ЖИЗНЕОПИСАНИЯ И МНЕНИЯ ЗНАМЕНИТЫХ ФИЛОСОФОВ 55 страница

 

==652

 

 

А. Радклиф-Браун. Сравнительный метод в социальной антропологии

 

их различие. Именно поэтому я 30 лет назад высказался в пользу того, чтобы четко разграничить этнологию как историческое исследование примитивных обществ и социальную антропологию как ту ветвь сравнительной социологии, которая занимается специальным исследованием таких обществ, которые мы называем «примитивными». Все вопросы, связанные с исторической реконструкцией, мы можем оставить этнологии. Задачей же социальной антропологии является формулировка и обоснование утверждений об условиях существования социальных систем (законов социальной статики) и об устойчивых особенностях, наблюдающихся в процессах социального изменения (законов социальной динамики). Эта задача может быть выполнена только при систематическом использовании сравнительного метода, и единственным оправданием этого метода служит ожидание того, что он даст нам результаты, или, как говорил Боас, знание законов социального развития. Только путем согласованного и организованного исследования, совмещающего исторические и социологические изыскания, можно достичь реального понимания развития человеческого общества, которым мы пока еще не обладаем.

 

Примечания

 

' Journal of the Royal Anthropological Institute. V. LXXXI, 1952, p.l522. Huxley Memorial Lecture 1951.

 

2 A. Kroeber. Handbook of the Indians of California // Bulletin 78. Bureau of American Ethnology. Washington, 1925. — Прим. перев.

 

3 W. D. Strong. Aboriginal Society in Southern California. Berkeley, 1929. — Прим. перев.

 

'•См.: A. R. Radcliffe-Brown. On Joking Relationships // Africa. V. XIII, 1940, No.3, p. 195-210. Эта статья включена в сборник: Structure and Function in Primitive Society. L., 1952. См также: А. R. RadcliffeBrown. A Further Note on Joking Relationships // Africa. V. XIX, 1949, p.133-140.

 

Перевод В. Г Николаева

 

==653

 

 

00.htm - glava32

Эдвард Э. Эванс-Причард

 

Сравнительный метод в социальной антропологии*

 

Лекция, прочитанная в память Л.Т. Хобхауза в Лондонской Школе Экономики и Политической Науки (Лондонский университет) 14 мая 1963 года

 

В качестве темы этой лекции, посвященной памяти Л.Т. Хобхауса, я выбрал тот способ исследования, который им широко применялся. Поскольку сравнительный метод не так давно был рассмотрен Радклиф-Брауном', а затем и профессором Гинсбергом2, можно было бы подумать, что в его дальнейшем обсуждении нет никакой необходимости. В самом деле, только приступив к этому делу, я осознал, как много было написано в последние годы по этому вопросу. Боюсь, у меня нет никакой надежды сказать много нового или даже вообще что-то новое. Я могу лишь выделить некоторые моменты, которые вы, несомненно, найдете в том или ином критическом обзоре данного метода, и высказать свою собственную точку зрения. На этом мои извинения заканчиваются, ибо затрагиваемые здесь вопросы имеют принципиальное и решающее значение.

 

В основном я ограничусь обзором исторического развития сравнительного метода, преимущественно в нашей стране. Кроме того, я ограничу свой обзор лишь несколькими примерами его использования (имена, которые вы, вероятно, ожидаете услышать, — в частности Фрэзер, Макс Мюллер и Вестермарк, — здесь упомянуты не будут). Рассмотреть этот метод во всей его полноте значило бы охватить всю литературу по антропологии, ибо, в самом широком смысле, у антропологии другого метода нет. Сравнение, несомненно, является одной из важнейших процедур в любой науке и одним из элементарных процессов человеческого мышления. Также очевидно, что необходимость высказать какие-то общие суждения о социальных институтах, может быть реализована только путем их сравнения

 

' Е Е Evans-Pntchard The Comparative Method in Social Anthropology //E.E. Evans-Pntchard. The Position of Women in Primitive Societies L., 1965, p. 13-36.

