможно, в конце концов, вы догадывались? Возможно, когда вы читаете эти строчки, вам уже всё известно.

Я, однако, так не думаю...

Нет, вы слишком доверяете людям.., вы слишком хороший человек...

Что вам ещё сказать? Мне кажется, впоследствии вы узнаете, что Фрэнклин и Джудит знали правду, хотя не говорили вам ни слова. Они будут счастливы, эти двое. Они не будут богаты, бесчисленные тропические насекомые будут кусать их, странные болезни будут терзать их, но у всех у нас свои представления об идеальной жизни, разве не так?

И вы, мой бедный одинокий Гастингс? О, моё сердце сжимается, когда я думаю о вас, дорогой друг. Последуете ли вы, наконец, совету своего старого Пуаро?

После того, как вы прочитаете это письмо, садитесь на поезд, в машину или в автобус, поезжайте и разыщите Элизабет Коул - она же Элизабет Литчфилд. Дайте ей прочитать эти записи или расскажите, что в них. Скажите ей, что вы, возможно, поступили бы также как и её сестра Маргарэт, только у Маргарэт Литчфилд не было под рукой бдительного Пуаро. Избавьте её от кошмара. Покажите ей, что её отец был убит не своей дочерью, а добрым, симпатичным другом семьи, "честнейшим Яго", - Стивеном Нортоном.

Несправедливо, мой друг, чтобы женщина, подобная ей - всё ещё молодая и все ещё привлекательная - отказывалась от жизни, так как полагает, что на её семье лежит пятно. Нет, несправедливо. Скажите ей это, мой друг, вы, который всё ещё нравитесь женщинам...

Eh bien, мне больше нечего сказать. Я не знаю, Гастингс, правильно ли я поступил или нет. Нет, не знаю. Я не думаю, чтобы человек имел право сам вершить суд...

Но, с другой стороны, я - этот суд. Ещё будучи молодым человеком, находясь на службе в бельгийской полиции, я застрелил отчаянного преступника, который сидел на крыше дома и стрелял в людей, проходивших внизу. В случае необходимости закон разрешает это.

Лишив жизни Нортона, я спас другие жизни - жизни невинных людей, но до сих пор я не знаю... И возможно к лучшему, что я не знаю. Я был всегда так уверен, слишком уверен...

Но теперь я как маленький ребёнок говорю: "Я не знаю..."

Прощайте, cher ami. Я убрал ампулы от сердечных приступов, которые лежали около моей постели. Я хочу отдать себя в руки bon Dieu<Добрый бог (франц).>. Пускай быстрее свершится его суд!

Мы больше не будем вместе охотиться, мой друг. Здесь была наша первая охота и наша последняя...

Мы провели вместе прекрасные дни.

Да, это были прекрасные дни".

Я закончил чтение.., и всё ещё не мог поверить.., но Пуаро прав. Я должен был знать. Я должен был понять, когда увидел отверстие от пули прямо посередине лба.

Странно, только что вспомнил я, ведь эта мысль о пуле зародилась у меня в то утро.

След на лбу Нортона - как Каинова печать...

Действие первое

«Рассвет…Он прекрасен. Но был бы возможен он без ночи? Так, когда тьма покрывает тебя, помни, - она для того, чтобы пришёл твой рассвет…»

(Аму Мом)

Явление первое

Музыка: Измерение

На сцену выходит молодой парень, следом за ним идет человек в черном, на голову накинут капюшон. Оба идут медленно, неспешно. Парень останавливается посреди сцены и поворачивается в зал. Разглядывает зал. Выходит ближе к авансцене, мужчина за ним. Мужчина снимает капюшон и они оба смотрят в зал. Синхронно водя головой из стороны в сторону. Молчание прерывает мужчина.

ЧЕЛОВЕК: Ты когда-нибудь видел Бога? (не отворачиваясь от зала)

ПРОВОДНИК: Слышал.

Молчат.

ЧЕЛОВЕК: И часто это у тебя? (повернувшись к парню)

ПРОВОДНИК: Вы хотели сказать у него? Часто ли это у него? (в зал)

ЧЕЛОВЕК: Что у него? (на парня)

ПРОВОДНИК: Часто ли он обращается ко мне? (в зал, изучает сидящих в зале)

ЧЕЛОВЕК: Бог сам обращается к тебе? Разве это бывает не наоборот? (парню)

ПРОВОДНИК: Всё именно так, как я сказал. Не наоборот. (в зал)

Молчат.

