Если вы тщательно будете наблюдать за большим количеством людей, вы научитесь осознавать их поведение.(Zeig, 1980, p. 161)
Когда вы смотрите на какие-либо вещи — смотрите на них внимательно. (Zeig, 1980, p. 169)
Если вы научитесь наблюдать, вы сможете научиться осознавать происходящие изменения почти мгновенно. (Zeig, 1980, p. 233)
Именно по этой причине необходимо наблюдать за людьми, наблюдать и еще раз наблюдать. (Zeig, 1980, p. 351)
А теперь я хочу подчеркнуть еще одну вещь. Ради Бога, посмотрите же внимательно на своего пациента! Увидьте его. (ASCH, 1980, Запись лекции 16. 07. 1965) Встречаясь с пациентом, вы наблюдаете за ним. Познакомьтесь получше с ним. Осознайте малейшие моменты, проявляющиеся в его поведении. (ASCH, 1980, Запись лекции 16. 07. 1965)
Моя задача состоит в том, чтобы наблюдать за пациентом и работать с ним [1966]. (Erickson, 1980, Vol. II, 34, р. 352)
Я очень внимательно наблюдаю за всем происходящим. (Zeig, 1980, p. 285)
Я обучал его (доктора Росси) искусству наблюдения. (Erickson & Rossi, 1981, p. 107)
Когда бы я ни занимался наблюдениями, я всегда записываю их, запечатываю в конверт и прячу в ящик стола. Позднее, когда я сделаю новые наблюдения, я снова записываю их и сравниваю со сделанными ранее. (Zeig, 1980, p. 159)
Когда я начинаю беседу с пациентом, я прежде всего делаю визуальный и слуховой обзор ситуации. Я хочу узнать, что может видеть и слышать мой пациент и как перемещение взгляда или изменение положения может изменить содержание его визуального поля. Мне интересны все возможные звуки, в том числе и шумы на улице, которые могут вторгаться в ситуацию [1964]. (Erickson, 1980, Vol. II, 34, р. 352)
Я отмечаю, как она облизывает свои губы; отмечаю направление ее взгляда и все остальные движения ее тела [1959]. (Erickson, 1980, Vol. II, 9, р. 222)
Я всегда интересовался антропологией, и думаю, что эту науку должны знать все психотерапевты, так как различные этнические группы имеют разный образ мысли. (Zeig, 1980, p. 119)
Если вы будете наблюдать за детьми, то поймете, что они делают подобные вещи постоянно [1976]. (Erickson, 1980, Vol. I, 21, р. 441) У меня восемь детей, и я видел, как каждый из них открывал свою физическую идентичность. Все они следовали одному и тому же общему паттерну. (Zeig, 1980, p. 236)
Не разглядывайте слишком пристально близких вам людей или членов вашей семьи. Ведь при этом происходит вторжение в личную тайну другого человека. (Zeig, 1980, p. 161)
Когда вы наблюдаете за другими людьми или за членами вашей семьи, ваше врожденное чувство вежливости и уважения перед личной тайной другого человека удержит вас от попыток изучения. (Zeig, 1980, p. 162)
Я буду читать ваши мысли по лицам, и если кто-либо из вас испытывает неприязнь ко мне, я замечу это. (Zeig, 1980, p. 162)
Когда женщина начинает половую жизнь, изменяется биологическое функционирование ее организма, и в этот процесс вовлечено все тело. Когда половая жизнь становится регулярной, изменяются ее волосы, брови становятся на миллиметр длиннее, подбородок становится немного тяжелее, губы — полнее; изменяется форма рта, содержание кальция в позвоночнике, центр тяжести, грудь становится больше, а жировая прослойка на бедрах — плотнее. (Zeig, 1980, p. 161)
Несколько лет назад я записал около 40 страниц текстов своих внушений, сократил их до 20 страниц, а потом и до 10. Затем я тщательно сформулировал каждую фразу, сжав текст еще больше, до пяти страниц. Каждый, кто серьезно хотел бы научиться искусству внушения, должен сделать нечто подобное, чтобы действительно осознать произносимые им слова [1976—1978]. (Erickson, 1980, Vol. I, 23, р. 489)
Я бы хотел отметить, насколько все связано — даже если это не сразу заметно. Есть язык, который я тщательно изучил. Я знаю все части речи, значение всех слов. Поскольку я тщательно изучил все это, я могу легко разговаривать на этом языке. (Erickson & Rossi, 1979, p. 295) Мне кажется, никто не понимал смысла моих вопросов о дыхании. Вскоре я начал оставлять свои вопросы при себе, поскольку все отвергали их как глупость. Но это лишь усиливало мое любопытство [60-е годы]. (Erickson, 1980, Vol. I, 16, р. 363) Выводы Внимательно наблюдая за собой и за другими людьми на протяжении всей жизни, Эриксон начал замечать вещи, которые большинство из нас упускают. Он понял, как много люди узнают, но потом забывают все то, чему научились, и не осознают того, что знают. Он отмечал, как люди постоянно проявляют ответную реакцию на различные раздражители или на общение, и это тоже обычно находится за пределами их осознавания. Эриксон понял, сколь хорошо организованными и творческими являются потенциальные паттерны человеческой мысли и поведения, но насколько при этом они ограничены ценностями, существующими в нашей культуре, а также индивидуальным опытом человека. Он не раз отмечал, насколько невнимательными являются многие люди и как много различных предубеждений они налагают на реальность, существующую вокруг них. Эти наблюдения стали основой его понимания людей и теми “фактами”, которыми он руководствовался при