Студопедия — ВВЕДЕНИЕ 25 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ВВЕДЕНИЕ 25 страница






Торн наткнулся на них в темноте и схватил стража Ворот за плечо, неприятно дыша ему в ухо.

― Дуайн, что нам делать? Тут хоть глаз выколи.

― И пусть. Если наши противники пришли за узниками, то лучники будут стрелять так, чтобы не попасть в них. Темнота даёт нам больше шансов.

― Но мы не можем просто стоять тут и ждать! С наступлением дня мы станем лёгкой добычей.

Ответ кейдена потонул в раздававшемся со всех сторон металлическом лязге. В десяти футах от них в тусклом лунном свете блеснул меч, и Джавель поднял оружие, готовясь защищаться. Его сердце колотилось как сумасшедшее. Дуайн рассмеялся.

― И чего же тут смешного? ― спросил Торн.

― Это же тирские солдаты! Посмотри на их форму!

Джавелю ничего не было видно, но он пробурчал что-то утвердительное незаметно от наёмного убийцы.

― Пожалуй, я сам смогу разобраться с ними хоть в темноте, хоть при свете. Ждите здесь.
Вытащив меч, Дуайн поспешил прочь. Когда его шаги стихли, Джавель подавил мгновенно возникшее ощущение липкого непонятного страха. Ему было не по себе находиться рядом с Торном в темноте.

― Да и чёрт с ним, ― пробормотал чиновник. ― Нужно больше света. Чтобы можно было...

Он снова сжал руку стражника, на сей раз так сильно, что тот поморщился.

― Достань факел.

К

елси ещё ползла вперёд, сопровождаемая по бокам Пэном и Веннером, когда костёр потух, и всё погрузилось во тьму.

― Лучники сняли по крайней мере четверых, ― прошептал Булава у неё за спиной. ― Хотя не знаю, подстрелили они Дуайна или нет, так что будьте настороже.

― Какие у этих клеток крепления? Видит кто-нибудь?

― Нет, ― ответил Пэн, ― но они точно не стальные. Думаю, там всё из старого доброго дерева.

Келси внезапно испытала ярость к неизвестному, соорудившему клетки. Торн плотником не был, значит, кто-то другой построил их для него.

― Стук копыт, ― прошептал Веннер. ― С запада.

Четверо мужчин замолчали, и через мгновение Келси тоже услышала, как несколько всадников приближаются к долине с западной стороны перевала.

― Трое или четверо, ― чуть слышно произнёс Булава. ― Если и эти из кейденов, у нас проблема.

― Выдвигаемся, сэр? ― спросил Пэн.

Келси огляделась. В тусклом свете звёзд она могла увидеть лишь контуры обломков камней над ними и крупный валун слева от неё, не более. У них не было другого пути, кроме как назад, на склон холма.

― Нет, ― ответил Булава. ― Разместимся за этим валуном, и они нас не заметят. В любом случае, их немного. Мы задержим их, чтобы прикрыть отход Королевы.

Цокот приближался. Следуя примеру Булавы, Келси поползла на животе к огромному камню. Земля была вся усыпана крошечным острым щебнем, который врезался в ладони, заставляя девушку шипеть от боли. Она тут же велела себе не быть такой размазнёй и по-элстоновски ругнулась про себя.

Булава убедился, что все переместились за валун, к которому они после прислонились спиной, лицом к их лагерю. Единственное, что Келси с трудом могла разглядеть ― это неясный контур одной из клеток на фоне глубокого тёмно-синего неба, но зато она многое слышала. Эхом раздавались звуки ударов металла о металл, а ночной воздух был наполнен стонами раненых. Она вспомнила прежде испытанную ею паранойю и почувствовала прилив горячего стыда, отразившийся на её лице. Сапфир, будто почувствовав её самоуничижение, начал пульсировать в ответ. Цокот раздавался всё отчётливее.

― Где...

― Тихо, ― голос Булавы не допускал возражений.

