Общая и национально-культурная картины мира: определения и структуры

 

Каждый этнический язык выступает как ключ к самобытной картине языкового мира, отражаемой обыденным сознанием И семантикой общенародного языка. Очевидно, что его нельзя приравнять к лексической и грамматической семантике языка. Из словарей и грамматик невозможно вывести все богатства знаний, умений и культурных традиций народа. Национальные языковые картины мира, в том числе и семантические системы языков, никогда полностью не совпадают т. к. каждый народ имеет особенности социального и трудового опыта. К тому же кодирование информации языком происходит не прямолинейно. Следует отметить, что язык не навязывает нам заранее заданное то или иное восприятие действительности: прежде всего действительность неодинаково отражается в различных языках в силу нетождественных условий материальной и общественной жизни людей. Именно человеческим фактором, т. е. отношением человека к какому-либо предмету или явлению мира на определенной ступени овладения этим миром, а также многообразием мира и возможностями его восприятия объясняется не только выбор наименований для него, но и способ его описания.

Являясь способом выражения мышления, а, следовательно, и познания, язык является средством, замещающим в познании человека предметы, связи и отношения мира. Следовательно, "языковое представление мира можно рассматривать как языковое мышление, поскольку, во-первых, представление мира ― это его осмысление, и, во-вторых, рассматриваемое представление, или отражение носит языковой характер, т. е. оно осуществляется в форме языка и существует в форме языка" [6, с.112].

Прогресс языка, приспосабливающегося к новым потребностям общения, выражается в росте словарного состава языка, в увеличении количества значений слов, в широком применении эллиптических структур и различного рода аббревиатур, в углублении семантической дифференциации синонимических средств, в стилистической специализации языковых средств.

Так, научно-техническая революция, тесно связанные с ней процессы миграции населения и растущая специализация знаний сказываются на профессиональной дифференциации языка. Наряду с сокращением социальной базы территориальных диалектов происходит формирование различных подсистем, занимающих промежуточное положение между литературным стандартом и диалектом. В связи с популяризацией достижений научной мысли некоторые элементы "подъязыка" науки проникают в общенародный обиход. Язык, таким образом, "представляет собой естественным путем формализованное социальное явление. Формализация языка, понимаемая в широком смысле как сознательное воздействие человека на языковую структуру, осуществляется обществом" [7, с.10].

Английский язык, отображая национальную действительность, создает свою специфическую картину мира, которая постоянно пополняется, изменяется, расширяется за счет вышеуказанных факторов. Для подтверждения данного высказывания приведем несколько примеров.

Появление в английском языке существительного factoid (a published statement that takes on the reality of the "fact" purely by virtue of its having been published, often referring to unsubstantiated events that have developed into modern myth) [8, 92] лексикографы относят к 1973 году, называя автором этого новообразования Нормана Майлера, употребившего данное слово в защиту сомнительных фактов, описанных им в своей книге о М. Монро.

Непосредственным отражением изменения национальной картины мира можно считать появление в английском языке прилагательного pinteresque. Это слово образовано от имени известного английского драматурга Гарольда Пинтера (1930). Этот термин обычно употребляется с целью подчеркнуть характерную черту "пинтеровского диалога" — "meandering dialogue, often covering thinly veiled menace, which is filled with significant pauses between the words and sentences" [8,206].

Существительное nimby (an acronym for '"not in my back yard") появилось в английском языке в начале 80-х годов для обозначения политики тех, кто протестует против размещения опасных объектов (ядерных, военных) по соседству. В "Словаре новых слов" Дж. Грин приводит следующий пример: "The Nimby syndrom has been applied to military installations, nuclear power stations, landfill rubbish disposal, and even wild life parks" [27, с.1-21].