гипнотическом воздействии во время психотерапии. Все, что он делал как гипнотизер и психотерапевт, было основано на восприятии пациента, с которым он работал, а также на том, что он знал из предыдущих своих наблюдений. Поэтому то, что содержится в остальной части настоящей книги, включая общее описание человеческого функционирования, предложенное Эриксоном, и его советы по использованию гипнотерапии, основано на его наблюдениях. Этот момент мы будем подчеркивать снова и снова, так как он принципиально важен для правильного понимания предлагаемого Эриксоном. И только когда мы прекратим строить теоретические модели и не будем пытаться налагать приобретенные в процессе обучения схемы на действительные слова Эриксона, а вместо этого станем просто принимать то, что он говорил, описывая то, что есть, — только тогда мы сможем эффективно понять и применить его мудрость. В словах Эриксона нет ничего такого, что нужно было бы разгадывать — хотя соблазн заняться таким разгадыванием бывает иногда весьма большим. Там есть только очаровывающее своей простотой описание того, что люди обычно делают, и советы о том, как они могут научиться делать эти вещи более эффективно. Общее описание человеческого поведения, предлагаемое Эриксоном, и его советы по использованию того, чем люди являются на самом деле и что они могут делать, будет способствовать процессу повышения эффективности гипнотизера, психотерапевта и всякого человека, читающего эти советы. И если мы следуем по стопам Эриксона, мы должны сделать нечто большее, чем просто воспользоваться данными его наблюдений — мы должны подчиниться его указанию наблюдать и исследовать все в отношении самих себя и других — снова и снова, со все большими подробностями. Эриксон предложил нам карту природы человека, но нам предстоит изучить ее самим, чтобы уточнить очертания, почувствовать эту карту и приобрести способность эффективно ее использовать. 2. Сознательный ум Наблюдения Эриксона, относящиеся к природе человеческого поведения, со временем позволили ему сделать несколько общих выводов о сознательном и бессознательном уме. Судя по всему, эта двойственность лежала в основе всего его подхода, что и позволило Эриксону накопить большое количество информации, используя для этого всего лишь два относительно простых понятия. Даже краткий обзор его публикаций позволяет предположить, что понимание сущности подобной двойственности принципиально важно для правильного восприятия смысла его замечаний о технике психотерапии и гипноза. Эта глава посвящена роли сознательного ума, в главе 3 дается анализ природы бессознательного ума, а в главе 4 будут рассматриваться потенциальные патологические последствия, возникающие в процессе взаимодействия и функционирования сознательного и бессознательного ума. Вся эта информация, основанная на наблюдениях Эриксона, может затем быть использована как основа для понимания целей и самого процесса гипноза и психотерапии. Каждый человек уникален Одно из наиболее фундаментальных заключений, сделанных Эриксоном после долгих лет наблюдений, состоит в том, что каждый индивид уникален. Люди различаются психологически и даже по типу своего восприятия. Они по-разному реагируют на одни и те же раздражители, в результате чего формируется их уникальная личность. Восхищение и почтение Эриксона перед неповторимыми качествами каждого индивида предохраняли его от попыток навязывания своим пациентам какого-либо отношения или форм поведения, неоднократно убеждая, что никакая теория сама по себе не может достаточно точно описать всех людей сразу. Он считал, что тщательное наблюдение за отдельным индивидом вскрывают общие паттерны человека и те его склонности, которые будут описаны на следующих страницах. Но он не мог допустить возможность, что каждый индивид способен действительно понять и объяснить все уникальные проявления этих паттернов в своей личности. Он считал, что в лучшем случае мы можем надеяться на оценку общих качеств человека, используя ее как руководство при наблюдении за тем, как в каждом отдельном случае проявляются эти общие качества. Люди ведут себя в соответствии со своими собственными паттернами поведения, и поэтому следует просто признать уникальность своей индивидуальности. Поступать иначе — значит проецировать свои искусственные и произвольные ограничения на свою неповторимую индивидуальность, а этому, как считал Эриксон, пациент имеет полное право сопротивляться.
Я думаю, все мы должны осознавать, что каждый индивид неповторим... Нет одинаковых людей. Я могу с уверенностью утверждать, что за три с половиной миллиона лет, которые человек живет на земле, не было двух одинаковых отпечатков пальцев и не было двух одинаковых людей. Даже близнецы сильно отличаются по своим отпечаткам пальцев, по сопротивляемости заболеваниям, по психологической структуре их личности. (Zeig, 1980, p. 104)
Как я выяснил за 50 лет своей жизни, каждый человек отличается от другого. И я всегда встречаю нового человека как неповторимую личность, подчеркивая его (или ее) индивидуальные качества. (Zeig, 1980, p. 220)
|