Несколько всадников, едва заметных на сером фоне оврага, проскакали мимо их валуна и остановились примерно в двадцати футах от укрытия Келси. Воздух был наполнен фырканьем и ржанием тяжело нагруженных лошадей.

― Что дальше? ― негромко спросил один из мужчин.

― Ничего не разобрать, ― ответил другой. ― Нужен свет.

― Надо подождать, пока битва немного утихнет.

― Нет. Сначала мы отыщем Алена, ― скомандовал голос третьего. Что-то внутри Келси заставило её сосредоточить на нём всё своё внимание. Она вскочила и рванулась вперёд прежде, чем Булава смог её остановить. Когда девушка приблизилась к четырём чёрным фигурам, они резко повернулись в её сторону и выставили вперёд мечи, но Келси лишь улыбнулась. Она почувствовала уверенность, вызванную не голосом того мужчины, а внезапно разлившимся в её груди теплом.

― Вот мы и встретились, Король воров.

― Чёрт возьми...
Один из наездников начал приближаться к ней и остановил лошадь примерно в пяти футах. Хотя Келси не могла видеть ничего, кроме чёрной фигуры на фоне неба, она могла бы поклясться, что он смотрел сверху вниз прямо на неё.

В этот момент рядом появился Булава и обхватил её вокруг талии.

― Назад, Леди.

― Нет, Лазарь, ― ответила Келси, не отрывая глаз от высокой фигуры перед ней. ― Займите себя чем-нибудь на время.

― Что?

― Королева Тира, ― спокойно заметил Ловкач. ― Похоже, я вас всё-таки недооценил.

Келси услышала, как Пэн и Веннер подходят к ней сзади, и подняла ладонь:

― Вы оба, стойте, где стояли.

Ловкач молча наблюдал за ней. Пусть Келси и не могла видеть его лица, она всё же почувствовала, что действительно удивила его, возможно даже, в первый раз. Это её успокоило; она больше не ощущала себя ребёнком рядом с ним, и сейчас она выпрямилась и смотрела на него с вызовом. Когда он спешился и подошёл к ней, девушка почувствовала, как Булава напрягся позади неё, и сразу положила руку стражнику на грудь, приказывая ему не вмешиваться.

― Сэр? ― спросил Пэн высоким встревоженным голосом, казалось, принадлежавшим кому-то намного моложе.

― Господи, Пэн, стой на месте.

Ловкач протянул к ней ладонь, на что Келси невольно отряпнула, но он лишь коснулся кончиков её коротко остриженных волос и тихо проговорил:

― Посмотрите, как вы изменились.

Девушка поразилась, как он смог заметить, что у неё теперь короткие волосы, ведь сама она в принципе ничего не могла видеть в этой темноте. Когда же до неё дошёл истинный смысл его слов, она покраснела и выпалила:

― Зачем ты здесь?

― Мы преследовали шайку Торна. Ален где-то тут. Он уже неделями сообщает нам обо всём происходящем.

Ален, светловолосый мужчина, что так ловко управлялся с картами. Келси не видела его у костра.

― Гораздо важней, зачем здесь вы, Тирская Королева?

Хороший вопрос. Даже Булава, несмотря на всё своё ворчание, не спрашивал её об этом. Она подумала пару секунд, пытаясь подобрать честный ответ, поскольку была уверена, что Ловкач почувствует ложь. Камень продолжал пульсировать у неё на груди, побуждая её к действию, но она старалась усмирить его.

― Я здесь, чтобы сдержать своё слово. Я обещала, что отправок больше не будет.

― Вы могли бы сдержать своё слово, находясь в Крепости, например. У вас же сейчас в распоряжении целая армия.

Девушка вздрогнула от сарказма в его голосе, но затем выпрямилась в полный рост.

― Давным-давно, перед вступлением на трон король взял на себя обязательство умереть за своё королевство при необходимости. Только так система могла работать.

― Вы готовы умереть здесь?

― Я была готова умереть за эту страну ещё со дня нашей встречи, Король воров.

