Фантастика в «петербургских повестях» Н. В Гоголя.

В повестях об украинских помещиках проявилось своеобразие гоголевского таланта, угаданное Пушкиным: умение показать «пошлость прошлого человека» (пошлый= заурядный). Те же черты художественного метода Гоголя раскрылись и в повестях, напечатанных в «Арабесках». Три художественных произведения, помещенные здесь – «Портрет», «Невский проспект», и «Записки сумасшедшего» - Гоголь, в отличие от украинских повестей, не объединил общим заглавием. Однако они, бесспорно, образуют особый цикл гоголевских повестей, включающий еще два произведения: напечатанную в пушкинском «Современнике» за 1836 год повесть «Нос» и написанную значительно позже повесть «Шинель», впервые опубликованную в собрании сочинений Гоголя за 1842 год. Все эти произведений объединяются общностью предмета художественного изображения- Петербурга. На этом основании указанный цикл давно уже получил общее наименование «Петербургских повестей». Отделенная от всех остальных петербургских повестей значительным промежутком времени и обогащенная опытом работы Гоголя над «Ревизором» и «Мертвыми душами», повесть «Шинель» концентрирует в себе всю идейную и художественную силу гоголевских произведений о николаевском Петербурге.

Трудно точно определить время и последовательность создания петербургских повестей. По-видимому работа над этим циклом развернулась во второй половине 1833 и особенно 1834 года, когда Гоголь переживает творческий подъем.

Казенно-бюрократических дух столицы, социальные контрасты большого города, «кипящая меркантильность» болезненно отозвались в душе мечтателя- Гоголя, приехавшего в Петербург с благородными намерениями приносить пользу государству.

Петербургские повести отличаются богатством социального содержания. Гоголь изображает человека в его общественном положении, в его служебной деятельности. Он проникает и в самые высокие общественные круги и в социальные низы. Внимание и симпатии автора привлекают люди обездоленные, испытывающие на себе гнет общественной несправедливости. Героями «Петербургских повестей» становятся бедный художник и мелкий чиновник.

В «Невском проспекте» Гоголь создает образ центральной улицы Петербурга как некоего средоточия российской столицы, привлекающего к себе ее разносословное население.

Разящая ирония автора за внешним блеском и лоском открывает внутреннюю пустоту, ничтожество. Так подготовляется концовка повести: «О, не верьте этому Невскому проспекту!... Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!... Он лжет во всякое время, этот Невский проспект…»

Жертвой этой лжи становится художник Пискарев, который влюбляется в красивую женщину, которая оказывается продажной женщиной. Он отвергает действительность во имя мечты и живет воображаемой жизнью, погружаясь под влиянием опиума, в прекрасные сновидения, в которых «желанный образ являлся ему почти каждый день всегда в положении противуположном действительности». Один из таких снов вызвал у Пискарева надежду возвратить падшую красавицу на путь труда, но с ее стороны он встретил лишь полное непонимание. Будучи не в силах перенести это крушение мечты, бедный художник теряет рассудок и кончает самоубийством. Пискарев- один из немногих персонажей Гоголя, которые на всем протяжении рассказа не вызывают насмешливой улыбки автора. «Он был чрезвычайно смешон и прост как дитя»,- пишет Гоголь. Сюжетной линии Пискарева противопоставлена линия поручика Пирогова. На том же Невском проспекте и в тот же вечер Пирогов принял за женщину легкого поведения добродетельную мещаночку- немку. И муж красавицы с помощью своих приятелей высек поручика и выгнал его со словами и жестами «вовсе неприличными его званию». Пирогов оскорблен, разгневан, но прогулка по Невскому его успокоила, а вечер, проведенный в гостях, примирил его с крушением «мечты». Рассказывая о Пирогове, Гоголь приобретает язвительную иронию.

Два приятеля повстречали ан Невском двух женщин, а дальше их пути разошлись и ни разу не соприкоснулись. Пирогов не пожелал даже прийти на похороны Пискарева. Гоголь хотел показать, как различна судьба людей в одном Петербурге. Один страдает и гибнет. Другой воспринимает аналогичные обстоятельства как досадную неприятность, и это не мешает его дальнейшему преуспеванию. Контрастность сюжетных линий и является идейной основой композиционного единства повести.

