Вмeсто пролога

 

 

Воспоминан i я...

Которых н e т сил позабыть...

Сквозь жизненной бури туманы

От сердца к ним тянется нить...

 

Год 1920

 

Яркое, солнечное утро конца крымской осени... 1920 год, год отлива

посл e дней волны Б e лой Арм i и, раздавленной девятым красным валом...

Гражданская война окончена. Больше шести л e т напрягались силы страны в

непрерывных войнах -- сперва на границах -- с вн e шним врагом, а потом -- по

всему лицу обширной русской земли -- в братоуб i йственной борьб e за право

строить жизнь по д i аметрально противоположным принципам...

В этой страшной борьб e выиграла красная сторона.

 

___

 

На палуб e американскаго миноносца пусто. В жизни его кочующаго по морям

маленькаго м i рка этот берег -- только один из многих.

Я стою на бак e, незам e тно для самого себя кр e пко впившись руками в

поручни, и не слышу ровнаго гула машин и не чувствую ритмичнаго покачиван i я

судна. Из утренняго тумана выплывает земля моей Родины...

Я с жадностью смотрю, как растут и ширятся очертан i я крымскаго берега,

как в св e тло-сиреневой дымк e все ясн e е вырисовываются острые пики гор и

выползает покрытый л e сом, как густой шерстью, массив каменной глыбы --

Аю-Дага.

И никогда -- ни раньше, ни потом -- я не чувствовал так остро и так

жадно тяги к Росс i и, как тогда, 16 л e т тому назад, возвращаясь из

Константинополя в Крым. ¹⁰

Из Севастополя, кип e вшаго жизнью и бодростью и находившаяся тогда под

властью б e лых, мн e пришлось вы e хать по д e лам Американскаго Краснаго Креста

на н e сколько дней в Константинополь, и там неожиданное изв e ст i е о начавшейся

эвакуац i и арм i и ген. Врангеля ошеломило меня. Передо мной во всей своей

трагичности встал вопрос -- оставаться ли на чужбин e или возвращаться на

Родину, под чьей бы властью она ни была.

В душ e разыгралась буря мучительных противор e ч i й. Поб e дило желан i е

остаться на родной земл e, разд e лить с другими тревоги и опасности будущаго,

продолжить свою работу и свою борьбу на пользу Родин e, и вот быстроходный

американск i й миноносец несет меня обратно к русским берегам...

Все ближе... Вот уже видны сползающ i я к морю ялтинск i я улицы, б e лая

колонна маяка, длинная коса гранитнаго мола.

Мимо проходит н e сколько пароходов, наполненных пестрой массой б e женцев.

Порт кипит странным оживлелен i ем. Груды ящиков, тюков и бочек безпорядочной

кучей навалены на молу и у пакгаузов. Суетящ i еся люди торопливо и словно

украдкой снуют между здан i ями, появляются то зд e сь, то там, что-то носят,

что-то грузят, но во всей этой лихорадк e чувствуется что-то странно

нездоровое... Изр e дка гремят одиночные выстр e лы, еще бол e е усиливая

тревожное впечатл e н i е от всей картины.

Гул машин ослаб e вает, и миноносец пришвартовывается к бочк e. Группы

матросов собираются на палуб e, дожевывая завтрак, и с любопытством толпятся

у поручней, оживленно обм e ниваясь мн e н i ями о непонятных для них событ i ях,

творящихся в этой странной, громадной стран e -- Росс i и.

За моей спиной появляется черная физ i оном i я негра-кока.

-- Сэр, капитан просит вас к себ e, -- дружески оскаливая б e лые зубы,

говорит он.

В кают-кампан i и молодой стройный розовощек i й капитан, выглядящ i й почти

юношей, прив e тливо встр e чает меня. ¹¹

Счастливец! Душа его спокойна. Долг -- ясен и прост. Он только

мимохож i й зритель, а не участник разыгрывающейся на одной шестой части м i ра

драмы...

-- Я, к сожален i ю, не могу доставить вас в Севастополь. По моим

св e д e н i ям эвакуац i я там уже заканчивается. Мн e приказано идти в Керчь, а

потом -- обратно в Константинополь. Я знаю, что вы наш сотрудник и начальник

скаутов. И, если хотите, мы доставим вас обратно.