Ловкач склонил голову влево и заговорил, и она впервые услышала настолько мягкое звучание его голоса.

― Я ждал вас очень долго, Королева Тира. Дольше, чем вы можете себе представить.

Келси вспыхнула и отвела взгляд, не вполне понимая, что он имел в виду, но явно не то, что она хотела бы.

― Протяните руку.

Он ослушалась и почувствовала, как он вложил ей что-то в ладонь. Ощупав предмет пальцами, она поняла, что это было ожерелье с холодным кулоном, который тем не менее уже начал нагреваться от её кожи.

― К чему бы это ни привело, Королева Тира, вы заслужили, чтобы я вернул вам его.

Слева от неё, отдельно от остальной битвы и гораздо ближе, раздался глухой чавкающий звук, с которым меч врезался в плоть. Послышался чей-то громкий вопль, в темноте ставший пугающим. Келси спряталась за Булаву, поднявшего свой меч.

― Ты спас жизнь Королеве, разбойник, ― прошипел он. ― Пока ты не вздумаешь угрожать ей, я не буду тебе мешать. Но сейчас убирайся, пока все остальные не пришли сюда вслед за вами.

― Так и быть, ― ответил Ловкач. ― Мы уходим.
Он выпрямился в седле, снова став тёмным силуэтом на фоне неба.

― Удачи вам, Королева Тира. Надеюсь, мы встретимся снова, когда всё закончится.

Всё ещё краснея, девушка нащупала застёжку второго ожерелья и надела его на шею. Её сердце начало сильнее колотиться в груди, разливая жар по венам. Она услышала потрескивание словно от статического электричества и, опустив взгляд, увидела, что второй сапфир сиял подобно крошечному солнцу, испуская маленькие искры света. Когда она засунула его под форму, до неё донёсся явственный щелчок, с каким ключ поворачивается в замке. У неё перед глазами всё поплыло, и, моргнув, Келси узрела другой мир с чёрными зданиями на фоне белой линии горизонта, но когда она моргнула снова, видение пропало.

Ловкач и его спутники развернулись и поехали дальше по Перевалу, сопровождаемые новыми предупредительными выкриками и воплями ужаса, доносившимися от лагеря. Тем временем, Келси с тремя стражниками отползла за другую сторону валуна, подальше от сражения, и, сев, стала вглядываться в начало перевала.

― Сэр? ― спросил Пэн.

― Позже.

Келси ожидала, что Капитан стражников прочтёт ей нотацию о спасении бегством, о Ловкаче, об её безрассудных действиях. Но он не стал. Она видела тусклый блеск от его обнажённого меча и от другого оружия, возможно, его булавы. Но блеск был голубым, не от лунного света. Она опустила взгляд и поняла, что это два её камня теперь сияли так ярко, что их было видно даже через ткань. Девушка схватила их правой рукой, пытаясь закрыть исходивший от них свет. В её груди начало что-то нарастать, сердце колотилось всё сильнее, вены были словно залиты жидким огнём. Она ждала, что вот-вот случится что-то ужасное, чего ей было не увидеть.

«Ну, конечно, ― внезапно поняла Келси. – Я же раньше носила второе ожерелье в кармане. Я никогда его не надевала».

Она закрыла глаза, и перед ней снова предстала линия горизонта, сопровождаемая дюжинами зданий, которые были даже выше Крепости. Казалось, здесь царило безумие. Этот город безумия существовал лишь у неё в голове. Из гущи сражения донеслись ещё крики, вернувшие её к реальности. Она распахнула глаза, окунув их в блаженную темноту, и увидела, как Пэн осматривался, высунувшись за край валуна.

― Они снова зажгли костёр.

― Идиоты, ― пробормотал Булава. ― Веллмер быстро их поснимает.

