Россия — наша страна, и мы ее частица. И в конечном итоге именно мы отвечаем за все, что произошло или может произойти. 3 страница

В советской исторической науке господствовало (да и во многом продолжает удерживать свои позиции) определение, что исторический источник — это все, откуда можно получить информацию о развитии общества. Тем самым не выявляется природа исторического источника, его субстанция, а лишь обозначается функция (служить в историческом познании) некоего неизвестного предмета или явления. Однако в современном российском источниковедении утверждается концепция, согласно которой исторический источник — это произведение, созданное человеком как продукт культуры. Акцент делается на понимании психологической и социальной природы исторического источника, которая и обусловливает его пригодность для изучения фактов с историческим значением[24]. Обозначенные различия в определении исторического источника имеют глубокую методологическую основу, поскольку, в конечном счете, вызваны разным пониманием объекта исторического познания.

Первое определение исходит из посылки инвариантности исторического прошлого, его осуществленности в определенных формах, что заставляет сделать прошлое объектом исторического познания. Генеральным методом такого познания является все более и более точное моделирование этого возможного прошлого. Второе определение исходит из понимания исторического прошлого как реконструкции, в основе которой — диалог сознания (и психики в целом) исследователя с сознанием (и психикой) людей, живших прежде. Диалог начинается с понимания “другого” (человека прошлого), объективной (овеществленной) основой чего и является “реализованный продукт человеческой психики” — исторический источник. Именно он позволяет в ходе интерпретации перевоспроизвести “одушевленность” (психику, индивидуальность) своего творца. Но в любом случае именно исторический источник — документ, беспристрастный свидетель эпохи, родившийся в определенное время и отражающий его реалии. Источниками могут быть:

Ø археологические находки (предметы быта, украшения, орудия труда древних эпох и др.);

Ø сохранившиеся предметы материальной культуры (здания, старинные станки, приборы, утварь и др.);

Ø письменные памятники, среди которых можно выделить государственные акты, законы, нормативные акты; летописи;

Ø источники личного происхождения (мемуары, дневники, эпистолярные памятники, книги с произведениями современников, периодическая печать и др.).

Ø художественные работы;

Ø документы аудио-видео ряда.

Основной группой являются письменные источники, содержащие колоссальный массив открытой и скрытой (опосредованной, интерпретируемой) социокультурной информации о прошлом. Общество тщательно собирает и сохраняет документальные свидетельства прошлого. Музеи, архивные хранилища, библиотеки — это важнейшая часть культуры любой страны. Чем выше уровень культуры, тем больше внимания уделяется сохранности и приумножению бесценных фондов.

Источниковедение представляет собой метод познания реального мира. Объектом при этом являются созданные людьми культурные объекты — произведения, вещи, записи-документы. Посредством каких свойств культурных объектов познается реальный мир? Поскольку произведения (изделия, вещи, записи-документы и т. п.) люди создают целенаправленно, то в этих произведениях отражаются и эти цели, и способы их достижения, и те возможности, которыми люди располагали в то или иное время в тех или иных условиях. Поэтому, изучая произведения, можно многое узнать о людях, которые их создали, и данный способ познания человечество широко использует.

В ранних человеческих сообществах устной культуры люди самым разнообразным образом использовали созданные другими людьми вещи — орудия, инструменты, предметы быта или роскоши, оружие и многое другое — не только по прямому назначению, но и как источники информации. Рассматривая, сопоставляя, оценивая, логически рассуждая, люди извлекали для себя важную информацию о новой для них культуре. Поэтому многие обычаи, связанные с диалогом культур, сопровождаются обменом дарами. Эти обычаи, восходящие к глубокой древности, позволяют существенно дополнить социальную информацию, которую можно передать словесно при непосредственном личном общении. По ним можно судить о богатствах страны, которые люди уже научились использовать, об уровне развития техники, ремесла, образе жизни, системе ценностных ориентаций, уровне науки и культуры. Данный способ получения информации о человеческом сообществе дает огромные возможности, ибо он ориентирован на главное человеческое свойство — способность создавать, творить, объективировать свои мысли и представления в материальных образах. Возникновение письменности, а позднее технические средства фиксации и передачи информации, ее тиражирования значительно расширили информационное поле человеческой цивилизации, качественно изменили и изменяют ее.