Мужчина тоже смотрит в зал. Сзади проходит женщина в черном платке (из кулисы в кулису), всхлипывает громко. Ее, приобняв за плечи, ведет мужчина, тоже в черном. Это Траур и Скорбь. Герои стоят замерев.

ЧЕЛОВЕК: И часто?

ПРОВОДНИК: Постоянно. Он постоянно обращается ко мне, к Вам. Он обращался к каждому из этих людей. (проводит рукой перед собой, как будто трогает невидимую ткань, вдоль зала) Он говорит, но не все хотят слышать, не слушают… лишь единицы доверяются этому голосу. Вот только… (замолчал)

ЧЕЛОВЕК: Что только?

ПРОВОДНИК: Только…я называю Бога – Любовь.

Молчат.

ПРОВОДНИК: А Вы? Вы слышали Бога? (смотрит пристально на него)

ЧЕЛОВЕК: Видел. Я видел Бога. Я могу видеть Бога в глазах любимой женщины.

ПРОВОДНИК: Безусловная любовь.

ЧЕЛОВЕК: Безусловная.

Молчат.

ПРОВОДНИК: Но Бог, он же во всем, что нас окружает. Почему Вы видели его, но не слышали? А когда видели, то только в одних глазах, хотя (пауза) хотя Вы могли бы увидеть Его во всех глазах мира!

ЧЕЛОВЕК: Я никогда даже и не хотел видеть Бога во всём (пауза) и вся. Для меня достаточно моего Бога в её глазах. Это вся моя любовь.

Молчат.

ПРОВОДНИК: Безусловная.

ЧЕЛОВЕК: Безусловно. (парню) Вечная. (в зал)

Оба смотрят в зал, изучающе.

ПРОВОДНИК: Нам туда. (кивает головой в сторону кулисы) Еще дальше.

ЧЕЛОВЕК: Веди.

Они разворачиваются на 180 градусов, доходят до середины сцены. Стоят какое-то время спиной к залу. Потом парень устремляется в кулису, а мужчина оборачивается. Еще раз смотрит пристально в зал, качает головой, надевает капюшон и идет следом за парнем, опустив голову.

Явление второе

На сцене появляются три человека в белом. Двое в масках. Пол не определен. Один несет табурет. Двое других катят черную ширму. Устанавливают ширму. Перед ней ставят табурет. Один садится на табурет, двое других становятся с двух сторон от него. Тот, что на табурете, принимается изучать зал, его спутники заняты друг другом.

ПЕРВАЯ ДУША: Мда. Занятно получается. Очень занятно.

ВТОРАЯ ДУША: Пф, по-моему, ты преувеличиваешь. Обычная такая история. Любовь. Затем утрата. И (пауза) на десерт – боль. (слова произносит с издевкой и смешком. Особенно БОЛЬ)

Проходит Траур и Скорбь. Души смотрят за их перемещениями. Дух(тот, что на стуле) не обращает внимания.

ПЕРВАЯ ДУША: Много боли.

ВТОРАЯ ДУША: А у кого её сейчас мало? Глянь, они же носят свою боль, как знамя. Страдание у них стало поводом для гордости. Такого, знаешь ли, повседневного хвастовства.

ПЕРВАЯ ДУША: Щас. (задумался) Типа такого (коверкает голос) Посмотрите, какой я несчастный. Какой я покинутый, надломленный, оставленный (последнее слово тянет неестественно долго). На мою долю выпало нереально много боли. И я так страдаю. (пауза) Ты вот об этом?

ВТОРАЯ ДУША: Да .(тянет слово и аплодирует ему) Об этом. А в ответ, что-то вроде (коверкает голос в ответ) О, нет-нет, я страдаю гораздо сильнее тебя! Моя боль невообразимо, просто невообразимо сильнее. Она буквально уничтожает меня изнутри! Моя боль болезненнее твоей.

ПЕРВАЯ ДУША: Болезненная боль .(усмехается) Тавтология какая-то.

ВТОРАЯ ДУША: Скажешь тоже, они так и разговаривают.

ПЕРВАЯ ДУША: Тавтологичные какие-то.

ВТОРАЯ ДУША: А в последнее время, Бродского начитаются и сидят по своим квартиркам. Страдают.

ПЕРВАЯ ДУША: Типа, кто кого перестардает?

ВТОРАЯ ДУША: Типа кто кого экзестенциальнее.

ПЕРВАЯ ДУША: Смешно

ВТОРАЯ ДУША: Смешно

Смеются неестественно громко и жутко.

Дух на табуретке кашляет в кулак. Души резко замолкают и садятся у его ног.

ДУХ СВЕТА: У вас всё?

