Проследив за тем, как Рэй скрылся за деревьями, решаю, что пора двигаться. В себе я уверен, а вот в других игроках не очень. То, что здесь творится какая-то чертовщина поймет и ребенок. Главное не терять бдительность.
Дышать все тяжелее. Ноги устали. Еще и постоянное внимание по сторонам. Попасться так близко от победы было бы слишком обидно. Я к такому не готов.
Боевой шрам ниже копчика не дает о себе забыть. Что я отцу скажу? Что на ежика сел, поэтому так интересно передвигаюсь? Сейчас не об этом. Вот оно здание. На вид хуже, чем могло бы быть. Кажется, дунешь, и оно рухнет.
Задумываться мне некогда. Где-то далеко я слышу шаги. Они еле слышные, но точно движутся сюда. Раздумывать некогда.Рывок, и я в здании. Кругом бардак. Черные стены и потолок. Похоже, тут был пожар. Прямо по коридору. Лестница наверх. Ступенек не хватает. Нужно быть аккуратнее. Чуть не срываюсь вниз, кое-как цепляюсь за перила. Подтянуться на руках. И снова, плавание, спасибо тебе за сильные руки. Я весь в саже, но сейчас не до этого. Рэй говорил про адреналин? Я его чувствую. За два шага до крыши, но чувствую. Сейчас я могу все. Вот только открыть дверь на крышу не могу. Удар с ноги. Она легко сошла с петель. Шум такой, что меня точно слышало пол округи. Правая нога ноет, но я не замечаю этого.
Солнце бьет прямо в глаза. Приходится щуриться, глядя перед собой. Глаза быстро привыкают к свету. Шаги за спиной все громче и это придает мне ускорения.
Посреди серой крыши стоит стол, а на нем - прозрачный ящик. То, что надо. Преодолеваю расстояние от двери до стола в кротчайшие сроки. Ключ из кармана буквально выдергиваю. Со второго раза попадаю в замочную скважину. Поворот ключа, еще один. Шаги за спиной все громче. Выхватываю ракетницу и стреляю в воздух. Зеленый огонек, взлетевший в воздух, дарит мне неземное спокойствие.
Резко поворачиваюсь к двери и вижу, как в нее влетает водящий. Переводит взгляд с меня на ракету, потом обратно и улыбается мне. По доброму, открыто и дружелюбно. Я замираю на месте.
- Молодец, малыш. Поздравляю с победой.
В небо взлетают ракеты желтого цвета оставшихся игроков, говорящие об их местонахождении.
- Пошли, будем спускаться, - голос спокойный и немного уставший.
- Я обещал ждать тут Рэя, – слова слетают раньше, чем я успеваю их обдумать.
- Ну давай подождем.
Снова улыбка. Подходит и садится прямо на стол, скидывая с него ящик. Я следую его примеру.
Сидим, молчим. Но эта тишина не напрягает. Она какая-то уместная. Есть такие люди, с которыми просто хорошо помолчать, а может, мы просто устали и говорить совсем не хочется.
На вид ему лет двадцать семь-двадцать восемь. Мягкие черты лица, даже приятные. Он не красавец, нет, но есть в нем что-то притягательное. Единственное, что не вписывается в милый образ - это глаза. Карие, даже слегка желтоватые, кажется, прожившие уже целую жизнь и повидавшие слишком много.
- Я – Май, – протягиваю руку для пожатия.
- Кирилл, можно просто Кир.
Пожатие рук вполне обычное, но что-то в нем не так.
- Можно вопрос?
Меня таки распирает любопытство. Даже эйфория от победы немного отступила.
- Валяй.
- А кем ты работаешь?
Его смех заставил меня вздрогнуть.
- Я стриптизер.
И снова смех.
- Эээ? – это все, на что я был способен. Доктор, адвокат, да кто угодно. Но стриптизер!
- А почему ты спросил? – уже серьезно.
- У тебя глаза такие, опытные, что ли.
Я даже смутился.
- Ну, поработай с моими клиентами и не такие глаза станут. Вон кстати Рэй.
Проследил за кивком его головы, и действительно увидел Рэя. Сердце пропустило удар, а дыхание сбилось. Кажется, я действительно рад его видеть.
- Слазь, мелочь, целовать тебя буду.
И лыбится во все тридцать два зуба.
Спуститься оказалось не так просто как подняться. Тонкая железная лестница на краю стены. Не то что бы я боялся высоты, но падать как-то неохота.
- Не очкуй, поймаю.
Даже ручки протянул.
- Грабли убери, я сам.
Что я барышня что ли? Сам справлюсь.
Раз ступенька, два ступенька, блять, три ступенька сломалась, и вот я уже в кольце надежных рук.