Из вышеизложенного следует, что процесс накопления лексики, происходящий в течение всей жизни человека, имеет важные последствия. Усваивая новые слова, мы на самом деле не только расширяем свой кругозор, но и вступаем в новые сферы знания. Картина мира раздвигается и усложняется, но не только потому, что каждое слово добавляет к ней какой-то штрих. На фоне отдельных обозначений и из этих индивидуальных единиц лексики, преимущественно слов, складывается постепенно некий класс единиц, объединенных той или иной чертой. Так, производная лексика занимает в лексиконе весьма видное место. В развитых языках она превалирует над непроизводной, составляя, как правило, не менее 60% всех слов. Особо следует отметить динамичное, активное начало в производной лексике ― именно с нею связаны обычно новые и развивающиеся пласты лексики. В приложении к 3-му изданию Словаря английского языка Вебстера указано, что если ранее основным источником пополнения словарного состава этого языка были заимствования, то в настоящее время они составляют лишь 7,5% всех слов, в то время как 4 тысячи слов из 6 тысяч приведенных в приложении ― это разного типа производные.

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы. Картина мира, которая возникает в нашем сознании, в понятиях, в системах понятий содержит определенную информацию об этом мире. Будучи неотъемлемым компонентом сознания, язык выступает как посредник между человеком и картиной мира, отображаемой им в языковых формах. Языковая картина мира дополняет логическое осмысление практически сознательным воспроизведением, принятым данным этносом, способствуя ее более полному и разностороннему отражению в сознании людей. Являясь результатом познания и языкового оформления, языковая картина мира, тем не менее, не является интерпретацией мира. Языковая картина мира поэтому не совпадает с мировоззрением соответствующего народа, не определяет поведение и мышление этого народа.

Развитие общества ведет к закономерному изменению и усложнению, как в целом глобальной картины мира, так и языковой картины мира. Изменение в языке проявляется, прежде всего, в увеличении словарного состава языка, т. к. благодаря тесной связи лексики с внеязыковой действительностью он имеет открытый характер, в развитии новых терминологических систем, а, следовательно, в новом видении и понимании мира существенно важна роль производной лексики [27, с.1-21].

Выявление национальных особенностей менталитета и ЯКМ особенно эффективно на базе сравнения родной культуры с другими культурами. Автором был проделан сравнительный анализ и обобщение значительного лингвистического материала, отражающего общие и специфические черты русской и английской языковых картин мира. Сравнение вышеуказанных ЯКМ было проведено по четырем аспектам: бытийному, познавательному, ценностному и деятельностному:

бытийный аспект ЯКМ – составляющая ЯКМ, касающаяся бытия мира и человека,

познавательный аспект ЯКМ – составляющая ЯКМ, связанная с познанием и интерпретацией мира,

ценностный аспект ЯКМ – составляющая ЯКМ, касающаяся отношения к миру, предполагающая выявление заложенных в языке ценностей,

деятельностный аспект ЯКМ – составляющая ЯКМ, информирующая о способах деятельности, преобразовании мира, о применении знаний и ценностей на практике.

В рамках данной работы приведем пример описания фрагментов познавательного аспекта русской ЯКМ.

Данный аспект касается способов получения истинного знания, поиска истины, отношения к интеллектуальной деятельности, места интеллекта в ЯКМ. При сравнении русской культуры с англосаксонской выявляется различие двух подходов к познанию, постижению мира. Как справедливо отмечает А. Вежбицкая: «Англосаксонская культура с ее традициями рационализма и эмпиризма и ее традиционным почтением к науке и научному языку ценит последовательность, точность, логические формулировки, отсутствие противоречий (на всех уровнях речи), отсутствие преувеличений, отсутствие «эмоций», холодные рассуждения и так далее». Русская культура, напротив, с подозрением относится к сухой рациональности, она пронизана эмоциональностью и даже «моральной страстностью».

