ВВЕДЕНИЕ 21 страница. Переводчики: Vitalist, pipalee, DashaCh.

Глава 11

 

Изменник

 

 

Переводчики: Vitalist, pipalee, DashaCh.

Церковь Божья являла собой странный союз Католической иерархии до Переселения и верований особой Протестантской секты, зародившейся вскоре после Прибытия. Члены этой секты были озабочены не столько нравственным спасением душ, сколько спасением человеческой расы как биологического вида, которое считалось частью великого Божьего плана по поднятию Нового Мира из морской пучины.

Эта странная смесь несовместимых элементов была и неизбежным союзом, и предвестником грядущих событий. Божья Церковь стала религией реалистов, ее толкование Евангелие насквозь было пронизано прагматизмом, а влияние Библии до Переселения свелось к служению. Недовольство церкви было неизбежным: многим священникам, столкнувшимся со все более жестокими политическими реалиями теологии в Тирлинге, достаточно было всего лишь легкого дуновения, чтоб их вера могла пошатнуться.

― Религиозные проблемы Тирлинга: Очерк, ОТЕЦ АНСЕЛЬМ

 

 

К

огда Отец Тайлер вошел в зал для аудиенций, первым впечатлением Кесли было то, что на нем лежит тяжелое бремя. Насколько она помнила, священник был робким, но не угрюмым. Она все еще двигался с осторожностью, но теперь его плечи осунулись. Эта тяжесть на его плечах была новой.

― Отец, ― поприветствовала она его. Отец Тайлер посмотрел в сторону трона, его голубые глаза замигали, встретившись с глазами Келси, после чего он отвёл взгляд. Годы обучения с Карлин подготовили Келси к тому, что все священники либо пустословы, либо фанатики, но Отец Тайлер был другим. Ей было интересно, чем именно он занимался в Церкви. Из-за его сдержанной манеры поведения он не мог быть церемониальным священником. Конечно же, там были и слабые священники ― Карлин подробно раскрыла эту тему. Но только дурак принимает осторожность за слабость.

― Добро пожаловать, Отец. Пожалуйста, садитесь.
Она указала на стул слева от нее.

Отец Тайлер замешкался, и не удивительно, ведь Булава находился за предложенным ему стулом. Священник прошел к нему как будто на плаху, его белые одежды волочились за ним по ступеньками помоста. Он сел, не взглянув на Булаву, но когда он наконец-то повернулся к Келси, его взгляд был ясным и прямым.

«Он больше боится Булаву, чем меня», ― печально подумала Келси. Что ж, он был не единственным.

― Ваше Величество, ― начал священник тонким как бумага голосом, ― Церковь и Святой Отец в частности шлют свои приветствия и пожелания здоровья Вашему Величеству.

Келси кивнула, сохраняя на лице приветливое выражение. Булава сообщил ей, что всю прошлую неделю Его Святейшество принимал у себя в Арвате многих тирских вельмож. Булава очень уважал Святого Отца за его хитрость, поэтому Келси не стоило недооценивать его. Вопрос был в том, распространялась ли эта хитрость на молодого священника, который выжидающе смотрел на нее.

«Каждый чего-то ждет от меня», ― с усталостью подумала Келси. Ее плечо, которое не беспокоило ее последние несколько дней, запульсировало в ответ.

― Время идет, Отец. Что я могу для Вас сделать?

― Церковь желает помочь Вам в выборе Вашего Крепостного Священника, Ваше Величество.

― Насколько я поняла, этот вопрос остаётся на моё усмотрение.

― Да, но... ― отец Тайлер огляделся вокруг, будто его следующие слова были написаны на стенах. ― Его Святейшество просит проинформировать его о том, что вы решили по своему усмотрению.

― Какого священника хочет предложить мне Церковь?

Его лицо дернулось, выдав беспокойство. ― Этот вопрос еще не решен, Ваше Величество.

― Конечно же, он решен, Отец, иначе Вы не были бы здесь. Келси улыбнулась. ― Вы не очень хороший картёжник.

Отец Тайлер с удивлением выдохнул, не сдержав смешок.

― Я никогда в жизни не играл в карты.

― Вы являетесь приближённым Его Святейшества?

― Я дважды встречался с ним лично, Леди.

