Доц. А.Н.Таукелев 22 страница

Экономическое развитие страны, крестьянское движение заста­вили сделать некоторые шаги к ослаблению крепостного права. Даже шеф жандармов Бенкендорф писал царю о необходимости постепен­ного освобождения крестьян. В 1803 г. был принят известный Указ о вольных хлебопашцах, в 1842 г. было разрешено помещикам переда­вать земли крестьянам за определенные повинности, в 1848 г. кресть­янам разрешили покупать недвижимое имущество. Очевидно, что эти шаги к раскрепощению крестьян существенных изменений в их пра­вовое положение не внесли. Важно лишь отметить, что в законода­тельстве о крестьянстве опробовались институты, которые потом бу­дут использованы в крестьянской реформе 1861 г. (выкуп земель, «обя­занное состояние» и пр.).

Классовое и сословное деление российского общества дополня­лось делением этническим. Россия, с незапамятных времен бывшая полиэтническим государством, в данный период стала еще более мно­гонациональной. В нее входили районы, стоявшие на разных уров­нях экономического развития, и это не могло не отразиться на соци­альной структуре империи. Вместе с тем все вновь вступавшие в Российскую империю территории типологически относились к феодаль­ной формации, хотя и на разных ступенях развития. Следовательно, классовая и сословная структура их была в принципе однотипной.

Присоединение новых территорий к России означало включение инонациональных феодалов в общую структуру российских феода­лов, а феодально зависимого населения — в состав эксплуатируемых. Однако такое включение проходило не механически, а имело опреде­ленные особенности. Еще в XVIII в. царское правительство предос­тавило все права российского дворянства прибалтийским баронам. Больше того, они получили привилегии даже в сравнении с русскими дворянами.* Права русских первоначально получили и польские фео­далы. Молдавские бояре в Бессарабии также приобрели права рос­сийских дворян. В 1827 г. такие права получили и грузинские дворя­не. В XIX в., как и раньше, на государственную службу принимались лица вне зависимости от их национальной принадлежности. В фор­мулярных списках чиновников даже не было графы о националь­ности.**

 

* См: К а л н ы н ь В. Е. Очерки истории государства и права Латвии в XI — XIX веках. Рига, 1980. С. 114.

** См.: Зайончковский П. А. Правительственный аппарат само­державной России в XIX веке. М., 1978. С. 9.

 

Что касается трудящихся, то инонациональные крестьяне имели определенные преимущества перед великорусскими. В Прибалтике раскрепощение крестьян было проведено раньше, чем в Централь­ной России. Личная свобода сохранилась за крестьянами Царства Польского и Финляндии. Молдавским крестьянам было предостав­лено право перехода. В Северном Азербайджане царское правитель­ство конфисковало земли непокорных феодалов, составлявшие 3/4 всех земельных владений края. При этом крестьяне, жившие на таких зем­лях, освобождались от повинностей своим прежним феодалам и пе­решли на положение казенных крестьян. Права казенных крестьян получили и казахи. Больше того, им было разрешено переходить в другие сословия. Было запрещено рабство, все еще имевшее место в Казахстане. Казахское население было освобождено от рекрутчины,* тяжким гнетом давившей русских крестьян.

 

* История государства и права Казахской ССР. Ч. 1. Алма-Ата, 1982. С. 106—107.

 

Таким образом, инонациональные крестьяне от присоединения к России или выиграли, или по крайней мере ничего не проиграли.

Что касается господ, то их интересы чем дальше, тем больше на­чинают сталкиваться с интересами русских феодалов, а это порожда­ет определенную волну местного национализма. Правда, царизм вел довольно гибкую политику по отношению к инонациональным фео­далам, стараясь привлечь их на свою сторону, и это в большинстве случаев ему удавалось.

§ 2. Развитие формы государственного единства

Внутреннее развитие России проходило в сложной и противоре­чивой международной обстановке, в которой успехи Российской им­перии сменялись неудачами. Тем не менее, общим итогом внешнепо­литических усилий России явилось заметное расширение ее террито­рии не только по размерам, но и по характеру присоединенных рай­онов. В общем территория Российской империи увеличилась примерно на 20%, а население достигло 70 млн. человек. В первой половине XIX в. изменились западная, южная и юго-восточная границы России.

