Формирование прибыли предприятия

 

Эффективность применения инвестированного капитала, аван­сированных затрат проявляется в сопоставлении прибыли с затратами, из­держками. Такое сопоставление выражается отно­сительным показателем – рентабельностью. Рентабельность характеризует прибыльность, доходность использования капитала. Росту рен­табельности способствует снижение себестоимости продукции и рост прибыли. Широко применяются следующие показате­ли рентабельности.

Прежде всего отметим рентабельность продаж, рост которой означает: а) рост цен при неизменном уровне издержек; б) снижение издержек при неизменных ценах. Снижение спроса способствует снижению рентабельности продукции, что связано: а) со снижением цен при неизменных издержках; б) с ростом издержек при неизменных ценах; в) с ростом издержек и снижением цен.

Важным для фирмы является также показатель рентабельности активов. Активы представляют для предприятия итог баланса на конец отчетного периода, включая стоимость имущества предприятия, сред­ства и запасы для уплаты задолженности. Рентабельность активов отражает эффектив­ность использования всего имущества фирмы.

Другой важный для фирмы-производителя показатель - рентабельность основного капитала. Здесь основной капитал – это использованный основной капитал минус его амортизация на конец отчетного периода. Рентабель­ность основного капитала показывает эффективность использо­вания основных фондов (фондоотдачу).

Наконец, владельца и менеджера предприятия-производителя не может не интересовать рентабельность собственного капитала. Риск выражает эффективность использования капитала, инвес­тированного фирмой за счет собственных источников финансиро­вания.

Какие же факторы влияют на прибыль, а, соответственно. что должна делать фирма-производитель, чтобы максимизировать свою прибыль?

К внутренним факторам, влияющим на прибыль, относятся ресурсные факторы. Среди них можно выделить следующие:

– объём реализованной продукции. При неизменной доле прибыли в цене рост объёма реализованной продукции позволяет получать большую сумму прибыли;

– численность и состав работников. Достаточная численность при определённом уровне технической вооружённости труда позволяет в полной мере реализовать производственную программу по получению необходимой суммы прибыли;

– формы и системы экономического стимулирования труда работников. Влияние этого фактора можно оценить через показатель расходов на оплату труда;

– производительность труда работников предприятия. Рост производительности труда при прочих равных условиях влечёт за собой увеличение прибыли;

– фондовооружённость и техническая вооружённость труда работников. Чем выше оснащённость работников современными средствами труда, тем выше их производительность труда;

– фондоотдача. С повышением фондоотдачи увеличивается объём произведенной продукции в расчёте на 1 рубль средств, вложенных в основные фонды;

– сумма оборотных средств. Чем большей суммой оборотных средств располагает предприятие, тем большую массу прибыли оно получает в результате одного их оборота;

– осуществление режима экономии. Оно позволяет относительно снижать текущие затраты предприятия и увеличивать сумму получаемой прибыли. Под режимом экономии, заметьте, понимается не абсолютное, а относительное снижение текущих расходов.

К основным внешним факторам, формирующим прибыль предприятия, можно отнести следующие:

– ёмкость рынка. Ведь от ёмкости рынка зависит розничный товарооборот торгового предприятия. Чем больше ёмкость рынка, тем больше и возможности предприятия по получению прибыли;

– развитие конкуренции. Оно оказывает отрицательное влияние на сумму и уровень прибыли, так как приводит к усреднению нормы прибыли. Ведь конкурентная борьба требует определённых расходов, снижающих получаемую сумму прибыли;

– размер цен, устанавливаемых поставщиками товаров.

Объем выпуска продукции ограничивается спросом и ее рыночными ценами. По этой причине фирмы заинтересованы не в наибольшем выпуске, а в таком его объеме, который потребует наимень­ших издержек и обеспечит при этом максимизацию прибыли. Кри­терий экономической эффективности фирмы достигается при равенстве предельных из­держек (МС), предельного дохода (денежный доход от продажи предельного продукта) (MR) и рыночных цен (Р) прода­жи предельного продукта:

МС = MR = Р.

