ББК 32.973 2 страница

В книге предлагается новое универсальное средство для облегчения
и улучшения работы ума, которое можно использовать во многих, практически в любых областях умственной деятельности. Само по себе это средство не имеет никакого отношения к компьютерам. Поэтому его с успехом могут применять и те, кто не любит компьютеры, относится к ним с подозрением или опаской. Вам понадобятся карандаш, бумага и больше ничего. Короче говоря, это средство вполне пригодно для улучшения самой обычной (бескомпьютерной) умственной работы.

Впрочем, любители компьютеров выиграют еще больше, поскольку указанное средство может служить основой для создания новой мощной информационной технологии, являясь частью информационных технологий следующего поколения — когнитивных информационных технологий.

Возможно, книга попадет в руки читателя, который хотел бы улучшить работу своего ума, но которого пугают или раздражают такие слова, как “алгоритм”, “программа”, “формализация”. Этому горю
нетрудно помочь. Сейчас мы сочиним шуточный словарик, который
хотя и нарушает все каноны научной строгости, зато вполне понятен новичкам.

Легкомысленный словарик

Алгоритм — точное описание решения задачи, которое ведет к победе

Алгоритм — точно описанная последовательность человеческих действий

Алгоритм — точное и полное описание работы (деятельности), которое позволяет другим людям повторить эту деятельность фотографически точно, без малейших отклонений, и получить нужный результат

Визуальный алгоритм — алгоритм, изображенный не в виде текста, а в виде наглядной картинки

Визуализация алгоритма — преобразование алгоритма, который записан в виде плохого и непонятного текста, в хорошую и понятную картинку

Когнитивный — познавательный. Это неуклюжее словечко надо запомнить, так как оно будет попадаться на каждом шагу

Программа — последовательность действий, которые человек ленится выполнять сам и поэтому поручает компьютеру или роботу

Формальный — точный

Формальное описание — точное, однозначное и полное описание, лишенное пробелов и двусмысленностей

Формализация — превращение обычного (плохого) описания в формальное (хорошее)

Автоформализация — это когда человек выполняет формализацию сам, не обращаясь к помощи друзей, родственников и случайных прохожих

Формализация деятельности — точное описание правил, по которым выполняется деятельность. В ходе формализации необходимо разбить деятельность на отдельные действия, указать последовательность их выполнения, а также условия, при которых выполняется (или не выполняется) каждое действие. В результате формализации описание деятельности превращается в алгоритм

Алгоритмизация — то же самое, что формализация деятельности

Алгоритмизация — внесение порядка в царство анархии, устранение путаницы и разгильдяйства, наведение технологической дисциплины

Алгоритмизация — процесс создания алгоритма

Эргономика — наука о том, как превратить сложную, трудную и противную работу в простую, легкую и приятную

Когнитивная эргономика — наука о том, как облегчить и улучшить умственную работу

Эргономизация науки — облегчение и улучшение научной деятельности

Эргономизация образования — облегчение и улучшение учебной деятельности

ТРЕТИЙ ГЛАЗ для бизнесменов
и руководителей

У каждого человека имеются огромные интеллектуальные ресурсы, из которых большинство людей использует лишь незначительную часть.

Давид Лассер

Предположим, вы — крупный руководитель. Например, генеральный конструктор ракетно-космической корпорации. Или даже министр. Или, скажем, глава крупного банка, в котором несколько сотен мощных компьютеров перемалывают финансовую и иную информацию. Или, предположим, вы — главный инженер большого металлургического завода, где успешно действуют самые современные системы управления технологическими процессами. Возможно, вы возглавляете нефтяную компанию, железную дорогу или центр спутникового телевидения.

Гордость вашей организации, ее интеллектуальный костяк составляют золотые умы — квалифицированные специалисты, обладающие драгоценными профессиональными знаниями; в своей работе они используют компьютеры, объединенные в локальные и иные сети. В этой книге описан практически полезный метод, позволяющий улучшить работу ума этих людей, чтобы увеличить их интеллектуальный вклад в процветание вашей частной фирмы или государственной организации.