Начатая в 1808 г. война с давним соперником России Швецией завершилась в 1809 г. подписанием мира в Фридрихсгаме, по которо­му к России отошла Финляндия. Это существенно укрепило позиции России на Балтийском море, прикрыло ее столицу, на протяжении столетия стоявшую по существу на границе империи.

Война с другим давним противником России, Турцией, закончи­лась в мае 1812г., как раз накануне нападения на Россию Наполеона, Бухарестским договором, по которому к России отходили Бессара­бия и участок Черноморского побережья Кавказа с городом Сухуми. Присоединение Бессарабии к Российской империи не означало вос­соединение в ее пределах всего молдавского народа: часть его оста­лась за Прутом.

По решению Венского конгресса, завершившего победу над На­полеоном, большая часть Герцогства Варшавского, созданного им­ператором французов из отобранных у Пруссии польских земель, была передана России. Еще раньше, по Тильзитскому договору Александ­ра I с Наполеоном, к России отошла от Пруссии польская Белосток-ская область.

Расширились пределы Российской империи и на Кавказе. Еще в 1783 г. по Георгиевскому трактату Восточная Грузия перешла под покровительство России. Однако Россия не смогла уберечь ее от пер­сидского завоевания в 1795 г. В самом начале XIX в. карталино-кахетинский царь Георгий XII, подобно его отцу Ираклию II, добивается вновь включения Восточной Грузии в состав России. Вслед за тем к Российской империи была присоединена и Западная Грузия: в 1804 г. — Мегрелия и Имеретия, а в 1810 г. — Гурия.

В начале XIX в. к России по Гюлистанскому договору был присо­единен также Северный Азербайджан. В 1828 г. были присоединены Эриванское и Нахичеванское ханства, из которых затем была обра­зована Армянская область.

В первой половинеXIX в. в состав Российской империи вошел весь Казахстан.

Сложившаяся ранее тенденция к инкорпорации присоединенных земель продолжала развиваться. Тем не менее, существовали районы, имевшие особый правовой статус, причем достаточно вольный. Осо­бый правовой статус этих районов складывался, разумеется, в фео­дальных формах.

Широкое самоуправление имела в составе Российской империи Финляндия. Став частью России, она не только ничего не потеряла, но и впервые в своей истории приобрела государственность, хотя и с определенными ограничениями. Эти льготы были обусловлены ис­торической обстановкой, в которой произошло присоединение и даль­нейшее ее развитие. Финляндия вошла в состав России не без поддер­жки определенных кругов финского общества, компенсацией за что и стало самоуправление. Царское правительство не хотело иметь под боком у столицы очаг недовольства. Наоборот, оно было заинтере­совано в том, чтобы подходы к Петербургу с запада и северо-запада охранялись в спокойных условиях. Кроме того, самоуправление Фин­ляндии не было источником особого беспокойства для царизма, этот край не причинял царскому правительству столько хлопот, как, ска­жем, Польша или Кавказ. Существовало и определенное давление на царя западноевропейских кругов.

Правовой статус Финляндии в составе Российской империи был предметом споров между дореволюционными государствоведами. Так или иначе, но Финляндия в составе империи обладала атрибута­ми государственности. Она официально именовалась Великим кня­жеством, имела органы власти, в том числе и сейм, правда, не соби­равшийся с 1809 по 1863 г. В Финляндии была независимая от России судебная и правовая системы. В 1813 г. был выработан даже проект Конституции Финляндии, однако силу закона он не получил. Конеч­но, титул великого князя финляндского перешел к императору Рос­сии, а в Финляндии его особу представлял генерал-губернатор. Боль­ше всего взаимоотношения Финляндии с Российской империей походили на классически феодальную систему персональной унии. Финляндия получила даже особый таможенный статус. Она смогла с выгодой для себя торговать как с Западом, так и с Россией. Между Финляндией и Россией в 1811 г была восстановлена таможенная гра­ница, создавшая льготный режим для финской буржуазии. Эти, как и другие, обстоятельства привели к тому, что экономика Финляндии, особенно ее отсталых восточных районов, в составе Российской им­перии резко пошла в гору.