Объектом источниковедения служит фиксированная речь — время, связанное с пространством. Такое условие необходимо и достаточно для исследования (а не только восприятия). Каким образом люди передают социальную информацию, обмениваются ею? Это происходит в первую очередь на уровне личного общения — с помощью слов (вербальное общение) и различных несловесных способов передачи информации — мимики, движения, жестикуляции (невербальное общение). Чаще всего одно дополняется другим. Данный способ человеческого познания достаточно информативен. Но в нем есть существенный недостаток: личное общение ограничено во времени (происходит здесь и сейчас) и в пространстве. Все остальное может остаться неизвестным, потому что происходило либо давно, либо происходило или происходит в другом месте. Человек тем и отличается от других живых существ, что научился создавать произведения, выражающие его цели и намерения, и сумел понять, что эти произведения могут стать источниками информации. Такая ситуация и создает потенциальную возможность источниковедческого подхода. В результате люди накапливают повседневный опыт и передают его последующим поколениям. Для этого они кодируют информацию в материальных объектах (создавая документ, запись, рисунок, изделие, произведение), т. е. в фиксированных источниках информации.

Источниковедение — особый научный метод познания реального мира. В центре внимания оказывается познавательное пространство, в котором реализуется данный способ познания мира; как именно человек (познающий субъект) находит и изучает объект (служащий ему источником познания); какие вопросы при этом он ставит, какой логикой руководствуется, добиваясь ответной информации, иначе говоря — каким методом пользуется?

Источниковедение рассматривает вопрос, о котором люди долгое время не задумывались: что, собственно, происходит при изучении информации исторических источников? Постоянно обращаясь к данному способу познания реального мира, социальная практика накопила богатый опыт общения с произведениями искусства, литературы, правовой, социальной информацией. Данный опыт и стал обобщаться в рамках методологии истории. Ведь именно историческая наука испытывает особый дефицит в отношении непосредственного наблюдения того, что она хотела бы изучить. Иногда говорят, что историческая наука изучает прошлое. Это определение весьма условно и неточно. Ведь понятие “прошлое” неопределенно. Между “прошлым” и “настоящим” не так просто провести четкую временную границу. События прошлого вплетаются в живую ткань современной реальности, и трудно отделить одно от другого. Новые работы психологов, исследователей проблемы восприятия свидетельствуют, что в данной ситуации речь идет не о часах и даже не о минутах, но только о секундах. Человеческое сознание, по новейшим исследованиям, способно воспринимать целостную картину в течение 2,9 секунды. Что касается дальнейшего, то здесь уже необходимо обращаться к источникам фиксированной информации. Итак, с источниковедческой точки зрения непосредственный контакт весьма краток, и очень скоро становится необходимым обращение к письменной, графической, изобразительной фиксации только что промелькнувшего события.

В отличие от мгновенного сейчас и здесь, непосредственного наблюдения обращение к источникам делает общение независимым как от времени, так и от места действия. Созданное человеком произведение дает информацию о ее творце всякий раз, когда в этом возникает необходимость.

Таким образом, через посредство созданного произведения человек дает знать о себе другим людям. По-видимому, разграничение прошлого и настоящего требует другого, не хронологического, подхода. Исходя из источниковедческой парадигмы, мы будем придерживаться буквального смысла этих понятий: прошлое — то, что прошло, т. е. завершилось; настоящее — то, что находится в процессе изменения.

Настоящее происходит здесь и сейчас, его можно, следовательно, наблюдать, осознавать, эмоционально воспринимать и т. п. Но оно продолжается, и поэтому его, строго говоря, нельзя изучать научными методами. Именно поэтому человечество всегда стремилось “остановить мгновенье”, настойчиво изобретало для этой цели средства: рисунок, письменность, книгопечатание, фотографию, кино, звукозапись. Существенное значение имеет принципиальная возможность повторного, многократного обращения к прошедшей реальности, ее фиксированному в виде материального образа изображению.

Необходимым условием научного изучения реальности является возможность ее фиксированного запечатления. Вот фиксированные запечатления и являются основным источником познания. Источниковедение есть особый метод изучения этих источников. Совершенно очевидно, что без источников не может обойтись историческая наука, поскольку она изучает прошлое, в том числе и весьма далекое от современности. Источниковедение выступает в этом случае как метод изучения прошлой реальности через посредство человеческого восприятия, зафиксированного в источниках. Очевидно и другое: без обращения к источникам познание реальности вообще невозможно.