 

==654

 

 

Э. Эванс-Причард. Сравнительный метод в социальной антропологии

 

в широком спектре обществ. Это было признано уже давно, и процедура, которая впоследствии обрела известность как сравнительный метод, практиковалась еще Аристотелем при исследовании разных форм государственного устройства, Макиавелли при исследовании условий, в которых правители сохраняют или теряют власть (политического искусства), и Монтескье при исследовании различных институтов, ценностей, чувств и климата, сочетающихся с разными формами правления (тем, что сегодня называется идеальными типами господства). Мы упомянули лишь три классических примера. На протяжении всего XVIII столетия сравнительный метод применялся учеными, которых можно назвать предтечами социальной антропологии и социологии: Адамом Фергюсоном и Джоном Милларом в нашей стране, Тюрго, Кондорсе и Контом во Франции. Однако их метод был скорее иллюстративным, чем сравнительным. Примеры приводились ими для подтверждения дедуктивно выведенного тезиса, причем делалось это весьма несистематически. Можно также сказать, что в то время знания о примитивных обществах, которыми мы, социальные антропологи, главным образом и занимаемся, были крайне скудными, хотя и представляли большой интерес для философов Просвещения.

 

Первая действительно систематическая попытка сравнительного анализа примитивных обществ в мировом масштабе была предпринята Мак-Леннаном в книге «Первобытный брак» (1865) и в более поздних его работах. В этой книге МакЛеннан хотел показать, что малые родовые группы, экзогамия, брак путем захвата жен, инфантицид в отношении девочек, матрилинейный способ отсчета родства и полиандрия являются взаимозависимыми институтами и встречаются в тех или иных модификациях во всех обществах при их прохождении через одни и те же стадии развития. В тех случаях, когда эти институты на самом деле вместе не обнаруживались, Мак-Леннан привлекал сомнительные свидетельства о том, что он сам называл «символами», т. е. о пережитках и архаических обрядах, якобы демонстрирующих, что соответствующий обычай или институт когда-то здесь процветал; например, символический брак путем похищения невесты представлялся как пережиток, свидетельствующий о том, что когда-то реально существовал брак путем захвата жен. Аргументы Мак-Леннана страдали и иными недостатками, хотя он, будучи по профессии юристом, излагал их весьма правдоподобно. Ряд недостатков содержится в самой логике его теоретических построений Трудно, к примеру, как-то связать брак путем захвата жен с инфантицидом в отношении девочек, который, как предполагалось, был породившей его причиной.

 

==655

 

 

Методы интерпретации культуры

 

Однако наиболее серьезное критическое возражение состоит в том, что факты совершенно не таковы, какими их изобразил Мак-Леннан, хотя он мог этого и не знать. В частности, как отметил Лоуи3, утверждение, что в отношениях между примитивными народами нормой является непрекращающаяся вражда и что в них почти повсеместно доминируют убиение девочек и полиандрия, не соответствует действительности. Не соответствует действительности и то, что у подавляющего большинства диких народов господствует матрилинейность, что все австралийские аборигены матрилинейны, что родство обязательно определяется общностью крови, что древние общества не знают институтов брака и семьи, и т.д. Эти заблуждения во многом снизили силу макленнановских аргументов.

 

