Сентября 3056 г. Кэсси, расставшись с мирзой, шла, засунув руки в карманы и опустив в раздумье голову, и не заметила догонявшего ее репортера Федеративного Содружества

 

— Лейтенант Садорн?

Кэсси, расставшись с мирзой, шла, засунув руки в карманы и опустив в раздумье голову, и не заметила догонявшего ее репортера Федеративного Содружества. «Просто замечательно, — выбранила она себя. — Можешь полностью уйти в свои мысли, но нельзя утрачивать контроль за происходящим». В подобных обстоятельствах гуру Джоханн, выскочив словно из-под земли, давал ей подзатыльник за невнимательность.

Красивый молодой репортер быстро догонял ее, волосы юноши сияли золотом под лучами полуденного солнца, а за ним следовала коренастая черноволосая операторша.

— Чем могу быть полезна, мистер Вестин? — спросила Кэсси.

Он расплылся в широкой улыбке, словно рекламируя марку зубной пасты.

— Пожалуйста, зовите меня просто Арчи. Я буду вам весьма благодарен, если вы покажете мне окрестности.

Кэсси кивнула в сторону оператора, застенчивой молодой женщины с привлекательным лицом.

— Снимаете план нашего расположения, не так ли? Он сощурился и нервно хихикнул:

— Да нет, что вы. Просто делаю свою работу. Кэсси фыркнула:

— Ну, ладно. Я тут разыскиваю наших механиков. Ничего страшного не случится, если вы пойдете со мной.

Дальше они отправились вместе. Фабричная территория жила своей жизнью, возможно более оживленной и упорядоченной, чем заводы на многих планетах Периферии. Корпорация ХТЭ не заставляла людей трудиться в невыносимых условиях, как большинство наемных рабочих в Синдикате Драконов. Сборочные цеха и производственные территории здесь были обширнее, чем обычно, и во время периодически устраиваемых перерывов на отдых рабочие могли выйти во двор и размяться.

Мужчины и женщины, сновавшие мимо них в униформах ХТЭ, цвета которой определялись цехом, где трудился их обладатель, переносили детали, чье назначение Кэсси еще не могла определить. Они высоко задирали нос и двигались так, словно хотели подтвердить перед чужаками заявления «Голоса Дракона» об энтузиазме, охватывающем рабочих всего Синдиката Драконов, при этом выглядели раскрасневшимися от удовольствия и переполненными воинственным духом соревнования.

— У вас забавный акцент, Арчи, — заметила Кэсси словно невзначай, хотя она отметила этот факт чисто машинально. Информация о прошлом и происхождении людей помогает определить, представляют ли они опасность для вас. Что касается Кэсси, то любой, кто не состоял в полку, нес в себе потенциальную опасность. Нельзя сказать, что и с полком все обстояло так гладко — среди эмигрантов из Синдиката Драконов на Ларше бытовала поговорка: никому не верь, даже родному брату.

Он снова рассмеялся, на этот раз свободнее. Маришка Сэвидж держалась позади, не вступая в разговор, слишком далеко, словно не хотела участвовать в беседе и чувствовала себя не в своей тарелке.

— Знаете ли, Нортфилд основан выходцами с Британских островов, — сказал он.

— Так, значит, вы дэвионец.

Нортфилд располагался поблизости от Нового Авалона и был столицей бывшей Солнечной Федерации.

— Я законопослушный и, само собой разумеется, счастливый гражданин Федеративного Содружества.

Она искоса посмотрела на него продолговатыми серо-дымчатыми глазами. От подобного взгляда, даже если он полностью лишен кокетства, дрогнет сердце любого мужчины.

— В наши дни это встречается довольно редко. Выражение, напоминающее боль, на секунду исказило скульптурные черты лица Вестина.

— Возможно, не так редко, как кажется. Поколения Вестинов верно служили Дому Дэвиона вне зависимости от того, модно это или нет. А теперь мы служим Домам Штайнер — Дэвиона на свой собственный лад.

Некоторое время они шли молча.

— Если позволите, — сказал Арчи, решив перевести разговор в другое русло, — ваш собственный акцент хотя и очарователен, но чересчур правилен. Эти гнусавые западноамериканские гласные в сочетании с интонациями, позаимствованными от мексиканских товарищей... все это звучит... ну, скажем, музыкально.

