Тема 12. Гуманістичні засади конституційного ладу України

Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 1840

— У тебя есть братья, королевство, где ты можешь играть в поло…

— У меня не осталось ни возраста, ни имени, ни титула. Я даже не был уверен, осталась ли у меня жена.

— Мы стояли перед судьей…

— Это был не я.

— В ту ночь со мной в постели был ты, — сказала Лейла. — Ты, а не имя или титул. Это ты взял у меня гораздо больше, чем девственность. Ты показал мне, как это могло быть. А потом, при первых же неприятностях, забрал все обратно.

— Я хотел дать тебе право выбора, — сказал Зафир.

И Лейла вдруг осознала, что получила это право впервые в жизни. Конечно, ей много раз приходилось принимать решения, но личный выбор? Перед ней никогда не вставал вопрос о выборе собственного жизненного пути. Она с детства знала, что будет королевой, хотя даже это она потеряла бы, если бы у нее вдруг появился, например, брат. Ей было назначено выйти замуж за человека, которого она никогда не видела, произвести на свет наследника, править Хейдаром — нет, у нее никогда не было личного выбора. А Зафир посвоему, но предоставил ей выбор. Она хотела рассмеяться, но вдруг расплакалась.

— Мне не надо смотреть, на что ты ставишь свою подпись, не надо читать тексты твоих выступлений. Я знаю, что ты со мной заодно. Но я обманула тебя, Зафир. — Она нервно сглотнула.

— Я знаю, — ответил он. — Я слышал, как ты говорила Бейдже, что порой твоя ноша слишком тяжела для тебя…

— Не в этом дело. — Она покачала головой. — Мне нужна не только твоя любовь, не только твое тело. Мне нужна твоя мудрость.

Он обнял ее, прижал к себе и сказал, что знает и это.

— Я слишком устала, я не могу быть сильной, но дело не в этом…

— Тогда скажи в чем. — Зафир улыбнулся. Она больше не боялась. Ну, самую малость…

— Когда мы вернулись из пустыни и ты уехал в Калисту… — Она вздохнула. — Я обманула тебя.

— Не понимаю.

— Когда ты спросил меня, беременна ли я… — Он стал бледен как мел, но в уголках его губ появилась улыбка, и Лейла продолжала: — Когда я сказала, что никакого ребенка нет, я сказала неправду.

Это было потрясающе, и всетаки он не совсем понимал.

— Зачем? Ты же была уверена, что я скоро узнаю. И все эти разговоры о центрах семьи и брака…

— Я никогда не отреклась бы от своего титула добровольно, но если бы я его потеряла… — Ей было трудно объяснить ему. — Или если бы это землетрясение действительно было сильным и я летела бы сегодня навстречу бедам и разорению… Зафир, я хотела, чтобы ты точно знал, что ты даешь, и ясно видел, что ты отдаешь. Все или ничего — я хотела, чтобы ты это понял. У меня хватит сил справиться с чем угодно, если ночью я смогу отдохнуть рядом с тобой.

— Значит, у нас есть все.

Страхи, одиночество, место, где он прожил столько лет, больше не имели значения. Ее сладостные слова омыли его душу, его сердце забилось свободно.

Она носит в себе его ребенка!

Обдумывая эту новость, он не был ни королем, ни принцемконсортом, а Лейла не была королевой. Они были просто мужчина и женщина в ожидании чуда. Дело было не в наследственности, не в наследнике. Возникала новая королевская семья, которая будет править, полностью понимая, что в этом мире действительно имеет значение.

— Я немного волнуюсь, — призналась Лейла, глядя на экран телевизора. Перед ее глазами проносились лица Карифа, нового правителя Кьюзи, его братьев, Рафика и Тахира, лица людей на улицах. Люди все еще были растерянны, все еще не до конца осознают случившееся. — Очень многое изменилось…

— Очень многое удалось исправить, — уточнил Зафир.

Экран телевизора погас, освещение кабины ослабло.

Самолет пошел на снижение.

Лейла мучилась, стараясь предугадать реакцию своего народа. Королевадевственница уехала, чтобы Хейдар и Кьюзи объединились. Она обещала привезти с собой нового короля…

Но когда его теплая рука сжала ее руку, она поняла, что ее муж, ее король гораздо лучше, чем его образ, созданный прессой и слухами. Она надеялась, что ее народ тоже поймет это, и очень скоро.

У людей будет король, которого так долго ждали. Хотя, возможно, им потребуется время, чтобы принять его.

— Что это за огни? — Зафир смотрел в иллюминатор на свою новую землю, которая готовилась его встретить.

— Наверное, дворец, — сказала Лейла, глядя прямо перед собой. Она всегда плохо переносила посадку.

— Нет, вдоль улиц, — начал Зафир, но, почувствовав ее напряжение, просто взял ее за руку.

Шасси коснулось земли, еще несколько мгновений — и самолет остановился. Лампы снова ярко разгорелись. Подошла Бейджа и привела визажистку.

— Не сейчас. — Лейла отрицательно мотнула головой. — Уже два часа ночи.

— Но будут фотографы…

— Тогда загороди меня, — приказала Лейла. — Я не хочу никаких фотографов, пока не узнаю, что думает мой народ. Но, — она остановилась, — благодаря мелким техническим неполадкам я так и не смогла узнать новости. Смотри, чтобы это не повторялось!

Но Бейджа, не слушая королеву, приказала визажистке продолжать, что та и сделала. Лейла, слишком взволнованная, не стала протестовать. И не заметила, что Бейджа таинственно улыбается.

Зафир, однако, заметил.

Он вопросительно посмотрел на Бейджу, но та только скромно опустила глаза, попрежнему улыбаясь.

И вот двери самолета открылись, и у Лейлы перехватило дыхание.

Они приземлились на территории дворца, но им отлично были слышны крики с соседних улиц. Огни, которые заметил Зафир, оказались свечами, которые люди зажигали, выходя на улицу, чтобы приветствовать королевскую чету.

— Да здравствует Зафир, король Хейдара!

— Да здравствует наша королева Лейла!

— Я хотела сделать вам сюрприз, — сказала Бейджа. — Ваш народ любит вас, Лейла, и хочет видеть вас счастливой. — Взгляд ее умных глаз остановился на Зафире. — Народ полюбил и вас, ваше величество.

Было уже очень поздно, темно, но о том, чтобы идти спать, не могло быть и речи. Хейдар хотел праздновать, и королевская чета подчинилась.

Они вызвали открытый автомобиль и, стоя, приветствуя народ взмахами руки, проехали по ликующим улицам. Никогда еще Хейдар так не радовался и не веселился. Новое время вставало над страной.

— Я дома.

Слова Зафира утонули в криках толпы. Лейла наклонилась к нему, попыталась расслышать, что он говорит, но было слишком шумно.

Долгие годы он провел в поисках того, чего никогда не знал, — покоя, счастья, самого себя. И вот он обрел все это, обрел свободу. Свобода любить привела к свободе быть самим собой.

То была свобода, которую Зафир не мог найти до того, потому что несправедливо ее унаследовал.

— Я дома, — повторил он, и на этот раз Лейла услышала его. И ей не нужны были разъяснения, потому что она чувствовала то же самое. Ее народ, ее ответственность, ее жизнь более не были тяжкой ношей. Теперь в ее стране царствовала любовь.

— Я тоже дома, — сказала Лейла. — Мой дом там, где ты.

Программирование на Турбо Паскале