В новаторском исследовании Мак-Леннана ясно обозначились как сильные, так и слабые стороны применения сравнительного метода в широких масштабах Сила метода заключалась главным образом в том, что он позволил автору отделить общее от частного и благодаря этому разработать классификации, имевшие большое значение для развития социальной антропологии. Это способствовало поиску общих причин формирования институтов одного и того же типа в различных обществах, разбросанных по всему земному шару, в их числе были экзогамия, тотемизм, матрилинейность, брак посредством символического похищения и его связь с экзогамией. С другой стороны, сравнительный метод использовался прежде всего для построения исторических гипотез, истинность или ложность которых, ввиду отсутствия документальных исторических данных, было невозможно установить с достаточно высокой степенью вероятности. Этот метод позволил достичь потрясающих результатов в сравнительной филологии, сравнительной юриспруденции и сравнительной мифологии. Однако это произошло благодаря тому, что сравнительный метод использовался, — подобно тому как это делалось в дарвинистской биологии, — для получения таких объяснений, которые связывали сходства с общим происхождением, а исследования ограничивались институтами тех народов, которые имели общие социальные и культурные истоки; в результате, даже в том случае, когда полученные выводы невозможно было доказать, они обладали очень высокой степенью вероятности. Именно вдохновение, навеянное этими исследованиями, побудило историка Фримена выразить оптимизм по поводу использования сравнительного метода4. Гипотезы МакЛеннана, как я уже говорил, со временем рухнули под напором этнографических фактов. Как показывают его дневниковые записи (было бы интересно сравнить их с более поздними дневниками Фрэзера), знания о примитивных народах, имевшиеся в то

 

==656

 

 

Э. Эванс-Причард. Сравнительный метод в социальной антропологии

 

время, были недостаточными и слишком скудными, чтобы на их основе можно было строить какие-то обобщения, тем более такие, какие пытался сделать он. Кроме того, как показали последующие сравнительные исследования, проводившиеся в мировом масштабе, ни ученому-одиночке, ни даже команде ученых не под силу осуществить надлежащий контроль за обширными этнографическими данными, относящимися к огромному числу разнородных культур и обществ А это становится все более трудновыполнимым, поскольку этнографический материал увеличивается, возрастая как в объеме, так и в сложности.

 

Далее необходимо обратиться к Герберту Спенсеру, вклад которого в развитие сравнительного метода был весьма значительным, хотя впоследствии совершенно игнорировался. Его книга «Описательная социология» («Descriptive Sociology»), состоящая из восьми частей, выходила в свет в 1873-1881 гг., после чего ее публикация прекратилась, ибо едва не привела автора к финансовой катастрофе. Замысел Спенсера состоял в том, чтобы показать, каким образом социальные феномены соотносятся друг с другом, посредством распределения данных обо всех обществах по таблицам, имеющим разные заголовки; это должно было обеспечить возможность быстрого сравнения. Результаты данной процедуры, относящиеся к некоторым из рубрик, были представлены в двухтомном труде «Принципы социологии» («The Principles of Sociology») (18821883). Спенсер потратил огромные усилия на то, чтобы продемонстрировать, что все общества можно разделить на два класса: военные (к коим он питал отвращение) и промышленные (к которым он относился одобрительно). Военные общества характеризуются тем, что совместные действия навязываются силой, а отношения между людьми соответствуют общественному положению. В промышленных же обществах взаимодействие устанавливается на добровольной основе, а социальные отношения являются договорными. Со столь простой типологией вряд ли можно согласиться, и если даже само такое различие допустимо в качестве модели идеального типа, оно, тем не менее, нуждается в уточнении. Учитывая это, я осмеливаюсь заявить, что попытка Спенсера продемонстрировать наличие соответствий (это одно из его излюбленных слов) — с одной стороны, между военным типом общества и полигинией, угнетенным положением женщины и всевозможного рода церемониальностыо (почтительными манерами, титулами, эмблемами и т.д.), а с другой стороны, между промышленным типом и моногамией, высоким статусом женщины и относительным отсутствием церемониальное™ — не привела ни к чему значительному. Там, где факты явно

 

==657

 

 

Методы интерпретации культуры

 