Другим национальным районом, обладавшим первоначально широким государственно-правовым статусом, была Польша, полу­чившая после присоединения к России Герцогства Варшавского на­звание Царства Польского. По мнению современных польских иссле­дователей, статус Польши в составе Российской империи после 1815г. можно определить как личную унию.*

 

* См.: Бардах Ю, ЛеснодорскииБ., Пиетрчак М. Исто­рия государства и права Польши. М., 1980. С. 331.

 

Царство Польское получило конституцию, которой Александр I даже присягнул, что создало своеобразное положение, когда само­державный в империи монарх стал ограниченным в ее части. Консти­туция Царства Польского была более либеральной, чем конституция Герцогства Варшавского, дарованная ему Наполеоном. Она вообще была наиболее либеральной из конституций тогдашней Европы. В Центральной Европе Польша была единственным государством, обла­давшим парламентом, избираемым прямыми выборами всеми общест­венными классами, хотя и с незначительным участием крестьян. В Царстве Польском была сохранена своя армия, в качестве официаль­ного государственного языка выступал польский, органы власти фор­мировались, как правило, из поляков. Существовал герб Царства Польского, католическая религия была объявлена пользующейся «особым покровительством правительства». Сохранилось гражданс­кое законодательство, введенное в Герцогстве Варшавском в 1808 г., по образцу кодекса Наполеона.

Правда, на практике отнюдь не все положения польской консти­туции соблюдались, что явилось одной из причин восстания 1830 — 1831 гг. Однако восстание привело к потере и существовавших воль­ностей. Уния сменилась инкорпорацией. Был упразднен сейм. Пра­вовое положение края стало определяться Органическим статутом, изданным Николаем I в 1832 г. Из государства Царство Польское пре­вратилось в провинцию, даже ее административное деление было в конце концов изменено: вместо воеводств были учреждены губернии (1857г.).*

 

* Там же. С. 350.

 

Прибалтика была инкорпорирована еще в предыдущем веке. В данный период она делилась на три губернии — Эстляндскую, Лифляндскую и Курляндскую, объединенные одним генерал-губернатор­ством. Управление Остзейским краем строилось на общеимперских началах, однако, здесь были и свои особенности, преимущественно в организации сословного управления и суда. Для Прибалтики был из­дан даже свод местных узаконении, гарантирующий древние приви­легии дворянству, мещанству, духовенству.

Включение молдавских земель в состав Российской империи, при­соединение к ней большей части молдавского народа не привели, однако, в это время к воссозданию молдавской государственности. Боль­ше того, молдавские земли были разделены между разными адми­нистративными единицами, а молдавское население было смешано в одной единице с инонациональным. Границы административных еди­ниц сложились по историческому (очередность присоединения) и ге­ографическому принципу.

Тем не менее Бессарабия, где проживало компактное большинст­во молдаван, получила особый правовой статус. Этот статус не пред­полагал элементов государственности, но местное население, разуме­ется феодалы, получило определенные права в управлении краем.

Финляндия, Польша и другие западные районы империи, будучи включенными в нее, не стали тем не менее колониями России. По сво­ему экономическому развитию они стояли на одном уровне с Цен­тральной Россией, и их экономика продолжала успешно развиваться в составе империи. Переселение шло не на вновь присоединенные тер­ритории из метрополии, а как раз наоборот — из Прибалтики и Бе­лоруссии на восток, в глубь России. Западные районы империи стали не сырьевой, а наоборот, промышленной базой страны.