Келси выглянула из-за плеча своего телохранителя. В нескольких сотнях футов от них на фоне неба прямо в центре лагеря горел огонь. Сапфир каким-то образом гнал её вперёд, но она дала обещание Булаве и постаралась утихомирить камень. С перевала по прежнему раздавались крики, и её сердце забилось быстрее от осознания того, что произошло именно то, чего она ожидала. Она поняла, отчего ей так тревожно.

― Это женский голос.

Пэн передвинулся на пару футов от валуна, и даже при слабом свете от далёкого пламени было видно, как побледнело его лицо.

― Господи.

― Что там?

― Женщины, ― его голос доносился словно сквозь толщу воды. ― Они подожгли клетку с женщинами.

Даже не успев подумать, Келси сорвалась с места.

― Леди! Чёрт возьми!

Крики Булавы казались столь далёкими. Женские вопли эхом отражались от склонов перевала, до краёв наполнив собой ночной воздух. Оба сапфира выбились у Келси из-под одежды, и благодаря их сиянию она теперь видела каждый валун, каждый стебелёк травы, освещённый голубым светом. Бегунья из неё была никудышная, но камни придавали ей сил, и она бежала быстрее чем когда-либо, приближаясь к ярко пылающему огню.

 

Д

жавель не понимал, что произошло. Он пошёл за факелом для Торна, почти не осознавая, что делает. Все его мысли были только об Элли и о том, что случится с ней, если у них ничего не получится. Он чувствовал, что их люди уступали. Они не потушили костёр достаточно быстро, и лучники собрали обильную жатву, стреляя со склонов, и теперь земля была усеяна трупами. Пока он искал факел, прискакали ещё всадники. При звуках их приближения Торн запаниковал, и стало понятно, что он на такое не рассчитывал. Битва будет проиграна, и что тогда станет с Элли?

Наконец, Джавель отыскал оброненный кем-то факел за кострищем и вернулся с ним к Торну, который, не поблагодарив, взял его и скрылся из виду.

«Скатертью дорожка», ― мрачно подумал Джавель, но сразу же растерялся, как только чиновник ушёл. Он же был стражем Ворот, не солдатом, а здесь была не Кишка с её знакомыми стенами и забитыми улицами. Он всегда ненавидел природу. Склоны перевала словно высокими призрачными стенами отгораживали его от остального мира. Он не хотел двигаться и, несмотря на шум битвы вокруг него, не собирался нападать на противника, которого не видел. Его боевой опыт ограничивался стычками с двумя-тремя нарушителями, какими-то юродивыми, которые пытались пробиться в Крепость. Джавель никогда ещё не убивал человека.

«Неужели я трус

Узники снова обрели дар речи, когда началось нападение, и теперь громко звали на помощь, настолько сильно напоминая стражнику о скотобойне, что ему хотелось зажать уши. Он хотел попытаться вытащить беременную женщину, но в темноте ничего не было видно, и им овладел страх. Он подумал о Келлере и о захваченных молодых девушках. Некоторые из них были изнасилованы: Джавель уже не мог не признать это. Одна из них, которой ещё не минуло и тринадцати, лишь рыдала навзрыд всю дорогу от Хэймаркета. Он подумал о тех разгульных ночах в Кишке, когда лениво размышлял, как поймает торговцев детьми, отдаст их в руки правосудия, станет героем. Но всегда поутру солнечный свет и похмелье рушили его грандиозные планы. Однако сейчас всё было по-другому. Творились тёмные дела, и утро уже не наступит. А под покровом темноты можно совершить многое.

Он вложил меч в ножны и вынул из-за пояса нож, застыв в ожидании. Стражи Ворот всегда держались вместе, и через несколько минут к нему, как и предполагалось, присоединился Келлер.

― Работаем в новых условиях, а, Джавель?

― Да, ― согласился тот. – Никогда не думал, что захочу вернуться на наш ночной караул у ворот.
Они постояли в молчании ещё пару мгновений. Джавель собирался с духом, чувствуя, как в его крови бурлит адреналин.

― У той клетки, кажется, дверь приоткрыта.

― У какой клетки? Я ничего не вижу.

― Вон там, слева.