Настала ее очередь рассмеяться. Ее смех показался Арчи колдовским и весьма мелодичным.

— Меня воспитывали в полку, — пояснила она. — Неудивительно, что я говорю так же, как и они. Что касается остального, — Кэсси пожала плечами, — до полка я жила на Ларше.

— До полка?

— До того, как меня взяли в плен, — произнесла она ровным безжизненным тоном.

— Вы шутите.

— Нет. Я служила в милиции. А до этого росла на улице — как и все мы там. Меня замели во время уличной облавы и обвинили в парочке ограблений, о которых я даже и не слыхала.

— Вы... вы занимались грабежом? Она рассмеялась его изумлению:

— Конечно. С двенадцати лет я была предоставлена самой себе. Делала много разных вещей. — Она тряхнула головой, словно избавляясь от ненужных воспоминаний. — Как бы там ни было, по глупости или из-за невезения меня схватили. Затем мне вручили старое дробовое ружье и сказали, что мой долг — стать солдатом. А после этого по городу ударил Семнадцатый полк. Ларша — пограничная планета, расположенная на линии, отделяющей Периферию от Дома Дэвиона...

— Я знаю это, пожалуйста, продолжайте.

—...И капелланцы совершали пограничные налеты на Федеративное Содружество, так что те послали полк наемников и поручили ему втолковать местному населению, что этого делать не стоило. Я подбила одного из роботов — старый «Wonverine» Бобби Волка. Потом он пересел на «Griffin».

Вестин недоуменно уставился на нее. Девушка с трудом сдержала смех, увидев, как его светло-рыжие брови поползли вверх, словно гусеницы.

— Вы вывели из строя робота? Шестнадцатилетняя девочка с дробовиком?

— На самом деле, с концом силового кабеля. Заклинила коленный сустав

— Ну, знаете ли, неужели в Конфедерации Капеллана еще сохранились наземные силовые линии?

— На Ларше сохранились. Как бы там ни было, но Бобби пришлось попотеть. Он до сих пор не выносит меня, хотя это не значит, что он любит кого-нибудь вообще во Внутренней Сфере. И тогда Пэтси — дочь полковника, она тогда была старшим лейтенантом и управляла «Phoenix Hawk» — не позволила Бобби убить меня. Она единственная спросила у меня, не соглашусь ли я сдаться. — Кэсси пожала плечами. — Меня окружили три робота, и что оставалось делать, как не согласиться? Это значило, что придется покинуть Ларшу, но ничто не удерживало меня в этой чертовой дыре. — Девушка вздрогнула, но чуть-чуть, так что репортер не заметил этого или просто сделал вид, что не заметил. — Особенно с тех пор, как умер гуру Джоханн.

— Понимаю. А где сейчас Пэтси Камачо? Насколько я помню, меня ей не представляли...

— Она погибла. — Эти слова обрубили светскую болтовню Вестина, как нож мясника отрубает цыплячью голову. — Это случилось на Джеронимо. Она сражалась с пятью роботами Клана Дымчатых Ягуаров. Сожгла двоих, остальных подбила, но они ее прикончили.

— Она смогла уничтожить двух роботов клана на «Phoenix Hawk»?

— «Vulture» и «Puma». Вестин восхищенно покачал головой:

— Она, должно быть, была выдающимся воином!

— Да. Лучшим водителем «Phoenix Hawk» из всех живущих. — Кэсси глубоко вздохнула. — И была моим единственным другом. Очень многое изменилось с тех пор, как ее не стало.

— Могу представить,— чуть слышно прошептал Арчи. Он понял,что проник в нечто,глубоко сокрытое от чужих глаз, и сочувствовал девушке всей душой

Впереди показались вспышки работающего сварочного аппарата — ярко-синий свет, видный даже днем, и донеслись звуки гитары. Они завернули за угол здания и наткнулись на высокие, напоминающие ангары для сборки роботов строения, которые так заинтриговали Кэсси вчера.

На плоской поверхности прицепа позади гусеничного трактора лежал отделенный механизм руки «Atlas». Увидев это, Кэсси невольно вздрогнула.

На руке робота восседал мужчина с обнаженной грудью и перебирал струны гитары. Его грудь от ключиц до пояса покрывала причудливая татуировка. Стоя на прицепе, с ним разговаривала симпатичная женщина лет тридцати с ослепительно сверкавшими каштановыми волосами.