Для источниковедения ключевым является определение культуры в самом широком смысле.

Культура — все созданное людьми в отличие от созданного природой без их участия. Культура включает в себя предметные, материально существующие результаты деятельности людей: орудия, сооружения, произведения искусства, то есть — весь предметный, вещный мир, формируемый и создаваемый людьми в процессе их целенаправленной, осмысленной деятельности. Созданное людьми имеет различное назначение, формы, бесконечно разнообразные свойства и может, разумеется, изучаться с самых различных сторон. Все созданное и создаваемое людьми — от древнейших времен до современности — может быть объектом исследования как целое. В свою очередь единство подхода, предмета исследования обусловлено тем, что эти объекты изучаются в данном случае как источники социальной информации, как исторические источники.

Существует очень важная зависимость, имеющая общечеловеческое значение. Человек, создавая свое произведение, выражает в нем себя, более широко — современное ему общество, поскольку человек — существо социальное. Созданное человеком произведение может быть использовано для того, чтобы понять его создателя, получить информацию о нем.

Для современного знания характерен глобальный подход к проблемам культуры, сравнительное изучение разнообразных, взаимодействующих между собою типов и ареалов культуры, комплексный подход к изучению человека. Необычайно быстро по горизонтали и по вертикали расширяется объект исследований. По горизонтали — в географическом пространстве, когда объектом исследования становятся все новые ареалы различных культур, сосуществующие в тот или иной период в определенном взаимодействии друг с другом: в начале XX в. европоцентризм прошлого века постепенно, а затем все быстрее и быстрее сменяется обращением к обществам и культурам других континентов. Расширение по вертикали временной оси идет от традиционного для науки прошлого, исключительного внимания к истории европейской античности, средневековья и нового времени к истории обществ глубокой древности и современности. Такое изменение объекта исследований само по себе способствует дифференциации научного знания, поскольку связано с изучением новых языков, специфических текстов, необычных типов человеческого поведения, образа жизни и менталитета, осмысление и интерпретация которых требуют особых знаний и методик.

Одновременно идет и усложнение по направлению, характерному для второй половины XX в. и для современности. Это проявляется в необычном росте интереса самых широких слоев общества к другой, иной, чуждой и иногда даже экзотической культуре; в стремлении человека обращаться с этой иной культурой непосредственно, пытаться понять ее (или через нее себя). Объект источниковедения — исторический источник — становится еще шире. Поэтому важно выявить общие принципы подхода к историческим источникам, найти то существенное общее, что позволяет работать с источниками на принципиально единой основе.

Слово “источник” многозначно. При почти буквальном совпадении значений слова объем понятия “источниковедение” имеет различное содержание. Известно, что любое понятие надо толковать системно, в контексте той научной школы, в которой оно создается и функционирует. Для нас важно определить содержание понятия “источниковедение” в отечественной науке.

Источниковедение — это учение об источнике, которое имеет принципиальное значение для гуманитарного знания в целом.

Гуманитарное знание должно, если говорить о главном его предназначении, помочь человеку, занятому решением весьма конкретных, жизненных проблем: политических; экономических; профессиональных; национальных; семейных и др. Гуманитарное знание призвано привлечь к их решению весь опыт, который накопило человечество. Гуманитарное знание, таким образом, должно давать ответ на то, как в том или ином случае поступали люди. Мы видим, что именно теперь, в эпоху критических событий и чрезвычайных ситуаций, массовое сознание обращается к опыту прошлого. Причем делает это инстинктивно, почти наугад, используя имеющиеся возможности, предпочитая, в частности, ученым трудам мемуары и документальные публикации.

Прилагательное “исторический” в словосочетании “исторический источник” уточняет не специфику источника, а особенность той области знания, которая привлекает источники для своих исследовательских целей: для познания прошлого, изучения истории человечества (в данном случае — историческая наука). В то же время словосочетание “историческое источниковедение”, которое часто используется как синоним термина “источниковедение”, указывает на связь источниковедения с исторической наукой, подчеркивает, что оно возникло и долгое время развивалось в связи именно с исторической наукой, в процессе работы с источниками историков. Сфера приложения методов источниковедения не исчерпывается собственно исторической наукой. Расширяя сферу применения своих методов в антропологии, этнологии, социологии, исторической психологии, исторической географии, культурологии, источниковедение в то же время сохраняет свою традиционно сложившуюся взаимосвязь с исторической наукой.