По-другому дело обстояло на востоке и юго-востоке империи. С завершением вхождения Закавказья в Российскую империю сущест­вовавшая здесь ранее государственность была постепенно упраздне­на. Уже в 1801 — 1802 гг. было упразднено Карталино-Кахетинское царство и из его территории образована Грузинская губерния. В 1810 г. было упразднено Имеретинское царство, а в 1829 г. — Гурийское кня­жество. Некоторые мелкие феодальные владения в Грузии сохрани­лись, однако, до самого конца периода (до 1857 г. — Мегрелия, до 1858 г. — Сванетское княжество). Управление Грузией было вверено командиру отдельного Кавказского корпуса, который одновремен­но был «главноуправляющим Грузии». Непосредственное управле­ние Грузией было сосредоточено в Верховном грузинском правлении, во главе которого стоял царский генерал, он же — помощник главно­командующего по гражданскому управлению.

Государственность в Северном Азербайджане не сохранилась. Его территория после перехода в состав России была разделена на про­винции, а последние — на магалы. Однако магальное управление воз­главлялось чиновниками из местных феодалов (во главе провинции стояли русские чиновники). Правда, первоначально и в Азербайджа­не, подобно Грузии, сохранялись мелкие феодальные владения. Но уже в 1804 — 1806 гг., в ходе присоединения, были ликвидированы Ганджинское, Бакинское и Кубинское ханства. Позднее были упразд­нены ханства, признавшие сюзеренитет русского царя: в 1819 г. — Шекинское, в 1820 г.— Ширванское, в 1822 г.— Карабахское, в 1826 г.—Талышское.

Сходные процессы проходили и в Казахстане. Однако в силу зна­чительно меньшей развитости этого района они шли медленнее. Ска­зались, конечно, и необъятные просторы казахских степей, и их боль­шая отдаленность от центра империи.

Процесс добровольного присоединения Казахстана к России, на­чатый еще в XVIII в., завершился в данный период переходом Стар­шего жуза под сюзеренитет русского царя. Уже в XVIII в. отношения Казахстана с Российской империей строились как типично феодаль­ные отношения сюзеренитета-вассалитета. Правда, современные ка­захские исследователи видят здесь и протекторат.* Однако вряд ли в это время можно говорить о протекторате, свойственном более раз­витым, буржуазным империям.

 

* История государства и права Казахской ССР. Ч. 1. С. 88.

 

Со временем власть казахских ханов все более слабеет. Устанав­ливается порядок, по которому ханы, избранные местными султана­ми, должны утверждаться российским правительством. А царь ут­верждает только угодных ему, т. е. более покорных лиц. В XIX в. ханская власть вообще упраздняется. Казахстан включается в общую систему управления империи, хотя сохраняет свои существенные осо­бенности, связанные с кочевым хозяйством и родоплеменной орга­низацией. При этом единого статуса для разньк районов Казахстана установлено не было, западные и восточные его области управлялись на основе различных специальных законов (Устав о сибирских кир­гизах 1822 г.. Положение об управлении оренбургскими казахами 1844 г. и др.).

Таким образом, в развитии формы государственного единства в данный период можно отметить две взаимосвязанные тенденции: тен­денцию к усложнению, вызванную расширением территории импе­рии, и тенденцию к упрощению, обусловленную политикой царизма на укрепление централизации, единообразия и в определенной мере русификации национальных окраин. При этом архаичные, чисто фео­дальные формы государственного единства (сюзеренитет-вассалитет, личная уния) сменяются свойственными буржуазному государству отношениями административной инкорпорации, унитаризма, хотя процесс этот не будет доведен до конца.

§ 3. Изменения в государственном механизме

В развитии Российского государства выделяется в качестве само­стоятельного период с начала XIX в. до 1861 г. В это время, особенно в царствование Николая I, абсолютизм достигает своего апогея. Вся власть была сосредоточена в руках одного лица — императора всероссийского. В Основных законах, открывающих Свод законов Рос­сийской империи, идея самодержавия сформулирована четко и без­апелляционно: «Император Российский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти не только за страх, но и за совесть сам Бог повелевает». По-прежнему, как видим, самодержавие идеологически обосновывается божественным проис­хождением. Вместе с тем появляется новая идея — идея законности власти монарха.*

 

* См.: Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его полити­ческие институты (первая половина XIX в.).М., 1981. С. 29.