Речь идет о совершенно новой идее, которая, впрочем, уже прошла тщательную проверку в ряде частных случаев и показала хорошие результаты. Предлагаемая идея тесно связана с компьютерами и автоматизацией, но в то же время существенно отличается от них, так как объектом воздействия является не компьютер, а человеческий мозг.

Здесь уместны некоторые пояснения общего характера. Когда говорят об автоматизации, имеют в виду автоматизированные системы управления предприятиями, технологическими процессами, научными исследованиями, конструкторскими разработками, проектирова­нием, программированием, финансовой деятельностью, войсками и множество других. В XX в. широкая волна компьютеризации и автоматизации охватила весь мир и принесла замечательные плоды. Об­щественное богатство увеличилось. Доля физического труда сократилась, умственного — возросла. В этот период были осознаны две важные истины.

1. Современный мир — продукт мысли и ума. В конечном счете именно человеческий ум произвел все то, что мы видим и ощущаем вокруг себя. Цивилизация — это результат усилий человеческого ума.

2. В конкурентном мире успех деятельности фирм и организаций зависит от профессиональных знаний и интеллекта специалистов, от интеллектуального потенциала фирмы, от умения увеличить силу ума работников. Улучшение работы ума специалистов превращается в важнейшую, приоритетную задачу.

Здесь, однако, возникает проблема. Многие считают, что эта задача решается автоматически, сама по себе, вместе с улучшением образования и широким распространением компьютеров. Они полагают, что автоматизация умственного труда усиливает человеческий интеллект. По их мнению, чем совершеннее компьютеры, чем лучше их характеристики, тем продуктивнее работает мозг. Чем больше сложных и интеллектуальных задач возлагается на машины, тем эффективнее решает свои задачи человеческий интеллект. Чем выше степень автоматизации умственного труда, тем лучше и эффективнее действует наш ум. Согласно этой логике, чтобы улучшить работу ума специалистов, нуж­но увеличить мощность компьютеров и сделать их более интеллектуальными.

Можно показать, что в этих рассуждениях скрыта тонкая и коварная ошибка. На самом деле автоматизация и улучшение работы ума — хотя и связанные, но существенно разные вещи. Творческая продуктивность человеческого мозга не зависит от мощности и других характеристик компьютеров; она определяется совсем другими факторами.

Таким образом, налицо противоречие. С одной стороны, очевидно, что эффективность фирм и организаций зависит от силы ума специалистов; поэтому повышение творческой силы интеллекта становится задачей первостепенной важности. С другой стороны, в настоящее время, насколько нам известно, отсутствуют эффективные методы интенсификации человеческого интеллекта, которые можно применить на практике с целью увеличения реальной отдачи фирм и организаций. Более того, задача улучшения работы ума специалистов не только не решена, но фактически даже не поставлена.

Данная книга, по-видимому, представляет собой первую в мировой литературе попытку четко сформулировать проблему улучшения работы ума, показать ее огромную значимость для повышения эффектив­ности фирм и организаций и продемонстрировать возможность ее практического решения для некоторых важных частных случаев.

Интеллектуальный
терроризм:
фантазия или реальность?

(Вместо предисловия)

Мы просто не научились еще использовать на полную “проектную мощность” возможности нашего мозга.

Эвальд Ильенков

Почему умные люди страдают и гибнут?

Два ученика известного математика Давида Гильберта, изнуренные не­посильной умственной работой, не получив требуемых шефом научных результатов, в отчаянии покончили с собой. Бедный старик не нашел ничего лучшего как, стоя на похоронах под проливным дождем, в течение часа произносить речь, в которой доказывал, что их диссертации могли быть исправлены.

