Россия — наша страна, и мы ее частица. И в конечном итоге именно мы отвечаем за все, что произошло или может произойти. 5 страница

“Цивилизация” как заключительный, агонизирующий этап определенного типа культуры, когда искусственные механические связи сменяют связи органические. В этом значении термин “цивилизация” употреблял О. Шпенглер, говоря о закате фаустовской культуры (культуры Запада). Представляет интерес и концепция современного историка профессора МГУ Л.И.Семенниковой, которая в ряде своих работ рассматривает цивилизацию как типологическую единицу истории. Ученая определяет основные образующие признаки цивилизации: географическая (или природная) среда обитания; система ведения хозяйства; социальная организация; религия; духовные ценности; политическая индивидуальность[35].

Цивилизация имеет несколько типов своего существования. Тип цивилизации — тип развития определенных народов, этносов. Объединение цивилизаций в типы осуществляется по результатам анализа общественно-исторического развития и по следующим основаниям: общность социально-экономического развития; взаимопереплетение культур; схожесть менталитетов; наличие общих интересов и перспектив развития. История человечества знает следующие основные типы развития цивилизаций:

Ø замкнутый;

Ø циклический;

Ø интенсивный.

I. Цивилизации замкнутого типа развития — народы, живущие в рамках годового природного цикла, прохождение которого от поколения к поколению не меняется. К подобным этносам относятся эскимосы, индейцы, некоторые племена бассейна р. Амазонки и др. Характерными чертами цивилизаций этого типа являются следующие. Они существуют вне исторического времени, им неизвестны понятия будущего и прошлого, для них существует время текущее и время мифическое, в котором живут боги, души предков и потомков. Для данных этносов характерны одни и те же верования, приемы производства, установившийся ритм жизни в рамках природного цикла. Новое поколение повторяет тот же путь развития (от рождения до смерти), что и предыдущие. Неизменность образа жизни в социумах такого типа поддерживается путем табу. Попытка же изменить сформировавшиеся устои карается смертью или изгнанием. В цивилизациях замкнутого типа нет внутренних стимулов для изменения существующего порядка, оно возможно лишь извне. Распространение других типов цивилизаций в рамках цивилизаций названного типа ведет, как правило, к гибели последних. Цивилизации замкнутого типа развития по сравнению с другими имеют ряд существенных достоинств: глубочайшее познание природы; богатейшее абстрактное мышление; экологическая чистота этих цивилизаций и т.д. Из-за вмешательства извне таких цивилизаций в чистом виде практически не осталось.

II. Цивилизации циклического, или восточного типа развития. К ним можно отнести Индию, Китай, Турцию и т. п. Часто подобные общества называют традиционными. Основные параметры цивилизаций циклического типа заключаются в следующем:

Ø общество, личность существуют в рамках исторического времени, т. е. в прошлом, настоящем и будущем;

Ø боги рассматриваются как часть природы, окружающего человека мира;

Ø в сознании людей земное и внеземное религиозное время текут одновременно: души предков, потомков и живущих существуют одновременно;

Ø общественное сознание носит харизматический характер, личность рассматривает общество через религиозное сознание;

Ø главным ценностным ориентиром для человека и общества выступают постижение смысла бытия, достижение высших духовных идеалов, а не рутина повседневной жизни. Характерным является и харизматическое отношение личности, социума в целом, к духовным лидерам. Данные общества существуют на принципах коллективизма. Общественные интересы, цели, идеалы имеют приоритет над личностными. Основной ячейкой общества является община: родовая; клановая; кастовая; религиозная; корпоративная.

N. B! Общине подчинены все интересы личности, положение которой жестко определено в рамках общины традиционными отношениями и связями. Горизонтальные (экономические, социальные, политические) связи в обществе развиты слабо. Оно построено на жестких вертикальных связях, социальная мобильность его членов низкая. В целом весь социум распадается на три уровня: единоличный правитель;управляющая бюрократия; основная масса населения, существующая в общинах. В цивилизации циклического, или восточного типа развития:

Ø человек из 3-го уровня, как правило, лишен возможности существенно влиять на 1-й, 2-й уровни или перейти в них;

Ø классовая дифференциация выражена слабо;

Ø политические организации зачастую создаются не по классовому признаку;

Ø стоящий на вершине социально-политической пирамиды единоличный правитель обожествляется или признается харизматическим лидером, а от его имени всем распоряжается бюрократия;

Ø все общество держится на государстве, господство государственного аппарата безграничное: он распоряжается всем и вся и является властью-собственностью;

Ø поскольку частная собственность, по сравнению с властью-собственностью, развита недостаточно, общество лишено возможности эффективно влиять на власть. В цивилизациях этого типа не государство служит обществу частных собственников, а сообщество людей без собственности подчинено власти-собственности в лице бюрократии, которая стремится к консервации существующего порядка.