противоречили его утверждениям, он всегда находил какуюнибудь маленькую защитную формулу. Спенсер считал, что данные, доставляемые выборкой из пятидесяти двух народов, подтверждают его гипотезу о том, что телесные наказания являются по происхождению знаками подчинения; что, следовательно, должна существовать связь между масштабами применения и строгостью таких наказаний и типом социума; и что эти наказания характерны не для простых, а для так называемых сложных общес1в, обладающих военной организацией и политическим аппаратом (с сопутствующей ему субординацией). В тех случаях, когда факты не укладывались в эту формулировку, как, например, это было с бушменами и австралийскими аборигенами, он прибегает к доводу, что эти народы, дескать, выпали из более высокого социального состояния. Как бы мы ни восхищались трудолюбием Спенсера и его интеллектуальной собранностью, такого рода выводы представляют собою, мягко говоря, упрощения. Спенсеровские классификации основываются на грубых качественных оценках, отягощенных к тому же зачастую неуместными биологическими аналогиями; соответствия же, устанавливаемые на основе плохо проверенных и однобоко подобранных данных, сомнительны и маловероятны, а кроме того, отличаются настолько широким и общим характером, что никому так до сих пор и не удалось ими воспользоваться. Эти данные были распределены по таблицам в монументальном труде «.Описательная социология». Насколько мне известно, никто с тех пор не пользовался ими в сравнительных исследованиях и не считал возможным найти им хоть какое-то применение, как ввиду курьезности системы классификации, так и ввиду скудности этнографической информации, имевшейся в то время. Один из томов, посвященный Африке, в 1930 г. был осовременен моим старым другом Эмилем Тордеем; работа должна была продолжаться и дальше, однако была прервана по настоянию наследников Спенсера. Данная серия материалов так и осталась невостребованным источником информации.

 

Тайлор остро чувствовал слабые стороны прежней антропологии. В своей знаменитой лекции 1888 г. «О методе изучения развития институтов в приложении к законам брака и родства» («On a Method of Investigating the Development of Institutions; applied to Laws of Marriage and Descent»), опубликованной спустя 23 года после книги Мак-Леннана, он говорит, что антропология никогда не сможет снискать признания среди уважающих себя ученых до тех пор, пока не примет более строгий метод анализа, позволяющий представлять иссле-

 

==658

 

 

Э. Эванс-Причард. Сравнительный метод в социальной антропологии

 

довательские результаты в количественном — или, как еще говорят, скорее неудачно, статистическом — выражении (чего не было ни у Мак-Леннана, ни у Спенсера). Тайлор поставил себе цель показать, что развитие институтов может быть изучено при помощи классификации и таблиц. Он внимательно изучил литературу о правилах заключения брака и отсчета происхождения, принятых приблизительно у трех с половиной сотен разных народов, и распределил эти народы по таблицам, с тем чтобы установить так называемые «связи», или

 

— как обычно принято их называть — корреляции (у Спенсера они фигурировали как «соответствия»). Иначе говоря, если при наличии данного обычая в достаточно большом числе случаев параллельно обнаруживаются и другие специфические обычаи, то маловероятно, чтобы такое совпадение было лишь случайностью. Тайлор полагал, что таким образом мы можем формулировать универсальные причинные объяснения. Применив такую процедуру, Тайлор, в частности, обнаружил, что обычай «избегания» связан с формами совместного проживания, а с ними обоими связан обычай «текнонимии»' (на обычай переименования женщины в честь первенца он не обратил внимания). В той же манере Тайлор трактовал и другие обычаи: левират (он не проводил никакого различия между левиратом и наследованием вдовы брата), куваду, брак посредством похищения, экзогамию и классификационные системы терминологии родства. Красной нитью через все исследования Тайлора проходило стремление доказать, что все общества неизменно проходят путь от «матриархальных» институтов к «патриархальным».

 

Против способа использования Тайлором сравнительного метода имеются серьезные возражения; к тому же, он поднимает ряд проблем, которые нелегко разрешить. Когда появляются факты, противоречащие представленным утверждениям, — к примеру, когда существует одновременно патрилокальность и обычай избегания мужем родителей своей жены, как, впрочем, обычно и бывает, — Тайлор пытается обойти это затруднение тем же способом, каким это до него делал МакЛеннан, что, на мой взгляд, совершенно не состыковывается с его концепцией связей. Он говорит, что это пережиток (для него это понятие «геологическое») стадии матрилокальности. Но ведь он сам утверждал, что способ совместного проживания является константой, а избегание — переменной. Поэтому хотелось бы получить объяснение, отчего же с изменением константы не изменяется одновременно и переменная и

 