Как только стражник отвернулся, Джавель сразу же напал на него сзади. Он был меньше, но быстрее Келлера, поэтому успел перерезать ему горло, вовремя отступить и не попасться ему в лапы. Келлер издал булькающий звук, ловя ртом воздух, и затем Джавель с радостью услышал, как его громадное тело с глухим стуком рухнуло на землю. Его сердце пело от наслаждения, на него будто снизошло озарение, наполняя храбростью каждую клеточку его организма. Что ему делать дальше?

Ответ пришёл незамедлительно: надо открыть клетки. Как и Королева в тот день на Крепостной лужайке, он отопрёт двери клеток и всех выпустит.

Джавель поковылял вдоль каравана, но наступил на ещё одно тело. Вокруг него по-прежнему шла битва, и на земле становилось всё больше трупов. Торн был прав: нужно было больше света.

Стоило ему подумать об этом, как он осознал, что видит тусклое янтарное сияние, освещавшее несколько пар сражавшихся и некоторые клетки на другой стороне полукруга. Кто-то запалил огонь. Дуайн наверняка разозлится, но Джавель почувствовал лишь облегчение.

В этот момент раздались по-настоящему пронзительные крики. Одна из женщин издала оглушительный визг, постепенно перешедший в ужасающий, сверхъестественный, непрерывный вой, который в конце концов заставил Джавеля резко закрыть уши ладонями. Он опустился на колени с мыслью: «Она непременно выдохнется». И, скорее всего, так и случилось, но нельзя было сказать наверняка, потому что внезапно разразились крики такой силы, будто в клетке собрались все женщины мира.

Повернувшись, страж Ворот увидел огонь и понял, что сделал Торн.

Четвёртая клетка слева была охвачена пламенем, дверь уже сгорела. Чиновник стоял в футах десяти от неё с факелом в руке, не отводя взгляда от огня, и Джавель узрел зло в этих светло-голубых глазах, не злобу, а нечто гораздо хуже: зло, рождённое от ущербного самосознания, зло, которое не воспринимало себя таким и потому могло оправдать что угодно.

Расчётливое зло.

Всё ещё продолжая кричать, женщины сгрудились у дальней стенки. Но огонь постепенно приближался к ним, дюйм за дюймом прокладывая себе путь по дну клетки. Сквозь деревянные решётки Джавель увидел, что две узницы уже горели. Одной из них была мать Уильяма и Джеффри: она сбивала пламя со своей юбки и звала остальных на помощь, но те, охваченные желанием спастись, не обращали внимания на её мольбы. Вторая женщина превратилась в горящий факел и являла собой тёмный корчащийся силуэт, жутко заламывавший руки. Через мгновение, показавшееся бесконечным, они повисли как плети, а её тело рухнуло как подкошенное. Лицо её почернело, став совсем не различимым, и продолжало гореть, распространяя пламя по полу клетки.

Вопли других женщин леденящей кровь какофонией звенели в голове Джавеля, и он знал, что до конца жизни будет слышать их. Они кричали не переставая, и у всех них, казалось, был голос Элли.

Он метнулся к вещам Бейденкуртов в другой конец вымершего лагеря. Хьюго всегда носил с собой топор. Оба брата первыми стояли на карауле, но в бою от этого орудия было мало толка. Пришлось разорвать мешок с оружием, отложить в сторону мечи и лук, прежде чем показалось тускло блестевшее лезвие мощного топора. Тот был слишком тяжёл для Джавеля, но всё же он смог его поднять, а, подбежав к клеткам, понял, что сможет и замахнуться им. Огонь уже перекинулся на волосы и лицо матери Уильяма и Джеффри. Её платье сгорело, и стражник какой-то частью своего разума, которой он всегда мог мыслить трезво и взвешенно в таких ситуациях, понимал, что ребёнок в её чреве уже погиб. Но даже пламя не могло сбить голос женщины, который продолжал вспарывать ночной воздух.

Джавель нанёс первый сокрушительный удар по прутьям. От них полетели щепки, но они выдержали.