Общество данного типа развивается циклически и по спирали. В течение одного цикла оно проходит последовательно 4 стадии: централизация и укрепление власти; кризис власти, усиление центробежных сил[36]; упадок власти; социальная катастрофа (бунт, ”революция”, нашествие и т.п.). На 4-й стадии в подобных обществах происходят наибольшие изменения, так как разрушаются вертикальные связи и 3-й уровень общества получает возможность влиять на 1-й и 2-й. Затем социум снова возвращается на 1-ю стадию, и цикл начинается сначала. Поскольку развитие этих обществ протекает циклически и по спирали, в них особую ценность имеют традиции как концентрированный опыт предыдущих поколений, актуальный и для современности. Живучесть обществ, относящихся к циклическому типу цивилизационного развития, обусловливается наличием мощных компенсаторных механизмов, а именно:

Ø все общество сосредоточено на достижении высшей цели, все трудности, беды, лишения отражаются в ментальности его членов лишь как временные жертвы на пути к этой цели[37];

Ø принцип коллективизма активно пронизывает все сферы жизни общества и нивелирует неудовлетворенность отдельной личности[38];

Ø в обществе, построенном на жестких вертикальных, связях, гарантирована определенная социальная защита человека со стороны государства[39].

Первоосновой любого типа цивилизационного развития является возможность реализации человеком своих поведенческих функций в обществе. Таких функций современные ученые выделяют три: выживания; защиты; воспроизводства потомства. Некоторые исследователи полагают возможным говорить еще об одной функции — накопления информации. Вот эти три функции и определяют весь ход исторического развития, а точнее, его определяет личность. Лишь когда личности объединяются, появляются интересы социальных групп, классов, партий и т.д. Но все они имеют вторичный характер по отношению к поведенческим функциям. Опыт человечества показывает, что наиболее полно человек может реализовать эти функции, если имеет относительную независимость (абсолютной независимости в человеческом обществе быть не может) и самостоятельность от общества, базирующиеся на частной собственности. Именно разветвленная и развитая система собственности делает сообщество свободным от диктата государственного аппарата. В цивилизациях же циклического типа реализовать свои поведенческие функции может лишь власть-собственность, т.е. 1-й и 2-й уровни социальной стратификации. Поэтому конфликт между властью-собственностью и массой несобственников неизбежен. Разрешен он может быть двумя путями: модернизацией всех общественных отношений, в т. ч. и экономических; перераспределением власти-собственности, которое знаменует собой начало 1-й стадии (централизация и укрепление власти) нового цикла на ином качественном уровне (по спирали).

III. Цивилизации интенсивного (западного, или европейского) типа развития. В истории известны две цивилизации подобного типа: греко-латинская или античная; европейская. Для этого типа цивилизационного развития характерно то, что темп изменений всей системы общественных отношений высокий, в силу чего разрыв между поколениями очень велик. Опыт старшего поколения практически не нужен. Прошлое используется лишь для воспитания; рынок является способом функционирования экономики, а ее регулятором выступают частная собственность и предпринимательство. Ярко выражена социально-классовая дифференциация, имеются развитые формы классовой организации. Вследствие этого важнейшими функциями государства являются: регулирование социально-классовых отношений; обеспечение гражданского мира, который выступает гарантом прогресса. В обществе развиты горизонтальные, независимые от государства, экономические, политические, социальные, культурные связи между различными социальными группами и отдельными личностями. В цивилизациях данного типа существует правовое государство, позволяющее обществу, состоящему из множества собственников, контролировать власть, зависящую от них.