В повести «Портрет» Гоголь снова обращается к образу художника. Теперь в центре внимания писателя оказываются вопросы искусства. Молодой художник Чартков по началу напоминает Пискарева. Он беден, «с самоотвержением предан» своему труду, ценит высокое искусство старых мастеров и достижения художников нового времени. Словом- это был «художник с талантом, пророчившим многое». Но он погубил свой талант, а затем и самого себя. Виной этому были большие деньги, которые неожиданно достались Чарткову. Художник стал на пусть, от которого его предостерегал профессор, - он сделал искусство средством достижения славы, богатства, высокого положения в обществе. Для этого пришлось отказаться от свободы искусства, от своих идейно-художественных убеждений и подчиниться «заказу» богатых и сильных, приспособиться к их ложным, низким вкусам, приукрашивать «натуру». Эта измена искусству и привела художника к катастрофе.

Трудясь над свои первым портретом, он пытался уловить в оригинале его характерные, глубокие черты, освещая их мыслью и чувством художника (сердце его «начало даже слегка трепетать»). Это был реалистический метод творчества. Но Чартков изменил ему, когда по требованию заказчицы- аристократки он начал «улучшать» натуру. Став на этот путь, Чартков погубил свой талант.

Трагическая история художника Чарткова началась с покупки одного портрета. Это портрет старика в азиатских одеждах, казалось, неоконченный, но схваченный такою сильной кистью, что глаза на портрете глядели, как живые. Дома Чартков узнает, что приходил хозяин с квартальным, требуя платы за квартиру. Досада Чарткова, уже пожалевшего о двугривенном и сидящего, по бедности, без свечи, умножается. В это время взор его падает на портрет, уже им позабытый, — и совершенно живые, даже разрушающие гармонию самого портрета глаза пугают его, сообщая ему какое-то неприятное чувство. Отправившись спать за ширмы, он видит сквозь щели освещенный месяцем портрет, также вперяющий в него взор. В страхе Чартков занавешивает его простыней, но то ему чудятся глаза, просвечивающиеся чрез полотно, то кажется, что простыня сорвана, наконец, он видит, что простыни и в самом деле уж нет, а старик пошевельнулся и вылез из рам. Старик заходит к нему за ширмы, садится в ногах и принимается пересчитывать деньги, что вынимает из принесенного с собою мешка. Один сверток с надписью «1000 червонцев» откатывается в сторону, и Чартков хватает его незаметно. Отчаянно сжимающий деньги, он просыпается; рука ощущает только что бывшую в ней тяжесть. После череды сменяющих друг друга кошмаров он просыпается поздно и тяжело. Пришедший с хозяином квартальный, узнав, что денег нет, предлагает расплатиться работами. Портрет старика привлекает его внимание, и, разглядывая холст, он неосторожно сжимает рамы, — на пол падает известный Чарткову сверток с надписью «1000 червонцев».

 

В тот же день Чартков расплачивается с хозяином и, утешаясь историями о кладах, заглушив первое движение накупить красок и запереться года на три в мастерской, снимает роскошную квартиру на Невском, одевается щеголем, дает объявление в ходячей газете, — и уже назавтра принимает заказчицу. В короткое время Чартков входит в моду: схватывая одно общее выражение, он пишет множество портретов, удовлетворяя самые разные притязания. Он богат, принят в аристократических домах, о художниках изъясняется резко и высокомерно. Многие, знавшие Чарткова прежде, изумляются, как мог исчезнуть в нем талант, столь приметный вначале. Он важен, укоряет молодежь в безнравственности, становится скрягой и однажды, по приглашению Академии художеств, придя посмотреть на присланное из Италии полотно одного из прежних товарищей, видит совершенство и понимает всю бездну своего падения. Он запирается в мастерской и погружается в работу, но принужден ежеминутно останавливаться из-за незнания азбучных истин, изучением коих пренебрег в начале своего поприща. Вскоре им овладевает страшная зависть, он принимается скупать лучшие произведения искусства, и лишь после скорой его смерти от горячки, соединившейся с чахоткою, становится ясно, что шедевры, на приобретение коих употребил он все свое огромное состояние, были им жестоко уничтожены. Смерть его ужасна: страшные глаза старика мерещились ему всюду. История Чарткова имела некоторое объяснение спустя небольшое время на одном из аукционов Петербурга. Среди китайских ваз, мебелей и картин внимание многих привлекает удивительный портрет некоего азиатца, чьи глаза выписаны с таким искусством, что кажутся живыми. Цена возрастает вчетверо, и тут выступает художник Б., заявляющий о своих особенных правах на это полотно. В подтверждение сих слов он рассказывает историю, случившуюся с его отцом.