" Присвоение родителю имени ребенка. — Прим. перев,

 

==659

 

 

Методы интерпретации культуры

 

почему то, что в одних обществах сохраняется, не сохраняется в других. Более того, поскольку он прежде всего хотел показать, что все общества переходят от «матриархальной» системы к «патриархальной», то необходимо кое-что отметить и в этой связи' во-первых, некоторые из наиболее ярких примеров матриархального принципа — наяров, минангкабау и ирокезов — нельзя отнести к числу самых примитивных народов, а во-вторых, представляется сомнительным, существовал ли вообще в истории хоть один явный случай такого перехода, за исключением последнего времени, когда все родственные узы устремились к разрушению, как это произошло в современной городской и промышленной среде. Поэтому, как в свое время указывал Галтон, необходимо знать, насколько сопоставляемые обычаи независимы друг от друга, ибо они могут вести свое происхождение из одного общего источника и быть копиями с одного и того же оригинала; так обстоит дело, скажем, с распространением английского языка и парламентской системы. Кроме того, как отмечал в то время Флауэр, очевидно, что данный метод всецело зависит от эквивалентности единиц сравнения. Относится ли, например, «моногамия» у цейлонских веддов к тому же типу, что и «моногамия» в Западной Европе? Эквивалентен ли исламский «монотеизм» «монотеизму» пигмеев? Следующее затруднение возникает в связи с тем, какие группы следует выделять для занесения в таблицы. В частности, следует ли рассматривать австралийских аборигенов как одну группу или как множество групп? Или же: следует ли считать китайцев и англичан отдельной единицей, эквивалентной в качестве таковой, скажем, пенанской орде? У меня никогда не было уверенности в том, что «более чем случайные» соответствия, устанавливаемые Тайлором в подобного рода вопросах, имеют то значение, которое он им приписывал. Далее возникает вопрос, не являются ли корреляции, которые он, как ему казалось, установил, корреляциями между разъединенными частями, а не конкретными феноменами, т. е. не разрушил ли он целостности, по крайней мере в некоторых случаях, и не продемонстрировал ли тем самым, что сочетаются друг с другом выделенные им элементы этих целостностей? Если бы его исследования показали, что области произрастания бананов «более чем случайно» совпадают с областями распространения кувады, а левират «более чем случайно» сочетается с моносиллабическими языками', то тогда были бы поставлены реальные проблемы. Будь это так, мы могли бы сказать, что вправе ожидать

 

' Языки, в которых преобладают односложные слова. — Прим. перев

 

К оглавлению

 

==660

 

 

Э. Эванс-Причард. Сравнительный метод в социальной антропологии

 

подтверждения таких выводов, полученных при помощи статистического подхода. Необходимо упомянуть и некоторые другие методологические недостатки исследований Тайлора. Не следует требовать слишком многого от новаторского исследования, даже если оно предпринято великим и оригинальным умом, вместе тем будет справедливо, если мы скажем, что корреляции, претендующие на значимость, должны выходить за рамки простой констатации сходств и различий и подкрепляться конкретными фактическими данными. Тайлор же никогда не публиковал тех данных, на основе которых он делал выводы, так что нам ничего не известно ни о тех источниках, которыми он пользовался, ни о том, какие народы были включены в его расчеты (прослеживать их в работах Спенсера — дело чересчур трудоемкое). В результате мы не располагаем никакими средствами для проверки изложенных им результатов. И, наконец, еще одно затруднение, с которым сталкивается каждый, кто пытается сравнивать вещи (обычаи), а не качества или аспекты этих вещей, заключается в том, что они могут — а отчасти даже и должны — быть в некоторых чертах сходными друг с другом, а в некоторых чертах отличаться друг от друга. Следовательно, классификация, которая обязательно предшествует проведению сравнений, зависит от того, какие критерии будут выбраны в качестве ее основы. При пользовании разными критериями выводы получаются разными.