Ярко выражен западо–или европоцентризм во всех областях, в том числе и в отношениях с другими типами цивилизаций. Для обществ этого типа характерно стремление если уж не переделать всех по своему образцу, то по крайней мере подчинить своему влиянию. Западной цивилизации присущ ряд противоречий, которые являются факторами ее разрушения. К важнейшим из них можно отнести следующие:

Ø рынок и социально-классовые отношения порождают социальные противоречия, социальную борьбу и идею общества социальной справедливости, кровавые революции и конфликты;

Ø образование национальных государств и империй привело к тому, что нации стали высшей сакральной ценностью, резко возросла апологетика шовинизма, национализма, колониализма, уже принесшая человечеству две мировых войны;

Ø индустриальная эпоха обусловила разрушение многих гуманистических, духовных ценностей и обеспечила господство техногенных идей, но человеческое общество не может жить только по законам техники;

Ø индустриальная эпоха дала власти такие средства, при помощи которых она может разрушить свою зависимость от общества и установить над ним тотальный контроль, как это уже имело место в ряде стран;

Ø обострение противоречий между научно-техническим прогрессом и окружающей средой, поставившее человечество на грань экологической катастрофы, есть предел научно-технического прогресса в его индустриальных формах, за которым следует разрушение человечества как такового.

Итак, сегодня на Земле сосуществуют цивилизации всех трех типов развития: замкнутого циклического интенсивного. Ставить вопрос: какой из них лучше? — бессмысленно. Человеческий мир полифоничен, а исторический процесс многовариантен. Попытка насильственной унификации типов цивилизационного развития бесперспективна, так как может разрушить цивилизационный баланс современного мира. Нельзя в короткое историческое время успешно перевести общество из одного типа развития в другой, поскольку это с высокой степенью вероятности приведет к его гибели из-за искусственной интенсификации темпов развития. История дает тому примеры. Если цивилизация индейцев Северной Америки погибла в результате подобного внешнего вмешательства, то в Южной Америке она поступательно развивается в своем цивилизационном темпе, в своих обществах, хотя и испытывая цивилизационную экспансию Запада.

Объективно, на сегодняшний день именно западная цивилизация достигла наивысших темпов исторического прогресса, заплатив сама, и заставив заплатить другие цивилизации, очень высокую цену за этот прогресс. Процессы глобализации и интеграции, определяющие лицо современного мира, привели к тому, что многие общества, относящиеся к цивилизациям циклического типа развития, предпринимают попытки своей модернизации для освобождения от противоречий “восточных” обществ, не дающих им угнаться за Западом. В человеческой истории известны 3 варианта подобной модернизации:

1. Внедрение прогрессивных элементов цивилизационного развития в полном объеме: рынок; демократия; правовое государство с учетом особенностей исторического, социального и культурного саморазвития. По такому пути осуществляют модернизацию Япония, Индия, так начинала свою “перестройку” Турция.

2. Внедрение организационно-технологических элементов индустриального общества и рыночных отношений при сохранении общественных отношений “восточного” типа. Такой вариант модернизации избрали Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Южная Корея, Китай, в последнее время на него ориентируется и Турция.

3. Перенесение только технологических структур при отрицании рынка и демократии. Этот вариант реализовался в истории под лозунгом социалистической идеи на Кубе, в Северной Корее, ряде африканских стран.

В то же время общества интенсивного типа развития, пытаясь разрешить присущие им противоречия, все чаще и чаще обращаются к “восточному” опыту социальной защищенности, общинной психологии в противовес индивидуализму, решению проблем душевного и физического здоровья и многому другому.

Таким образом, чем выше уровень развития обществ, относящихся к различным видам цивилизации, тем прочнее связи и взаимовлияние между ними. Поэтому представляется, что именно взаимопроникновение прогрессивных ценностей различных типов цивилизаций является тем путем, по которому должно пойти дальнейшее развитие человечества.

На сегодняшний день в науке существует ряд подходов, в рамках которых делается попытка определить место России в мировом сообществе цивилизаций и его прошлом.

Часть ученых, например, Ю.Н. Афанасьев, склонна рассматривать развитие России по аналогии с Западом, а точнее, с Европой, от которой Россия всегда якобы отставала. Кстати, в этом же русле был и марксистский подход.

Другие полагают, что Россия относится к цивилизациям чисто восточного типа, и с этих позиций анализируют ее историю.

Имеется и третий подход — евразийский. Согласно ему Россия является самостоятельной и самодостаточной Туранской цивилизацией, отличной от Запада и Востока, и представляет собой самостоятельный тип цивилизационного развития.