Но мучительные часы утренняго раздумья уже сзади.

-- Спасибо, капитан. Но я хот e л бы высадиться на берег.

-- Но вы знаете, -- серьезно предупреждает американец, -- что вам

придется столкнуться с большевиками. А это д e ло, говорят, не шуточное. Вы

сильно рискуете.

-- Я знаю все это... Но как бросить Родину в несчастьи? Может быть,

молодыя силы ей еще пригодятся... У нас в Росс i и, капитан, говорят: чему

быть -- того не миновать!

-- Ну что-ж, ваше д e ло... Я прикажу подать катер... Прощайте, -- тепло

и задушевно говорит он, кр e пко пожимая мн e руку. -- И... и, знаете что? --

на вашем м e ст e я поступил бы точно так же...

Катер мчит меня к молу... Посл e дн i е метры, а там -- какая-то новая

жизнь. Наконец -- легк i й толчок, "good luck!" молоденькаго лейтенанта, и я в

Росс i и.

Впереди новая эпоха, суровая и яркая. А опасности? Ну, так что-ж? Разв e

мн e не 20 л e т?..

 

Год 1934

 

Прошло четырнадцать долгих, долгих л e т...

Глухой с e верный л e с, молчаливый и угрюмый. Я бреду на запад, оставив

сзади колючую проволоку концентрац i оннаго лагеря, длинный ряд тяжелых,

полных лишен i й и страдан i й л e т и горечь разбитых иллюз i й...

Путь -- только на запад. Ц e ль -- уйти из родной страны, оказавшейся для

меня не матерью, а мачехой...

Болото и л e с, л e с и болото. См e няют друг друга неожиданныя опасности,

препятств i я, встр e чи, пули, погоня. Каждая неудача -- смерть... ¹²

Ноги изранены и дрожат от усталости. Но старая привычная бодрость

скаута и спортсмена тянет вперед, как невидимый мотор.

К свобод e! На запад!

Опять и опять топк i я болота, таящ i я гибель в своих зеленых коврах,

л e сныя баррикады поваленных бурей деревьев, прос e ки, дороги, овраги, озера,

р e ки. Зигзаги обходов опасных м e ст. Все вперед! Назад пути уже н e т... И

ставка в этой игр e -- жизнь.

Стр e лка компаса, насаженная на ржавую булавку, колеблется,

успокаивается и указывает, что путь правилен. Уже недалеко...

Не могу сказать, когда, перес e кая многочисленныя прос e ки, я перешел и

зав e тную черту -- финскую границу. Ощущен i я раненаго пресл e дуемаго зв e ря,

изб e гающаго охотников, были настолько сильны, что все остальное ушло, как в

туман e, на задн i й план.

В душ e все сильн e е п e л голос -- "Не сдавайся!", и вс e силы были

устремлены на то, чтобы заставить ноющ i я мышцы двигаться, уши --

прислушиваться к каждому л e сному шороху, а глаза -- всматриваться в каждую

т e нь, каждый уголок л e сной чащи...

Когда я перешел границу?

Поздно ли вечером, когда опускающееся солнце било в глаза, и вс e

прос e ки были пронизаны его яркими лучами и пестрили золотистыми бликами

сосновых стволов?

Ранним ли туманным утром, когда, посл e сна на сыром болот e, дрожа от

ночного холода, мокрый от росы, с трудом открывая опухш i я от укусов комаров

в e ки, я незам e тно для себя переступил роковую черту?..

Не знаю.

Уже садилось солнце, когда, обходя какую-то небольшую деревеньку -- как

оказалось позже, уже в глубин e Финлянд i и -- я наткнулся на

финна-пограничника и подошел к нему... В своем широком брезентовом плащ e,

измятом и грязном, с рюкзаком и толстенной палкой, измученным и обросшим

лицом, я, видимо, показался пограничнику весьма опасным субъектом. И он,

худощавый и щуплый, все тыкал меня концом винтовки в грудь и хот e л заставить

поднять руки вверх. ¹³

Славный паренек! Он и до сих пор, в e роятно, не понимает, почему я и не

думал подчиниться его требован i ю и облегченно см e ялся, глядя на его

испуганное лицо и суетливо угрожающую винтовку...