Анализируя информацию о ценах, в частности сопоставляя ры­ночную цену каждого фактора производства с ценой полученного от его применения предельного продукта, фирма достигает точки равновесия, т.е. равенства МС и MR, при котором достигается мак­симизация ее прибыли.

Количество предельных продуктов, умноженное на величину пре­дельного дохода в денежном выражении, называют доходом от пре­дельного продукта – MRP. Этот доход фирма исчисляет в денеж­ном выражении после продажи всего предельного продукта, произве­денного с помощью соответствующих факторов производства. Для каждого фактора производства может быть рассчитан выпускаемый с его помощью предельный продукт в денежном выражении.

Получаемая фирмой-производителем прибыль создаёт финансовую базу для самофинансирования, расширения и модернизации производства, решения проблем социальных и материальных потребностей трудовых коллективов. За счёт прибыли частично осуществляется выполнение обязательств перед бюджетом и банком, другими предприятиями. Показатели прибыльности характеризуют степень деловой активности и финансового благополучия, в значительной степени формируют положительный имидж предприятия и инвестиционную привлекательность. И, конечно, получение прибыли является важнейшим условием конкурентоспособности предприятия.

Соотнося высказанные выше теоретические положения с реальной практикой сегодняшних российских предприятий, приходится с сожалением признать, что указанная практика представляет собой парадоксальную картину: как будто отечественные фирмы-производители не стремятся к прибыли за счёт повышения своей конкурентоспособности на основе внедрения инновационных технологий. Проводя в мае 2009 года совещание по вопросам технологического развития России, президент Д.А. Медведев с горечью отметил, что никаких изменений в технологическом уровне нашей экономики не происходит, а это особенно негативно сказывается в период кризиса. Пока не показали серьёзных результатов ни технопарки, ни венчурные компании, ни технико-внедренческие экономические зоны – всё это в основном, вынужден был признать президент, существует только на бумаге, наш бизнес в действительности вообще никак не мотивирован на инновационное развитие, просто не хочет этим заниматься.

Конечно, сам факт признания властью указанных негативов внушает ожидания их преодоления в предстоящий период. Однако для успешного решения данной задачи надо прежде всего уяснить причину незаинтересованности предприятий в том, что, согласно микроэкономической теории, как раз должно представлять для них наивысший интерес. Видимо, действие рыночного механизма, которое микроэкономическая теория считает главным регулятором современной экономики, в сегодняшней России не находит реального проявления, существует лишь в заклинаниях политиков и журналистов, что не могут не чувствовать «кожей» менеджеры предприятий.

Всё это особенно отрицательно сказалось на микро- и макроэкономической ситуации в России в условиях развернувшегося с августа 2008 года кризиса. Даже по официальным данным Минэкономразвития РФ в первой половине 2009 года объём производства валового внутреннего продукта по стране сократился на 10, 1 процента, тогда как год назад он вырос на 8 процентов. Ещё хуже выглядит динамика промышленного производства: падение на 14, 8 процента, тогда как годом ранее был рост в 5, 8 процента.

А в ряде очень важных отраслей ситуация оказалась ещё хуже средних показателей по экономике страны. Так, производство легковых и грузовых автомобилей, а также автобусов российскими автомобильными заводами сократилось в первом полугодии 2009 года на 62, 4 процента - с 903 тысяч 728 до 339 тысяч 893 машин, то есть втрое. (Об этом сообщил тогда " АСМ-холдинг"). При этом объемы выпуска легковых автомобилей отечественными заводами по сравнению с прошлогодними показателями сократились на 65, 1 процента. Производство в России машин зарубежных брендов снизилось на 53, 4 процента. Всего за полгода " ГАЗ" выпустил 445 автомобилей (за тот же период 2008-го - 15 тысяч 161 машину), " АвтоВАЗ" - 139 тысяч 404 автомобиля (384 тысячи 491 машину), " УАЗ" - 4661 автомобиль (15 тысяч 314 машин), " ИжАвто" - 9797 автомобилей (31 тысяча 775 машин) и " Автотор" - 29 тысяч 771 автомобиль (55 тысяч 445 машин). Производство автомобилей в первом полугодии снижалось параллельно с их продажами. За первые шесть месяцев 2009 года в России было реализовано 764, 9 тысячи легковых автомобилей, что вдвое меньше, чем за тот же период прошлого года (1, 48 миллиона штук).