В науке драматические ситуации, увы, не редкость. Тауринус, доведенный до крайности равнодушием математиков, сжег свой труд об основах геометрии. Больяи впал в душевное рас­стройство. Лобачевского в одной из рецензий объявили чуть ли не сумасшедшим. Клейна постигла катастрофа — соперничая с Пуанкаре в построении теории автоморфных функций, он надорвался, тяжело заболел и вынужден был навсегда прекратить научную работу по математике. Даже великий Гаусс, несмотря на блестящие успехи и выдающиеся открытия, однажды признался: “Смерть мне милее такой жизни”, причем историки предполагают, что его ипохондрия и душевный недуг — ответная реакция на неимоверно интенсивную работу и сверхчеловеческое усердие.

РАЗВЕ ТАКАЯ ПРОБЛЕМА СУЩЕСТВУЕТ?

Анализируя подобные случаи, трудно избавиться от впечатления, что за трагедиями конкретных людей скрывается и постепенно набирает силу новое и крайне негативное социальное явление, которое иногда характеризуют как “интеллектуальный терроризм”, но которое, наверно, было бы лучше назвать интеллектуальной каторгой. В той или иной степени с ним сталкиваются все, кому приходится испытывать хроническое перенапряжение и трудиться на пределе своих возможностей. Для некоторых непосильные перегрузки начинаются уже в школе. Отчасти этому способствуют недостатки преподавания. Жан-Луи Лорьер пишет: «Существует определенный вид интеллектуального терроризма, когда некоторых учеников называют “нуль в математике”, хотя их единственная вина состоит в том, что они не понимают то, о чем... никогда не говорится» [1].

Сильнейшие умственные перегрузки испытывают многие студенты, бизнесмены, ученые и многочисленные армии интеллектуальных трудоголиков, что нередко ведет ко всевозможным расстройствам и порою — серьезным заболеваниям. Здесь есть нечто загадочное, поскольку за всеми этими внешними проявлениями скрывается неуловимая проблема-невидимка.

ИНФОРМАЦИОННЫЙ СТРЕСС — ЗЛОВЕЩИЙ СПУТНИК ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

Будущее человечества, самое его выживание прямо зависит от роста его интеллектуальных возможностей. Однако требование всемерного развития человеческого интеллекта, максимальной интенсификации его работы во многих случаях наталкивается на жесткое препятствие, имя которому — информационный стресс. Именно в этой точке, как молния из искры, вспыхивает проблема интеллектуального терроризма, которой, к сожалению, часто пренебрегают, считая ее второстепенной, а то и вовсе несуществующей. Впрочем, так думают не все.

Некоторые ученые полагают, что информационный стресс возникает в ситуации информационных перегрузок, когда человек не справляется с задачей, не успевает принимать верные решения в требуемом темпе при высокой ответственности за последствия принятых решений. Анализируя тексты, решая те или другие задачи, человек перерабатывает информацию. Завершается этот процесс принятием решения. Объем перерабатываемой информации, ее сложность, необходимость часто принимать решения — все это и составляет информационную нагрузку. Если она превосходит возможности человека при его высокой заинтересованности в выполнении данной работы, то говорят об информационной перегрузке.

Стресс и вызываемые им расстройства оказывают огромное влияние на жизнь и здоровье современного человека. Стресс коварен. С одной стороны, для возникновения его вредных последствий совсем не требуется, чтобы воздействующий фактор был чрезвычайно сильным и необычным. Установлено, что обычный и заурядный фактор (такой, как дефицит времени) может оказать очень сильное стрессовое воздействие. С другой стороны, стресс может привести к общему истощению организма и даже к смерти.