Источниковедение изучает не просто исторический источник. Оно изучает систему отношений: человек — произведение — человек. Данная триада выражает общечеловеческий феномен: один человек общается с другим не непосредственно, а опосредованно, с помощью произведения, созданного другим человеком и отражающего его личность. Произведения, создаваемые людьми в процессе целенаправленной творческой деятельности, намеренно облекаются ими в реализованную, овеществленную материальную форму, в которой эти произведения могут свободно функционировать в той или иной социокультурной среде. Эти произведения (или их сохранившиеся фрагменты) вполне могут фиксировать заложенную в них информацию о людях, создавших эти произведения и также (в определенной степени независимо от намерений авторов), о том историческом времени и месте (хронотопе), в котором возникновение этих произведений и их последующее функционирование оказалось возможными. На этом фундаментальном представлении об источниках как явлении культуры, как реализованном интеллектуальном продукте человеческой деятельности и основывается система методов источниковедения, его методология.

Методология источниковедения интерпретирует произведения или их сохранившиеся фрагменты как явления культуры и как источники для ее изучения. Мыслитель и историк культуры Л.П. Карсавин в своем учебном пособии “Теория истории” (1920) справедливо отмечал, что именно источники создают реальную возможность научного познания прошлого. “Через источник, как часть минувшего, — писал он, — мы вживаемся в единство этого минувшего и, познавая часть, в ней уже познаем и целое”. Ученый справедливо видел в исследовании источников потенциальную возможность гуманитарного знания: “При достаточном понимании и правильной оценке источников как частей прошлого сами собою бледнеют и теряют силу жалобы на субъективность и ненадежность по сравнению с методами естественных наук метода исторического”[25].

Следовательно, умение работать с эмпирическими данными, свободно ориентироваться в своем исследовательском пространстве для любого ученого как представителя естественно-научного, так и гуманитарного знания является фундаментально необходимым. Такие эмпирические данные — реально существующие исторические источники. Очевидно, что научная методология их исследования — отыскания (эвристика), типологизации, интерпретации той информации, которую они содержат, — имеет важное значение. Сложные исследовательские методы позволяют воссоздать фрагментарно сохранившееся произведение как явление культуры своего времени, раскрыть типологию и специфику того культурного целого, в котором данное явление состоялось.

Историография …

Если говорить об этимологии данного термина, то необходим отметить, что оно состоит из двух греческих слов: “история”, что означает повествование о прошлом”, “разведывание, исследование прошлого” и “графо” — пишу. Поэтому термин “историография” применялся раньше в том же смысле, в каком употребляется сегодня термин “история”. Под историографией понималось само описание исторических событий и явлений, а люди, занимавшиеся этим, соответственно назывались “историографами”. В России образца до 1917 года “историограф” — официальное звание, дававшееся правительством лицу, которому поручалось написать отечественную историю. Еще при Академии наук в 1725 г. искали за границей маститого историка, которого могли бы “облечь в звание историографа”. Первым историографом стал в 1725 г. Г.Ф. Миллер, до смерти которого на этом посту замещал князь М.М. Щербатов. Именным указом Александра I звание историографа было даровано в 1803 г. Н.М. Карамзину. Добивались получения этого звания М. П. Погодин, С.М. Соловьев, В.С. Иконников. Но в наше время термин “историография”, этимология которого проанализирована выше, в подобном значении почти не употребляется. Это слов приобрело иную смысловую нагрузку. Под историографией в современной науке понимается обычно совокупность работ, посвященных той или иной проблеме.

Приведем определение историографии как науки, которое имеет хождение в современной научно-справочной литературе.

Историография — наука о развитии исторического знания и о методах исторического исследования; совокупность исторических исследований, относящихся к какому-нибудь периоду, проблеме.

Историка — наука об историографии, ее методах и задачах.

Что же является предметом науки историографии?

Определение предмета исследования, как правило, складывается и осмысливается не сразу. Для этого требуется накопление известного опыта и наличие устойчивого исследовательского интереса. В истории науки известны примеры, когда вновь возникшие отрасли знания какое-то время обходились без специальных названий. Если же дисциплина утверждает определенное наименование, фиксируется отчетливый круг изучаемых проблем — значит, данная отрасль науки прошла начальный “организационный” период и наступил более высокий уровень ее развития. Важность изучения истории возникновения, процесса выработки, развития и толкования определенных научных понятий очевидна и по отношению к изучению истории отечественной историографии. Тем более, что понимание предмета истории исторической науки менялись не только у различных историков на разных этапах развития исторической науки, но ив некоторых случаях наблюдалось изменение представления о содержании историографии у одного автора.

