Частно-автономные регуляторы в механизме гражданско-правового регулирования

Теории, объясняющие силу юридических актов.

Частно-автономные регуляторы − следствие действия диспозитивных норм гражданского права. Их, как правило, исследуют в рамках анализа юридических актов гражданского права, таких как сделки и договоры. Имея в виду явно волевой и, как следствие, их упорядочивающий, регулятивный характер, учёные настойчиво ищут в них нормативно-правовые установления.

Поиском норм права в юридических фактах занимались как отечественные, так и зарубежные учёные. Согласно теории, предложенной А. Мерклем и Г. Кельзеном правовая норма может быть не только общей, но и индивидуальной. Это учение в своё время оказало большое влияние на зарубежную юридическую науку. В отечественной цивилистике сегодня аналогичной позиции придерживается М.Ф. Казанцев, который отмечает: «Для признания правового акта нормативным достаточно того, что такой правовой акт рассчитан на неоднократную (иными словами, неопределённо многократную) реализацию»^[47][1]. Это утверждение ведёт автора к выводу о возможности наличия норм в гражданско-правовых договорах.

Несмотря на авторитет исследователей, утверждения о нормативной природе сделочных и договорных условий не встречают поддержки со стороны практиков, что совершенно обоснованно, поскольку их воплощение в жизнь способно создать множество проблем. Например, такую как превращение существующего сегодня огромного, но достаточно четко структурированного нормативного гражданско-правового материала в принципиально необозримую массу.

Полагаем, что поиск нормативных образований в юридических актах не имеет смысла. Вызван он тем, что вышеприведенными исследователями правовое регулирование понимается только как нормативное. Однако регулятивное гражданско-правовое воздействие возможно и вне нормативных обобщений, на конкретном уровне.

Сказанное совпадает с положениями теории поднормативного регулирования общественных отношений, разработанной учёными уральской школы. С.С. Алексеев отмечает: «Материю права наряду с юридическими нормами и на их основе образуют также индивидуальные предписания, санкции, меры защиты, юридические факты и некоторые другие явления правовой действительности»^[48][2]. С точки зрения учёного, индивидуальные предписания – это акты применения права властными органами, посредством которых осуществляется индивидуальное поднормативное регулирование. В некоторых работах он использует этот термин также для обозначения сделок и договоров^[49][3]. С.С. Алексеев считает, что такие предписания (правила) действуют на уровне не нормативного правового регулирования, а на ином – поднормативном уровне. Поднормативное регулирование при этом определяется как «…обеспеченная государственным понуждением регламентация поведения субъектов волевыми актами управомоченных на то граждан и организаций в нормативно-допускаемых формах»^[50][4]. В зависимости от степени конкретизированности содержания в рамках поднормативного регулирования выделяют локальный и индивидуальный виды поднормативного регулирования.

Думается, приверженцы теории поднормативного регулирования совершенно точно отразив состояние проблемы ненормативного регулирования, не решили ее на догматическом уровне, что негативно сказалось на возможностях указанной теории к полноценному цивилистическому развитию и применению. Следует признать, что она «не вписывается» полностью в цивилистическую догматику, поскольку предполагает оперирование неизвестными гражданскому праву категориями, которые при этом не соотносятся с его фундаментальными понятиями.

Полагаем, что прав был П.Г. Виноградов, когда утверждал, что юридические акты подобны актам нормативным. Подобие не означает идентичности. Однако, думается, функционально они сходны. Так же как и нормативные правовые акты, юридические акты оформляют правила поведения, но не нормы права, а частно-автономные регуляторы.