КАМИКАДЗЕ УМСТВЕННОГО ТРУДА

Защита интеллектуальных работников от стресса ведется во многих направлениях: от медицинской профилактики до облегчения труда через усиление возможностей интеллекта. Вот далеко не полный перечень известных “противоядий”: гигиена умственной деятельности, рациональная организация труда, повышение интеллектуальной культуры специалистов [2], стимулирование научного творчества [3], использование возможностей интуиции, совершенствование интеллектуальных способностей [4], различные теории развития интеллекта, например [5], концепция гибридного интеллекта [6] и множество частных методик, таких, как ТРИЗ (теория решения изобретательских задач) [7], динамическая техника силы ума [8] и т. д. Хотя существующие средства, теории и инструменты несомненно являются полезным и порою весьма эффективным лекарством, тем не менее, к сожалению, они не соответствуют глобальному масштабу и нарастающей значимости проблемы.

К чему это приводит? Не справляясь с неуклонным ростом сложности цивилизационных процессов, которая существенно превышает наличные интеллектуальные возможности человечества, последнее вынуждено компенсировать слабость и нехватку интеллектуальных инструментов за счет нервного перенапряжения (читай — истощения!) и увеличения длительности рабочего дня добровольных и вынужденных трудоголиков. При этом за кадром общественного внимания, телевидения и средств массовой информации остается тот факт, что интеллектуальные работники зачастую превращаются в интеллектуальных камикадзе, которых общество приносит в жертву жестокому и коварному Молоху интеллектуального прогресса.

Известный математик Герман Вейль подчеркивает: недопустимо, когда трансцендентное господствует над человеком, превращая его всего лишь в рупор интеллектуального откровения. И делает вывод: хотя наука — высокая объективная ценность, одновременно она — “ветвь человеческой деятельности, ради которой нельзя приносить в жертву самое жизнь” [9].

ЧТО ТАКОЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ
ТЕРРОРИЗМ?

— Виновен ли профессор математики геттингенского университета Давид Гильберт в гибели своих учеников?

— Нет.

— Хотел ли он их смерти?

— Нелепый вопрос. Конечно, нет.

— В таком случае, что явилось причиной самоубийства?

Интеллектуальный терроризм — это особая социальная ситуация, когда общество, действуя возможно из лучших побуждений, формирует систему моральных норм и социальных ценностей, а также систему прямых и косвенных стимулов и с их помощью навязывает человеку такой стиль умственного труда, который почти неизбежно или с высоким риском приводит к перегрузке или другим отрицательным последствиям, наносящим ущерб физическому и душевному здоровью, снижающим качество или сокращающим продолжительность жизни. Парадокс в том, что интеллектуальный терроризм, даже если он влечет за собой тяжелейшие нервно-психические и иные заболевания и суицидальные попытки, в рамках существующей системы взглядов и моральных норм не рассматривается как нарушение прав человека.

По нашему мнению, интеллектуальный терроризм — это пока еще не осознанная, но вполне реальная и серьезная угроза. Источник всех этих бед и напастей состоит в том, что имеющиеся интеллектуальные средства, методы и инструменты в значительной степени устарели. Они нацелены на решение интеллектуальных задач по принципу “любой ценой”, без учета реальных умственных затрат и нервно-психических последствий (когда почти полностью игнорируются тонкие когнитивно-эргономические характеристики сложной умственной деятельности), а их развитие драматическим образом отстает от насущных интеллектуальных потребностей практики. Досаднее всего, что это противоречие остается скрытым, неявным, поскольку оно пока еще не попало в сферу интересов современной науки в качестве одной из наиболее приоритетных, архиважных проблем.

ГУМАНИТАРНАЯ
ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ

Можно ли повысить качество решений сложных и сверхсложных интеллектуальных проблем, необходимых для развития цивилизации, и одновременно защитить людей от опасных для здоровья умственных перегрузок? Как облегчить и улучшить работу человеческого ума? Уве­личить продуктивность творческого мышления? Преобразовать трудные и непосильные задачи в легкие и посильные? Словом, превратить интеллектуальные муки-мученические во что-нибудь более достойное человека и даже приятное? Можно ли решить эту “сверхзадачу” хотя бы в принципе?