 

Император в данный период стремился лично вмешиваться даже в мелочи государственного управления. Конечно, такое стремление было ограничено реальными человеческими возможностями: царь был не в состоянии обойтись без государственных органов, которые про­водили бы его желания, его политику в жизнь. Русский посол в Лон­доне граф С. Р. Воронцов в 1801 г. в частном письме писал: «Страна слишком обширна, чтобы государь, будь он хоть вторым Петром Ве­ликим, мог все делать сам при существующей форме правления без конституции, без твердых законов, без несменяемых и независимых судов».

Разговоры о конституции велись при Александре I. Были состав­лены даже два проекта — М. М. Сперанского, а позже — Н. Н. Ново­сильцева. Несмотря на то что они были составлены с расчетом ни в коей мере не колебать устои самодержавия, дальше авторских упраж­нений дело не пошло.

Спокойно обходясь без конституции, российские императоры не могли в то же время обойтись без совершенствования государствен­ного аппарата, без приспособления его к нуждам нового времени. По мнению современных исследователей, необходимость реформ обус­ловливалась двумя основными обстоятельствами. Во-первых, разви­тие буржуазных отношений в России и буржуазной революции на Западе требовало приспособить государственный аппарат так, что­бы он мог отстоять феодальные порядки. Во-вторых, дворянство, его верхушка, в том числе и верхи чиновничества, хотели держать импе­ратора в своих руках, чтобы он не вздумал посягнуть на их классовые привилегии, объективная необходимость ограничения которых дав­но назрела.*

 

* См.: Сафонов М. М. Проблема реформ в правительственной по­литике России на рубеже XVIII и XIX вв. Л., 1988. С. 36—38.

 

Развитие государственного механизма в целом характеризуется в предреформенный период консерватизмом и реакционностью. Изме­нения, в нем происшедшие, невелики и относятся преимущественно к самому началу века, когда молодой Александр I с кружком аристок­ратов-единомышленников решил провести либеральные реформы. Эти реформы, однако, остановились на учреждении министерств и Государственного совета.

Получив от императора поручение разработать проект преобра­зования государственного механизма, М. М. Сперанский предложил создать Государственную думу — представительный орган, избирае­мый собственниками недвижимости, которому вручались законосо­вещательные прерогативы. Одновременно предлагалось создать су­губо чиновничий Государственный совет, на который возлагались бы также законосовещательные и вместе с тем административные обя­занности. Идея Государственной думы была решительно отвергнута, ибо в ней увидели попытку ограничения самодержавия, а Государ­ственный совет в 1810г. был создан.

Через Государственный совет должны были проходить все зако­нопроекты. Он и сам должен был разрабатывать важнейшие из них. Вместе с тем в «Образовании Государственного совета» подчеркива­лось, что ни один проект не может стать законом без утверждения его императором. На Государственный совет возлагались также обязан­ности по финансовому управлению.

Совет состоял из общего собрания и 4 департаментов: департа­мента законов, департаментов дел военных, дел гражданских и ду­ховных, государственной экономии. Председателем Государственного совета считался сам император. Однако предусматривалось, что он может поручить функцию председательствования одному из членов Совета. Практически в течение рассматриваемого периода царь сам ни разу не председательствовал в Совете.

Еще раньше были реформированы органы отраслевого управле­ния. Петровские коллегии уже на протяжении XVIII в. постепенно за­хирели. Принцип коллегиальности, существовавший в этих органах, все больше заменялся единоначалием их президентов, а сами колле­гии при Екатерине II одна за другой упразднялись. В самом начале своего правления, в 1802 г., Александр I ввел новые органы отрасле­вого управления — министерства. Опыт их работы был обобщен и закреплен в 1811 г. «Общим учреждением министерств». Создавались министерства иностранных дел, военное, финансовое, юстиции и др. Круг министерств на протяжении периода менялся.

Главным отличием министерств от коллегий было утверждение принципа единоначалия. Министр полностью отвечал за руководст­во вверенной ему отраслью управления и имел все полномочия для осуществления этой задачи. Он был как бы самодержцем в своей сфе­ре деятельности. Тем не менее при министре предусматривался также коллегиальный орган — совет министра. Он не был даже совещатель­ным, а скорее лишь подготовительным органом, куда стекались все материалы из департаментов министерства, идущие на подпись ми­нистру.

