ВЛИЯНИЕ РОДИТЕЛЕЙ И СВЕРСТНИКОВ НА ГЕНДЕРНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ В ИГРЕ

Сверстники оказывают мощное влияние. Готовность детей играть с игрушками, предпочитаемыми противоположным полом, зависит от их компании. Если трех-четырехлетнего мальчика или девочку оставить наедине с игрушками, ребенок скорее выберет для игры предметы, предназначенные для другого пола. Вероятность такого события является наименьшей, когда он находится в обществе сверстника противоположного пола (Serbin, Connor, Burchardt & Citron, 1979). Кроме того, мальчики особенно осуждают выбор представителями своего пола игрушек для девочек. Они отчетливо негативно реагируют на мальчиков, которые выбирают для игры созданные для девочек игрушки или играют с самими девочками.

«Дэниэл, вот я ненавижу девчонок! А ты их ненавидишь?» — осведомился шестилетний Кристофер у своего сверстника, который жил в том же квартале и пришел в гости во двор Криса. Стремясь угодить другу, Дэниэл неуверенно ответил: «Ну да... Всех, кроме Натали». «Кто такая Натали?» — спросил Крис, нахмурившись. «Это моя новая сестричка», — отважно прошептал Дэниэл.

Мальчики вкладывают более жесткий и, может быть, даже угрожающий смысл во всякий намек на то, что их товарищ-сверстник ценит или получает удовольствие от игрушек и занятий, воспринимаемых как «девчачьи». Более того, согласно исследовательским данным, мальчики склонны игнорировать учительниц и девочек, зато от своих сверстников мужского пола они получают «постоянную обратную связь относительно как уместных игровых стилей, так и выбора адекватных товарищей по играм» (Fagot, 1988, стр. 135). Таким образом, мальчики воспринимают гендерные игровые предпочтения девочек и их игровые сценарии как опасность, которой следует избегать тому, кто хочет быть принят в мир мужской игры равных.

Эта мощная негативная социализация по отношению к занятиям, игрушкам и воздействиям, воспринимаемым как женские, чревата рядом проблем и законно может вызывать тревогу. Вместе с обнаруженной большей уязвимостью младенцев и 2–3-летних детей мужского пола к недостатку материнского тепла и поддержки она может в значительной мере объяснять трудности межличностных отношений, ощущаемые многими мужчинами. В школу мальчики поступают, не испытав достаточно широкие возможности освоения тонких социальных навыков, таких, как изощренные системы очередности, распределения, нахождения компромиссов, приспособления к нуждам окружающих и т. д., осваиваемых девочками в процессе их дошкольной игры, которая развертывается в мире более «домашних» сюжетов.

Мощные стимулы для выражено дивергентного* гендерно-ролевого поведения создаются родительскими ожиданиями, действующими с самого рождения ребенка на основе как прямого подкрепления, так и моделирования (Honig, 1983; Schan, Kahn, Diepold, & Cherry, 1980). Отцы энергично наказывают как дочерей, так и сыновей за игру, не укладывающуюся в гендерные стереотипы. Правда, матери активно вознаграждают кросс-гендерную игру: они «взаимодействуют с сыновьями при игре с игрушками, характерными для противоположного пола» (Golombok & Fivush, 1994, стр. 116), а в игру с дочерьми матери вовлекаются независимо от того, какую игрушку выберет девочка. Таким образом, мальчики могут получать от матерей и отцов спутанные и дезориентирующие послания**.

* Дивергенция — расхождение. Имеется в виду поведение, которое должно акцентировать признаки «своего» и «чужого» (прим. пер.).

** Исходя их этого текста, это же касается и девочек. То есть независимо от пола ребенка отцы всегда порицают кросс-гендерную игру, а матери либо активно, либо в скрытой форме ее поощряют (прим. ред.).

Если семья объединяется в вознаграждении или наказании кросс-гендерной игры, подкрепление гендерного смысла игровых материалов и занятий становится тонким и всепроникающим (Block, 1983). Родители поощряют мальчиков в исследовании механизма действия игрушек и в освоении игры в больших группах сверстников. Отцы склонны больше играть в физические игры со своими малышами-сыновьями. Отцы стремятся снабжать сыновей транспортными игрушками, материалами для конструирования, ролевыми игрушками (такими, как оружие), мячами, спортивным снаряжением, а не куклами и игрушками, отображающими домашний обиход.

Девочек семьи вознаграждают за усвоение правил межличностного общения, облегчающих им поддержание тесного контакта со взрослыми. Девочки также предпочитают иные ролевые и социодраматические игры и игровые роли, чем мальчики. В связи с этим старшие сестры «скорее вовлекают младших сиблингов в ролевую игру, чем старшие братья» (Ervin-Tripp, 1991, стр. 87). Таким образом, гендерные различия в игре существенно способствуют дивергенции, стимулируя либо межличностные навыки, либо умелое манипулирование объектами физического мира. Девочки склонны ценить и в большей мере осваивать первое, мальчики — второе. Родители и педагоги наделяют неправильное поведение мальчиков и девочек в игре разными значениями. Взрослые, имеющие дело с детьми, значительно сильнее реагируют на непослушание дошкольников мужского пола, несмотря на то, что дети обоих полов в основном подчиняются требованиям учителей (Wittmer & Honig, 1977).