Когда они подошли поближе, Арчи разглядел, что татуировка изображала женщину в накидке с капюшоном, окруженную стилизованным ореолом и стоящую на месяце.

— Привет, Сума, — окликнула Кэсси. Гитарист усмехнулся в усы:

— Привет, сестренка. Как дела? Только сейчас Арчи узнал в нем мужчину, что вошел в бар вместе с Кэсси в ночь их прибытия.

Женщина тоже обернулась и произнесла с улыбкой:

— Здравствуй, Кэсси.

— А, Энни, — сказала Кэсси гораздо более холодным тоном, чем она обратилась к человеку с гитарой. — Мистер Вестин, мне приятно представить вам старшего лейтенанта Энни Сью Хард и старшего сержанта Ричарда Галлегоса. Лейтенант Хард управляет «Rifleman» в роте «Бронко». Ричард — наш главный тех. А это, ребята, Арчи Вестин из службы новостей Федеративного Содружества.

— Привет, — произнесла женщина, откинув длинную челку. На взгляд тех, кто любит бесцветных женщин, она была довольно милой.

Галлегос вежливо кивнул Арчи:

— Насколько мне помнится, у вас случилось небольшое столкновение с моим кузеном. Надеюсь, ничего серьезного?

— Вашим кузеном? О, вы, наверное, имеете в виду лейтенанта Альварадо?

Сума расхохотался. Для такого невысокого человека он смеялся чересчур громко, и было заметно, что он любит это дело.

— Мачо? Нет! Он такой придурок, что я скрывал бы родство с ним, если бы оно существовало, но благодарение Пресвятой Богородице, мы с ним не родственники. — Он сделал паузу, чтобы перекреститься. — Я говорил о Билли. Лейтенанте Пейсоне.

— О Ковбое, — подсказала Кэсси.

Арчи недоуменно заморгал. Он понял, что ему предстоит еще во многом разбираться.

— Ваш кузен — Ковбой? Я думал... Сума посмотрел на малышку-разведчицу:

— Да, он еще мало понимает нас, не так ли, девочка?

— Дай ему время, Сума. Это не так-то просто.

— Верьте мне, пожалуйста, — взмолился Арчи. — У меня сложилось твердое впечатление, что между вашими этническими группами имеется резкое разделение.

— Ничто не может разделить нас, — заявил Сума. — Существует только одна граница — между нами и всем остальным миром.

— Понимаю, — задумчиво произнес Арчи.

— Вы из Федеративного Содружества? — спросила Энни Хард, повернувшись к репортеру. Он кивнул. — Я просто хотела, чтобы вы знали, как глубоко я сочувствую вашей королевской семье. Я так надеюсь, что Виктор и Катрин скоро разберутся в своих проблемах. И просто представить не могу, что кто-нибудь из них окажется причастным к убийству их матери.

Арчи открыл и снова закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег. Кэсси рассмеялась.

— Сумасшедшая Энни — ярая поклонница Миши Обурн, — пояснила девушка.

Лейтенант Хард с энтузиазмом кивнула.

— П...п...понимаю.

Миша Обурн, графиня планеты Тиконов, была лучшей подругой Мелиссы Штайнер и официальным придворным историком Содружества Лиры. Ее поражающие воображение льстивые истории из жизни правителей Федеративного Содружества были предметом презрительного осмеяния среди литературных критиков и интеллигенции, к которым с некоторой долей самоуверенности причислял себя и Арчи. Несмотря на это, ее сказочки завоевали популярность у широкой публики, причем не только в пределах Федеративного Содружества.

Как и мыльная опера «Честь королей», которую Кэсси помнила с детства, эти истории приобрели широкую известность в Конфедерации Капеллана и Синдикате Драконов, куда недавно с позволения Теодора Куриты начали легально ввозить подобную продукцию. Ведь потепление в отношениях между Синдикатом Драконов и Федеративным Содружеством во время отражения набега кланов немедленно нашло отражение в трудах графини Обурн. Даже те, кто не испытывал симпатий к политическому строю Федеративного Содружества, казалось, подпали под очарование их аристократической элиты.

— Я обожаю Мелиссу: «Триумф и трагедия», — захлебывалась от восторга Хард. — И до сих пор не могу прийти в себя после смерти архонтессы.

— А я думал, что большинство членов полка родом из Лиги Свободных Миров, — деликатно заметил Арчи.