Очень важно отметить, что и эту неприятную картину превосходит негативным проявлением ситуация с инвестициями: они сократились в первой половине 2009 года на 18, 2 процента, хотя год назад отмечался их рост на 19, 9 процента. В этот период допущено сокращение экспорта с 236, 8 до 125, 5 млрд. долларов, объёма международных резервов страны с 90, 2 до 14, 5 млрд. долларов. Разумеется, такая негативная экономическая картина отрицательно сказывается и на социальной сфере. Так даже при официально признанном темпе инфляции в 8% средняя зарплата повысилась лишь на такой же процент, а ведь за это время в несколько раз увеличилось количество людей, вообще потерявших возможность получать зарплату.

Указанная ситуация предстаёт ещё более серьёзной, требующей неотложных и кардинальных мер, если характеризовать её берутся эксперты, не принадлежащие к правительству, вообще к власти. Вот, например, некоторые социально-экономические показатели, которые приводит автор Александр Победоносцев в материале «Итоги путинских реформ в России» 4июля 2009 года, опубликованном в «Newsland.ru».В России на указанную дату насчитывалось только официально зарегистрированных: инвалидов – 12 млн. человек; алкоголиков – 4 580 тысяч; наркоманов – 2 370 тысяч; психически больных – 978 тысяч; больных туберкулезом – 890 тысяч; гипертоников (ССЗ) – 22, 4 млн.; ВИЧ инфицированных – 1, 74 млн. человек (от проституции).

Россия в указанное время занимает второе место в мире по распространению поддельных лекарств; 87% медикаментов, реализуемых через аптеки, фальсифицированы или просрочены (старые лекарства в новых упаковках). При этом немаловажно отметить, что в рейтинге коррупции Россия занимает 147 место из 180 стран. К тому же внешний долг России составил более 700 млрд.долларов (менее золотовалютных резервов страны), а фонд национального благосостояния, наоборот. близится к нулю.

Этот же источник указывает, что чистый отток капитала из России за 17 лет превысил 3 триллиона долларов. А вот среднемесячный доход на душу населения в РФ (вместе с олигархами) составил всего 8 тысяч рублей. Автор указанного материала отмечает также, что водки в России продается в 2 раза больше, чем легально производится заводами. Зато граждане России (не мы ли с Вами?) за последние 7 лет, купили в Лондоне недвижимости на 2, 5 млрд. долларов. Калейдоскоп показателей, продолжаясь, фиксирует, что на текущие расходы депутатам ГД выделено в 2009 году 5 млрд. рублей и 400 000 автомобилей, что ежегодный объем взяток в судах РФ превышает 250 млн. долларов, что в РФ функционирует более тысячи уголовных «авторитетов», что количество уголовных дел на сотрудников милиции увеличилось в 9 раз, что ежегодно в РФ пропадает без вести 50 тысяч человек.

А вот некоторые показатели того же источника, характеризующие степень эффективности предприятий военно-промышленного комплекса. С 1994 по 2007 год в войска ПВО не поставлялось вообще никакой новой военной техники. С 2000 г. по 2007г. стратегические ядерные силы РФ потеряли 405 носителей и планируется сократить еще на половину. В настоящее время дивизия НАТО превосходит Российскую в 3 раза. За последние 10 лет ВМФ РФ сократился на 60% и уступает флоту США в 20 раз. Из 1800 боевых самолетов РФ в состоянии летать только 600.

