Развитие промышленного производства в 1913-1938 гг. (в процентах)

Страны
Британия
Германия
Италия
СССР
США
Франция
Япония
Весь мир

Источник: Kennedy Р. Тhe Rise and Fall of Great Powers/ Economic Change and Military Conflict from 1500 to 2000. N-Y. 1987. Р.299.

После непродолжительного кризиса, связанного в выходом из вой­ны, начался промышленный подъем, продолжавшийся до 1929 г. К этому времени довоенный уровень не только был восстановлен, но и превзой­ден примерно на 50 %. Самые высокие темпы развития промышленного производства были характерны для Японии, которая превысила уровень 1913 г. более чем в три раза. За нею следовали СССР, Италия и США. Медленнее развивались Великобритания и Германия.

Послевоенные годы характеризовались важными изменениями в развитии самого промышленного производства. Именно в это время заро­дившиеся на рубеже Х1Х-ХХ вв. автомобилестроение, тракторостроение и самолетостроение переживали самый настоящий бум. Так, в 1929 г. с конвейеров сошло 6, 3 млн автомобилей. Монопольное положение в этой отрасли промышленности занимали США, на которые приходилось 5, 4 млн автомобилей или же 85 % всего их производства. Развитие названных отраслей означало революцию на транспорте, сделало возможным завер­шение механизации земледельческого производства и позволило начать перевооружение армий. Уже в 20-е гг. стало очевидно, что новая война будет войной моторов. В этих условиях особое значение приобретала до­быча нефти, которая по-прежнему была сосредоточена главным образом (более 65 %) на территории США. Рост промышленности и расширение энергозатрат стимулировали дальнейшее развитие электрификации. Пальма первенства и здесь принадлежала США. В 1912г. мощность ее электро­станций составляла 5, 2 млн квт., в 1933 г. уже 36, 0 млн квт. Германия занимала 2-е место: соответственно 2, 1 и 13, 3 млн квт.

После окончания Первой мировой войны развернулась активная эко­номическая экспансия американского капитала. В 1919 г. общая сумма дол­госрочных и краткосрочных американских инвестиций за рубежом состав­ляла 7 млрд дол., в 1924— 10, 9, в 1930—17, 2. В первую очередь американский капитал устремился в экономику побежденных стран. К кон­цу 20-х гг. на долю американских граждан и финансово-промышленных кор­пораций приходилось около 40 % всего акционерного капитала Германии. По мере того, как американский капитал внедрялся в германскую экономи­ку, его интересы все больше и больше переплетались с интересами Герма­нии. Это касается как Версальского договора, так и плана Дауэса.

Развитие послевоенной промышленности опережало расширение емкости международного рынка. И в 1929 г. разразился очередной меж­дународный экономический кризис. Это был самый масштабный и са­мый острый кризис перепроизводства за все предшествовавшее столе­тие. Кризис 1929-1932 гг. в той или иной степени затронул почти все индустриально-развитые страны. Промышленное производство сокра­тилось на 1/3. В некоторых странах спад производства был еще более значительным. Прежде всего это касалось США. Здесь общий объем промышленного производства сократился почти наполовину. Особен­но пострадали стратегически важные отрасли производства. В 1929 г. в мире (без СССР) было выплавлено 116 млн т стали, в 1932 г. — 45 млн т, т. е. почти в 3 раза меньше. В США выплавка стали сократи­лась с 57 до 14 млн т, в 4 раза. Подобным образом сократилось и про­изводство автомобилей.

Кризис захватил и Германию. Причем он ударил по предприятиям не только с немецким, но и с американским капиталом. Под влиянием это­го в январе 1930 г. в Гааге был утвержден план Юнга, который предусмат­ривал сокращение размера репараций на 20 %. Для дальнейшей выплаты репараций в Базеле при участии моргановской группировки было созда­но специальное кредитное учреждение — Банк международных расчетов.