Одновременно с министерствами был создан Комитет министров. Правда, положение о нем было издано десять лет спустя, в 1812 г. Это был совещательный орган при царе, имевший прежде всего межве­домственные и надведомственные функции, т. е. он решал вопросы, касающиеся сразу нескольких министерств или превышающие ком­петенцию министра. Кроме того, у него был еще собственный круг полномочий, в частности Комитет наблюдал за губернаторами и гу­бернскими правлениями. В состав Комитета министров входили пред­седатели департаментов Государственного совета, министры, главноуправляющие ведомствами, государственный секретарь.

Учреждением, в котором наиболее ярко отразился абсолютистс­кий порядок устройства высших органов управления, явилась Соб­ственная его императорского величества канцелярия. При Николае I она фактически стояла над всем аппаратом управления. Судьбы го­сударства вершила небольшая кучка людей, находившихся в непос­редственном подчинении царя. При Николае I в этой канцелярии было создано 6 отделений, права которых почти не отличались от прав ми­нистерств. Особо известно пресловутое III отделение, ведшее борьбу с революционными и вообще с прогрессивными настроениями в об­ществе.

Ему был придан корпус жандармов, шефом которого считался главный начальник III отделения. Вся страна была разбита на жан­дармские округа.

Тайная полиция существовала и до Николая. При восшествии на престол Александр I упразднил тайную экспедицию, существовавшую с XVIII в. Однако уже в 1805 г., уезжая на войну с Наполеоном, он создал Временный комитет высшей полиции для наблюдения за об­щественным мнением. После Тильзитского мира этот комитет был преобразован в Комитет общественной безопасности, которому вме­нялась в обязанность и перлюстрация частных писем. В конце цар­ствования Александра I создаются органы политической слежки и в армии.*

 

* См.: Федоров В. А. Александр I // Вопросы истории. 1990. № 1. С. 62—65.

 

Другого рода известность получило II отделение императорской канцелярии. Оно провело колоссальную работу по систематизации законодательства России.

Местное управление не претерпело в данный период существен­ных изменений. Во главе губерний стояли губернаторы, на окраинах группы губерний возглавлялись генерал-губернаторами. Во главе уез­дов стояли капитан-исправники, осуществлявшие свои функции со­вместно с нижним земским судом, который был не судебным, а поли­цейским органом. Уезды делились на станы. Для управления казен­ными крестьянами были созданы волости. Во главе волостей стояли волостные правления из волостного головы, старост и писаря.

Не подверглась существенным изменениям и судебная система. Только при Павле I была несколько упрощена структура сословных судов, созданная екатерининским «Учреждением для управления гу­берний». Отпало верхнее звено трех сословных судов: верхний земс­кий суд, губернский магистрат, верхняя расправа. Нижнее звено со­словных судов — уездный суд, городовой магистрат, нижняя распра­ва — замкнулось непосредственно на губернские судебные палаты.

Тем не менее, судебная система оставалась сложной и громозд­кой, зараженной волокитой и взяточничеством.

Низкий образовательный уровень чиновничества характеризовал не только судебные органы, но и весь государственный аппарат. В 1809 г. по инициативе М. М. Сперанского было выдвинуто требова­ние наличия определенного образования для продвижения по служ­бе. При Александре I была развернута сеть учебных заведений, в том числе и университетов. Однако больших результатов это мероприя­тие не дало, даже к концу периода.

Если в системе государственного механизма не произошло прин­ципиальных изменений, то продолжалось его разбухание, количест­венный рост чиновничества, бюрократии. Это разбухание, а также активная внешняя политика требовали громадных денег. Государст­во искало их старым испытанным способом — повышением налогов. В 1810 — 1812 гг. они были увеличены в два с лишним раза.