Анализ этих вопросов позволяет выявить проблему, которая, насколько нам известно, пока еще не обсуждалась в литературе. Суть проблемы, образно говоря, состоит в том, что современные методы интеллектуальной деятельности, пораженные вирусом интеллектуального терроризма, слишком часто превращают работников умственного труда и учащихся в пациентов, инвалидов и покойников.

Необходимо коренным образом изменить ситуацию, добиться кардинального улучшения форм и методов умственной работы, научиться решать более сложные интеллектуальные задачи с более высоким качеством за меньшее время и без ущерба для здоровья.

Интеллектуальная безопасность цивилизации — комплексное свойство глобальной интеллектуальной деятельности людей, позволяющее, во-первых, своевременно решать все более сложные интеллектуальные задачи, обеспечивающие устойчивое развитие цивилизации, во-вторых, защитить человеческий мозг от опасных и вредных для здоровья пере­грузок, сводя их к минимуму или полностью исключая.

Принцип “сначала калечим, потом лечим” неэффективен ни с экономической, ни с медицинской точки зрения. Поэтому мы выдвигаем другой принцип: система “наука + образование” не должна быть вредной для здоровья.

Однако нынешняя наука не может не калечить — так уж она устроена. Почему? В частности потому, что на протяжении всей истории ее развития создатели научных теорий и методов ставили перед собой какие угодно цели и задачи, но только не задачу эффективной защиты человека от интеллектуальных перегрузок. По этой причине человеческий мозг, этот хрупкий сосуд разума, сталкиваясь с демоном науки, оказывается в крайне уязвимом положении — не выдерживая запредельной нагрузки, он получает вызванные стрессом многочисленные травмы.

Чтобы устранить вопиющее рассогласование между невообразимой сложностью науки и скромными интеллектуальными возможностями среднего человека, необходимо уяснить, что психологическая сложность науки не является константой — это переменная величина, которой можно управлять и уменьшать ее в желаемых (хотя и ограниченных) пределах. Для достижения цели необходимо осуществить крайне болезненную операцию — с помощью когнитивно-эргономических ме­тодов реконструировать все здание современной науки, во всех ее разделах и построениях, превратив ее из громоздкого и опасного монстра в науку с человеческим лицом — чтобы занятия наукой были эффективными, но не угрожали здоровью человека.

Коренная перестройка науки и образования на основе создания нового поколения интеллектуальных средств с целью ликвидации негативных проявлений интеллектуального терроризма — беспрецедентная по сложности задача. Вообще говоря, пока еще совершенно не ясно, поддается ли она решению, а если поддается, то в какой степени. Однако цель настолько важна и благородна, что стоит провести специальное исследование для более глубокого изучения проблемы.

КОМПЬЮТЕРНАЯ МИФОЛОГИЯ:
ОБЛЕГЧАЮТ ЛИ
КОМПЬЮТЕРЫ УМСТВЕННЫЙ ТРУД?

Чтобы избежать опасных для здоровья перегрузок, надо уменьшить интеллектуальную нагрузку на человеческий мозг. С другой стороны, развитие цивилизации приводит к усложнению интеллектуальных задач и непрерывному увеличению их количества, что предъявляет к мозгу постоянно растущие требования. Как разрешить это противо­речие? Можно ли выполнить два противоположных требования — облегчить работу мозга и одновременно увеличить его умственную продуктивность?

Иногда говорят, что компьютеризация и автоматизация умственного труда снимают эту проблему. Это неверно. Использование компьютеров не приводит к уменьшению напряженности умственной деятельности, поскольку вместо одних заданий (которые удалось переложить на компьютер), человеческий мозг чаще всего получает множество новых задач, так что его суммарная нагрузка не уменьшается и даже возрастает.