В условиях экономического кризиса многие страны оказались на грани финансового банкротства. В 1931 г. заявили о своей неспособнос­ти платить по внешним долгам Бразилия, Венгрия, Мексика, Уругвай, Чили. В 1932 их примеру последовали Австрия, Бельгия, Болгария, Ко­ста-Рика, Латвия, Панама, Польша, Сальвадор, Эстония и Югославия. В 1933 банкротами оказались Куба, Парагвай и Румыния. Суммарный вне­шний долг, по которому были приостановлены платежи, составил в 1931-1933 гг. 6, 3 млрд дол., т.е. 1/3 всего международного внешнего долга.

Ссылаясь на экономический кризис, Германия потребовала пересмот­ра плана Юнга. В июне 1931 г. президент США Герберт Кларк Гувер (1874-1964) согласился на годичный мораторий, предусматривавший отсрочку по всем платежам Германии. Одновременно он установил мораторий на выплату долгов США. Однако эти меры не могли спасти положения, и 9 января 1932 г. Германия заявила о невозможности дальнейшей выплаты репараций. 16 июня в Лозанне открылась последняя международная кон­ференция по вопросу о репарациях. Она приняла решение, по которому срок выкупа репарационных обязательств был сокращен до 15 лет, а их сумма — до 3 млрд дол. при 5 % годовых. Это вело к слому системы меж­дународных платежей, установленной планом Дауэса, и означало, что Ан­глия и Франция должны были расплачиваться с США за счет собственных ресурсов. В 1932 г. о неспособности платить по своим внешним долгам заявила Франция, в 1933 г. — Великобритания.

Экономический кризис 1929 г. для многих финансово-промыш­ленных корпораций сделал вопросом жизни и смерти вопрос о новых рынках. В таких условиях их внимание не мог не привлечь советский рынок.

СТАЛИНСКИЙ «СОЦИАЛИЗМ». К концу 20-х гг. Советский Союз восстановил разрушенное народное хозяйство и взял курс на заверше­ние индустриализации страны. Первоначально предполагалось, что ус­корение темпов развития промышленности будет обеспечено при сохра­нении в деревне индивидуального крестьянского хозяйства. В соответствии с этим был выработан первый пятилетний план, рассчи­танный на 1928-1933 гг. и предусматривавший перераспределение час­ти создаваемого в деревне национального дохода в пользу города за счет регулирования цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Однако на подобное регулирование уже в 1928-1929 гг. крестьянство ответило «хлебной забастовкой». Город оказался перед лицом голода. В таких условиях на рубеже 1929-1930 гг. советское правительство отказа­лось от НЭПа и начало в деревне форсированную коллективизацию. Делая подобный поворот, оно заручилось поддержкой за рубежом.

«[...]В американских кругах, — писала по этому поводу 13 февра­ля 1929 г. эмигрантская газета «Возрождение», -— в настоящее время выдвигается своего рода «план Дауэса» для Советской России. Имеется в виду установление контроля американских финансовых кругов над всем советским хозяйством, за что обещается финансовая и организационная помощь при оздоровлении финансов и народного хозяйства СССР[...]. Причем контроль, «по психологическим причинам», должен быть орга­низован так, чтобы он был почти незаметен извне».

Посетивший осенью 1930 г. СССР заведующий Восточным отде­лом «Бэнк оф Инглэнд» Хаборд отмечал, что «везде на стройках, а иног­да и в деревнях он встречал американцев». «Американцы, — констати­ровал Он, — верят в будущее советской промышленности и потому всюду и везде они уже засели. Мы, англичане, до этого еще не додумались». В конце 1930 г. в СССР находилось свыше 2000 американских инженеров (только инженеров!). Если принять на каждый строящийся объект по 5-10 инженеров-консультантов, получается, что в 1930 г. при содействии американских специалистов возводилось более 200 объектов. Среди них были такие гиганты, как Сталинградский, Харьковский, Челябинский тракторные заводы, Кузнецкий и Магнитогорский металлургические ком­бинаты, Горьковский автозавод, Днепрогэс и т. п.