Обрисовав для начала часть города, именуемую Коломной, он описывает некогда жившего там ростовщика, великана азиатской наружности, способного ссудить любою суммой всякого желающего, от нишей старухи до расточительных вельмож. Его проценты казались небольшими и сроки выплаты весьма выгодными, однако странными арифметическими выкладками сумма, подлежащая возврату, возрастала неимоверно. Страшнее же всего была судьба тех, кто получал деньги из рук зловещего азиатца. История молодого блистательного вельможи, губительная перемена в характере которого навлекла на него гнев императрицы, завершилась его безумием и смертью. Жизнь чудной красавицы, ради свадьбы с которой её избранник сделал заем у ростовщика (ибо родители невесты видели препятствие браку в расстроенном положении дел жениха), жизнь, отравленная в один год ядом ревности, нетерпимости и капризами, явившимися вдруг в прежде благородном характере мужа. Покусившись даже и на жизнь жены, несчастный покончил с собой. Множество не столь приметных историй, поскольку случились они в низших классах, также связывалось с именем ростовщика. Отец рассказчика, художник-самоучка, собираясь изобразить духа тьмы, нередко подумывал о страшном своем соседе, и однажды тот сам является к нему и требует рисовать с себя портрет, дабы остаться на картине «совершенно как живой». Отец с радостью берется за дело, но чем лучше ему удается схватить внешность старика, чем живее выходят глаза на полотне, тем более овладевает им тягостное чувство. Он убегает, неоконченный портрет приносит ему служанка старика, а сам ростовщик назавтра умирает. Со временем художник замечает в себе перемены: чувствуя зависть к своему ученику, он вредит ему, в его картинах проявляются глаза ростовщика. Когда он собирается сжечь страшный портрет, его выпрашивает приятель. Но и тот принужден вскоре сбыть его племяннику; избавился от него и племянник. Художник понимает, что часть души ростовщика вселилась в ужасный портрет, а смерть жены, дочери и малолетнего сына окончательно уверяют его в том. Он помещает старшего в Академию художеств и отправляется в монастырь, где ведет строгую жизнь, изыскивая все возможные степени самоотвержения. Наконец он берется за кисть и целый год пишет рождество Иисуса. Труд его — чудо, исполненное святости. Сыну же, приехавшему проститься перед путешествием в Италию, он сообщает множество мыслей своих об искусстве и среди некоторых наставлений, рассказав историю с ростовщиком, заклинает найти ходящий по рукам портрет и истребить его. И вот теперь, после пятнадцати лет тщетных поисков, рассказчик наконец отыскал этот портрет, — и когда он, а вместе с ним и толпа слушателей, поворачивается к стене, портрета на ней уже нет. Кто-то говорит: «Украден». Возможно, и так.

 

Повесть «Нос» значительно отличается от рассмотренных петербургских повестей своим общим характером. Это- откровенная шутка, в которой комизм вырастает до размеров гротеска. Фантастика носит здесь демонстративный характер. Сам рассказчик, заканчивая повесть, находит в ней много неправдоподобного, сверхъестественного. Однако во всем этом таится глубокий смысл.

Коллежский асессор Ковалев, для важности именующий себя майором, приехал в Петербург искать приличного своему званию места и достойной его положения, то есть богатой, невесты.

И вдруг у этого человека с лица исчезает нос. Все планы майора рушатся. «У порядочного человека не оторвут носа»,- резонно замечает на жалобу Ковалева частный пристав, которому были «небезызвестны изречения древних мудрецов». Кто же доверит значительное место человеку без носа, или отдаст за него хорошую невесту? К счастью, нос через некоторое время вернулся на место…

Высмеяв карьериста, Гоголь осмеял и публику Невского проспекта, поверившую нелепой сплетне и во множестве стекавшуюся поглазеть, как нос коллежского асессора будто бы прогуливается по городу.

В конце повести, рассказчик, поразмыслив, приходит к выводу, что все это не так уже пусто и нелепо: «Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете: редко, но бывают». Тем самым утверждается реальная основа фантастического гротеска.

В «Записках сумасшедшего» Гоголь обращается ко второму главному герою петербургских повестей- бедному чиновнику. Рассказ от первого лица дал возможность глубоко раскрыть психологию, внутренний мир героя. Его сумасшествие позволило как-то по-новому, без привычных условностей взглянуть на окружающее и увидеть то, что обычно принято было не замечать. Поприщин- титулярный советник, выполняющий в департаменте самую незначительную работу. «Ну посмотри на себя, - говорит Поприщину начальник отделения,- подумай только, что ты? Ведь ты нуль, более ничего.» «Ведь у тебя нет ни гроша за душою». На первых страница П. выступает как человек, у которого нет сомнений в справедливости сословно-бюрократического устройства. Но позже у него развивается душевная болезнь маленького чиновника. Он начинает «слышать и видеть такие вещи, которых никто еще не видывал и не слыхивал»: сумасшедший понимает разговор собачек(переписка двух подруг-собачонок), перед которыми его хозяин выступает без лицемерной маски. Теперь и перед П. открывается истинная суть этих господ.

Эти записки собачонок, как и вся проза Гоголя, полны упоминаний о множестве случайных персонажей, вроде некоего Бобова, похожего в своем жабо на аиста, или Лидиной, которая уверена, что у нее голубые глаза, в то время как у нее они зеленые, или собаки Трезора с соседнего двора, любезной сердцу пишущей эти письма Меджи. Наконец Поприщин узнает из них, что дело у Софи с камер-юнкером Тепловым явно идет к свадьбе.Несчастная любовь вкупе с тревожными сообщениями газет окончательно повреждают рассудок Поприщина. Его волнует попытка упразднить испанский престол в связи со смертью короля. А ну как он, Поприщин, и есть тайный наследник, то есть лицо знатное, из тех, что любят и почитают окружающие? Чухонка Мавра, которая служит Поприщину, первой узнает эту потрясающую новость. Через три с лишним недели прогула «испанский король» Поприщин заходит к себе на службу, перед директором не встает, на бумаге ставит подпись «Фердинанд VIII», после чего пробирается в директорскую квартиру, пытается объясниться с Софи, делая при этом открытие, что женщины влюбляются в одного черта. Напряженное ожидание Поприщиным испанских депутатов разрешается наконец их приездом. Но «Испания», в которую его отвозят, весьма странная земля. Там множество грандов с выбритыми головами, их бьют палками, капают на темя холодную воду. Очевидно, что здесь правит великая инквизиция, которая и мешает Поприщину делать великие, достойные его поста открытия. Он пишет слезное письмо матушке с мольбой о помощи, но шишка под самым носом у алжирского бея вновь отвлекает его бедное внимание.

Повесть проникнута чувством острой жалости автора-гуманиста к человеку, духовно искалеченному общественным строем николаевской России.

 

«Шинель» признана лучшей повестью о простых людях. Акакий Акакиевич Башмачкин по своему общественному положению такой же титулярный советник, как и Поприщин, причем он был, по словам Гоголя, «то, что называют вечный титулярный советник». У него не было перспективы повышении по службе, да он и не стремился к этому. Он готов был всю жизнь переписывать бумаги, служа не только «ревностно», но «с любовью».

Но при всем убожестве внутреннего мира Башмачкина Гоголь не дает нам права рассматривать его как тупого и бесчувственного человека. В «переписываньи ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир». Копируя некоторые бумаги «для собственного удовольствия» Ак.Ак. удовлетворял(как бы это странно не показалось) свои духовные потребности.

Большой социально- психологический смысл вложен автором в сюжет повести, на первый взгляд довольно заурядный: человек сшил новую шинель, но в первый же вечер она была похищена у него грабителями. Это событие оказалось значительным для Ак. Ак. Прежде всего потому, что новая шинель стоила ему большого материально напряжения, вплоть до голодания по вечерам. Но главное было даже не в этом. Забота о новой шинели наполнила скудную духовную жизнь Ак. Ак. Новым содержание и вызвала в его душе человеческие чувства. «Он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели. С этих пор как будто самое существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился, как будто какой-то другой человек присутствовал с ним, как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу». «Самый торжественнейший» день в жизни Ак.АК. становится для него днем жизненной катастрофы. И опять-таки причина этого не только в том, что он лишился новой шинели и снова обречен страдать от петербургских морозов и ветров. Катастрофа и в том, что во всех инстанциях Ак.Ак. натолкнулся на стену равнодушия к своей беде.

Ак. Ак. Начал неравную борьбу за свои права и погиб, как погиб в сумасшедшем доме такой же титулярный советник Поприщин.

В то время одно значительное лицо, коему не чуждо сострадание, узнав, что Башмачкин скоропостижно умер, остается страшно этим потрясен и, чтобы сколько-нибудь развлечься, отправляется на приятельскую вечеринку, откуда едет не домой, а к знакомой даме Каролине Ивановне, и, среди страшной непогоды, вдруг чувствует, что кто-то ухватил его за воротник. В ужасе он узнает Акакия Акакиевича, коий торжествующе стаскивает с него шинель. Бледный и перепуганный, значительное лицо возвращается домой и впредь уже не распекает со строгостью своих подчиненных. Появление же чиновника-мертвеца с тех пор совершенно прекращается, а встретившееся несколько позже коломенскому будочнику привидение было уже значительно выше ростом и носило преогромные усы.