«Мне это не под силу».

Он прогнал от себя эту мысль и замахнулся снова, не обращая внимания на то, что мышцы в его левом плече словно разрывались на части. Элли стояла рядом и с любовью смотрела на него: ещё задолго до женитьбы никто из них не задумывался ни о жребии, и ни о чём-либо вообще.

Воздух наполнился тошнотворной вонью от палёной шерсти и обугливавшейся кожи. Огонь опережал Джавеля в этой борьбе, который, хоть и понимал это, не прекращал наносить удары топором. Где-то в середине схватки умерла мать Уильяма и Джеффри: в какую-то секунду её крики оборвались, и в проблеске холодной решимости он захотел убить Арлена Торна. Но того уже здесь не было: бросив факел, он скрылся во тьме.

Женщины по-прежнему не отходили от дальней стены клетки, беспорядочно прижавшись к ней, но только находившиеся в задних рядах продолжали орать: дым накрыл стоявших ближе к огню узниц, которые теперь лишь надрывно кашляли. Юбки некоторых пленниц уже лизали языки пламени. У Джавеля слезились глаза, дым разъедал их, а его кожа, судя по ощущениям, была одним сплошным ожогом. Он ни на что не обращал внимания и продолжал наносить удары топором, который явственно пробил один из прутьев. Но всего лишь один. Было слишком поздно.

«Элли, прости меня».

Его кожа загорелась. Бросив топор, он упал на колени, зажав уши, но всё равно продолжая слышать их вопли.

Затем всё залил голубой свет.

 

Ф

утах в пятидесяти от клетки Келси заметила по бокам от себя нескольких всадников в чёрных масках. Это были люди Ловкача, которые подстроились под её бег и на ходу пускали стрелы. Возможно, ей лишь привиделось, но её это уже не волновало. Важнее всего на свете были эти женщины в клетках. Она за них отвечала. Она, Королева Тирлинга.

Некоторые из людей Торна попытались преградить ей дорогу, выставляя вперёд мечи и обращая к ней свои жестокие лица, но их охватила и сразила серия голубых вспышек. Девушка почувствовала, что этот свет исходил не из сапфиров, а из её головы. Она просто захотела убить их, теперь они были мертвы. Её горло разрывалось, но замедлять бег было нельзя. Камни тянули её к видневшемуся впереди пламени.

Келси обогнула последний валун и, наткнувшись на стену обжигающего жара, резко отступила. Женщины бездумно собрались в одном углу пылающей клетки, и огонь уже почти подобрался к ним. Седовласый мужчина пытался пробить прутья топором, но, кажется, почти безуспешно.

«Тирлингский дуб», ― подумала она. Женщины оказались в ловушке. Хуже того: языки пламени уже перекинулись на прутья другой клетки. Если не получится потушить их, то весь караван сгорит. Ко всем бедам на мили вокруг не было воды. Келси сжала от отчаяния кулаки, и её ногти до крови врезались в ладони. Если бы ей сейчас предложили обменять свою жизнь на жизни тех людей в клетке, она бы согласилась быстро и безо всякого страха подобно матери, которая без раздумий жертвует собой ради своего ребёнка. Но никто не мог предложить ей это. Все её благие намерения ни к чему не привели.

«Я бы всё отдала, лишь бы спасти их», ― подумала она, понимая в ту секунду, насколько искренней была эта её мысль.

Два сапфира взорвались голубым светом, и Келси ощутила, как её тело ударило током и через каждый нерв прошло высокое напряжение. Она будто стала вдвое больше, её волосы встали дыбом, а мышцы едва не разрывались от наполнявшей их силы.

Её отчаяния и след простыл.

Голубой свет залил весь перевал, и тени стали ярче одна другой. Келси видела абсолютно всё, время словно остановилось. Вокруг неё застыли фигуры сражавшихся.