― Готова поспорить, это за прошедшие две недели. Что Вы на самом деле делаете здесь, Отец?

― Только то, что я сказал, Ваше Высочество. Я пришел, чтобы проконсультировать Вас о назначении Вашего Крепостного Священника.

― И кого бы вы мне порекомендовали?

― Себя. Священник пристально, с вызовом взглянул на неё, его глаза были полны горечи, которая, казалось, ни к кому не относилась. ― Я отдаю себя и свои духовные знания для служения Вашему Высочеству.

 

Н

икто даже и представить себе не мог, как много мужества потребовалось Тайлеру, чтобы притащить себя в Крепость по поручению своего дьявола. Если он преуспеет, он станет отвратительным двуличным существом. Если он провалит задание, Святой Отец отыграется на библиотеке Тайлера. Годами Церковь закрывала глаза на растущую коллекцию вековых книг в жилье Тайлера. Старшие священники думали, что его хобби странное, но безобидное. Аскеты были немного рады этому, но в любом случае никто не ощущал жгучий интерес к истории до Переселения. После смерти Тайлера его комнату вычистят, а все его книги перейдут Церкви. Никто не пострадает.

Но если бы этот вопрос задали Тайлеру, ему бы пришлось заметить, что он не был настоящим аскетом. Его любовь к вещам этого мира была такой же сильной, как у любого человека. Вино, еда, женщины ― он них он легко отказался. Но его книги...

Святой Отец был далеко не глупым человеком, и Кардинал Андерс тоже. Два дня назад Тайлер проснулся от самого живого из своих кошмаров, в котором он не смог выполнить поручение и, вернувшись в Арват, обнаружил свою комнату запертой изнутри, из-под двери которой валил дым. Тайлер знал, что это всего лишь сон, так как в нем он носил серые одежды, а ведь ни один священник Божьей Церкви не надевал серое. Но осознание, что это только сон, не избавило его от чувства ужаса. Тайлер вцепился в дверную ручку, затем он попытался выломать дверь, пока не разбил себе свои худые плечи и не стал кричать. Когда он наконец-то сдался, он обернулся и увидел Кардинала Андерса с Библией в руках, его красные одежды пылали. Он протянул Библию Тайлеру и торжественно произнес:

«Ты ― часть великого божественного замысла».

За последние два дня Тайлеру удалось поспать всего несколько минут.

Он думал, что Королева рассмеется, когда он, в конце концов, расскажет настоящую цель своего визита, но этого не произошло. Она пристально смотрела на него, и Тайлер очень смутно начал понимать, как эта девочка может командовать таким грозным человеком, как Булава. Можно было смотреть на Королеву и почти видеть ход ее мыслей: ряд быстрых и сложных расчетов. Она заставила Тайлера задуматься о существовавших до Переселения компьютерах, машинах, чья главная ценность заключалась в их способности делать множество вещей одновременно. Он ощутил, как Королева обдумывает сотни маленьких переменных, и ему стало интересно, какой из них был он.

― Вы приняты, но с условиями.

Тайлер изо всех сил старался скрыть свое удивление.

― Да?

― Крепостная часовня будет переделана под школу.

Она пристально смотрела на него, явно ожидая от него протеста, но Тайлер ни произнес не звука. Насколько ему было известно, Бог никогда не обитал в этой часовне. Святой Отец будет рвать и метать, но Тайлер не мог себе позволить беспокоиться об этом в данный момент. Он был сосредоточен только на задании, которое было ему дано.

― Вы никогда не будете пытаться обратить меня в Вашу веру, ― продолжила королева. ― Я не отдам предпочтение ни одной религии. Я не стану останавливать вас, когда вы будете говорить об этом с другими, но я могу оспаривать Ваши слова в меру своих способностей. Если Вы сможете мириться с моими аргументами, Вам будет дозволено обращать в Вашу веру любого из жителей этой Крепости, включая даже свиней и кур.

― Вы высмеиваете мою религию, Леди, ― ответил Тайлер, но он сказал это непроизвольно, без злобы. Он давно оставил позади тот период своей жизни, когда мог потерять самообладание из-за выражения атеизма.

― Я высмеиваю все противоречивые вещи, Отец.