Думается, что правильнее говорить о России как цивилизационном феномене. Его отличительной чертой является и такой существенный цивилизационный признак, как национальное самосознание. Этот термин применяется в данном контексте в смысле сознания единства людей, принадлежащих данному народу, данной народности или нации. Он в свою очередь включает такие элементы, как: этническая принадлежность, национальные чувства, национальные идеи.

Весьма интересны в этом плане фундаментальные труды Д.С. Лихачева. Осмысливая генезис самосознания русского народа в пределах XI — XVIII вв., его показатели — памятники письменности и искусства, он делает интересные выводы о том, что все народы проходят трудный путь воспитания национального самосознания на базе своей истории, и это один из элементов общей исторической психологии человечества. Д.С. Лихачев считает, что российская цивилизация не относится в чистом виде ни к одному из трех типов цивилизационного развития. Россия представляет собой цивилизационно-неоднородный конгломерат или цивилизационно-неоднородное общество, сложившееся в рамках московского царства в XIV — XVI вв. в результате общения народов, относящихся к различным типам цивилизаций, объединенных мощным государством с великорусским ядром.

Историю России, как и историю любой страны мирового сообщества, можно изучать по-разному. Ее можно представить как смену социально-экономических структур, как историю культуры, историю научных воззрений и т. д. Советская историческая школа традиционно рассматривала историю нашей Родины как историю явлений социально-экономической сферы, уделяя основное внимание развитию производительных сил и производственных отношений, войнам и революциям. В постсоветское время набирает силу тенденция изучения истории России, подчеркнем еще раз, в контексте развития мировых цивилизаций. Но есть еще один исторический срез — история отношений человека к окружающему его миру и к самому себе, история ментальностей. Данное направление в исторической науке, получившее достаточно широкое распространение на Западе с работами нидерландского историка Йохана Хейзинги “Осень средневековья” и французских историков школы “Анналов” Марка Блока, Люсьена Февра, а затем Фернана Броделя, Жака Ле Гоффа и других, в нашей стране стало развиваться только в настоящее время.

Слово “менталитет” сразу стало модным, оно звучит сегодня не только в дискуссиях ученых и речах политиков, но и в повседневном общении обывателей. Однако частота употребления понятия “менталитет” пока значительно превосходит степень его научной проработки и осмысления. В отечественных словарях и энциклопедиях его нет. Словарь иностранных слов трактует менталитет как склад ума, мировосприятие, мироощущение, психологию. Слабая категориальная проработка понятия “менталитет” приводит к его расширенному и не всегда верному употреблению, отождествлению с идеологией, национальным характером. До сих пор ученые не определились, к какой области знаний относится данное понятие. Понятие “менталитет” первыми стали использовать французские ученые — философ Морис Блондель (с 1926 г.) и психолог Анри Баллон (с 1928 г.). В историческую науку этот термин ввели чуть позже М. Блок и Л. Февр. Менталитет имеет широкий спектр определений, а его содержание расплывчатым и дискуссионным. Например:

Ø французский историк Ж. Ле Гофф полагает, что менталитет — это совокупность образов и представлений, которой руководствуются в своем поведении члены той или иной социальной группы и в которой выражено их понимание мира в целом и собственного места в нем;

Ø немецкий ученый Г.В. Гетц определяет менталитет как “историю человеческих представлений”, как эмоциональную, логическую предрасположенность, бессознательные и рефлектированные способы поведения и реакций;

Ø российский историк А. Я. Гуревич доказывает, что менталитет — это способ видения мира, это не философские, научные или эстетические системы, а тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отделяется от эмоций. Это “картина мира”, которая не поддается формулировке ее носителем, а представляет собой развитые в определенной социальной среде умонастроения, неявные установки мысли и ценностные ориентации, автоматизмы и навыки сознания, вместе с тем, устойчивые, которые определяют поведение больших групп людей;

Ø другой российский ученый, философ И.К. Пантин, трактует ментальность как “выражение на уровне культуры народа исторических судеб страны”, как некое единство характера исторических задач и способов их решения, закрепившихся в народном сознании, в культурных стереотипах”;

Ø некоторые отечественные ученые рассматривают менталитет как глубинную субстанцию сознания и подсознания, которая проявляется в постановке и решении наиболее крупных, “ментальных” вопросов: добро и зло; жизнь и смерть; личность и общество; война и мир и т. д.

Есть и другие определения менталитета. Только в отечественной литературе их насчитывается более 20.