Другой пример не правительственной, а независимой экспертной оценки текущей социально-экономической ситуации, на которую хочу обратить Ваше внимание, поскольку считаю её весьма показательной, содержится в статье д-ра экон. наук Н. Кричевского, указанной в списке рекомендованной литературы в конце данного учебного пособия. Названный автор замечает: «Ловкая публика работает в российских экономических ведомствах. Год назад в статье “Новое слово на букву “С” (“МК” от 8 августа 2008 г.) мы говорили, что наша экономика находится на пороге стагфляции — промышленного спада, помноженного на рост безработицы и цен. И основной приметой надвигающегося кризиса называли как раз падение производства. Читая только что опубликованный отчет Росстата за первое полугодие-2009, понимаешь: мы были правы в своих грустных прогнозах. Даже максимально высушенные статистиками цифры это полностью подтверждают. Страна теряет свою промышленность на глазах».

И Н. Кричевский обращает внимание на официальные данные статистики в подтверждение своей оценки. Если в 2008 году по итогам I полугодия российская промышленность продемонстрировала рост в 8, 4% (хотя во втором квартале от месяца к месяцу производство непрерывно сжималось), то в 2009 году промышленность рухнула на 21, 3%. Больше всего пострадали отрасли по производству электрооборудования, электронного и оптического оборудования (-39, 9%), транспортных средств (-39, 1%), а также прочих машин и оборудования — станков, тракторов, кранов (-34, 6%). Хорошо это или плохо?

Продукция этих отраслей — инвестиционная, приобретаемая предприятиями для будущего роста. Но сегодня у бизнеса банально нет денег: по сравнению с маем-2008 в мае-2009 общая просроченная кредиторская задолженность выросла на 32, 4%. Итог: в первом полугодии-2009 инвестиции составили 81, 2% от прошлогоднего показателя. Это очень серьезное падение. Оно означает, что даже когда кризис на Западе пойдет на убыль, российская промышленность еще долго будет изыскивать ресурсы для восстановления.

Падение показателей развития промышленности логично обрушило статистику грузооборота транспорта в России: по итогам I полугодия снижение вылилось в 17, 5%, а железная дорога перевезла и вовсе на 21, 1% меньше по сравнению с первой половиной прошлого года. В последнее время руководство корпораций настойчиво требует от государства финансовой помощи. Вот бы узнать, что будет перевозиться, если помощь все же будет оказана. Воздух?

В добыче полезных ископаемых сносное положение лишь в “нефтянке”. По итогам полугодия прирост составил 0, 1% — как говорится, пустячок, а приятно. Большую неприятность принесла газовая отрасль: снижение добычи природного газа по итогам первых шести месяцев составило 20, 8%. Хуже, чем у “национального достояния”, дела только в добыче нерудных строительных материалов — там производство сократилось почти в 2 раза (на 45, 1%). Кстати, о стройке, одном из двух локомотивов былого экономического роста. Падение темпов строительства в первом полугодии составило 19, 3%. В жилищном строительстве на полугодовой круг все более или менее пристойно (ввод в действие жилых домов уменьшился всего на 0, 3%), однако нынче ни для кого не секрет, что практически все частные строительные проекты заморожены, и жилье возводится лишь по государственному заказу. Неудивительно, что в июне количество сданного жилья уменьшилось сразу на 13%.

Положение второго локомотива экономики — торгового — также не ахти. В I квартале 2009 года розничная торговля еще как-то держалась (снижение составило незначимые 0, 1%), но уже во II квартале все встало на свои места: розничный товарооборот сократился на 5, 6%. Да и странно было бы наблюдать иную картину, если учесть, что реальная зарплата в стране серьезно снизилась (хотя, по неизвестно от каких россиян полученным данным Росстата, всего на… 2, 8%).

Но еще хуже себя чувствует внешняя торговля: в июне этого года по сравнению с прошлым июнем экспорт составил всего 53, 4%, импорт — 56, 7%. А ведь таможенные доходы в прошлом году дали 50, 7% всех доходов федерального бюджета.