Не успел как следует испугаться, оказался прижатым к широкой груди, и зацелованным, как и обещали. Легкие поцелуи в щеки переросли в страстный поцелуй. Вот я уже прижат к стене. Бесстыжие губы терзают мои в поцелуе-укусе. Руки блуждают под футболкой. И пусть весь мир подождет, а мир не подождал.
- Милый, ты же его съешь сейчас, - блядский голос выдернул нас из нирваны.
Стоило посмотреть по сторонам, и я покраснел до кончиков ушей. Тут были все и даже больше: участники, водящий, медики и даже полиция, а высокая фигура возле знакомой «BMW» заставила меня побелеть. Руки в миг, стали холодными. Из-за очков невозможно было разобрать эмоций на лице отца. Но то, что он видел наш поцелуй - это бесспорно. Испугался ли я? Да. Стало страшно, что я больше не увижу Рэя. Отец не позволит, я точно знаю.
-Я отойду на пару минут.
И нежный поцелуй в щеку. Он не видел отца, что ж, так даже лучше.
Твердой походкой направляюсь к машине. Одному мне известно, чего мне стоит удерживать выражение абсолютного спокойствия. Отстраненно замечаю, что Елизавет и Петрушка в военной форме, что Рэй идет именно к ним. Что Ник, и еще какой-то парень стоят в оцеплении. Вижу, как близнецы жмутся друг к другу, и завидую им. Чтобы не случилось в жизни, они всегда будут вместе. Их не смогут разделить, они не позволят. Сердце защемило с такой силой, что было больно дышать, а ноги стали ватные.
Все той же твердой походкой подхожу к машине.
- Привет, пап, – голос не дрожит. Видимо, организм еще не готов к истерике.
Ответом мне был кивок.
- Почему не на отдыхе? Мама где?
- Дома. Мы паспорта забыли. Рейс через два дня, – в голосе нет ни одной эмоции. Это пиздец как нехорошо.
- В машину.
Не просьба, приказ.
Залезаю на переднее сидение. Устраивать истерики и разборки сейчас нет смысла.
Машина плавно трогается с места. Поворачиваюсь назад и встречаюсь с беспокойным взглядом Рэя. Он делает шаг в нашу сторону, и я отворачиваюсь. Ком подступает к горлу. Нужно быть сильным, хотя бы сейчас. Вот только беспокойному сердцу этого не объяснить. У отца звонит телефон. Я перестаю дышать.
- Да, – все тот же сухой голос.
-….
- Нет.
-….
- Это исключено.
Тяжесть во всем теле. Больно. Слышу неразборчивый голос на том конце трубки. Я узнал его. Это Рэй. Явные маты и повышенные тона. Неужели, ты переживаешь за меня? Как же чертовски приятно. И от этого еще паршивей. Я не смогу его отпустить.
- Разговор окончен.
Телефон летит на заднее сиденье, а все мои надежды летят к чертовой матери. Так плохо, что губы растягиваются в грустную улыбку.
- Тебе весело?
- Нет, мне больно.
Врать нет смысла. Я всегда говорил отцу правду. Мы вообще были очень близки. То, что он разочаровывается во мне, разрывает мое сердце на части. От этого еще больнее.
- Ты - гей? – последнее слово сказано с явным отвращением.
- Нет, я - би.
Все, эмоции покинули меня. В голове полный вакуум.
- Я против.
- Я знаю, пап.
Больше он не проронил ни слова. До самого дома тишина, а я считал столбы на обочине и старался ни о чем не думать.
Дома был скандал, в котором учувствовали трое. Мама тоже не поддержала меня. Они считают, что это грязно. Я устал кричать и биться об глухую стену. Я устал. Подхожу к отцу. Он сидит на стуле, руки опущены на колени, голова поникшая.
- Отец, – я его так называю только когда хочу сказать что-то важное. Либо сообщить о решении, которое не изменю.
Он поднимает голову, видимо, понял, что все слишком серьезно. Что дороги назад уже нет, и решить нужно все сейчас раз и навсегда.
- Это мой выбор и мне идти с ним по жизни. Я знаю, как у нас относятся к геям. Я смогу дать сдачи, я сильный. Ты сам меня научил держать удар по жизни. Я хочу быть с ним. Не знаю, любовь это или нет. Мы поймем это со временем. И может у нас ничего не получится, но я хочу попробовать. Я предпочитаю, шагать по собственным граблям.
Он внимательно смотрит на меня.
- Вот скажи мне, что лучше, знать, что я загибаюсь в депрессии, лезу на стены от боли и склоняюсь к суициду, или видеть меня счастливым, пусть и не таким как все, но счастливым?