Веллмер, примостившийся на край валуна на левом склоне, натянувший тетиву и сосредоточенно сжавший челюсти;

Элстон, с жаждой убийства в красных от пламени глазах, преследовавший Арлена Торна по каменистому дну ущелья;

Ален, стоявший за одной из клеток с ножом в руке, добивавший раненного и открывший рот в беззвучном крике;

Ловкач в своей ужасной маске, сражавшийся в конце каравана с каким-то великаном в красном плаще;

мужчина, рубивший клетки топором и теперь стоявший на коленях с искажённым от страшной муки лицом, рыдавший от накопленного за долгие годы раскаяния;

но отчётливее всех женщины в клетке, которых уже почти настигло пламя.

«Лучше уйти неопороченным».

Напряжение разливалось по телу Келси с такой мощью, что ее тело не могло больше удерживать его; ей казалось, будто в неё ударила молния. Если Бог существовал на самом деле, то наверняка он чувствовал себя так же, как она, когда весь мир лежал у её ног. Келси же была сильно напугана от ощущения своего всемогущества: если бы она захотела разорвать этот мир пополам, ей бы это удалось, но здесь крылось кое-что неизвестное ей. Всё имело свою цену.

«Вода».

Теперь у неё не было выбора. Ей придётся заплатить эту цену, какой бы она ни была. Девушка раскинула руки, вытянув их гораздо дальше, чем могла когда-либо. Здесь была вода, она чувствовала её, она почти разобрала её вкус. Келси призвала её пронзительным криком и ощутила вырвавшийся из своего тела мощный электрический разряд, словно поток, взявшийся ниоткуда и растворившийся в небытии.

Раскаты грома раздались над перевалом, заставив землю задрожать. Камни на шее Келси стали холодными и темными, и внезапно тёмное ущелье снова озарилось светом. Мир снова пришёл в движение; женщины рыдали, мужчины кричали, а мечи звенели. Но девушка просто стояла на месте в темноте, ожидая; каждый волосок на ее теле встал дыбом.

Вода низверглась с неба настолько обильным потоком, что лунный свет скрылся в нём. Словно стена, он упал на Келси, сбив ее с ног и покатив по склону оврага, заливаясь ей в нос и в легкие. Но девушка спокойно покорилась течению, освободив свой разум от всего, кроме мысли о сне, и отдаваясь тьме, лежавшей где-то за пределами её сознания.

«Переселение, ― поняла Келси. ― Настоящее Переселение. Я почти вижу его».

Она закрыла глаза и потеряла сознание.

 

К

оролева Мортмина стояла на балконе, осматривая свои владения. Она взяла за привычку приходить сюда, когда ей не спалось, что теперь происходило почти каждую ночь. За постоянный недосып приходилось платить рассеянностью. Как-то вечером она забыла подписать несколько приказов о казни, а на следующее утро на площади Резчиков собралась толпа и ждала… и ждала. Король Кадара пригласил её к себе с визитом, но она перепутала дату, в результате чего слуги пришли в смятение и были вынуждены доставать её вещи обратно из сумок. Однажды ночью, когда в её покои привели затребованного ей раба, оказалось, что она уже уснула. Это были мелочи, и от Берилла большинство из них не ускользало, но рано или поздно кто-нибудь ещё заметит их, и тогда не избежать проблем.

«Всё это из-за девчонки, только из-за неё».

Королева настолько сильно хотела взглянуть на неё, что ранее собрала своих генералов и вынесла на обсуждение нанесение официального визита в Тирлинг. Они редко отвергали её предложения, но это был именно тот случай, и, в конце концов, она признала их правоту. Инициатива с мирными переговорами стала бы проявлением слабости и не принесла бы никакой пользы: девчонка наверняка бы отказалась. Но даже если бы и согласилась, всё равно здесь таился риск. На данный момент Королева понимала, что девчонка была величиной неизвестной и совсем не походила на свою мать. Что ещё хуже, её Стражей руководил Булава, который был величиной более чем известной. Даже Дюкарт не хотел связываться с ним, пока у них не будет больше информации и преимущества, чем сейчас. Булава был ужасом во плоти, девчонка оставалась непонятной фигурой на доске, и оба этих человека сулили беду.