Внимание Тайлера привлекла серебряная тиара на ее голове, тиара, которую он держал в своих руках. Он снова стал заложником повторяющейся природы истории. Прошлое повторялось такими необычными и неожиданными способами. Когда-то был другой монарх, монарх до Переселения, он был коронован во время кровопролития, но никогда не хотел восходить на престол. Где же это было... во Франции? Англии?

― Святого Отца не будет волновать история до Пересечения, ― прошептал разум Тайлера, и он избавил себя от этих мыслей. ― Если в Крепости не будет часовни, и Вы сами отвергаете слово Божье, тогда что мне здесь делать?

― Мне сказали, что вы учёный, Отец. Ваша область знаний?

― История.

― А, хорошо. Этим Вы мне и послужите. Я прочла много работ по истории, но и пропустила немало.

Тайлер моргнул. ― Какие работы по истории?

― Главным образом, труды о времени до Переселения. Я льщу себя надеждой, что обладаю хорошими познаниями в области истории до Переселения, но я почти не изучала древнюю историю Тирлинга и, в частности, само Переселение.

Тайлер ухватился за её слова.

― Какие труды о времени до Переселения?

Королева немного самодовольно улыбнулась, уголки ее рта опустились вниз.

― Пройдемте со мной, Отец.

Должно быть, рана Королевы хорошо заживала, так как она смогла подняться с трона без посторонней помощи. Тайлер не делал никаких резких движений, пока шел за ней по ступеням, избегая стражников, которые мастерски перегруппировались, следуя за ней и одновременно ограждая от него. Он чувствовал, что Булава идет прямо за ним, а поэтому твердо решил не оборачиваться.

Королева двигалась целенаправленно, и многим ее походка могла бы показаться неженственной. Никто не обучил ее изящным маленьким шажкам, которые, как заметил Тайлер, присущи урожденным леди. Королева шла настолько широкими шагами, что Тайлеру, которого не переставая мучило его бедро с артритом, было довольно трудно поспевать за ней. Он снова почувствовал, что участвует в чем-то необыкновенном, и он не знал, благодарить или нет Бога за это.

Пэн Элкотт шел немного впереди Тайлера, едва не наступая на пятки Королеве, его рука лежала на мече. Тайлер предполагал, что Булава является её телохранителем; без сомнения, все королевство считало так же. Но Булава был занят другими делами на юге королевства несколько дней назад. Новости о пожаре, который разрушил южную крепость Грэхэмов как молния разнеслась по всему Арвату. Грэхэмы давали щедрые пожертвования, а старший Лорд Грэхэм был одним из старых друзей Святого Отца. Святой Отец ясно дал понять, что Тайлер призвать к ответу Булаву и его повелительницу.

«Позже, ― подумал Тайлер. ― Сейчас у меня есть конкретная задача».

Королева повела его по длинному коридору за троном, в стенах которого было по меньшей мере тридцать дверей. Священник с удивлением понял, что они находились в крыле прислуги. Кому вообще могло понадобиться столько слуг?

Лишь некоторые из дверей охранялись. Когда Королева подошла к одной из них, стражник открыл дверь и отошёл в сторону. Тайлер оказался в маленькой комнате, в которой не было ничего, кроме письменного стола и пары кресел и диванов, но затем он застыл у порога как громом поражённый.

Вдоль всей дальней стены стояли книги, красивые тома в кожаных переплётах насыщенных оттенков, распространенных до Переселения: красного, голубого и, что самое удивительно, пурпурного. Он никогда не видел пурпурной кожи, даже не представлял, что такая существует. Что бы это ни была за краска, её рецептура была утрачена.

После пригласительного жеста от Королевы Тайлер подошёл ближе, оценивая качество книг взглядом коллекционера. Его собственная коллекция была в разы скромнее: многие из его томов не уступали этим по своей древности, но при этом они были переплетены тканью или бумагой и требовали тщательного ухода и постоянной обработки фиксаторами, ведь без этого они могли рассыпаться на части. На кожаных переплётах этих книг не было заметно повреждений: обо всех них кто-то заботился одинаково добросовестно. Их было свыше тысячи, но Тайлер заметил – с некоторым удовольствием – что он владел томами, которых не оказалось в коллекции Королевы. Он захотел непременно взять их в руки, но не посмел сделать этого без её разрешения.