Еще и еще люди... Финск i й говор. Военная форма...

Это уже твердо -- Ф и н л я н д i я.

Спасен!..

 

Рапорт

 

Друзья читатели!

Эта книга -- не роман и не выдумка. Это -- мозаика части моего

жизненнаго пути. Но этими страницами я разсказываю не только о том, что

было. Вс e эти картинки -- иллюстрац i я только одного из этапов борьбы,

свид e телем которой мн e пришлось быть и в которой я лично участвовал...

Борьба русской молодежи против большевизма не только не кончилась, но

она уже перешла в формы схватки не на жизнь, а на смерть... Ибо ч т о

м о ж е т и с п у г а т ь теперь подсов e тск i й молодняк посл e всего того

что он вид e л и вынес сам?..

В первые годы существован i я сов e тской власти эта борьба не была

политической. Молодежь инстинктивно отстаивала свою идею Родины-Росс i и,

свободу своей жизни и чистоту т e х религ i озных и моральных установок, как i я

были вложены в нее раньше.

И если в начал e молодежь только сопротивлялась сов e тскому гнету, то

потом, в посл e дн i е годы, это сравнительно пассивное сопротивлен i е стало

выростать в см e лую и открытую политическую борьбу против большевизма и

коммунизма.

Эта книга -- конечно, не полный обзор этой борьбы. Зд e сь только --

сумма встр e ч и наблюден i й за 14 л e т сов e тской жизни, и на этих страницах н e т

выдуманных лиц и фантастических сюжетов.

"Молодежь и ГПУ", как и все, что мы пишем в "Голос e Росс i и" -- боевой

рапорт зарубежной Росс i и о том, что мы вид e ли, пережили и перечувствовали.

И, может быть, отчасти даже хорошо, что все это выглядит ¹⁴ литературно не

очень "обработанным". Вся эта эпопея -- это клочки жизни, напряженной и

стремительной. Это не ровный ритм спокойнаго существован i я, о котором можно

пов e ствовать эпически и плавно вести к happy end'у.

Зд e сь -- только то, что д e йствительно было. Н e которым людям в

эмиграц i и, авторитет которых высок в моих глазах, я сообщил точныя имена и

адреса большинства героев этой книги.

Но не вините меня, если, описывая посл e дн i е годы своего подсов e тскаго

житья, я не обо всем скажу ясно. Борьба молодежи не только не ослаб e вает, но

и ширится, а мои герои -- это фотограф i я ж и в ы х л ю д е й, которые и

теперь гд e -то продолжают свою скрытую от глаз посторонняго наблюдателя

борьбу...

Много этой молодежи погибло в схватках с безжалостным ГПУ. Мн e удалось

почти чудом спастись. А остальные, кого я описал зд e сь, -- разбросаны по

всей стран e, и мног i е из них находятся "на карандашик e ОГПУ", на "спецучет e "

и на каждаго из них и теперь уже им e ется "д e ло ОГПУ". От содержимаго этой

папки зависит их будущность, а может быть, и жизнь. И я не им e ю моральнаго

права давать н о в ы я с в e д e н i я в это "д e ло". Я никогда не могу

забыть, что на обложк e этой папки стоят слова:

Г р у п п а -- контр-революц i я.

К а т е г о р i я -- молодежь.

Х а р а к т е р и с т и к а -- опасная...

 

___

 

И вот, вам, русской молодежи, не знавшей "подсов e тскаго существован i я",

этой книгой мн e хочется разсказать, как жили мы в эти страшные годы, как не

нашлось нам м e ста в "соц i алистическом раю", как одна за другой разбивались

иллюз i и, уходила в e ра в возможность созидательной работы в Стран e Сов e тов,

как росла горечь и отвращен i е к режиму рабства и лжи и как все это толкнуло

меня под пулями уйти из родной страны...

 

--------