Психологическое прошлое, настоящее и будущее как части психологического поля в данный момент

Уяснение проблемы прошлого и будущего сильно затруднял тот факт, что психологическое поле, суще­ствующее в данный момент, включает в себя также представления индивида о своем будущем и прошлом. Человек видит не только свое теперешнее положение, у него есть определенные ожидания, желания, стра­хи, мечты о будущем. Его представления о прошлом — своем и других -— часто неправильны, но тем не менее они создают в его жизненном пространстве «уровень реальности» прошлого. Кроме того, часто можно на­блюдать уровень желания, относящийся к прошлому. Расхождение между структурой «идеального» или «желаемого» прошлого и «реального» прошлого игра­ют важную роль в феномене вины. Структура психо­логического будущего тесно связана, например, с пла­нами и надеждами [2].

Следуя терминологии Л. К. Франка [6], мы говорили о «временной перспективе", которая включает психологическое прошлое и будущее на реальном и раз­личных ирреальных уровнях. Показано, что временная перспектива, существующая в данное время, очень важна для многих проблем, таких, как уровень притязания, настроения, творчества и инициативы человека. Фарбер[4], например, показал, что степень страданий заключенного больше зависит от его ожиданий осво­бождения через пять лет, чем от приятности или непри­ятности его теперешнего положения.

Важно осознать, что психологическое прошлое и психологическое будущее являются одновременными частями психологического поля, существующего в дан­ное время t. Временная перспектива непрерывно ме­няется. Согласно теории поля, поведение любого типа зависит от всего поля данного момента, включая вре­менную перспективу, но не зависит от какого-либо

прошлого или будущего поля с его временной перс­пективой.

Может быть, будет показательным рассмотрение с позиции теории поля основных методологических про­блем, связанных с одним из основных понятий теории условных рефлексов, а именно с понятием торможе­ния. Индивид привыкает к тому, что после определен­ного стимула, скажем звонка, появляется пища. Когда он голоден, он ест. После ряда таких опытов индивид начинает совершать определенные приготовительные действия для еды, как только услышит звонок колоколь­чика, возвещающего о ней. Говорится, что он «обуслов­лен». Теперь экспериментатор, не ставя в известность испытуемого, меняет ситуацию, и за звонком, связан­ным с едой, уже не появляется пища. Через некоторое время испытуемый уже не делает приготовления к еде, когда звенит колокольчик. Этот процесс называется торможением.

«Навыки человека» в данное время могут и долж­ны рассматриваться как части настоящего поля. Сле­дует ли рассматривать их как познавательную структу­ру, или сопротивление изменению познавательной структуры — как образование или фиксацию валент­ностей, или рассматривать в другой концептуальной схеме, не является нашей проблемой. Операциональ­ные навыки [14; 18], как и мыслительные, рассматри­вались в теории поля. Они близко связаны с проблема­ми идеологии [9] и ожидания.

Как справедливо указывали Толмен [20], Хилгард, Маргиус [7] и другие, обусловливание, как и торможе­ние, связано с изменениями на реальном уровне пси­хологического будущего. Для теории поля важно раз­личать в отношении обусловливания и торможения два типа проблем. Проблемы одного типа связаны с вопро­сом, как влияет на ожидание восприятие, с одной сто­роны, и память — с другой. Какие изменения в воспри­нимаемой структуре психологического настоящего влекут к изменениям в структуре психологического бу­дущего и какие законы управляют взаимовлиянием этих двух частей психологического поля? Исследования уровня притязаний дают некоторые знания о факторах, влияющих на структуру реального плана будущего.

Корш-Эскалона [10] сделал шаг по направлению к ма­тематическому анализу влияния психологического бу­дущего на силы, управляющие настоящим поведением. Изучение уровня притязаний дает нам также представ­ление о влиянии психологического прошлого (а имен­но предыдущих успехов или неудач) на психологиче­ское будущее. Этот вопрос, очевидно, тесно связан с торможением.