Все больше исследователей приходят к выводу, что применение компьютеров во многих случаях не только не упрощает, а наоборот, резко усложняет интеллектуальные задачи, которые остаются на долю чело­века. Например, Эдсгер Дейкстра пишет о “неисчерпаемой” и “беспрецедентной” сложности задач, которые приходится решать программистам. Психолог М. Ярошевский отмечает: “Успехи кибернетики, все расширяющиеся перспективы передачи техническим устройствам поддающихся формализации умственных операций, которые раньше поглощали значительную часть интеллектуальных усилий ученого, резко повышают требования к формированию его способностей производить такие действия, которые не могут совершаться компьютерами” [10]. Большинство ученых признает, что информационная технология — самая сложная из всех известных технологий, а некоторые даже утверждают, что использование компьютеров приводит к усилению эксплуатации нервной энергии трудящихся и в ряде случаев “отрицательно влияет на развитие мыслительных процессов” [11].

Таким образом, массовая компьютеризация не отменяет интересующую нас проблему повышения продуктивности умственного труда, напротив — делает ее еще более актуальной.

ЧТО ТАКОЕ ИНТЕНСИФИКАЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТА?

На наш взгляд, для решения поставленной задачи следует перейти от экстенсивной умственной деятельности к интенсивной. Поясним термины. Деятельность называется экстенсивной, если скорость, с которой мозг решает задачи, предполагается относительно неизменной, а выполнение сложной работы в сжатые сроки достигается за счет уплот­нения рабочего времени и удлинения рабочего дня. Это означает, что человек работает на износ — по 12, 16 или 20 часов в сутки, причем перерывы для отдыха сокращаются почти до нуля (“бутерброд перехватить некогда!”). Если сотрудник, действуя в таком режиме, выполняет работу досрочно и с высоким качеством, его называют интеллектуальным героем и ставят в пример: он сделал невозможное! При этом счи­тается хорошим тоном стыдливо умалчивать о том, насколько подобная работа приблизила нашего героя к больнице или могиле.

При интенсивной умственной деятельности своевременное окончание задания достигается не за счет подобных варварских методов, а за счет увеличения скорости работы мозга. Интенсификация интеллекта — совокупность интеллектуальных приемов и средств, изменяющих режим функционирования человеческого мозга в благоприятном направлении, чтобы использовать его возможности “на полную проектную мощность”. Указанные средства специально конструируются таким образом, чтобы одновременно улучшить работу ума за счет повышения продуктивности мозга и облегчить умственный труд путем минимизации интеллектуальных затрат на единицу получаемых интеллектуальных результатов.

Вообще говоря, эта идея не нова — на протяжении всей истории человечество безостановочно изобретало новые интеллектуальные средства, улучшаю­щие и облегчающие работу ума. Однако делалось это в значительной степени неосознанно, отчасти вслепую и во многом стихийно. Задача состоит в том, что­бы этот процесс превратить в ясный, осознанный, целеустремленный, управ­­ляемый и, самое главное, массовый.

КРИТЕРИЙ ДЕКАРТА И ЭРГОНОМИЗАЦИЯ НАУКИ

Излагая философское учение о методе, Рене Декарт подчеркивал, что научные открытия и изобретения следует производить не путем беспорядочного блуждания наугад по дорогам науки, а с помощью метода. “Под методом же я разумею достоверные и легкие правила, строго соблюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное” и сможет добывать новое знание — все, что он способен познать — “без излишней траты умственных сил” [12]. Выделенные слова можно охарактеризовать как “критерий Декарта” и с современных по­зиций трактовать их в том смысле, что при разработке эффективных методов реализации любой умственной работы (в науке, технике, обра­зовании и других областях) во главу угла — наряду с принципом быст­рого и качественного выполнения работ — следует ставить принцип минимизации умственных усилий, т. е. минимизацию затрат нервной энергии человеческого мозга на единицу создаваемой интеллектуальной продукции[1].