В результате, если в 1923 г. СССР занимал 32-е место среди им­портеров американской промышленной продукции, то в 1930 вышел на 1-е место. В 1931 г. в СССР было отгружено 40 % всего произведенного в США промышленного оборудования, в том числе, 25 % горного обору­дования, 25 % экскаваторов, 67 % металлорежущих станков, 96 % локо­мотивов. Это позволило многим американским предприятиям пережить экономический кризис. А СССР получил возможность осуществить про­мышленный рывок и к началу Второй мировой войны вышел на 2-е место в мире по объему промышленного производства.

Среди тех, кто помогал в этом Советской стране, было более 1, 5 тыс. американских фирм. В том числе такие гиганты, как «Вестингауз электрик», «Генри Форд», «Дженерал моторс», «Дженерал электрик», «Интернэшнл харвестер», «Катерпиллер», «Морган гаранти траст компани», «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн» и др.

К сожалению, конкретные условия, на которых осуществлялось это сотрудничество, составляли коммерческую тайну и не подлежали разгла­шению. Однако если исходить из общего опыта, необходимо учитывать, что организация производства на основе запатентованных изобретений и технологий предполагает приобретение лицензии. Ее использование оз­начает, что продавец лицензии, прежде всего, имеет право на получение части прибыли. Далее, в договор об использовании лицензии обычно вклю­чаются пункты, регулирующие объем производства, цену производимой продукции, место и условия ее реализации. Могут содержаться и другие условия. Так, в договоре с Генри Фордом (1863-1947), при содействии ко­торого возводился Горьковский автозавод, автозавод должен был переда­вать Г. Форду все свои технические изобретения. Кроме того, он имел пра­во производить только 60 % комплектующих изделий, а остальные 40 обязан был приобретать у Г. Форда.

В результате этого зарубежные фирмы, при содействии которых возводились стройки первых пятилеток, приобретали возможность вли­ять на дальнейшее развитие возводимых предприятий и на протяжении определенного в договоре времени получали часть создаваемой этими предприятиями прибыли. Другую часть создаваемого национального дохода Советская страна теряла, выходя на мировой рынок в качестве экспортера леса, нефти, руды, золота и т. д. Таким образом, расширение сотрудничества с иностранными фирмами означало восстановление и расширение той системы эксплуатации иностранным капиталом, кото­рой подвергалась Россия до революции.

«Давление империализма на Советский Союз, — писал хорошо знавший и понимавший характер экономических отношений между Со­ветской страной и западными державами Л. Троцкий, — имеет задачей изменить самую природу советского общества. Борьба — сегодня мир­ная, завтра военная — идет из-за форм собственности. В качестве пере­даточного механизма этой борьбы бюрократия опирается то на пролета­риат против империализма, то на империализм против пролетариата, чтобы увеличить свою собственную власть. В то же время она нещадно эксплуатирует свою роль распределителя скудных жизненных благ для обеспечения своего благополучия и могущества», в результате чего «мож­но с полным основанием сказать, что пролетариат [...] все еще остается угнетенным классом. Источником угнетения является мировой импери­ализм, передаточным механизмом угнетения — бюрократия».

Это значит, что объективно сталинский режим превратился в инст­румент господства определенных международных финансово-промыш­ленных кругов. С их благословения и при их поддержке советское пра­вительство не только произвело на рубеже 20-30-х радикальный поворот в своей социально-экономической политике, но и встало на путь осуще­ствления массовых репрессий, которые вошли в литературу как «боль­шой террор».

Одна из его причин была связана с необходимостью для сталинс­кого режима устранить те элементы внутри партии большевиков, кото­рые продолжали верить в социалистический характер революции и не теряли надежд пойти на штурм бастионов мирового империализма. Дру­гая причина заключалась в переориентации правящих верхов Советской страны, которые первоначально сотрудничали преимущественно с фи­нансовыми и военно-промышленными кругами Германии, а затем сде­лали ставку на американский капитал.