Методологическая основа проблем такого типа ясна: они имеют дело с взаимозависимостью различ­ных частей психологического поля, существующего в данный момент. Иными словами, это законные воп­росы теории поля типа B'-F(S'). Другой тип проблем, которые рассматривает теория условных рефлексов, пытается связать последующую ситуацию S⁴ (напри­мер, в процессе торможения) с предыдущей ситуа­цией S во время научения или с рядом похожих или различных предыдущих ситуаций S', S², S³,.. Они связывают поведение с рядом повторений. Иными словами, эти проблемы имеют следующую форму: B=F(S'~ⁿ), или B' = F(S'~ⁿ, S'-^m,...). Здесь теория поля требует более критического и более аналитического типа мышления. Следует различать по крайней ме­ре два типа проблем.

1. Как воспринимаемая психологическая ситуация будет выглядеть в момент S⁴, зависит, очевидно, отто­го, будет ли экспериментатор давать пищу, и от подо­бных этому внешних физических или социальных ус­ловий. Надеюсь, все согласятся, что эти факторы нельзя вывести из психологического поля индивиду­ума в предыдущее время, даже если бы были извест­ны все психологические законы. Эти факторы не пси­хологические.

2. В проблемах второго типа, однако, есть закон­ные психологические вопросы. Мы можем сохранять пограничные условия жизненного пространства не­изменными или менять их определенным образом в течение определенного периода и исследовать, что произойдет при этих условиях. Эти проблемы лежат полностью в области психологии. Примером может служить проблема переструктурирования следов па­мяти. Мы знаем, что эти процессы зависят от состояния человека в течение всего периода от S'~ⁿ до 5' (см. рис. 44) и различны в состоянии сна, бодрствования. Несомненно, эксперименты с условными рефлекса­ми дали нам богатый материал, связанный с этой про­блемой. Их надо будет рассматривать так, как было опи­сано вначале, а именно как следствие отношений между ситуацией S' и следующей непосредственно за ней ситуацией S'^+dl.

В целом я думаю, что развитие психологии идет в этом направлении. Например, теория градиента цели вначале была сформулирована как теория связи между поведением и прошлыми ситуациями. Аналитическое мышление разбивает это утверждение на несколько предположений, одно из которых состоит в том, что ин­тенсивность стремления к цели представляет собой функцию расстояния между индивидом и целью. Это совпадает с утверждением об определенных силовых полях и, вероятно, правильно. Второе предположение, входящее в теорию градиента цели, связывает настоя­щее поведение с прошлой ситуацией S'~ⁿ. Форма этого утверждения, на наш взгляд, не удовлетворительна. Но даже если оно верно, его следует рассматривать как независимую теорию. Формулировка Халла «Гипотезы градиента подкрепления» — шаг в этом направлении.

 

5. Психологическая экология

В качестве разработки наших положений я хотел бы обсудить некоторые аспекты положений Брунсвика о роли статистики [3]. Я надеюсь разрешить недоразу­мения, вызванные моими выпадами в адрес некоторых способов применения статистики в психологии. Я всегда считал, что количественное измерение требует стати­стики (см. ответ Халла Брунсвику [8]). Это утвержде­ние сохраняет силу и для «чистых случаев», т. е. ситу­аций, в которых можно связать теорию и наблюдаемые факты определенным образом. Так как психология все больше отказывается от неадекватного применения статистики, дальнейшее обсуждение, видимо, будет иметь мало практической ценности.

Брунсвик, однако, выдвинул и важные моменты, и мне кажется, что их уяснение будет полезно для мето-дологии психологии в целом.

Среди фактов, существующих в данное время, мож­но выделить три области, изменения в которых инте­ресны или могут быть интересны для психологии.

1. «Жизненное пространство», т. е. личность и ее психологическое окружение, как оно существует для нее. Мы о'бычно имеем в виду это поле, говоря о по­требностях, мотивации, настроении, целях, тревоге, идеалах.

2. Множество процессов физического и социаль­ного мира, которые не влияют на «жизненное простран­ство» человека в данный момент.