Не претерпела принципиальных изменений и организация воору­женных сил. Правда, многочисленные войны первой половины XIX в. заставили увеличить состав армии. В то же время был несколь­ко сокращен срок службы в войсках. Наиболее заметным событием в истории вооруженных сил этого периода было создание военных по­селений. Громадные расходы на армию побудили к попытке поста­вить армию на самообеспечение. В 1808 — 1809 гг. по инициативе А. А. Аракчеева в нескольких губерниях государственные крестьяне стали переводиться на режим военных поселенцев. С особым разма­хом эта работа развернулась с 1815 г. Треть армии стала жить в воен­ных поселениях.

Были построены специальные поселки с хорошими каменными домами и хозяйственными помещениями. Солдаты жили с семьями, занимаясь привычным крестьянским трудом. Но сверх того они долж­ны были нести военную службу, т. е. заниматься строевой и всякой иной боевой подготовкой.

Идея военных поселений себя не оправдала. Сэкономить на со­держании армии не удалось, когда же попытались такую экономию провести- за счет уменьшения ассигнований на военных поселенцев, это привело к волнениям. Восстания военных поселенцев вызывались и злоупотреблениями начальников, притеснениями со стороны коман­диров. Военные поселения не оправдали себя не только экономичес­ки, но и политически: надежда создать из военных поселенцев осо­бую касту — опору самодержавия не сбылась.

Военные поселения в конце концов трансформировались как бы в подсобные хозяйства. Работая в них, солдаты, освобожденные от строя, обеспечивали производимой продукцией определенные воин­ские части. В конце данного периода, в свете надвигающихся реформ, эти поселения были вообще упразднены.

Таким образом, политическая надстройка России в дореформен­ный период оставалась феодальной, приспособленной к защите ус­тоев феодального общества, охраняющей и отстаивающей интересы господствующего класса феодалов от всякой угрозы его существова­нию и господству. Вместе с тем на государственном механизме не могли не отразиться те серьезные изменения, которые происходили в базисе, — неуклонное развитие капиталистического уклада. Сопро­тивляясь действию новых сил, самодержавие не могло не идти на не­которые, хотя и не очень значительные, уступки. Так, в 1802 г. было учреждено Министерство коммерции, в 1819 г. — Государственный коммерческий банк, в 1828 — 1829 гг.— Мануфактурный и Коммер­ческий советы при Министерстве финансов.

Некоторые отечественные авторы полагают, что уже в данный период феодальное государство в России сделало известный шаг по пути превращения в буржуазную монархию.* С этим можно согла­ситься с той лишь оговоркой, что это скорее не шаг, а шажок. Но совершенно бесспорно, что в серединеXIX в. феодальная государ­ственность в России вступила в полосу сильнейшего кризиса. Нужны были перемены. И эти перемены вскоре были произведены буржуаз­ными реформами 60—70-х годов.

 

* См.: Ерошкин Н.П. Указ. соч. С. 33, 37; и др.

 

§ 4. Систематизация российского законодательства

Консерватизм и реакционность политической надстройки России первой половины XIX в. предопределили такие же особенности рос­сийской правовой системы. Все изменения в праве производятся толь­ко для того, чтобы отстоять устои феодализма, абсолютистские по­рядки. В силу этого и изменения в праве, в его существе невелики.

Стремление удержать и подкрепить устои шатающегося феода­лизма приводит к идее своеобразной феодальной законности. Вслед за Петром I, требовавшим неуклонного соблюдения законов, ту же мысль проводит спустя столетие Александр I. При этом он демагоги­чески связывает и себя рамками законности. В одной из резолюций Александр I писал: «Закон должен быть для всех единствен. Коль скоро я себе дозволяю нарушать законы, кто тогда почтет за обязанность наблюдать их?» Стремление закрепить существующие порядки при­водит к идее систематизации законодательства.

Если содержание права в данный период изменилось несуществен­но, то этого нельзя сказать о его форме. Была проведена грандиозная работа по систематизации российского законодательства, составив­шая целую эпоху в его истории.

Последним универсальным систематизированным сборником, охватывающим почти все отрасли русского права, было Соборное Уложение 1649 г. Как уже отмечалось, в XVIII в. неоднократно пред­принимались попытки создать новое Уложение, однако они не при­вели к успеху.