Обе Души опускают головы на колени сидящему Духу. Он кладет им руки на головы и гладит по волосам.

ДУХ СВЕТА: Не умеете вы ещё вовремя остановиться. Разве когда-то каждый из вас не страдал точно так же, как все эти люди? (обводит взглядом зал)

Души поднимают головы и смотрят в зал. Все трое изучают его.

ДУХ СВЕТА: Страдали. И вам обоим прекрасно известно, что страдание – всего лишь одна из граней Любви, пронизывающей наши миры. Соединяющей нас всех. Вы сами молились этой любви, каждый в своем храме. Так откуда же у вас появилось право насмехаться над теми, кто еще находится в процессе познания истинности?

Души пристыженно опускают головы обратно на колени Духу. Дух гладит их по голове.

ДУХ СВЕТА: (вздыхает) Идемте. Скоро они появятся здесь. Не будем мешать.

ВТОРАЯ ДУША: А можно посмотреть? Ну очень интересно понаблюдать за этим Человеком. Он так близко подошел, но вот-вот сорвется.

ПЕРВАЯ ДУША: Типа сорвется в пропасть?

ВТОРАЯ ДУША: Типа собьётся с Пути.

ПЕРВАЯ ДУША: Вот и говори «собьётся», а не «сорвется». Правильно…

ВТОРАЯ ДУША: Употребляй слова (передразнивает). Замолчал бы ты уже. Вечно придираешься не по существу.

ПЕРВАЯ ДУША: Это, по-твоему, несущественно? Мда. Говоришь, как попало, а потом удивляешься, что ни одна неживая душа, тебя не понимает.

ВТОРАЯ ДУША: Посмотрите, какие мы правильные.

Дух снова кашляет в кулак. Души, садятся обратно рядом с ним. Смотрят на него.

ДУХ СВЕТА: Пора.

ПЕРВАЯ ДУША и ВТОРАЯ ДУША: Пора (смотря друг на друга)

Дух встает. И уходит обратно в кулису. У душ небольшая заминка. Они думают идти ли за Духом или спрятаться. Из кулисы слышится голос Проводника. Одна душа хватает другую за руку и утаскивает за ширму.

Явление третье

На сцену выходят Человек и его Проводник.

ПРОВОДНИК: Почти пришли. Тебе нужно подготовиться. Существует что-либо, что ты хотел бы забыть? Или наоборот, запомнить навсегда?

ЧЕЛОВЕК: Да. Я…

Молчат.

ЧЕЛОВЕК: Я хотел бы запомнить её, запомнить во всех её формах. Во всех её содержаниях. Но она ускользает от меня.

ПРОВОДНИК: Значит, сначала ты должен вспомнить. Даже если почувствуешь боль от этих воспоминаний.

ЧЕЛОВЕК: Много боли.

На сцене снова появляется Скорбь в сопровождении Траура. Точно так же она проходит сцену насквозь, только уже на переднем плане. В момент её движения Проводник и его Человек замирают неподвижно. Женщина идет, с двух сторон ширмы высовываются души и внимательно смотрят за ее движением. Она скрывается в кулисе, они за ширмой. Одновременно.

ПРОВОДНИК: Готов ли ты начать, Человек?

ЧЕЛОВЕК: Я никогда не буду готов. Так что (пауза) Давай не будем откладывать. Я что-то должен сделать?

ПРОВОДНИК: Будь.

Из-за ширмы голоса Душ: Будь (тянут букву У как истинные призраки)

Человек оборачивается, не видит никого. Немного напуган.

ПРОВОДНИК: Ты будешь возвращаться туда, куда должно вернуться. Твой путь не линеен, но на нем есть важные точки.

ЧЕЛОВЕК: Это как «точки отсчета»?

ПРОВОДНИК: Называй, как нравится. Для меня они – «точки невозврата». Те моменты, когда что-то определилось и стало неизменным. Остальное способно трансформироваться.

ЧЕЛОВЕК: Даже прошлое?

ПРОВОДНИК: Тем более прошлое.

Молчат.

ПРОВОДНИК: Идем.

Человек и Проводник уходят в кулису. На сцене снова появляются души.

ПЕРВАЯ ДУША: Возможно, он лучше, чем я подозревал.

ВТОРАЯ ДУША: Ты сейчас правильно употребил слова?

ПЕРВАЯ ДУША: То есть?

ВТОРАЯ ДУША: То есть, лучше чего? Лучше кого? В чем ты его подозревал?

ПЕРВАЯ ДУША: Замолчи, а. Пойдем за ними.

Души уходят вслед за Проводником и его Человеком. Забирают с собой ширму.