— О да. Я сама с Галистео. Но все то время, что я служила в полку, он находился на службе у Федеративного Содружества. И с самого детства меня очаровала ваша королевская семья.

Она встряхнула головой так, что каштановые пряди рассыпались по плечам так эффектно, что Арчи невольно подумал, сколько же часов ей пришлось тренироваться, чтобы выучить этот жест.

— Мне кажется, что причин для соперничества у Федеративного Содружества и Лиги Свободных Миров нет на самом деле. В конце концов, Джошуа, сын главнокомандующего Томаса Марика, гость принца Виктора на Новом Авалоне.

— Разумеется, — согласился Арчи неискренним тоном. Циники и знающие люди расценивали положение Джошуа скорее как заложника, нежели почетного гостя

— Ну, мне пора, а то мой медвежонок заскучает, — пробормотала Хард, едва дождавшись ответа Арчи. — Приятно было встретиться с вами, мистер Вестин. Если вам захочется поболтать о королевской семье, то заходите ко мне в любое время. Всегда приятно побеседовать с вами, Кэсси, Сума. — И она пошла прочь, подпрыгивая, словно школьница на прогулке.

Стоило Энни удалиться на некоторое расстояние и повернуть за угол здания, как Кэсси и Сума расхохотались.

— Медвежонок? — недоуменно повторил Арчи.

— Ее плюшевый медвежонок, — подтвердила Кэсси. — Ездит вместе с ней в кабине робота.

Арчи ошарашенно поморгал и наконец произнес:

— Старший лейтенант Хард, кажется, женщина с необычными пристрастиями.

— С ней все в порядке, — заметил Сума. — Я имею в виду, следует учесть, что она и офицер, и водитель робота, а для другого она даже миленькая, ну вы понимаете, вполне в норме.

Кэсси поглядела на него скептически, но придержала язык.

— Удивляет, когда встречаешь такую антипатию к водителям роботов в вашем полку, — заметил Арчи.

— Я не люблю роботов, — пожала плечами Кэсси. — Не люблю их водителей. В мои обязанности входит не уважать, а уничтожать эти чертовы машины.

Арчи удивленно посмотрел на нее. Если она сказала подобные слова в шутку, то ни мягкие красивые черты лица, ни огромные серо-дымчатые глаза не показали этого. Кэсси Садорн была не самой легкой книгой для прочтения — это Арчи уже понял.

— Водители роботов — они словно дети, — сказал Сума, его мягкий голос разорвал напряженную тишину, словно взорвавшийся воздушный шарик. — К ним нельзя относиться серьезно. Когда они переходят все границы, надо дать по рукам, а в остальное время приходится с ними мириться.

— Лейтенант Галлегос...

— Сержант, — поспешно поправил Сума. — Или просто Сума. Или Ричард, или просто — эй, ты! Патрон собирался произвести меня в офицеры, но я сказал ему, что хочу сохранить свое серое вещество. Ведь кто-то должен ставить на ноги эти жестянки и налаживать их оборудование, вы согласны?

— Кстати, — проговорил Арчи, — не обижайтесь на мой вопрос, но откуда взялось ваше прозвище Сума? Большинство позывных, принятых в Семнадцатом полку, я понимаю, но ваше прозвище ставит меня в тупик.

— Это сокращение от МЕХТЕХЗУМа, — пояснила Кэсси.

— Как же еще вам меня звать? — сказал Сума. — В конце концов это звучит почти как имя вождя ацтеков — Монтесума.

Сокращение общепринятой аббревиатуры для теха подобным образом действительно ассоциировалось с прозвищем вождя. Арчи рассмеялся.

— Ваши люди с легкостью играют словами, — заметил он.

Сума кивнул.

— Сейчас вы уж начали понимать нас, мистер Вестин. «Кабальерос» играют лихо, играют много, потому что не знают, когда им придется погибнуть.

Маришка Сэвидж незаметно отошла и начала снимать на пленку их дружеский разговор. Она держалась на заднем плане, так что никому с первого взгляда не пришла бы в голову мысль, что она трудолюбивая тень Арчи.

— Ну, хорошо, сержант, простите, Сума, — сказал Арчи, — а не сыграете ли вы мне какую-нибудь песенку на своей гитаре? Это покорит наших зрителей в Федеративном Содружестве, — я просто уверен. — Репортер коротко взглянул на ассистентку, та ободряюще кивнула, не отрывая взгляда от окуляра голокамеры.