Сопоставляя мысли Декарта с идеями предшественников, В. Катасо­нов подчеркивает: «Вдохновляясь мечтой францисканского миссионера XIII в. Р. Луллия о “великом искусстве”, которое могло бы автоматизировать процесс мышления, многие мыслители заняты поисками удобной знаковой системы, универсального алгоритма, позволившего бы “без излишней траты умственных сил” решить все возможные проблемы. Само создание алгебры в XVI—XVII вв. представляется даже как бы лишь побочным продуктом этой титанической “супер-идеи”» [13].

В отличие от Катасонова титанической суперидеей мы склонны считать не всеобщую математику Декарта или универсальную характеристику Лейбница, проложившие путь к созданию современной математической логики, а скорее их интеллектуальную квинтэссенцию, энергетический сгусток, мощное ядро, инициировавшее многие великие идеи и открытия, подобно тому, как во время Большого Взрыва вся наша грандиозная вселенная родилась из первичного сверхплотного ядра.

По нашему мнению, этим ядром — титанической суперидеей — является именно критерий Декарта, подлинное значение которого его последователи в должной мере так и не сумели оценить. Мы же предполагаем, что критерий Декарта — это и есть искомый архимедов рычаг, позволяющий (в сочетании с другими методами) “перевернуть” науку и образование, чтобы избавить общество от интеллектуального терроризма.

Вспомним рассуждения Декарта. Он начинает с утверждения, что в основании всех наук лежит одна и та же тождественная себе человеческая мудрость, относящаяся к разным наукам, как солнце к различным освещаемым предметам. Для познания, следовательно, было бы гораздо полезнее, чем искать “многознания” в науках, обратиться к исследованию законов самой этой мудрости. На этом пути Декарт формулирует основные положения своего метода [12].

Попытаемся перевести эти рассуждения на современный язык. Мудрость — это разум, интеллект. Изучением интеллекта, мозга и интеллектуальной деятельности занимаются когнитивная наука, психология, нейробиология, логика и как бы синтезирующая их достижения наука о человеческих факторах (эргономика). Современным эквивалентом декартовского учения о методе, исследующего и использующего законы человеческой мудрости, на наш взгляд, в какой-то мере мог бы стать научный подход к эргономизации науки и образования, опирающийся на критерий Декарта и преследующий цель максимально возможной интенсификации интеллекта. Можно предположить, что в случае успеха этого предприятия будут созданы предпосылки для проведения стратегической реформы интеллектуального труда, призванной радикально усилить мощь и могущество человеческого интеллекта.

О ЧЕМ ЭТА КНИГА?

Повторим вопрос: можно ли улучшить работу ума и одновременно облегчить деятельность мозга, чтобы интеллектуальная работа выполнялась без ущерба для здоровья? На первых порах нет необходимости решать эту сверхсложную проблему в общем виде. Вполне достаточно продемонстрировать существование эффективного решения хотя бы для некоторых значимых частных случаев. Подобный прием покажет, что проблема не безнадежна, что она в принципе поддается решению. А раз так, появляется обоснованная надежда на то, что, действуя по аналогии, можно искать решение и для других случаев.

Таков, вкратце, общий замысел книги, который будет подробнейшим образом детализирован вплоть до самых элементарных практических случаев и многочисленных примеров, призванных наглядно показать, что создание нового поколения интеллектуальных средств, обладающих желаемыми свойствами, является хотя и трудным, но вполне осуществимым делом.

Вместе с тем мы исходим из того, что задачу интенсификации интеллекта нельзя решить традиционными средствами. Необходимо выработать и внедрить принципиально новые формы интеллектуальной деятельности в проектировании, управлении, науке, технике, образовании, медицине, экономике и других сферах. Но как это сделать на практике? Для решения задачи ниже предлагается ряд теоретических средств, опирающихся на критерий Декарта, в частности новый когнитивный подход. Возможность практической реализации новых идей демонстрируется на ряде примеров, среди которых подробнее всего рассмотрен язык ДРАКОН.