Он долго изучает меня глазами. В них слишком много всего, я не успеваю ухватить ни за одну эмоцию. Потом вижу ярость, на секунду мне кажется, что он хочет меня ударить, а затем - полнейшая безысходность и смирение. И я догадываюсь. Он поймет. Не сейчас, не через месяц, но поймет.
- Вещи собрал и на выход, – уставший хриплый голос полоснул по сердцу. Что ж, думаю это лучший выход из ситуации. Встаю, целую его в щеку и иду в свою комнату. Быстро побросал самое необходимое, благо все оно лежало в кучке за столом. Любимый ноутбук бережно завернут в толстовку. Все, на выход.
В голове легкость. Мне плохо и хорошо одновременно. Уже обуваясь в коридоре, слышу голос отца.
- Машину возьми, ключи на тумбочке, – и шепотом, что бы я не услышал, а я услышал, и на душе стало тепло:
- Поздно уже.
Из кухни высунулась зареванная мать.
- И чтоб ноги твоей тут не было. Целую неделю, чтоб не было.
Даже батя в комнате заржал. Ну, маман. Нет бы, сразу меня поддержать.
Выхожу из подъезда. Бросаю вещи на заднее сиденье и поднимаю глаза вверх. Отец курит на балконе и типа не смотрит на меня.
Он поймет, он уже понял, не смирился пока. Плавно трогаюсь с места. Права у меня есть. Хорошо, когда отец начальник ГИБДД. Немного липовые, но есть. Да и гаишников я всех чуть ли не по именам знаю. Не раз развозил их после корпоративов.
И вот опять я у этого дома. Опять лифт. Опять табличка с надписью «не работает». Опять пешком на шестнадцатый этаж. Те же маты, те же возмущения. Вот только эмоции другие.
Подхожу к двери с надписью «МУДАК» и подписываю снизу фломастером «ЕЩЕ КАКОЙ», и с чувством выполненного долга жму на звонок.
Тот же дебильный звонок. Тот же сквозняк от вылетевшей двери, и те же офигевшие глаза.
Рэй переоделся. Синие джинсы и белая рубашка сидят на нем просто великолепно. Видно куда-то собирался. Не за мной ли?
- Ничего не меняется, - говорю и с гордо поднятой головой, всунув ему свою сумку, которую я чуть не выкинул в районе двенадцатого-тринадцатого этажа, прохожу внутрь. Видимо, шок еще не прошел, и он ее обнял как родную и даже начал убаюкивать, а я стал в наглую разуваться. Он выглянул за дверь, оценил мое художество и наконец, отошел от шока. Бросил мою сумку на пол и сложил руки на груди. Только хотел что-то сказать, но я его перебил:
- Ты вообще обязан на мне жениться. И ты должен мне половину выигрыша, так что я пока поживу здесь. Руки не распускать, ноги тоже, а рот вообще лучше держать закрытым.
Аккуратно переступил через сумку и пошел в ближайшую комнату. Надеюсь, это ванная.
Крепкие объятья заставили меня затормозить, а твердый член, трущийся о мою попу, замереть на месте.
- Малыш, а ты куда?
Прям таки сама забота.
- В ванную, – голос дрожит, возбуждение нахлынуло волной цунами.
- Давай я тебе спинку потру?
- Ну уж нет, это без меня.
Вырываюсь и иду к своей цели бодрым шагом. Если бы еще стоящий колом член не мешал моему бодрому шагу.
- Ну, я хочу, я аккуратно.
- Где-то я уже это слышал, спасибо, но нет.
И срываюсь на бег. За мной следует погоня. Я слышу его смех и сам начинаю смеяться. Все встало на свои места. Стало хорошо и спокойно, но что-то мне подсказывает, что это только начало.
Самая гибкая женщина мира снялась для календаря 2015 года
Уроженка Набережных Челнов Юлия Гюнтель, более известная под сценическим псевдонимом Злата, по праву считается одной из самых гибких женщин в мире. Её сухожилия чрезвычайно эластичны, что дает возможность изгибать тело в немыслимые позы. Редкую природную гибкость ее тела обнаружили еще в четырехлетнем возрасте. С шести лет Юлия уже тренировалась в цирковой школе, а еще через четыре года она начала выступать в жанре «каучук».
Юля является обладательницей четырёх рекордов книги Гиннеса, а в 2012 году DISCOVERY Channel присвоил ей титул «Самой гибкой девушки в мире». Но все эти достижения легко не даются — девушка тренируется каждый день по несколько часов, а перед каждым выступлением разминается целый час. При росте 176 см она может залезть внутрь ящика объемом всего лишь 50 литров.
28-летняя Юля вот уже 12 лет живет в Германии, замужем и воспитывает сына. На днях она выпустила свой традиционный ежегодный календарь, в котором еще раз показала невероятные способности своего тела. Фотосессия в золотистом костюме действительно впечатляет.