— Ладно, я буду петь все время, пока вы снимаете. — Вождь ацтеков взял аккорд, откинул голову назад и торжественно продекламировал: «Посвящается капитану Карлосу Камачо!»

Он заиграл на гитаре и запел красивым, хоть немного гнусавым и прокуренным тенором. Балладу он исполнял на испанском языке, и Арчи не понял ни слова, кроме время от времени повторяющегося имени капитана Карлоса Камачо — явного героя этой песни.

Когда баллада закончилась, репортер искренне зааплодировал:

— Браво! Это просто потрясающе, хотя должен сознаться, что многого не уловил.

— Здесь повествуется о том, как Карлос Камачо воевал с бравое, пришедшими с севера.

— Это когда ваш полковник был юношей? Может быть, на службе Дома Марика? Сума и Кэсси захохотали.

— Этот капитан Камачо погиб сотни лет назад, — пояснил вождь ацтеков, — если он вообще когда-нибудь существовал. Бравое с севера — это дикие индейцы или северные мексиканцы — из Чихуахуа, Соноры, откуда родом большинство из нас.

— Нас тоже иногда называют бравое, — произнес у них за спиной женский голос с ярко выраженным ковбойским акцентом. Кэсси чуть заметно нахмурилась: если бы Арчи не наблюдал за девушкой так пристально, насколько ему позволяли хорошие манеры высшего общества Нортфилда, он не заметил бы этого. — Нас, диких парней и девушек, пришедших из пустыни и чапарели7.

Арчи обернулся.

— Капитан Макдугал, — сказал он. — Рад видеть вас.

— Взаимно, Арчи и мисс Сэвидж. Привет, Кэсси.

— Привет, — почти сердито отозвалась Кэсси.

— Подходя, я слышала конец твоей песни, Сума, — сказала Кали. — Я пыталась выяснить, о ком она сложена, — о Карлосе Камачо, что летал на «Спитфайре» в войне с японцами, или о сражавшемся с вьетконговцами, или о том, что воевал в Первой войне за наследие.

— В любом веке есть свой Карлос Камачо, — заключил Сума, — и баллада сложена о каждом из них.

— Это очаровательное объяснение, — сказал Арчи. — А как насчет современного полковника Камачо? Существует ли песня лично о нем?

Сума покачал головой:

— Я написал о нем одну...

— Сума пишет очень хорошие песни, — перебила Кали. — Я вообще не уверена, что существует на свете что-то, чего он не умеет.

Сума довольно хихикнул.

— Здорово я запудрил всем мозги? — подмигнул он Арчи. — Как бы там ни было, но полковник запретил мне писать о нем.

Его лицо стало серьезней, и он продолжил:

— Полковник даже не позволил мне написать балладу о Пэтси. Хотя ее уже нет, но то, как она погибла, так и просится в песню.

Шутливая атмосфера заметно рассеялась, словно солнце зашло за тучу и позволило наступающей осени напомнить о себе холодным дуновением. После недолгого молчания Кали Макдугал спросила:

— Как ты думаешь, Сума, когда откроется ангар?

— Они обещали сегодня. Посмотрите, Кали, они перенесли сюда все оборудование для роботов. — Механик кивнул. — Они здесь устанавливают огневые контрольные системы. Удивительно, чего им удается добиться. И нам пообещали, что мы сможем всем этим воспользоваться, когда оборудование освободится.

— Замечательно. Я буду очень рада вновь увидеть свою «Черную Леди» в строю — это на ее руке сейчас восседает Сума. Не думаю, что мы должны меньше внимания уделять своей боевой готовности, а не зависимости от того, как далеко оказались от линии перемирия. Дядюшка Чэнди платит столько, словно он принц-архонт, а не Курита, а мы получаем почти столько же, сколько Гончие Келла. — Она покачала головой. — Не думаю, что он выкидывает большие деньги на ветер только для того, чтобы похвастаться любимой игрушкой — гайдзинским полком перед приятелем. И я не намерена относиться ко всему этому, будто так и должно быть.

Арчи заметил, что Кэсси внимательно всматривается в лицо высокой блондинки, словно неохотно переоценивая ее.