 

Я всего лишь упомяну здесь имя блестящего и широко образованного голландского социолога С.Р. Штейнмеца, который на исходе прошлого столетия также предпринял попытку сопоставить общества и культуры всего мира, надеясь на то, что при помощи количественного анализа ему удастся получить значимые выводы. Нельзя сказать, что Штейнмецу самому удалось — даже в его выдающемся труде «Ethnologische Studien wrersten Entwicklung der Strafe» (1894), представляющем собою исследование обычаев мести и кровной вражды в примитивных обществах, — показать, что из этого материала, который он с величайшим усердием собрал из этнологической литературы, может быть выведено определенное важное соотношение. Не удалось это и его ученикам, проводившим свои исследования на том же материале. Одно из таких исследований, опубликованное на английском языке, мы и рассмотрим. Труд Нибора «Рабство как промышленная система», впервые изданный в 1900 г., представляет собой образец такого рода исследований. Автор доказывает, что тот вид рабства, который он рассматривает, отсутствует у охотников и рыболовов (за исключением индейцев, живущих в северных при-

 

==661

 

 

Методы интерпретации культуры

 

брежных районах Калифорнии, где сложились особые условия жизни, прежде всего изобилие пищи) и у пастушеских народов (поскольку для этих народов рабский труд не принес бы никаких преимуществ и мог бы даже иметь отрицательные последствия). Аналогичным образом, не обнаруживается он и там, где для поддержания жизнеобеспечения требуется наличие капитала (например, саней и ездовых собак у эскимосов) и где нет свободных для использования земель (что свойственно большинству островов Океании), ибо люди, лишенные капитала, необходимого для эксплуатации ресурсов, или не имеющие ресурсов, которые они могли бы эксплуатировать, вынуждены работать на других. В таких условиях имеет место свободный труд и отсутствует необходимость в личном принуждении, в то время как там, где труд каждого человека на благо самого себя и своей семьи обеспечивает достаточное пропитание, возникает необходимость применения силы для того, чтобы заставить его работать на другого. Такова основная тема исследования Нибора, и таковы выводы, которые, с его точки зрения, вытекают из изучения экономической истории Англии и Германии. Между тем, все старые проблемы проявляются и здесь: ненадежность источников (хотя следует признать, что автор пользуется ими весьма осмотрительно); сложность определения понятий, в частности, трудность разграничения рабства и крепостничества; и, опять-таки, трудность классификации, ибо насколько правомерно отнесение культурно развитых индейцев Калифорнии и австралийских аборигенов к одному и тому же классу? Мы должны еще раз обратить внимание на то, насколько сложными являются изучаемые факты, или, другими словами, насколько большое число факторов вовлечено в игру, причем многие из них не являются экономическими (что полностью признает и сам Нибор). Ввиду этого сомнительно, можно ли утверждать что существует причинная связь между рабством и экономическим состояниям. Если взять негативный пример, то история римского рабства также не подтверждает сделанных Нибором выводов, хотя факты в данном случае и не вполне ясны5. Стало быть, многое еще нуждается в уточнении, и вновь приходится отметить, что эти выводы не дают нам почти ничего сверх того, чего следовало ожидать. Хотя, пожалуй, полезно было бы подтвердить, что рабов, не содержат, когда от них нет никакой пользы.

 

Одно из достоинств трактата Нибора состоит в том, что он воздерживается от тех эволюционистских допущений, которые искажали интерпретацию фактов у Мак-Леннана и Спенсера, Нибор открыто заявляет, что его классификация эконо-

 

==662

 

 

Э. Эванс-Причард. Сравнительный метод в социальной антропологии

 

