ГЛАВА XIX. Посреди дремучего леса на узкой лужайке возвышалось маленькое земляное

 

 

Посреди дремучего леса на узкой лужайке возвышалось маленькое земляное

укрепление, состоящее из вала и рва, за коими находилось несколько шалашей и

землянок.

На дворе множество людей, коих по разнообразию одежды и по общему

вооружению можно было тотчас признать за разбойников, обедало, сидя без

шапок, около братского котла. На валу подле маленькой пушки сидел

караульный, поджав под себя ноги; он вставлял заплатку в некоторую часть

своей одежды, владея иголкою и искусством, обличающим опытного портного - и

поминутно посматривал во все стороны.

Хотя некоторый ковшик несколько раз переходил из рук в руки, странное

молчание царствовало в сей толпе - разбойники отобедали, один после другого

вставал и молился богу, некоторые разошлись по шалашам, - а другие

разбрелись по лесу - или прилягли соснуть, по русскому обыкновению.

Караульщик кончил свою работу, встряхнул свою рухлядь, полюбовался

заплатою, приколол к рукаву иголку - сел на пушку верхом и запел во всь

горло меланхолическую старую песню:

 

Не шуми, мати зеленая дубровушка,

Не мешай мне молодцу думу думати.

 

В это время дверь одного из шалашей отворилась, и старушка в белом

чепце, опрятно и чопорно одетая, показалась у порога. - Полно тебе, Степка,

- сказала она сердито, - барин почивает, а ты знай горланишь - нет у вас ни

совести, ни жалости. - Виноват, Егоровна, - отвечал Степка, - ладно, больше

не буду, пусть он себе, наш батюшка, почивает да выздоравливает. - Старушка

ушла, а Степка стал расхаживать по валу.

В шалаше, из которого вышла старуха, за перегородкою, раненый

Дубровский лежал на походной кровате. Перед ним на столике лежали его

пистолеты, а сабля висела в головах. Землянка устлана и обвешана была

богатыми коврами, в углу находился женской серебряный туалет и трюмо.

Дубровский держал в руке открытую книгу, но глаза его были закрыты. И

старушка, поглядывающая на него из-за перегородки, не могла знать, заснул ли

он или только задумался.

Вдруг Дубровский вздрогнул - в укреплении сделалась тревога - и Степка

просунул к нему голову в окошко. - Батюшка, Владимир Андреевич, - закричал

он, - наши знак подают, нас ищут. Дубровский вскочил с кровати, схватил

оружие, и вышел из шалаша. Разбойники с шумом толпились на дворе, при его

появлении настало глубокое молчание. - Все ли здесь? - спросил Дубровский. -

Все, кроме дозорных, - отвечали ему. - По местам! - закричал Дубровский. И

разбойники заняли каждый определенное место. В сие время трое дозорных

прибежали к воротам - Дубровский пошел к ним навстречу. - Что такое? -

спросил он их. - Солдаты в лесу, - отвечали они, - нас окружают. Дубровский

велел запереть вороты - и сам пошел освидетельствовать пушечку. По лесу

раздалось несколько голосов - и стали приближаться - разбойники ожидали в

безмолвии. Вдруг три или четыре солдата показались из лесу - и тотчас

подались назад, выстрелами дав знать товарищам. - Готовиться к бою, - сказал

Дубровский, и между разбойниками сделался шорох - снова всь утихло. Тогда

услышали шум приближающейся команды, оружия блеснули между деревьями,

человек полтораста солдат высыпало из лесу и с криком устремились на вал.

Дубровский приставил фитиль, выстрел был удачен: одному оторвало голову,

двое были ранены. Между солдатами произошло смятение, но офицер бросился

вперед, солдаты за ним последовали и сбежали в ров; разбойники выстрелили в

них из ружей и пистолетов, и стали с топорами в руках защищать вал, на

который лезли остервенелые солдаты, оставя во рву человек двадцать раненых

товарищей. Рукопашный бой завязался - солдаты уже были на валу - разбойники

начали уступать, но Дубровский, подошед к офицеру, приставил ему пистолет ко

груди и выстрелил, офицер грянулся навзничь, несколько солдат подхватили его

на руки и спешили унести в лес, прочие, лишась начальника, остановились.

Ободренные разбойники воспользовались сей минутою недоумения, смяли их,

стеснили в ров, осаждающие побежали - разбойники с криком устремились за

ними. Победа была решена. Дубровский, полагаясь на совершенное расстройство

неприятеля, остановил своих, и заперся в крепости, приказав подобрать

раненых, удвоив караулы и никому не велев отлучаться.

Последние происшедствия обратили уже не на шутку внимание правительства

на дерзновенные разбои Дубровского. Собраны были сведения о его

местопребывании. Отправлена была рота солдат дабы взять его мертвого или

живого. Поймали несколько человек из его шайки и узнали от них, что уж

Дубровского между ими не было. Несколько дней после..... он собрал всех

своих сообщников, объявил им, что намерен навсегда их оставить, советовал и

им переменить образ жизни. - Вы разбогатели под моим начальством, каждый из

вас имеет вид, с которым безопасно может пробраться в какую-нибудь

отдаленную губернию и там провести остальную жизнь в честных трудах и в

изобилии. Но вы все мошенники и, вероятно, не захотите оставить ваше

ремесло. - После сей речи он оставил их, взяв с собою одного **. Никто не

знал, куда он девался. Сначала сумневались в истине сих показаний -

приверженность разбойников к атаману была известна. Полагали, что они

старались о его спасении. Но последствия их оправдали - грозные посещения,

пожары и грабежи прекратились. Дороги стали свободны. По другим известиям

узнали, что Дубровский скрылся за границу.