3. «Пограничная зона» жизненного пространства: определенная часть физического и социального мира, которая влияет на жизненное пространство в данное время. Например, процесс восприятия тесно связан с такой пограничной зоной, ибо то, что воспринимается, частично определяется «стимулами», т. е. той частью физического мира, которая действует на органы чувст-в. Другим процессом, относящимся к пограничной зо­не, является выполнение некоторого действия.

Брунсвик справедливо утверждает: «Поле, в ко­тором Левин может предсказывать, есть в прямом смысле слова человек в его жизненном пространст­ве» [3. С. 266]. Затем он продолжает: «Но жизненное пространство нельзя путать ни с географическим ок­ружением и его физическими стимулами, ни с реаль­но достигнутыми результатами в этом окружении. Оно после восприятия, но до поведения». Это утвержде­ние частично верно именно потому, что, по-моему, восприятие и поведение — законные проблемы пси­хологии. Эта точка зрения — естественное следствие подхода с точки зрения теорий поля, согласно кото­рой пограничные условия поля являются важными характеристиками этого поля. Например, процессы восприятия, которые относятся к пограничной зоне, зависят частично от состояния внутренней части по­ля, т. е. от характера человека, его мотивации, позна­вательных структур, образа восприятия и т. д., час­тично от «распределения стимуляции» на сетчатке или в других рецепторах, которое определяется фи­зическими процессами вне организма. По этим при­чинам проблемы физических и социальных действий являются законными частями психологии.

Брунсвик, однако, прав, считая, что я не рассмат­риваю как часть психологического поля в данный мо­мент те моменты, которые влияют на жизненное про­странство личности в этот момент. Пища, которая лежит за дверью, в конце лабиринта, за пределами по­ля зрения и обоняния, не является частью жизненного пространства животного. В случае если животное зна­ет, что пища лежит там, это знание, конечно, должно быть представлено в его жизненном пространстве, по­тому что это знание влияет на его поведение. Необхо­димо также принять во внимание субъективный мо­мент восприятия настоящей или будущей ситуации, так как уровень уверенности ожидания также влияет на поведение.

Принцип включения в жизненное пространство всего, что влияет на поведение в данное время, и ниче­го, кроме этого, не позволяет включать физическую пи­щу, которая не воспринимается. При таких условиях эта пища не может влиять на поведение.

В самом деле, животное будет двигаться к концу ла­биринта, если будет думать, что там находится пища, даже если в действительности ее там нет, и не будет двигаться к пище, действительно находящейся в конце лабиринта, если оно не знает об этом.

В прошлом этот принцип не применялся в зоопси­хологии, но мне кажется, что он настолько очевиден, что, я думаю, все психологи согласятся с ним. Утверж­дения, интерпретируемые по-другому, я рассматривал скорее как следствие неточной терминологии, чем как выражение разницы во мнениях, пока не познакомил­ся со статьей Брунсвика. Дискуссия, последовавшая за этой статьей, кажется, прояснила этот вопрос, и я ду­маю, что стоит сослаться на эту дискуссию.

Согласно Брунсвику, в случае если психологиче­ское поле ограничивается так, как это было описано вы­ше, следует думать в терминах законов, а не в терминах статистических правил. Но он утверждает, что это до­стигается ценой исключения наиболее динамических аспектов психологии. Он хочет включить в психологи­ческое поле те части физического и социального мира, которые, на мой взгляд, следует исключить. Эти части, как он утверждает, следует изучать статистическими ме­тодами, вычисляя вероятность событий.

На мой взгляд, главное здесь то, что понимать под термином «вероятность». Хочет ли Брунсвик изучать мысли водителя машины о вероятности быть убитым или он хочет изучать статистические сведения, говоря­щие об «объективной вероятности» такого события? Ес­ли человек сидит в комнате, уверенный, что потолок не обвалится, следует ли для предсказания поведения при­нимать во внимание только «субъективную вероят­ность» или же мы должны рассматривать также и объ­ективную вероятность того, что потолок обвалится, — вероятность, вычисленную инженером? По-моему, сле­дует принимать во внимание только первое, но на мой вопрос Брунсвик ответил, что также и последнее.