Если же обратиться к социальным проблемам, то главная среди них — безработица. И тут Росстат излучает оптимизм: в июне 2009 года количество безработных составило 6, 3 млн. человек, снизившись по сравнению с маем сразу на 191 тысячу. Однако мало кто знает, что Росстат относит к безработным лишь тех, у кого нет вообще никаких источников доходов — ни легальных, ни “неформальных”, ни постоянных, ни временных. Летом численность таких горемык неизменно снижается, чтобы снова вырасти осенью. Неужели о столь простых вещах в правительстве ничего не знают? По-видимому, нет, раз отдельные члены кабинета позволяют себе говорить о том, что “пик безработицы пройден”.

Поэтому Н. Кричевский резонно утверждает: «В отличие от правительственных чиновников будем честны: в ближайшие годы надеяться на восстановление российского экономического потенциала не стоит. Хотя бы потому, что экономика страны ориентирована в лучшем случае на переработку сырья в полуфабрикаты, а в худшем — на поставку полезных ископаемых за границу в “сыром виде”. Отраслей промышленности, завязанных на внутренний рынок, сегодня почти нет. “Пищевка”? А 75% импортного продовольствия в крупных городах? Фармацевтика? А 70% лекарств, поступающих из-за границы? Легкая промышленность? А 90% обуви, также поставляемой из-за рубежа? Автопром? Не будем о совсем уж грустном…».

Приведённые и им подобные показатели, согласитесь, характеризуют совсем не благополучную социально-экономическую картину. Она вовсе не свидетельствует о заинтересованности большинства предприятий-производителей страны в более эффективной своей деятельности, как бы должно быть по микроэкономической теории. Не случайно в 2009 году около 55 процентов россиян заявили, что никогда не хотели и сейчас не хотят открывать бизнес. (Об этом говорилось в официальном пресс-релизе Всероссийского центра по изучению общественного мнения). Еще год назад подобной точки зрения придерживались всего 44 процента опрошенных. Две трети россиян считают, что кризис - не лучшее время для открытия бизнеса.

Правда, ряд авторов резонно подвергает сомнению некоторые статданные, например, о сокращении прибыльности российских предприятий в период кризиса. Например, секретарь ЦК КПРФ Л. Калашников в газете «Правда» 27.07.2009 утверждает, что нельзя верить аттракциону невиданной бедности, поскольку прибыль большинства российских фирм является теневой. Он пишет: «Уже в октябре 2008 года общая сальдированная прибыль российских компаний (то есть прибыль успешных компаний за вычетом убытков неудачников) упала в 8, 4 раза в сравнении с октябрём 2007 года. Последний квартал прошлого года вообще оказался убыточным - минус 440 миллиардов рублей. За январь-февраль 2009 года сальдированная прибыль составила всего 4, 2 млрд. рублей, что уступает показателю за тот же период прошлого года в 200 раз! Весной вслед за ростом цен на нефть положение несколько выправилось. Тем не менее за период с января по апрель общая прибыль российских компаний всё равно оказалась в 2, 4 раза ниже прошлогоднего показателя - 733 млрд. против 1, 76 трлн. рублей. Более свежих показателей Росстат еще не дал, но ситуация в целом ясна: порядка 40% предприятий страны убыточны, а остальные демонстрируют, как правило, весьма скромный уровень рентабельности.

При этом за те же четыре месяца наёмным работникам выплачено около 4 трлн. рублей зарплаты, что более чем в 5 раз превышает прибыли, полученные компаниями. Что же получается: буржуазия смирилась с резким сокращением своих доходов, а «несознательные» трудящиеся в период кризиса «проедают» столь необходимые для развития национальной экономики средства?

На фоне такой статистики раздаются стенания о необходимости резкого снижения налоговой нагрузки на корпорации. С другой стороны, типичной антикризисной мерой в российских компаниях, помимо увольнений, становится снижение зарплаты сотрудников - обычно процентов на 30. Более того, буржуазные экономисты всё чаще заявляют, что, дескать, все 2000-е годы зарплата росла гораздо быстрее производительности труда и теперь для исправления этого дисбаланса нужно урезать зарплату наёмных работников примерно вдвое! На первый взгляд, это даже может показаться логичным. Раз прибыль капиталистов упала более чем вдвое, то почему бы наёмным работникам также не понести свою часть кризисного бремени? В общем, надо всем потуже затянуть пояса. Конечно, мы, коммунисты, хорошо знаем, что большая часть роста зарплаты в 2000-е годы была виртуальной. Ведь при официальной ежегодной инфляции в 8-13% инфляция для бедных (то есть прежде всего рост коммунальных и транспортных тарифов и цен на продовольствие) составляла каждый год от 20 до 30%. Поэтому большей части российских трудящихся затянуть пояса будет сложно. Разве что на шее. Но дело не только в этом.