Наиболее полно сущность термина “историография” отражает понятие “история исторической науки”. Оно твердо вошло в научный оборот после выхода в свет первого тома “Очерков истории исторической науки”[26]. Но возникло приведенное выше понятие значительно раньше. В отечественной исторической литературе второй полвины XIX — начала XX вв. встречаются следующие варианты: “литература русской истории”, “литература науки русской истории”, “обозрение литературных изменений”, ‘историческое введение”, “течения исторической мысли”, “история русской истории”, “история работы русской мысли над русской историей”, “история истории”, “история исторической науки”. Как видно, круг мнений чрезвычайно широк, и большинство из них достаточно точно отражают сущность и содержание науки историографии. В лекционных курсах, а позднее в печатных работах по мере изложения конкретного материала, при наименовании внутренних параграфов или отдельных тем вместо этих сложных словосочетаний все чаще стало применяться как синоним более удобное и компактное слово — “историография”.

Историография, как новая научная дисциплина, не сразу получила признание за пределами учебных заведений. Многим она представлялась непонятной, излишне сложной. Чтобы пояснить необходимость новой отрасли знания, некоторые историки прибегали к образным объяснениям. Так, М.О. Коялович сравнивал необозримую массу исторических фактов с громадным, густым и темным лесом, в котором он искал тропинок и дорог, “проложенных и прокладываемых другими к изучению этого леса”. Историография для него оказалась той возвышенностью, “с которой можно было бы обозреть все ее пространство и узнать главнейшие ее части, изученные пот этим тропинкам и дорогам”. “Работа историографии, — писал В.О. Ключевский, — во многом напоминает работу землекопа. Отжитая жизнь лежит перед историком как ряд сложных слоев, скрывающихся один под другим. Историография начинает свое изучение с верхнего и постепенно углубляется внутрь. Умственная жизнь — один из наиболее сокровенных, глубоко лежащих слоев, и наша историческая литература едва коснулась ближе лежащих сфер, например, политического и юридического развития Руси”.

П.Н. Милюков сравнивал историка науки с более утонченными интеллектуальными усилиями специалиста-нумизмата, который может только один определить по останкам чекана происхождение и первоначальную ценность каждой монеты, как бы она не истерлась от употребления.

Популярно разъясняя значимость изучения истории исторической науки, указанные историки не затрагивали вопроса о происхождении самого термина “историография”. Единственный опыт терминологического толкования содержится в рукописях А.С. Лаппо-Данилевского. Однако эта часть работы крупным отечественным ученым не была завершена. Но написанные А.С. Лаппо-Данилевским фрагменты представляют интерес и до сих пор не утратили своего значения. Тем более, что советские историки совершенно обошли вниманием эти вопросы. А.С. Лаппо-Данилевский подчеркивал, что он подходил к историографии с трех точек зрения — исторической, логической и феноменологической. Сделав глубокий экскурс в историю Западной Европы, ученый упомянул многие имена историографов, которые получали специальный чин государственного советника и состояли при дворе французских королей, начиная с Карла XII (то есть с XV в.), в том числе Расин, Буало, Вольтер. Однако термин “ историография”, как полагает А.С. Лаппо-Данилевский, утвердился не в французской, а в немецкой научно-исторической литературе и благодаря ей получил распространение.

Обобщая свои наблюдения, ученый писал: “История термина «историография» показывает, что он первоначально обозначал или сам процесс составления исторического сочинения, обыкновенно в национально-патриотическом, официальном духе, ил данную совокупность таких сочинений, рассматриваемую в данных пределах времени и пространства”, то есть с одной стороны, еще не отделение на определенном этапе историографии от писания истории, а с другой — уже сами исторические труды как объект изучения. Постепенно термин “историография” утратил прежний специальный смысл, обозначающий историческую науку вообще, и все больше стал включать в себя, по мнению А.С. Лаппо-Данилевского, “преимущественно сочинения, обнаружившие какую-либо цельную концепцию истории человечества: или целой страны, или нации и т. п.”.