— Я делаю вывод, Сума, что ваша роль не ограничивается одним администрированием, — заметил репортер. — В большинстве подразделений механики были обычными чернорабочими, которых чаще всего вербовали из местного населения.

— Да, конечно. У «Кабальерос» ацтеки в основном заведуют механической частью. Всю головную боль, нейрошлемы и прочую дребедень мы оставляем на долю Астро Зомби и его компании.

— Астро Зомби? — переспросил Арчи. — Честное слово, я уже похож на эхо, вам не кажется?

— Капитан Харрис, — пояснила Макдугал. — Наш главный тех.

— Когда вы с ним встретитесь, — добавила Кэсси, — то поймете его прозвище

— Наша знахарка и костоправ Десять Медведей, вот она говорит, что Харрис — единственный психосоматический горбун во всей Внутренней Сфере, — с законной гордостью заявил Сума.

— Киберпсих, — заключила Кэсси, словно это слово объясняло все сразу.

— Разумеется,-произнес Арчи, которому показалось, что он кое-что понял

С тех пор, как к их компании подошла Макдугал, Кэсси потихоньку и незаметно стала отходить в сторону.

— Сума, где-нибудь поблизости есть смотровая яма? Он утвердительно кивнул:

— Там, дальше за ангарами для роботов, где стоит огромный старый гараж. А я хочу обратиться в моторное отделение и посмотреть, не помогут ли мне там кое-что исправить. Эти Змеи хорошо разбираются в подобных вещах.

Кэсси кивнула в ответ.

— Позже увидимся, — сказала она всем и направилась прочь, и коса на спине хлопала ее по блузке. Арчи с грустью следил за ее уходом.

— Эта юная женщина всегда убегает от меня, — произнес он в отчаянии.

— Не от вас, — пояснила Кали, — а от меня. Эй, парни, купить вам содовой?

Гаражи ХТЭ были хорошо освещены и щеголевато чисты, что где-нибудь, кроме Синдиката Драконов, оказалось бы в принципе просто невозможным. Техов удивило, когда Кэсси обратилась к ним на беглом японском. Хотя она была женщиной, да к тому же и гайдзинской женщиной, владение японским указывало на ее высокое положение. Большинство населения Масамори могло считаться японцами лишь косвенно, и мало кто из них разговаривал на этом сложном языке. Владение официальным языком Дома Куриты означало высокое классовое положение в Синдикате Драконов, а Кэсси пользовалась выражениями, присущими классу чиновников. Это заставляло рабочих относиться к ней с должным уважением.

Хай, да, у них есть грязная яма, которая как раз сейчас свободна. Хай, она может занять ее. Они не спросили для чего, но вопрос несложно прочитать в их глазах.

Глаза рабочих еще больше расширились, когда она сбросила туфли, скользнула ужом вниз в яму и, стоя в грязи, которая доходила ей почти до щиколоток, приняла обычную стойку боевых искусств. Девушка начала работу с синусоидальных ката, иногда дополняя их неожиданными скользящими ударами ног, ведя бой с тенью. Начала собираться толпа.

Самые мудрые мастера боевых искусств тренировали учеников в аллеях, среди деревьев, на рисовых плантациях, где угодно, только не на аккуратно застеленных татами полах. В конце концов, нападения редко происходят посреди открытой, хорошо освещенной комнаты. Гуру Джоханн требовал от Кэсси, чтобы она тренировалась на самых плохих покрытиях, которые только можно себе представить: посреди перевернутой мебели и на разбитых бутылках, по колено в грязи, на облицованных мрамором тротуарах, на лужах масла. Большинство бойцов привыкли к хорошим полам, как наркоман к отраве, учил ее гуру.

— Привычки и предпочтения врагов — самое сильное твое оружие. Воспользуйся им.

«Хорошо бы снять одежду, — подумала Кэсси, выполняя упражнения ползающих тигриных стоек пен-чак-силат. — Но если я зайду чересчур далеко, это только осложнит жизнь дону Карлосу».

Девушка изогнулась в талии, словно орел с распростертыми крыльями, широко расставив руки и ноги, ее плоский живот находился в сантиметре от машинного масла и грязи. Зрители охали и ахали, но для Кэсси окружающий мир перестал существовать. Биение ее сердца и дыхание становились реже и спокойнее, и она вновь, хоть на одно мгновение, находилась в мире сама с собой.

 

XII