Пора задаться вопросом: а действительно ли российская капиталистическая экономика сейчас такая бесприбыльная, как хочет казаться?» Конечно, приведённое рассуждение Л. Калашникова, согласитесь, резонно. Тем более, что указанный автор дальше совершенно справедливо, на мой взгляд, поясняет «подноготную» аттракциона невиданной бедности наших богачей: «Первый «маленький секрет» капиталистов - назначение самих себя менеджерами с последующей выплатой себе из средств компании гигантского жалованья. Ведь известно, что большая часть топ-менеджмента -это одновременно и крупные акционеры этих компаний. Я уже писал в «Правде» о том, что, несмотря на кризис, крупнейшие российские корпорации недавно наградили своих топ-менеджеров рекордными бонусами - миллионы долларов на каждого. А за несколькими тысячами топ-менеджеров следуют десятки тысяч менеджеров среднего звена, получающих «всего» сотни тысяч долларов в год. В этой социальной нише, кстати, трудоустроена большая часть отпрысков российских чиновников.

Нужно ясно понимать, что такие менеджеры по своему месту в общественном разделении труда вовсе не наёмные работники. Они получают в сотни и тысячи раз больше настоящих наёмных работников, а численность этой братии намного превышает реальные потребности управления (на всех приватизированных предприятиях управленческая верхушка в сравнении с советским временем выросла в несколько раз). Это просто фракция российской буржуазии, которая присваивает свою часть капиталистической прибыли в виде «зарплаты» и бонусов. При этом в статистическую прибыль доходы этой фракции буржуазии не попадают. Напротив, они учитываются в фонде оплаты труда, повышая тем самым среднюю зарплату по стране до уровня, существенно превышающего типичную зарплату настоящих рабочих и служащих.

Но и это не главное. Главное в том, что большая часть капитали-стической прибыли в современной России присваивается вообще нелегальным путём. Ещё несколько лет назад фонд ИНДЕМ провёл социологическое исследование, оценивающее рынок «деловой» коррупции, то есть коррупции, возникающей при взаимодействии бизнеса и власти. Бизнесмены разного калибра оценивали число и размер взяток, которые в их среде принято давать чиновникам. При этом средняя взятка получилась равной 137 тыс. долларов, что неплохо согласуется с суммами, изымаемыми при редких задержаниях взяточников правоохранителями. При пересчёте этих данных на масштаб страны вышло, что коррупционный рынок составляет... 318 млрд. долларов в год. Для сравнения: даже в самый «жирный» докризисный 2007 год официальная прибыль всех российских компаний составила около 200 млрд. «зелёных».

Конечно, социологический метод изучения данного вопроса предполагает определённую погрешность. Но с другой стороны, интервьюеры ИНДЕМа по понятным причинам не добрались до тех, кого принято называть олигархами. А их коррупционные отношения с властью способны серьёзно увеличить указанную сумму. Фактически речь идёт о том, что крупное российское чиновничество также представляет собой фракцию буржуазии, получающую часть капиталистической прибыли в виде взяток и «откатов». Ведь коррупционные доходы чиновников - это всё тот же присвоенный неоплаченный труд наёмных рабочих.

