Наследственное право. § 365. В наследственном праве наиболее крупные реформы произведены были Юстинианом

§ 365. В наследственном праве наиболее крупные реформы произведены были Юстинианом. Впрочем, все-таки они не вносят совершенно новых принципов, а только заканчивают развитие тех, которые заложены были в предыдущих двух периодах. Между прочим, различие между цивильной наследственной системой (hereditas) и преторской (bonoram possessio) не было сглажено, хотя Юстиниан сделал многое для их слияния.

§ 366. Наследование по завещанию. Манципационная форма завещаний в ее чистом виде исчезает еще до Юстиниана вследствие того, что mancipatio familiae и nuncupatio стали считаться ненужной обрядностью. От прежней формы, таким образом, остается только требование, чтобы завещание совершалось в присутствии 7 свидетелей; если оно было письменное, то теперь требовалось, чтобы свидетели не только прикладывали к завещательному документу свои печати, но и подписывали свои имена*(1209). В этом виде завещание сохранилось и в Юстиниановом праве*(1210). В сущности, Юстинианово письменное завещание есть слегка измененное преторское завещание, которое, выросши само из цивильного (манципационного) завещания, долгое время существовало рядом с ним, а затем вытеснило его совершенно. Кроме этой частной формы завещаний, в настоящем периоде вырабатываются две официальных формы, которые сохранились и в Юстиниановом праве: т.н. testamentum apud acta conditum, т.е. запись завещания в судебный протокол (вроде нашего нотариального завещания), и testamentum principi obtatum, т.е. предъявление завещания императору. В последнем случае факт предъявления, вероятно, заносился также в протокол в императорской канцелярии*(1211).

§ 367. Наследование по закону. Еще в преторском эдикте когнатство, т.е. кровное родство, было выставлено тем признаком, по которому следовало определять, кто должен наследовать умершему без завещания (ab intestato). Но ни эдикт, ни императорские конституции позднейшего времени даже в 5-м периоде не решались провести этот принцип так последовательно, как это сделал Юстиниан. В новелле 118-й и дополнительной к ней новелле 127-й он произвел реформу всего наследования по закону. Основная мысль этой реформы та, что к наследованию по закону должны допускаться когнаты в том порядке, который указывается близостью их родства, причем уничтожаются все различия, которые делало цивильное и преторское право, т.е. различие пола, происхождения по мужской и женской линии, нахождения под властью и свободы от нее, ограничение известной только степенью родства. В 118-й новелле можно отметить 4 класса лиц, допускаемых последовательно к наследству.

1. Нисходящие, т.е. дети, внуки, правнуки и т.д. Ближайшая степень исключает дальнейшую. Дети могут вступить на место своего преждеумершего восходящего, т.е. наследовать in stirpes, как это было и в цивильном праве (§ 144). Деление наследства между лицами одной степени совершается поровну, in capita; а вступающие на место своего родителя получают все вместе его часть, которую делят между собой поровну.

2. Восходящие и родные братья и сестры. Если есть налицо и те и другие, то все они делят наследство поровну (in capita). Если есть только одни братья и сестры, то они делят так же. Если кто-нибудь из них умер еще при жизни наследодателя (praemortuus, преждеумерший), оставив детей, то последние получают его часть и делят ее поровну. Если есть налицо только одни восходящие, то они делят наследство in lineas, по линиям, т.е. одна половина наследства идет матери или ее восходящим, а другая отцу или его восходящим, где опять делится по линиям.

3. Неполнородные братья и сестры, т.е. единокровные и единоутробные, и их дети - по тем же правилам, как и родные.

4. Все остальные боковые когнаты без ограничения степеней причем, конечно, родственники ближайшей степени исключают дальнейшую. Деление происходит поровну*(1212).

Как видно, 118-я новелла совсем обошла молчанием супругов. Вследствие этого переживший супруг мог наследовать только на основании bonorum possessio Unde vir et uxor (см. § 286 в конце), следовательно, после всех когнатов. Впрочем, интересы бедной вдовы, т.е. не имеющей достаточного имущества ни собственного, ни приданого, были обеспечены другим путем: Юстиниан предоставил ей право требовать от всякого наследника 1/4 всего наследственного имущества мужа*(1213).