Если бы все ограничивалось только этим, сталинский террор вряд ли приобрел массовый характер. Существовала еще одна порождавшая его причина. Стройки пятилеток требовали дешевого рабочего труда. Особенно это касалось удаленных необжитых районов, строительства дорог, портов, складов, заготовки леса, добычи золота, других полезных ископаемых и т. д. В свое время европейские державы использовали для этого те материальные ресурсы, которые давала им эксплуатация подневольного труда американских индейцев и африканских рабов. На рабском труде поднималась американская промышленность. Советская страна не имела такой возможности. Поэтому здесь самое широкое рас­пространение получил труд заключенных. А поскольку спрос на деше­вую рабочую силу явно опережал динамику преступности, карательные органы должны были фабриковать фиктивные уголовные и политичес­кие дела.

Вопрос о масштабах сталинского террора до сих пор является дис­куссионным. Расхождения колеблются в пределах от нескольких сот ты­сяч до нескольких десятков миллионов человек. Что касается последних цифр, то они имеют явно фантастический характер. Не следует забы­вать, что в 1939 г. численность населения страны составляла 190 млн чел. «Большой террор» прежде всего коснулся города, где проживало 60-70 млн чел., из которых лишь 15-20 млн составляло взрослое муж­ское население. В то же время есть основания думать, что счет репрес­сированных шел не на сотни тысяч. Достаточно отметить, что с 1927 по 1941 г. из партии было исключено более 2 млн чел. Подавляющее их большинство стало жертвами террора. Но репрессировали не только членов партии.

5 декабря 1936 г. была принята новая, сталинская конституция, про­возгласившая победу социализма в СССР. Однако никакого отношения к социализму советское общество не имело. Во-первых, народ так и не стал хозяином средств производства, поскольку не имел возможности влиять на управление государством. Во-вторых, в стране не существовало рас­пределения по труду. Особенно это касалось деревни, в которой прожи­вало 2/3 всего населения страны. В результате коллективизации крестья­не не только потеряли завоеванную ими в революции землю, не только были снова прикреплены к земле, но и стали подвергаться эксплуатации, которая по своему характеру ничем не отличалась от барщинной и об­рочной. В-третьих, хотя в стране и были ликвидированы эксплуататорс­кие классы, эксплуатация не исчезла, так как рабочий класс и крестьян­ство продолжали подвергаться эксплуатации извне. Поэтому советское общество 30-х гг. представляло собою сочетание государственного капи­тализма в городе и государственного феодализма в деревне. А поскольку большая часть населения страны проживала в деревне, государственно-феодальные методы эксплуатации преобладали и накладывали свой от­печаток на все общество.

Таким образом, революция 1917 г. не вышла за рамки буржуазного переворота и как революция социалистическая потерпела поражение. Однако в силу особых обстоятельств это поражение привело не к рес­таврации прежнего буржуазно-помещичьего строя, а к утверждению новой государственно-феодально-капиталистической системы. Утверж­дение подобной системы, не имеющей никакого отношения к социализ­му, объективно означало завершение термидорианского, контрреволю­ционного по своей сути, переворота и установление в нашей стране диктатуры определенных финансово-промышленых кругов международ­ного капитала.

Большевизм как русский вариант марксизма трансформировался в марксизм-ленинизм, который ничего общего с марксизмом, кроме терми­нологии, не имел. По существу, он превратился в религию угнетенных масс, поставленную на службу капитала. В этом отношении его судьба во мно­гом была похожа на судьбу раннего христианства. Завершение «термидо­рианского» переворота одновременно означало завершение процесса пре­вращения партии большевиков в своеобразный религиозный орден, который стал приобретать черты правящего сословия.

НА ПУТИ К НОВОЙ ВОЙНЕ. Экономический кризис 1929-1933 гг. привел к резкому обострению противоречий внутри американской бур­жуазии. Те финансово-промышленные круги, которые инвестировали свой капитал в экономику Германии, были заинтересованы в пересмот­ре плана Дауэса и Версальского мирного договора. Те, которые не име­ли связей с Германией, были против такого пересмотра и хотели бы выйти из кризиса как раз за счет побежденного противника и его эконо­мики. Особую остроту противоречия между этими группировками при­обрели в 1932 г. во время очередных президентских выборов. Первая группировка поддерживала кандидатуру прежнего президента респуб­ликанца Г. Гувера, вторая выдвигала кандидатуру представителя демок­ратической партии Франклина Делано Рузвельта (1882-1945).