Упомянутые особенности культур находят выражение и в языке. Во-первых, ключевым для англосаксонского языкового сознания является слово mind, высокоупотребимое слово со множеством значений, первое и наиболее значимое из них: «thoughts – the ability to think, feel emotions and be aware of things (мысли – способность думать, испытывать эмоции и осознавать вещи)», в этом значении существует огромное количество идиом и устойчивых сочетаний слова, что также подтверждает его лингвокультурную значимость. Mind охватывает интеллектуальную и эмоциональную сферу, входит в оппозицию с телом, является средоточием сознания и внутренней жизни человека в англоязычной ЯКМ [26, с.41-50].

Для русского языкового сознания ключевым словом является, несомненно, душа. В русской ЯКМ нет концепта, по своей значимости сопоставимого с душой (о значимости концепта можно судить по его разработанности в языке, т.е. по наличию множества устойчивых словосочетаний, метафор). Ни ум, ни разум, ни рассудок, ни даже голова (имеющая наиболее богатую сочетаемость) на эту роль претендовать не могут. Ум в русском языковом сознании являет относительно малую ценность. Вспоминается известная строчка стихотворения Тютчева Умом Россию не понять... Таким образом, в русской ЯКМ содержится импликация, что истинное знание умом не достигается, а наиболее ценное знание локализуется в душе или в сердце, а не в голове.

В русском языке существует два слова – правда и истина – при наличии только одного в английском языке – truth. В русской культуре важны оба концепта – и правда, и истина. Истина, в основном, служит идеалом и предметом поиска, а правда представляется все-таки более важным для русской ЯКМ концептом, о чем свидетельствует представленность этого понятия во многих русских пословицах. Помимо пословиц, для русского языка и культуры характерны и важны такие выражения: правда-матушка, резать правду-матку, говорить правду в глаза. В русском слове «правда» очень важна этическая составляющая, это отмечает Н.Д. Арутюнова: «Связь правды с миром человека естественно вводит это понятие в этический контекст. В нем правда составляет высшую ценность, а стремление жить по правде – первейший долг человека. Когда долг поднимается до доблести, человека называют праведником». Известные слова св. Александра Невского «Не в силе Бог, а в правде» можно считать сжатой характеристикой концепта «правда» в русской языковой картине мира [25, с.207-220].

Рассмотрим как преимущественно гносеологический русский концепт «правда» предстает в аксиологическом ключе в сравнении с другими культурами, в первую очередь, с англоязычной культурой. Как уже упоминалось, английское слово truth переводится на русский в одних случаях – правда, в других – истина. Как утверждает А. Вежбицкая, «в русском языке идее «говорить правду» соответствует идея «говорить неправду», а в английском языке нет такого острого, черно-белого противопоставления. Есть truth, но есть также white lies (буквально «белая ложь» - ложь во спасение) и есть еще small talk, understatement и разные другие категории речи – более, так сказать, серые. Есть также культурные нормы, делающие акцент на том, что не надо говорить другим людям неприятного». Английское слово truth больше связано с познанием, чем с речью, т.е. ближе русскому слову истина: дело не в том, говорит ли кто-нибудь «truth» или нет, а в том, чтобы знать «truth», слово truth противопоставляется слову error («ошибка»). В англоязычном культурном пространстве более важно не то, что люди часто говорят неправду, а то, что люди могут ошибаться и нужно выявить «факты», опираясь на что-то объективное, или по-английски «evidence».

Для человека русской культуры правду говорить легко; искренность, прямота, открытость выражения мыслей оценивается как положительные качества, а разные формы неискренности – лицемерие, фарисейство, фальшь – как отрицательные качества.

Итак, лингвистика раскрывает внутреннюю глубину, детали и тонкости построения ЯКМ. Культурология подтверждает лингвистические находки широким спектром культурных материалов, выявляет культурную специфику, отраженную в каждом национальном языке. Представляется чрезвычайно полезным систематическое обобщение результатов лингвистических исследований ЯКМ с целью применения полученных выводов на занятиях по культурологии, иностранному языку, переводу [25, с.207-220].