Я могу понять, почему психология интересуется даже теми областями физического и социального ми­ра, которые не являются частями жизненного про­странства или которые не влияют на его пограничную зону в данный момент. Если мы хотим гарантировать образование ребенка в будущем, если мы хотим пред­сказать, в какой ситуации окажется индивид в резуль­тате определенного воздействия, мы должны предска­зать будущее. Очевидно, такое предсказание должно отчасти основываться на статистическом анализе не­психологических данных.

Теоретически мы можем характеризовать эту за­дачу как задачу выявления, какая часть физического или социального мира будет определять в течение дан­ного периода «пограничную зону» жизненного про­странства. Эта задача заслуживает внимания психо­логов. Я предложил бы назвать ее «психологической экологией».

Здесь имеют место и некоторые проблемы «исто­рии жизни» индивида. Пограничные условия жизнен­ного пространства индивида в течение длительного или короткого периода времени зависят частично от его соб­ственных действий. В этом смысле они должны быть связаны с психологической динамикой жизненного пространства. Другие вычисления следует делать, од­нако, с помощью непсихологических средств.

Сущность объяснения или предсказания любых из­менений в определенной области состоит в соотнесе­нии этого изменения с условиями поля в данное время. Этот основной принцип делает субъективную вероятность события частью жизненного пространства инди­вида. Но он исключает объективную вероятность дру­гих факторов, которые нельзя вывести из жизненного пространства.

ЛИТЕРАТУРА

1. Allport F.H. Methods in the study of collective action phenomena // J. Soc. Psychol. SPSSI Bulletin. — 1942. — V. 15.

2. Barker R., Dembo T. & Lewin K. Frustration and regression; Studies in topological and vector psychology 11// Univ. la. Stud. Child Welf. — 1941. — V. 18.

3. Brunswik E. Organismic achievement and environmental probability // Psychol. Rev. — 1943. — V. 50. P. 255—272.

4. Farber M.L. Imprisonment as a psychological situation. Unpublished Ph. D. Thesis, State Univ. — Iowa, 1940.

5. Festinger L. A theoretical interpretation of shifts in level of aspiration // Psychol. Rev. — 1942. — V. 49.

6. Frank L.K. Time perspectives // J. Soc. Phil. 1939. — V. 4.

7. Hilgard E. R., Marquis D. G. Conditioning and learning. — N. Y. — London, 1940.

8. Hull C.L. The problem of intervening variables in molar behavior theory // Psychol. Rev. — 1943. — V. 50.

9. Kalhorn J. Ideological differences among rural children. Unpublished Masters Thesis, State Univ. — Iowa, 1941.

10. Korsch-Escalona S. The effect of success and failure upon the level of aspiration and behavior in manic-depressive psychoses//LewinK., LippitR., Korsch-Escalona S. (eds.). Studies in topological and vector psychology // Univ. la. Stud. Child Welf. — 1939. — V. 16.

11. Lewin K. Der Begriff der Genese in Physik, Biologie und Entwicklunggeschichte (The concept of genesis in physics, biology and theory of evolution). — Berlin, 1922.

12. Lewin K. The conceptual representation and the measurement of psychological forces // Contr. psychol. Theor. — 1938. — V. 4.

13. Lewin K. Field theory and learning // 41-thst Jearbook of the National Society for the Study of Education. — Part II. — 1942.

14. Lewin K. The relative effectiveness of a lecture method and a method of group decision for changing food habits. — Comittee on Food Habits, National Research Council, 1942.'

15. Lippit R. An experimental study of effect of democratic and authoritatian group atmospheres // Univ. la Stud. Child Welf.— 1940.— V. 16.

16. Muenzinger K.P. Psychology: The science of behavior. — Denver World Press, 1939.

17. Reichenbach H. From Copernicus to Einstein. — 1942.

18. Schwarz G. IV. Uber Ruckfalligkeit bei Umgewohnung // Psychol. Forsch. — 1927. — V. 9; 1933. — V. 18. — P. 143— 190.

19. Skinner B.P. The behavior of organisms; an experimental analusis. — 1938.

20. Tolman E.C. Purposive behavior in animals and men. — 1932.