― Разрешаю вам, отец.
Подняв взгляд, он увидел, что она наблюдала за ним с неприкрытым весельем. Её рот изогнулся, словно она услышала шутку, понятную только им двоим.

― Я же говорила, что из вас вышел бы плохой игрок в карты.

Священник с нетерпением повернулся к полке, и ему в глаза сразу же бросились имена некоторых авторов. Он взял книгу Барбары Такман и аккуратно открыл её, широко улыбаясь от восторга. Многие из его книг были обработаны фиксатором не самого лучшего качества, поэтому их страницы мялись и обесцвечивались. Страницы этой же книги были хрустящими, мягкими и почти белыми. В неё было вставлено несколько страниц с фотографиями, которые он начал рассматривать более внимательно, почти не осознавая, что говорил при этом вслух.

― У меня есть несколько книг Такман, но эту я никогда не видел. О чём она?

― О том, как некоторые эпохи до Переселения, ― ответила Королева. – ясно демонстрировали, что правительство по своей природе протравлено безрассудством.

Несмотря на свой великий интерес к книге, что-то в тоне Королевы заставило Тайлера закрыть её. Обернувшись, он увидел её взгляд, направленный на книги, полный беззаветной преданности, как у влюблённой. Или как у жрицы.

― Тирлинг погряз в кризисе, отец.

Он кивнул.

― Арват дал своё благословение на жребий.

Он кивнул снова, и ему в лицо бросилась краска. При отправке в течение многих лет рабов всегда провозили мимо Арвата, и даже из своего маленького окошка он ощущал исходившие оттуда волны страданий. По словам отца Уайда, порой семьи следовали за клетками по нескольку миль. Даже прошёл слух, что одна семья преодолела за клетками весь путь до подножья горы Уиллингэм. Насколько Тайлеру было известно, отец Тимпани давал Регенту отпущение грехов с разрешения Его Святейшества. В своей комнате Тайлер, казалось, так просто мог игнорировать всё это, погрузившись в исследования и занимавшись лишь счетоводством. Но здесь, под взглядом Королевы, чьё выражение лица требовало объяснений, нельзя было так просто отделаться от того, что он знал глубоко внутри.

― Так что вы думаете? ― спросила она. ― Поступала ли я безрассудно с тех пор, как заняла престол?

На первый взгляд казалось, что вопрос был чисто теоретическим, но Тайлер понял, что на самом деле это было не так. Внезапно он осознал, что Королеве было всего лишь девятнадцать лет, а ей уже в течение многих лет приходилось обманывать смерть. И все же первым делом по прибытии она сунула палку в осиное гнездо.

«Почему? Потому что она была напугана», ― понял он. Он никогда бы не рассмотрел такую возможность, но она, конечно же, была. Он видел, что она уже взяла на себя ответственность за свои действия, и последствия уже легли на её плечи. Тайлер хотел сказать что-нибудь утешительное, но осознал, что не может сделать это, потому что недостаточно хорошо её знает.

― Я не могу говорить о политическом спасении, Ваше Величество. Я духовный наставник.

― Сейчас духовные наставления никому не нужны.

Тайлер заговорил более резко, чем намеревался.

― Те, кто не заботятся о спасении своих душ, часто сожалеют об этом, когда уже поздно, Ваше Величество. Господь не делает таких различий.

― Как вы можете ожидать от людей веры в вашего Бога в столь трудные времена?

― Я верю в своего Бога, Ваше Величество.

― Значит вы глупец.

Тайлер выпрямился и невозмутимо заговорил.

― Вы имеете право верить во что вам угодно и думать что вам угодно о моём вероисповедании, но не порочьте мою веру. По крайней мере, в моём присутствии.

― Не указывай Королеве, что делать! ― прорычал Булава.

Тайлер съежился; он и забыл, что Булава стоял рядом. Но стражник замолчал так же внезапно, как и заговорил, и когда Тайлер повернулся к Королеве, он увидел на её лице странную улыбку ― грустную и одновременно удовлетворенную.

― Вы искренни, ― пробормотала она. ― Простите, но я должна была знать. Наверняка осталось так мало таких, как вы, кто выше всей этой золотой лихорадки.

― Это несправедливо, Ваше Величество. Я знаю много хороших и благочестивых людей в Арвате.