А все кампании борьбы с коррупцией, время от времени провозглашаемые российской властью, - это, по сути, шизофреническая «борьба пчёл против мёда». Ибо победить коррупцию при капитализме в принципе невозможно. Здесь с одной стороны - буржуа с деньгами, в тысячи раз превышающими средства обычного гражданина. А с другой - чиновник, получающий скромную (в сравнении с доходами капиталиста) зарплату, от решений которого зависят успешность и само существование бизнеса капиталиста. Потому двум этим персонажам просто невозможно не сойтись на ниве коррупции. Уже с начала ХХ века, когда буржуазное государство начало серьёзно вмешиваться в экономику, коррупция стала таким же неотъемлемым элементом капитализма, как, скажем, наёмный труд.

А ведь, помимо коррупционных связей между бизнесом и властью, в России чрезвычайно развита и коррупция внутри бизнес-сообщества. Здесь любые сделки также сплошь и рядом сопровождаются взятками и «откатами». Например, мало кто отрицает, что большинству поставщиков продовольствия приходится платить взятки за попадание его товара на прилавки крупных торговых сетей. А затем следуют «откаты» за своевременный расчёт за поставленную продукцию (ведь сети у нас имеют милую «привычку» кредитоваться за счёт поставщиков, задерживая платежи за уже реализованный товар на месяцы). Все эти взятки и «откаты», конечно, закладываются в цены. В конце концов всё это оплачивает потребитель, покупающий продукты в этих магазинах. В результате литр молока, купленный у СПК по 8-10 рублей, стоит на прилавке 30-40 рублей. А торговые сети при таких бешеных накрутках декларируют рентабельность всего в несколько процентов и требуют (и получают!) государственную помощь. Ясно, что менеджеры, берущие взятки и «откаты» с деловых партнёров, также суть капиталисты, присваивающие таким нелегальным образом часть капиталистической прибыли.

Сделаем необходимые выводы:

- реальная капиталистическая прибыль в России в несколько раз больше официальной;

- большая часть этой прибыли присваивается нелегальным путём - в виде системной «деловой» коррупции;

- с началом кризиса «сжалась» в первую очередь легальная часть капиталистической прибыли, а нелегальная существенно не изменилась. Оно и понятно: ведь с легальной части надо платить налоги. Кроме того, резкое уменьшение легальной прибыли позволяет корпорациям жаловаться на бедность и вымогать государственную поддержку». Думаю, что приведённые пространные цитаты убеждают, во-первых, в необходимости подвергать сомнению кажущееся, на первый взгляд, бесспорным и общепринятым, а, во-вторых, отражают достаточно типичную картину сегодняшней экономики РФ.

Разумеется, серьёзность ситуации в отечественной экономике вовсе не означает, что в целом в мире кризис переживается беспроблемно. Так, по прогнозам Всемирного банка и Международного валютного фонда, опубликованным в первой половине 2009 года, глобальная экономика в указанном году впервые за всё послевоенное время, то есть за последние более 60-ти лет, будет сокращаться. Общие потери стоимости активов, недвижимости, капитализации фондовых рынков в результате продолжавшегося кризиса уже к середине 2009 года были сопоставимы с мировым годовым производством валового внутреннего продукта. По оценке Азиатского банка развития, они превысили 50 трлн. долларов, из которых 29 трлн. – это потери капитализации фондовых рынков. В США благосостояние домохозяйств к этому времени уже упало на 20% по сравнению с пиком, достигнутым в 2007 году; суммарное падение здесь составило по указанному показателю 13 трлн. долларов, что эквивалентно годовому объёму выпуска ВВП этой большой страны. По оценке Института международных финансов, чистые потоки капитала из развитых стран в слаборазвитые в 2009 году сократились по сравнению с 2008 годом втрое, а с 2007 – в шесть раз. Таким образом, мировой кризис – достаточно болезненное явление для экономики большинства стран и всемирного хозяйства в целом. Но специфика РФ на этом фоне – в наибольшей степени такой болезненности.

Поэтому общий анализ новой ситуации в экономике страны, в том числе на микроуровне, позволяет сделать вывод о том, что кризис выявил ещё отчётливее ту ситуацию в стране, при которой макроэкономическая политика государства, как внешний для фирм фактор, не способствует заинтересованности производителей в повышении эффективности своей деятельности, а потому такая политика должна подлежать серьёзной оптимизации.

 

.