§ 368. Ограничение свободы завещаний. Юстиниан в 115-й новелле сделал попытку объединить и согласовать разнообразные институты, выработанные в разные времена и разными источниками права по вопросу об ограничении свободы завещателей, т.е. цивильные институты формальных ограничений и querela inofficiosi testamenti и преторский институт bonorum possessio contra tabulas (§ 281, 282, 286). Основные положения 115-й новеллы суть следующие. Во-первых, восходящие вообще, т.е. отец, мать, дед, бабка и т.д., не должны без законной причины обходить своих ближайших нисходящих молчанием (praetenre) или лишать их наследства (exheredare), но обязаны непременно назначить наследниками (heredes) в какой бы то ни было части. Точно так же нисходящие, т.е. сыновья, дочери, внуки, внучки и т.д., обязаны тем же самым по отношению к своим ближайшим восходящим, разумеется, если у них нет своих детей, внуков и т.д. Юстиниан не сохранил прежнего правила, по которому предоставление означенным лицам материальной выгоды (portio legitima) в какой бы то ни было форме освобождало завещателя от обязанности назначать их наследниками. Он стал на идеальную точку зрения древнего права, которое выше всего ставило самую честь назначения наследником. Он отступил от древнего права, однако в том, что право на эту честь предоставил не одним sui heredes, а всем нисходящим и восходящим.

Если завещатель хотел обойти или лишить наследства вышеназванных лиц, то он должен был выразить это прямо в завещании и указать уважительную причину лишения. В 115-й новелле перечислены все проступки и преступления лишаемого, которые должны считаться уважительными. Ни по каким другим причинам, кроме указанных в этом законе, обход и лишение наследства не дозволялись.

Если завещатель нарушил эти предписания, т.е. обошел молчанием или лишил наследства не по законной причине, то завещание делалось ничтожным, однако не во всех частях, как это было в древнем цивильном праве, а лишь в той, которая касалась назначения наследников: вместо назначенных к наследству призывались законные наследники, а все прочие распоряжения, как легаты, фидеикомиссы, отпущения на волю и т.д., сохраняли обязательную силу для новых наследников.

Во-вторых, рядом с этим преобразованным формальным ограничением 115-я новелла сохранила и материальное ограничение: нисходящие и восходящие, кроме чести быть наследниками, имели право и на обязательную долю (portio legitima) из наследственного имущества. За отсутствием тех и других то же право принадлежало родным братьям и сестрам. Обязательная доля по-прежнему могла быть оставлена в какой угодно форме: в виде наследственной части легата, федеикоммисса или mortis causa donatio. Но если завещатель и не исполнил этой обязанности, то в отличие от прежнего права завещание не делалось ничтожным: если часть, назначенная по завещанию, была менее обязательной доли, то обиженный мог только посредством actio suppletoria просить о дополнении ее. Это и неудивительно, так как при соблюдении первого требования 115-й новеллы, т.е. назначения наследником, никогда не могло случиться, чтобы восходящий или нисходящий не получили ничего из наследственного имущества: в какой бы малой части они ни были назначены, они все-таки уже получали нечто из наследственного имущества. А потому они и не могли требовать уничтожения завещания.

Еще ранее всех этих распоряжений Юстиниан изменил и размер обязательной доли (portio legitima): она должна была, вместо прежней четверти (quarta Falcidia), равняться одной трети законной наследственной части (pars hereditaria), если всех участников в наследстве будет не более четырех; если же их будет более четырех, то обязательная доля (portio legitima) должна равняться половине законной наследственной части*(1214).

§ 369. Легаты и фидеикоммиссы. И в этой области проявилась объединяющая деятельность Юстиниана. Мы видели, что еще в классическом периоде обнаружилось стремление сблизить легат с тем фидеикоммиссом, посредством которого отказывались отдельные права (§ 327). Юстиниан слил оба эти института, объявив, что правила легатов должны применяться к фидеикоммиссам, и наоборот, а в случае противоречия должно предпочитать правила фидеикоммиссов, как более свободные*(1215). Мы видели также, что в классический период сделаны были попытки и другой вид фидеикоммисса, т.н. универсальный фидеикоммисс, или fideicommissum hereditatis, приблизить к наследству, hereditas: такова была задача Требиллианова, отчасти и Пегазианова, сенатусконсульта (§ 328). Но эти попытки приводили в некоторых случаях к очень запутанным отношениям. Юстиниан упростил их, уничтожив силу Scti Pegasiani и предписав, чтобы fideicommissum Hereditatis обсуждался исключительно по правилам Scti Trebelliani*(1216), т.е. другими словами, чтобы фидеикоммиссарий всегда рассматривался как наследник (heredis loco). Таким образом, и универсальный фидеикоммисс был почти совсем слит с наследством, hereditas, в точном смысле этого слова.