― Тот, кто послал вас следить за мной, тоже хороший и благочестивый человек, отец?

У Тайлера не было ответа.

― Вы согласны жить здесь с нами?

Подумав о своих книгах, он покачал головой.

― Я бы предпочел остаться в Арвате.

― Тогда я предлагаю обмен, ― энергично ответила королева. ― Вы берете книгу из моей библиотеки на неделю. В следующее воскресенье вы должны вернуть ее мне, при желании взяв другую на следующую неделю. Взамен вы также приносите мне одну из своих книг, которой у меня нет.

― Библиотечная система, ― ответил Тайлер с улыбкой.

― Не совсем, отец. Писари уже работают над копированием нескольких моих книг. Когда вы будете одалживать мне книгу, её они тоже будут переписывать.

― С какой целью?

― Оригиналы я буду хранить здесь, в Крепости, но рано или поздно я отыщу кого-нибудь, кто сможет построить печатный станок.

Тайлер резко вдохнул.

― Станок?

― Я представляю себе, как эту страну наводняют книги, отец. Люди становятся грамотными. Книги будут повсюду, такие же распространённые в обращении, какими были до Переселения, доступные даже беднякам.

Тайлер шокировано смотрел на нее. Ожерелье на её груди сверкнуло; он мог бы поклясться, что оно будто подмигнуло ему.

― Неужели вы не понимаете?

И спустя мгновение Тайлер понял. Идея была поразительная. Изготовление печатных машин означало появление книжных магазинов и библиотек. Будут записаны новые истории. Новая история.

Позже Тайлер поймет, что тогда он принял своё решение, что для него не было другого пути. Но в данный момент он чувствовал только потрясение. Он отшатнулся от книжных полок и столкнулся нос к носу с Булавой, чье лицо потемнело. Тайлер надеялся, что гнев этого человека не был направлен на него, потому что он вселял в него ужас. Но нет, Булава смотрел на книги.

Невероятная догадка озарила Тайлера. Он пытался выбросить его из головы, но мысль упорно сохранялась: Булава не умел читать. Тайлер почувствовал укол жалости, но быстро отвернулся, прежде чем она показалась бы на его лице.

― Что ж, неплохая мечта, Ваше Величество.

Выражение ее лица застыло, уголки рта втянулись. Булава тихонько хмыкнул от удовлетворения, что, казалось, ещё больше рассердило Королеву. Она заговорила деловитым голосом, уже без энтузиазма.

― В следующее воскресенье я буду ждать вас. Но вы также остаётесь желанным гостем при моем дворе в любое другое время, отец.

Тайлер поклонился, чувствуя себя так, будто кто-то схватил его и хорошенько потряс.

«Вот почему я никогда не покидаю свою комнату, ― подумал он. ― Там гораздо безопаснее».

Он повернулся и побрел обратно к комнате аудиенций, сжимая книгу в руке и почти не обращая внимания на трех стражников, следовавших за ним. Святой Отец, несомненно, захочет безотлагательного отчета, но Тайлер мог бы проникнуть в Арват через вход для торговцев. Сегодня был вторник, значит, на службе брат Эмори; он был молод и ленив, и часто забывал сообщать о прибывших. Тайлер успел бы прочитать более ста страниц перед тем, как Святой Отец узнает, что он вернулся.

― И ещё, отец...

Тайлер повернулся и обнаружил, что Королева сидит на троне, подперев одной рукой подбородок. Булава стоял рядом с ней, как всегда с грозным видом держа руку на мече.

― Ваше Величество?

Она лукаво улыбнулась, впервые выглядя на свой истинный возрасте с тех пор, как Тайлер её увидел.

― Не забудьте принести мне книгу.

 

В

понедельник Келси сидела на своем троне, беспрестанно покусывая внутреннюю часть щеки. Технически, она проводила аудиенцию, но на самом деле она просто позволяла различным заинтересованным лицам поглазеть на себя, а себе ― посмотреть на них. После происшествия с убийцей она решила, что Булава может отменить это мероприятие, но теперь казалось, что он считает его более важным, чтобы Келси показывала всем себя. Ее первая аудиенция состоялась раньше расписания, и вся Королевская Стража размещалась в зале для приема, даже те, кто обычно работал по ночам и спал днем.