В ноябре 1932 г. Ф. Рузвельт одержал победу. Придя к власти, он почти сразу же восстановил дипломатические отношения с СССР. 18 сен­тября 1934 г. при поддержке США СССР стал членом Лиги Наций. Од­новременно Ф. Рузвельт приступил к реализации программы действий, которая была провозглашена им на выборах и получила название «Но­вый курс». В основу «Нового курса» было положено использование эле­ментов планирования и государственного регулирования экономики. Подобная политика прежде всего затрагивала интересы крупнейших аме­риканских монополий, которые до этого находились в близких отноше­ниях с правительством Г. Гувера, а теперь потеряли прежнее влияние на власть. Более того, по инициативе президента в отношении некоторых из этих корпораций были начаты судебные расследования. А поскольку именно им принадлежала большая часть вложенных в экономику Герма­нии американских капиталов, то они сделали здесь ставку на самую ре­ваншистски настроенную политическую силу — Национал-социалис­тическую рабочую партию. При их содействии 30 января 1933 г. престарелый президент Пауль Гинденбург (1847-1934) назначил лидера этой партии А. Гитлера рейхсканцлером.

14 июля 1933 г. в Германии были запрещены все политические партии, кроме национал-социалистической. Представители наиболее оппозиционных из них стали объектом преследований. Репрессии обру­шились не только на коммунистов, но и на социал-демократов. После этого в стране фактически установилась диктатура. Новое государство стало называть себя Третьим рейхом («Третьей империей»). Этим фашисты хо­тели подчеркнуть преемственность между их государством, Германской империей, созданной Бисмарком, и Священной Римской империей. Од­новременно на вооружение была взята теория об особом арийском проис­хождении немцев. Чтобы подчеркнуть преемственность с древними ария­ми, руководство Третьего рейха взяло в качестве своего государственного символа свастику - крест с загнутыми под прямым углом концами, исполь­зовавшийся древними ариями как религиозный символ.

Среди национал-социалистов не существовало полного единства. Наиболее радикально были настроены члены партии, входившие в так называемые штурмовые отряды (СА). К началу 1933 г. они объединяли около 500 тыс. чел. Во главе штурмовиков стоял один из лидеров нацио­нал-социализма Эрнст Рем (1887-1934). Э. Рем рассматривал приход сво­ей партии к власти лишь как начало революции, главная цель которой, по его мнению, заключалась в том, чтобы нанести удар по крупной буржуа­зии. Однако став рейхсканцлером, Гитлер заявил, что главная задача рево­люции решена. Это вызвало взрыв возмущения в штурмовых отрядах. Ле­том 1933г. волнения штурмовиков охватили целый ряд крупных германских городов, том числе Берлин, Гамбург, Дрезден, Кёнингсберг, Франкфурт-на-Майне и некоторые другие. Бунт удалось подавить, после чего из штур­мовых отрядов было изгнано почти 200 тыс. чел. Некоторые штурмовики оказались за решёткой и в концентрационных лагерях.

В середине июня 1934 г. Гитлер приказал Э. Рему выехать на один из. баварских курортов и собрать там руководителей СА. 21 июня было отдано распоряжение привести в состояние повышенной готовности во­инские части и охранные отряды (СС). Когда эти приготовления завер­шились, 30 июня все командование штурмовых отрядов вместе с Э. Рёмом было арестовано и без суда и следствия расстреляно. Не зная, кто стоит за этим, некоторые штурмовики умирали со словами «хайль Гит­лер». Эта кровавая акция вошла в историю как «Ночь длинных ножей». Избавившись от своих наиболее экстремистски настроенных соратни­ков, Гитлер тем самым завоевал доверие со стороны поддерживавших его финансово-промышленных кругов.