Королеве нравился этот балкон: он находился двумя этажами выше её покоев, на вершине одной из множества башен Дворца. Отсюда открывался превосходный обзор на множество миль во всех направлениях: через её обширную страну до Калле на востоке, Кадара на юге и Тирлинга на востоке. До того самого Тирлинга, который не доставлял ей неприятностей почти двадцать лет, но теперь всё было настолько плохо, будто она разбудила медведя в его логове. Груз от Торна прибудет завтра и послужит временной мерой, но не решит более глобальной проблемы. Если она позволит Тирлингу уклониться от уплаты дани, то будет лишь вопросом времени, когда остальные последуют его примеру.

Ситуация в Мортмине была не лучше. Королева правила своим государством железной рукой более века, но сейчас из-за нехватки новых рабов возникла новая внутренняя проблема – смута. Шпионы докладывали ей о тайных и всё более многочисленных собраниях мортских дворян. Командиры её армии не считали нужным таиться и высказывали своё неудовольствие всем, кто их слушал. Также сообщалось о возросшем уровне народных волнений в северных городах, особенно в Марш-Ситэ, где скопилось множество молодых радикалов, у большинства из которых за всю жизнь не было ни одного раба, но они чуяли свой шанс в распространении недовольства.

«Мне придётся вторгнуться в Тирлинг», ― с беспокойством осознала Королева. Она перешла в юго-восточный угол балкона и бросила взгляд за пределы города на тёмную тень, покрывавшую просторы окрестностей Демина. Она провела мобилизацию армии несколько недель назад, но затем приостановила её выдвижение, нутром почувствовав неладное. Вторжение было более простым, но в то же время более рискованным решением, а Королеву не волновал неопределённый риск. Победа компенсировала бы все непредусмотренные последствия. Ей не нужно было больше земли. Она лишь хотела, чтобы всё стало как прежде, чтобы все соседние королевства платили ей дань и подчинялись ей. Если бы она была вынуждена начать серьёзные боевые действия, это бы затормозило все её планы и нарушило привычный ход вещей.

Но у неё больше не оставалось выбора. Слова Торна были явно недвусмысленны: девчонку не купишь. В ней проявлялись опасные черты характера её бабушки Арлы и даже чьи-то ещё.

«Кто же был её отцом

В какие-то дни Королеве казалось, что всё зависело от ответа на этот вопрос. Будучи, вероятно, наиболее эрудированным и опытным генетиком со времён Переселения, она признавала способность родословной к созданию изменений, резких или даже аномальных, из поколения в поколение. Элиссой и Регентом было легко манипулировать, ведь они не могли сбросить оковы своего тщеславия и недостатка сообразительности. Вряд ли была причина, по которой девчонка существенно бы отличалась от них, если только в её генную структуру не был введён совершенно иной штамм. Регент так и не раскрыл ей личность отца нынешней Королевы Тирлинга: следовало вытянуть из него все сведения много лет назад, но тогда это не казалось столь важным. Лишь теперь, после его исчезновения и появления помех для осуществления её планов, она осознала, что этот вопрос значил куда больше, чем всё остальное.







Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 401. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Хронометражно-табличная методика определения суточного расхода энергии студента Цель: познакомиться с хронометражно-табличным методом опреде­ления суточного расхода энергии...

ОЧАГОВЫЕ ТЕНИ В ЛЕГКОМ Очаговыми легочными инфильтратами проявляют себя различные по этиологии заболевания, в основе которых лежит бронхо-нодулярный процесс, который при рентгенологическом исследовании дает очагового характера тень, размерами не более 1 см в диаметре...

Примеры решения типовых задач. Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2   Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2. Найдите константу диссоциации кислоты и значение рК. Решение. Подставим данные задачи в уравнение закона разбавления К = a2См/(1 –a) =...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.015 сек.) русская версия | украинская версия