Верный своему слову, Булава перетащил большой серебряный трон вместе с помостом в Королевское Крыло. Посидев на нём около часа, Келси поняла, насколько серебро было жёстким и, что еще хуже, холодным. Ей очень хотелось пересесть в свое старое изношенное кресло. Она не могла даже ссутулиться; слишком много глаз было обращено на нее. Комнату заполнила толпа вельмож, многие из которых уже присутствовали на ее коронации. Она увидела те же одежды, те же прически и тот же лоск.

Келси провела долгие часы в подготовке к этой аудиенции вместе с Булавой и Арлиссом, а также с Маргаритой, у которой обнаружилось удивительно много сведений о союзниках Регента среди знати, чем она и поделилась. Регент всё время держал ее неподалеку, даже занимаясь своими обязанностями. Еще одно доказательство недальновидности её дяди не стало неожиданностью для Келси, но всё же заставило ее чувствовать себя подавленно.

― Вам здесь нравится? ― спросила Келси Маргариту, когда они закончили свой разговор ближе к ночи.

― Да, ― ответила Маргарита так быстро, что Келси усомнилась, поняла ли она вопрос. Маргарита достаточно хорошо говорила по-тирски, но она пришла в восторг, обнаружив, что Келси знает мортский, поэтому разговаривали они именно на этом языке. Келси снова попыталась задать свой вопрос, убедившись, что подбирает правильные слова.

― Я понимаю, что вас привезли сюда из Мортмина против вашей воли. Вам не хотелось бы вернуться домой?

― Нет. Мне нравится заботиться о детях, а в Мортмине для меня ничего не осталось.

― Почему? ― озадаченно спросила Келси.
Она пришла к заключению, что Маргарита была образованной и умной, а в человеческой природе разбиралась лучше всех. Келси обдумывала, что делать с остальными женщинами регента; не было никакой нужды селить их всех в королевском крыле, она не могла предложить им какую-либо оплачиваемую работу. Но она считала, что они заслуживали какую-то компенсацию от Короны за свою нелёгкую жизнь.

Маргарита заверила Келси, что других женщин регента в качестве платных компаньонок быстро расхватают дворяне, большинство из которых уже в течение многих лет не сводят с них свои завистливые взгляды. Это была полезная информация, если Келси не обманывало её крайне неохотное понимание мужской психики и Маргарита была права; когда Корин пошел убедиться, что регент убрался из Замка, он обнаружил, что его женщины также исчезли вместе со своим имуществом.

― Из-за этого, ― ответила женщина и пояснительным жестом прошла рукой по телу, обведя ею лицо. ― Это определяет мою судьбу.

― Красота?

― Да.

Келси с недоумением воззрилась на неё. Она бы всё отдала, чтобы выглядеть как Маргарита. Голос Ловкача эхом отозвался у неё в голове, язвительный как всегда: «Слишком простая на мой вкус». Она уже заметила, как в те редкие моменты, когда женщина выходила из детской, стражники провожали её взглядами. Они не позволяли себе никаких откровенно хамских выходок, ничего, за что Келси могла бы их осудить, но иногда она хотела подойти и дать им пощечину, прокричав прямо им в лица: «Посмотрите на меня! Я тоже стою внимания!» Её также провожали взглядами, но они были совсем другими.

Если бы я выглядела как Маргарита, Ловкач ползал бы у моих ног.

Часть ее мыслей отобразилась на лице, и Маргарита грустно улыбнулась.

― Вы думаете о красоте, как о благословении, Ваше Величество, но она всегда несет в себе и наказание. Поверьте мне.

Келси кивнула, стараясь изобразить сочувствие на лице, но, по правде говоря, она была скептически настроена. Красота была ценой. На каждого мужчину, который не слишком высоко ценил бы Маргариту из-за ее красоты, пришлась бы сотня мужчин и еще множество женщин, которые автоматически ценили бы ее более высоко. Но Келси нравился высокий уровень интелекта Маргариты, поэтому она попыталась обуздать свое негодование, однако что-то внутри говорило ей, что это будет постоянная борьба ― смотреть на эту женщину каждый день без зависти.

― Как выглядит Мортмин?