Рассмотрев историю термина “историография”, А.С. Лаппо-Данилевский утверждал, что к нему можно подходить “в ином смысле: не в историческом, а в логическом или феноменологическом” (попутно разъясним, что феноменология в философии Гегеля обозначала учение о развитии сознания, духа). И дальше ученый пояснял: “С логической точки зрения «история»[27] представляется не совсем удобным потому, что он употребляется в двойном смысле: а) для обозначения бывшего; б) для обозначения нашего представления о бывшем или научного его построения, выраженного в каком-либо произведении. В последнем смысле можно употреблять термин «историография»”.С феноменологической точки зрения под “историографией” (в отличие от “исторического исследования”) А.С. Лаппо-Данилевский предлагал “разуметь более или менее цельную концепцию истории человечества, целой страны, нации, концепцию, получившую свое выражение в каком-либо произведении исторической литературы”. А.С. Лаппо-Данилевский видел здесь предмет историографии в изучении исторических концепций. Такое понимание предмета историографии представляется достаточно современным.

Свои историографические лекции в университете А.С. Лаппо-Данилевский называл “Главнейшие направления в русской историографии”, что давало ему возможность излагать историю исторической науки по школам, течениям и направлениям. Такие важные теоретические положения дореволюционной историографии утвердились в советской историографии. Правда без ссылки на разработки А.С. Лаппо-Данилевского, П.Н. Милюкова и др.

В советской исторической науке к определению предмета историографии обращались крупнейшие специалисты по отечественной и всеобщей истории: О.Л. Ванштейн, Н.Л. Рубинштейн, Л.В. Черепнин, Е.А. Косминский, М.В. нечкина, С.О. Шмидт, И.Д. Ковальченко, А.М. Сахаров, Е.Н. Городецкий, Б.Г. Могильницкий и др[28].

Продолжая традиции XIX в., они, вместе с тем, значительно расширили определение предмета историографии и конкретизировали его содержание. Предмет историографии был ими определен как история исторической науки, то есть процесс формирования и развития научного знания прошлого, выраженный в общих и конкретных исторических концепциях. В него также входит изучение исторической науки как социального института, одного из видов научной деятельности, представленной в определенных формах организации, управления, распространения исторических знаний. В предмет историографии включается не только научное познание прошлого, основанное на анализе исторических источников, применении специально-научных методов исследования и теоретического осмысления истории, но и более широкий аспект исторического знания — история исторической мысли. Это предусматривает обращение к историко-социологическим и историософским представлениям общественных и государственных деятелей, ученых других специальностей, писателей, публицистов.

Думается, в данной связи можно в качестве обобщения о трактовке предмета историографии в советской исторической науке привести слова А.М. Сахарова: “Историческая наука в ее развитии — вот предмет изучения историографа. Конечно, для познания этого процесса историографу приходиться держать в поле зрения много различных форм исторического сознания (в широком смысле слова «историческими», конечно, по содержанию, могут быть названы и поэмы, и картины, и оперы, и устные рассказы, и труды ученых-исследователей и т.п.), но изучение их — не самоцель. Они средство для раскрытия основного: процесса развития исторической науки”.

Таким образом, приведенные выше суждения о предмете историографии показывают его сложность и многоаспектность. Они отражают только основные направления исследования, и каждое из них имеет свое внутренне содержание и задачи.

Разобравшись в предмете историографии, рассмотрим, что представляла история отечественной исторической науки в прошлом и настоящем. При этом мы будем исходить из того, что историографический анализ позволяет проследить развитие логики и уровень разработки исследуемых в исторической науке проблем, в том числе выявить важнейшие аспекты, основные тенденции, позитивные и негативные стороны исторического опыта. Историк А. Дж. Коллингвуд писал, что подлинная научная историография занимается не пассивным собирательством и склеиванием источников, а постановкой проблем, которые “наполняют картину новым смыслом содержанием”[29].

Создание первых исторических сочинений на Руси — летописей — относится к периоду существования древнерусского государства, а точнее, ко времени конца Х — начала XI в. Летописи как таковые не имели характера научных трудов, а представляли собой составленное в хронологической последовательности по годам (летам) описание важнейших исторических событий, жизни князей, отношений между ними и других фактов. Составлялись летописи, как правило, в монастырях, при дворах князей, а посему их авторы имели четко определенный социальный заказ, материал же носил зачастую достаточно субъективный характер.