А поскольку это были антисемитски настроенные слои буржуазии, уже 1 апреля 1933 г. на всей территории Германии начался бойкот еврейских лавок и магазинов. С 7 апреля по 4 октября 1933 г. появилась целая серия законов об устранении евреев из государственного аппарата, адвокатуры, учебных заведений, медицины, сельского хозяйства. Чиновникам запрети­ли жениться на еврейках. В 1933-1935 гг. евреев удалили из армии. Затем для них было введено двойное гражданство, в результате чего они потеряли избирательные права. В 1937-1938 гг. развернулась кампания по «очище­нию» от евреев экономики. В ночь с 9 на 10 ноября 1938г., которая получила название «хрустальной ночи», по Германии прокатилась волна массовых антиеврейских погромов. «Хрустальная ночь» стала важной вехой в борьбе гитлеровского режима с еврейским капиталом, важным шагом на пути к массовому истреблению еврейского народа.

Одновременно А. Гитлер развернул наступление на отдельные поло­жения Версальского мирного договора. 19 октября 1933 г. Германия зая­вила о выходе из Лиги Наций. 1 марта 1935 г. в нарушение Версальского договора ею была создана первая эскадрилья бомбардировочной авиации. В связи с этим 11 марта 1935 г. французское правительство внесло в Пала­ту депутатов законопроект о снижении призывного возраста с 21 до 20 лет и увеличении срока службы до 2-х лет. Используя этот факт, 16 марта Гер­мания опубликовала декрет о введении всеобщей воинской повинности. К 1935 г. французская армия насчитывала около 300 тыс. чел. Названные выше изменения в законе о военном призыве сразу же дали еще 180 тыс. В то же время введение всеобщей воинской повинности позволяло Герма­нии уже к концу 1935 г. поставить под ружье до 550-600 тыс. чел. В ре­зультате этого 1936 г. она встретила с самой крупной в Западной Европе армией. Одновременно началось ее оснащение теми видами вооружения, которые запрещал ей иметь Версальский мирный договор.

Не отреагировать на это другие страны, разумеется, не могли. По­этому с 1935 г. они тоже начинают наращивать численность своих ар­мий. В частности, это касается Советской страны. После Генуэзской кон­ференции она сократила свою армии с 5, 5 до 0, 5 млн чел. В 1937 г. в ее рядах было уже 1, 5 млн чел. 2 мая 1935 г. был заключен советско-фран­цузский договор о взаимопомощи, 16 мая — такой же советско-чехосло­вацкий договор.

В свою очередь 25 октября 1936 г. Германия и Италия заключили

между собою договор, направленный против СССР. 25 ноября 1936 г.

удобный договор, получивший название Антикоминтерновского пакта.

был заключен между Германией и Японией. 6 ноября 1937 г. к Антикоминтерновскому пакту присоединилась Италия., 30 января 1937 г. Германия заявила о том, что она берет под полный государственный контроль Рейхсбанк, железные дороги и другие пред­приятия, над которыми по плану Дауэса был установлен международ­ный контроль. В том же 1937 г. заговорили пушки. Правда, военные дей­ствия начались не в Европе, а в Азии. В июле союзник Германии Япония начала интервенцию против Китая.

11-12 марта 1938 г. Германия сделала следующий шаг. Она аннекси­ровала Австрию и вслед за этим заявила о своих претензиях на Судетскую область Чехословакии, в основном заселенную немцами. Исходя из дого­вора 1935 г., Советский Союз заявил о готовности встать на защиту Чехос­ловакии. В Европе запахло войной. А пока развивался судетский кризис, 29 июля японские войска вторглись на территорию СССР в районе озера Хасан. Япония проверяла прочность советских границ и явно шантажиро­вала его угрозой войны на востоке во время кризиса на западе. 11 августа японские войска были разбиты. Между тем, встретившиеся 29 сентября в Мюнхене главы ведущих европейских держав согласились предоставить Германии свободу действий в судетском вопросе.