― Он не похож на Тирлинг, Ваше Высочество. На первый взгляд, он лучше. Не так много бедных и голодных людей. На улицах порядок. Но если приглядеться внимательнее, можно заметить, что все люди боятся.

― Боятся чего?

― Её.

― Здесь люди тоже боятся, но не меня. Жребия.

― Возможно, однажды всё изменится, Ваше Высочество.

Люди, собравшиеся в зале для аудиенций, однозначно не боялись Келси. Одни смотрели на неё с печалью, другие – с подозрением. Булава приказал повесить на стены больше факелов на время приёма, чтобы в помещении было меньше тени от толпы, и ещё привёл откуда-то герольда, худенького безобидного юношу по имени Джордан с невероятно глубоким чистым голосом, который объявлял каждого человека, подходившего к трону. Желавших частного разговора с Королевой сначала обыскивал на предмет оружия Мёрн, после чего они выходили вперёд. Некоторые пришли, только чтобы присягнуть ей на верность, возможно, надеясь приобщиться к казне или усыпить её бдительность. Многие пытался поцеловать её в руку. Один вельможа, лорд Перкинс, даже успел слюняво чмокнуть её в костяшки пальцев, прежде чем девушка сумела вырвать руку. Она засунула обе руки в складки своей чёрной юбки, чтобы избавить их от дальнейших посягательств.

Андали сидела справа от Келси на стуле, чьё сиденье было ниже трона на несколько дюймов, поэтому женщина казалась меньше неё ростом. Она попыталась оспорить эту затею, но камеристка и Булава убедили её. Как только лорд Перкинс и его свита покинули помост, Андали предложила Королеве чашку воды, которую та с благодарностью приняла. Её рана хорошо заживала, и теперь она могла сидеть гораздо дольше, но после почти непрерывного двухчасового обмена любезностями говорила уже с трудом.

Вперёд выступил дворянин Киллиан с супругой. Келси прокрутила в голове все имеющиеся у неё сведения и нашла его: по словам Маргариты, лорд Киллиан был заядлым картёжником и однажды ударил другого дворянина ножом, пытаясь оспорить исход партии в покер. Его дети никогда не участвовали в жребии. Стоявшие перед ней супруги больше походили на близнецов; оба с круглыми упитанными лицами и с одинаковым выражением на них, направившие взгляд на Келси, которая уже видела подобное выражение на лицах многих дворян в течение дня: снаружи улыбка, изнутри коварство. Она обменялась любезностями с четой и приняла в подарок прекрасный гобелен, который по уверениям супруги Киллиана она сшила своими руками. Это вызывало сильные сомнения, ведь время, когда дворянкам приходилось самим заниматься ручной работой, давно прошло, а этот гобелен свидетельствовал о превосходном мастерстве его создателя.

Закончив аудиенцию с Киллианами, Келси наблюдала за тем, как они отходили от трона. Ей не понравились многие дворяне, пришедшие сегодня. От их чрезмерной почтительности веяло опасностью. Даже очень старое понятие «положение обязывает» отошло на второй план в этом королевстве, и представители высших слоёв общества никогда не забывали о своих домах и садах. Эта проблема в большой степени способствовала Переселению. Келси почти чувствовала, как Карлин кружит где-то рядом, знакомо скривив лицо от неодобрения и говоря что-то о правящих классах давно ушедших времён.

Киллианы ушли и стражники уже было хотели расслабиться, но Булава, всматриваясь в дальний конец зала, резко скомандовал им держать строй. К трону грузно приближался человек, чьё лицо было почти полностью скрыто за густой чёрной бородой. Краем глаза Келси заметила, как Андали невольно дёрнулась, её руки застыли.

Королева постучала пальцами по серебряному подлокотнику трона, погрузившись в размышления, пока мужчину обыскивали. Она посмотрела на камеристку, которая не сводила взгляда своих потемневших глаз с мужа, сжимая руками колени.

Булава спустился на подножие помоста и принял что-то наподобие выжидательной позы, причём эта стойка была настолько вальяжной, что те, кто не знал его, подумали бы, что он просто стоит и бездельничает. Но если бы супруг Андали сделал хоть намёк на неверное движение, Булава бы сбил его с ног. Пришедший, видимо, тоже знал это; бросив быстрый взгляд на стражника, он остановился по собственному почину и объявил: