И это — игра?

Насколько я знаю, никто никогда не предполагал, что одноклеточные животные, или простейшие (protozoa), играют. Их поведение напрямую зависит от непосредственной стимуляции организма как снаружи, так и изнутри. Амеба, один из представителей типа protozoa, движется навстречу слабому свету, мягкому прикосновению, легкому колебанию воды в канаве, на дне которой она живет. Яркий свет и сильные колебания воды отпугивают ее. Химический состав окружающей жидкости влияет на степень ее активности. Небольшое повышение температуры заставляет ее двигаться быстрее. Произвольная активность является результатом ее внутреннего состояния. Лишенная пищи, она активно «ищет» ее. У нее имеется зачаточная способность к научению, или по крайней мере к приспособлению к изменяющимся условиям среды. Тем не менее, новые навыки у амебы формируются с трудом и сохраняются недолго.

Некоторые наблюдатели говорят об «игре» только начиная с членистоногих (тип arthropoda), обладающих экзоскелетом. К членистоногим принадлежит огромное количество видов, среди которых омар, лангуст и другие ракообразные, а также миллион или более видов насекомых, включая муравьев, пчел и ос. В отличие от простейших, у насекомых есть специализированные сенсорные рецепторы и сегментарная нервная система с нервными узлами, которые контролируют функции различных сегментов тела с брюшной нервной цепочкой, обеспечивающей их взаимосвязь. Некоторые муравьи, пчелы и осы, живущие организованными социальными группами, имеют более высоко развитую и специализированную нервную систему по сравнению с другими беспозвоночными. Они в состоянии очень неплохо заучивать путь даже в относительно сложных лабиринтах. Их спонтанное поведение состоит из довольно жестких, главным образом врожденных моделей активности, допускающих, однако, некоторое научение. <…>

Круговые и зигзагообразные танцы медоносной пчелы, хотя и выглядят забавно, смысл тем не менее имеют. Рабочая пчела, которая нашла пищу во время своей длительной экспедиции, указывает направление и расстояние до нее, сообщает о количестве пищи другим рабочим пчелам в улье через направленность, темп и количество зигзагов в характерном танце, который она исполняет по возвращению (К. Фриш). Пчела рядом с ней, когда видит ее танец, возбуждается и затем летит по указанному направлению к пище. Способность исполнять основную в танце фигуру — «восьмерку» — врожденная, о чем свидетельствует то, что необученные молодые пчелы, вынужденные разыскивать пищу, танцуют правильно. Однако, чтобы следить за танцем другой пчелы, требуется практика. Использование солнца как ориентира для полета и для показа направления в зигзагообразном танце — врожденное качество, но пчелам приходится учиться пользоваться «солнечной тропой» как путеводителем.

Была описана социальная игра типа учебной драки у некоторых членистоногих в погожие спокойные дни, когда они не чувствовали голода или других причин для беспокойства (А. Форель). Внешняя опасность немедленно останавливала их игру. Так, крайне агрессивные термиты (Tetramorium coespitum) жестоко кусают друг друга в битве. В игре, однако, они едва ли кусают или наносят другой вред, отсутствуют также и некоторые характерные боевые движения. У этих видов существуют переходы от игровых битв к настоящим. Сообщалось, что муравьи колонии Formica pratensis приближаются друг к другу с дружелюбными движениями, похожими на ласку, борются друг с другом, затем отходят друг от друга только для того, чтобы начать все сначала (А. Форель). Они при этом не выпускают яд и не наносят никакого вреда. Главные действующие лица — это всегда рабочие муравьи. Основные компоненты игровых движений отличаются от движений в реальной драке.

Высшие социальные насекомые хорошо узнают свою территорию благодаря исследовательской активности. Вопрос в том, занимаются ли они исследованием «ради удовольствия». Различные обязанности рабочих медоносных пчел — чистят ли они территорию, вскармливают молодняк, строят или отыскивают пищу — зависят от их возраста, физиологического состояния и потребностей улья. Когда они не работают, то едят, отдыхают и проводят большую часть времени в прогулках по улью, засовывая головки в разные ячейки, вероятно, изучая таким образом состояние дел в разных уголках. Молодые пчелы, которые обычно заняты в улье, периодически прерывают рысканье работой. Все пчелы прекращают прогулки, как только обнаруживается постоянная работа.

Если условия экспериментально изменить таким образом, чтобы лишить рабочую пчелу привычной работы, то она будет больше заниматься исследованием или займется не свойственной ей работой. Эти наблюдения, приведенные в качестве иллюстрации врожденного импульса быть активными, говорят также об источниках игры. Однако предположение об отдельных импульсах, объясняющих поведение, никогда не приносило пользы. Не объясняет оно также того, почему старые рабочие пчелы, обычно занятые поиском пищи, тоже обследуют улей в конце периода цветения, когда сбор пищи не велик, но реже молодых пчел участвуют в работе, если предоставляется такая возможность.

Некоторые внешние условия, стимулирующие высших насекомых к исследовательской активности, похожи на те, которые необходимы для того, чтобы вызвать исследовательское поведение у млекопитающих. Изменение раздражителя, относительная новизна, разная структура поверхности его маршрута и т. д. побуждают к исследовательской активности таракана. Многократная демонстрация одного и того же изгиба веточки или пятна краски на ней уменьшают «любопытство» таракана. Нет причины полагать, что таким исследованиям обязательно научаются в процессе поисков пищи. В то же время относить этот случай к классу исследовательских игр спорно, возможно просто потому, что в поведении таракана мало вариаций.