Среди тех, кто приветствовал мюнхенский сговор, был американ­ский посол в Париже Уильям Буллит. В беседе с польским послом он так изложил свое понимание дальнейшего развития событий: «Демократи­ческим государствам нужно еще два года до полного вооружения. В те­чение этого времени можно предположить, что Германия направит свою экспансию на Восток. Было бы желательно для демократических стран, чтобы там, на Востоке, дело дошло до разрешения спорных вопросов путем войны между Германией и Россией». Считая, что эта война будет для Германии «длительной и изнуряющей», Буллит полагал, что только после этого «демократические страны атакуют Германию и принудят ее к капитуляции». «В Англии, Франции, США, — отмечал он, — горячо верят, что в ближайшие месяцы начнется великое разрешение вопросов на Востоке». Следующими жертвами Германии, по мнению Буллита, дол­жны были стать Польша и Румыния.

1 октября немецкие войска вошли в Судеты, 2 октября Польша ок­купировала польские земли, включенные в состав Чехословакии после Первой мировой войны. В результате Чехословакия потеряла почти, 50 % всей своей тяжелой промышленности, более 65 % каменного угля, 70 % электроэнергии и черной металлургии, 85 % химической промышлен­ности. По всей видимости, в Мюнхене требования Гитлера шли дальше этого, но они не были удовлетворены. Поэтому 21 октября им была подписана секретная директива о подготовке более широких террито­риальных притязаниях к Чехословакии.

Укрепившись в Судетах и используя их как плацдарм, в ночь на 15 марта 1939 г. Германия вторглась на территорию Чехословакии. Ее войска заняли Чехию и Моравию. Словакия превратилась в марионе­точное государство. Карпатская Русь была передана Венгрии. Затем, как и прогнозировал У. Буллит, Германия предъявила новый ультиматум, на этот раз Румынии, и навязала ей кабальный договор. Интерес Германии к Румынии определялся тем, что это была единственная нефтедобываю­щая страна в Западной Европе.

Почти одновременно с этим, опять таки в полном соответствии с про­гнозом У. Буллита, последовал ультиматум Польше. Речь шла о «Данциге -ком коридоре», который разделял Западную и Восточную Пруссию. Герма­ния потребовала предоставления ей возможности построить через этот коридор дорогу, которая связала бы обе части Пруссии. Речь шла не просто о строительстве железной и шоссейной дорог. Германия требовала предос­тавления всей полосы вдоль этой магистрали в ее полное распоряжение, что означало, с одной стороны, территориальное притязание, с другой — стремление лишить Польшу свободного доступа к морю, так как все пути к Данцигу должны были бы пересекать германскую магистраль.

Польша обратилась за помощью к другим странам. В Москве нача­лись консультации, в которых участвовали представители Великобрита­нии и Франции. Однако поскольку усилия дипломатии этих стран имели своей целью столкнуть Германию и Россию, никаких конкретных реше­ний принято не было. Между тем снова, как в 1938 г., на Дальнем Восто­ке забряцала оружием Япония. 2 июля 1939 г. в районе реки Халхин-Гол ее войска вторглись на территорию Монгольской Народной Республики. Монголия, связанная договором с СССР, обратилась к нему за помощью. На востоке снова начались бои, которые продолжались до 16 сентября. Японские войска потерпели поражение. Но события на Халхин-Голе по­казали, что в случае агрессии Германии против СССР он может оказать­ся в состоянии войны на два фронта.

В таких условиях, не прекращая переговоров с Англией и Францией. СССР начал переговоры с Германией. И когда первые переговоры стали заходить в тупик (а мы уже знаем почему), 23 августа 1939 г. СССР пошел на заключение договора с Германией о ненападении. Одновременно был подписан секретный протокол, в соответствии с которым Советский Союз и Германия определили сферы своего влияния в Восточной Европе. В литературе обращается внимание на необычность этого соглашения. Между тем вся история дипломатии состоит из подобных договоренностей.

1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. Так началась Вто­рая мировая война.