мических — или, правильнее сказать, биономических' — типов разработана с целью исследования одного из состояний, а не одной из стадий развития. То же самое может быть сказано и о книге, опубликованной совместно Хобхаусом (именем которого названа данная лекция), Уилером и Гинсбергом. Книга эта вышла в свет в 1915 г. и называется «Материальная культура и социальные институты простого населения. Опыт соотношений» («The Material Culture and Social Institutions of the Simpler Peoples. An Essay in Correlation»). Это была свежая попытка установления соответствий между экономическими (в широком смысле), прежде всего биономическими, состояниями и некоторыми социальными институтами. Работа сделана в том же русле, что и исследование Нибора, хотя охватывает более широкий круг вопросов. Данное исследование было осуществлено на материале более 600 народов и охватило период от наименее известных Naturmenschen" до начала возникновения исторических цивилизаций. Были сделаны следующие выводы: есть явные свидетельства того, что экономическое развитие сопровождается развитием организованного управления и публичного права; матрилинейность и матрилокальность в целом несколько превалируют в обществах охотников, патрилинейность и патрилокальность явно доминируют в пастушеских обществах, а в аграрных обществах принципы матрилинейности и патрилинейности приблизительно уравновешивают друг друга, и, стало быть, цифры не подтверждают предполагаемой связи между сельскохозяйственной экономикой и системой матриархата; заключение брака с условием выдачи приданого невесте заметно набирает вес по мере роста экономической культуры и более свойственно пастушескому, нежели аграрному состоянию; обычай полигамии получает распространение вместе с промышленным развитием и достигает пика распространения в пастушеском состоянии; во всех примитивных обществах женщине свойственно подчиненное положение, хотя в аграрных обществах оно несколько лучше, чем в охотничьих, тогда как в пастушеских обществах заметно хуже, чем во всех прочих; организованные войны получают развитие вместе с ростом промышленности и социальной организации в целом; с ним же связаны развитие разных форм подневольного тру-

 

" Биономический — связанный с жизнеобеспечением сообщества, с целостной организацией процесса преобразования природного материала в потребительские формы, обеспечивающие сохранение и воспроизводство сообщества и составляющих его индивидов. — Прим. перев. " Первобытные народы (нем.).

 

==663

 

 

Методы интерпретации культуры

 

да (рабства и крепостничества) и возвышение знати; распространение «реального» каннибализма является скорее региональным, нежели культурным; практика инфантицида вместе с развитием культуры начинает угасать, что наиболее ярко заметно в пастушеских группах; принцип общинного владения землей доминирует на низших стадиях культуры и сохраняет незначительный перевес у пастушеских народов.

 

Я выражаю все свое уважение к авторам этой замечательной книги, в особенности за то, что они не пытались высказывать необоснованные утверждения и игнорировать противоречащие их гипотезам факты под тем предлогом, будто это всего лишь пережитки; и вместе с тем я не думаю, что достигнутые ими результаты стоили того труда, который они затратили на их получение. Мне самому однажды довелось столкнуться с трудностями, связанными с подсчетами такого рода; данные были разрозненными, неполными и ненадежными (даже с более систематическими даными, собранными за период с 1888 по 1915 г., сегодня следовало бы обращаться крайне осторожно), и в обследование были включены такие народы, о которых на самом деле было известно очень мало. Кроме того, широкий охват исследования не позволял авторам должным образом контролировать качество используемых источников. Если говорить, в частности, о моей области исследований — т. е. об азанде Центральной Африки, — то основным авторитетом в этой области для авторов книги был Швейнфурт, который по сути дела таковым не являлся; в результате, «ньям-ньям», как он называл азанде, фигурируют в таблицах под разными названиями как три (азанде, ньямньям, адио) или даже четыре (абандиа) разных народа. Стали очевидны старые затруднения, связанные с выделением единиц сравнения и определением того, принадлежат те или иные институты к одному классу и не следует ли допустить их общее этническое происхождение Еще одна проблема сопряжена с оценкой степени влияния других факторов — как то социальных, расовых, факторов среды, — которая необходима для того, чтобы выяснить, какое значение может быть придано статистическим корреляциям между состояниями культурного развития и степенью распространения того или иного института или обычая. Авторы вполне отдавали себе отчет в этих затруднениях и признают на первой же странице, что «вряд ли существует хоть какое-нибудь социологическое обобщение, которое бы не спотыкалось о тот или иной неудобный факт»6. Я еще раз подчеркиваю, что исследования такого рода, как правило, завершаются либо такими выводами, которые интересны и полезны, но которых по большей