Представляется принципиальным подчеркнуть, что в 20-е гг. XX в. в нашей стране занимались исследованием ментальностей средних веков П.М. Бицилли, О.А. Добиаш-Рождественская, Л.П. Карсавин, Г.П. Федотов. Однако труды этих ученых (по сути предшественников французской школы “Анналов”) не были востребованы отечественной исторической наукой, а само научное направление разгромлено[40].

Наиболее оптимальным определением менталитета является, по суждению авторского коллектива данного учебного пособия, термин, предложенный А.Я.Гуревичем — “менталитет” как “картина мира”. Под ментальностью он понимает наличие у людей того или иного общества общего умственного инструментария, психологической оснастки, которые дают им возможность по-своему воспринимать и осознавать мир и самих себя.

Представляется неординарным и расширенное толкование ментальности, которое дает современный отечественный исследователь В. Кантор. Он понимает под ментальностью не только умственный и духовный строй народа, но и особенности его эмоциональных реакций, его привычки, характер и жизнеповедение. Картина мира формируется в результате мыслительно-познавательной деятельности человека. С одной стороны, она представляет собой субъективный образ объективного мира и является индивидуально-личностной, а с другой стороны, в ней отражаются наиболее типичные представления, совокупность чувств, стереотипов восприятия и осмысления реальности больших социальных групп людей.

Содержание менталитета раскрывается через:

Ø знания и язык, которые усваивает и которыми владеет та или иная общность людей;

Ø систему их взглядов, оценок и умонастроений;

Ø идеалы, склонности и интересы;

Ø социальные установки и социальные ожидания;

Ø традиции, обычаи, стереотипы мышления и деятельности и т. д.

Мы привыкли считать, что социальное поведение людей (экономическое, политическое, религиозное, творческое, магическое и др.) определяется условиями их материальной и духовной жизни. Но эти детерминанты предопределяют поступки людей не прямо и непосредственно, а опосредованно, преломляясь в ментальности и приобретая зачастую символический смысл. В результате менталитет, формируясь под воздействием сложного комплекса антропологических, природно-климатических, хозяйственно-экономических, социально-политических, духовно-мировоззренческих и других факторов, сам начинает оказывать влияние на развитие общества, а на определенных этапах становится решающим фактором этого развития. Другими словами, идеи и представления людей начинают создавать условия их жизни.

Носителями менталитета могут быть: историческая эпоха; этнос; социальная общность. Поэтому правомерно говорить о менталитете западной цивилизации, Древней Руси, средних веков, о ментальности русского народа, казачества, крестьянства, интеллигенции, о советском менталитете и т. д. Например, характерными особенностями ментальности обществ интенсивного типа являются:

Ø представление о линейном быстротекущем времени: из прошлого можно извлечь уроки, в настоящем человек должен действовать активно — это главный лейтмотив жизни, будущее готовится сегодня, при этом время воспринимается не как божественный рок, а как объект борьбы человека за его благоприятное течение;

Ø господство иудео-христианской идеологии, в основе которой лежит идея прогресса (на будущем Страшном суде спросится), сформулированная в Ветхом и Новом Заветах;

Ø преобладание индивидуализма в общественном сознании, приоритет личности, ее прав и интересов над общественными;

Ø исключительно реальный, прагматический характер общественного сознания и ориентация его на религию, прежде всего, как на регламентацию нравственности, этики и эстетики.

Изучение ментальностей не является какой-то обособленной отраслью исторического знания. Некоторые российские ученые, в частности А.Я. Гуревич, считают, что вести речь о независимой истории ментальностей едва ли правомерно. Однако исследование “человеческого содержания истории”, социально-психологических установок общества, коллективных представлений и верований, традиций, практических действий и моделей поведения образующих его социальных групп является одной из важных задач для гуманитарных наук. Без выявления этого слоя общественного сознания нельзя понять ни группового или индивидуального поведения людей, ни содержания и реального воздействия тех или иных идей на человеческие умы. Изучение менталитета любой общности — задача чрезвычайной трудности. Эта задача многократно усложняется при исследовании менталитета российского общества — общества полиэтничного и многоконфессионального, последовательно объединившего на 1/6 части земной суши людей разных национальностей и самых различных верований. При этом особенно следует учитывать тот фактор, что “загадочная русская душа” — явление во многом непредсказуемое, которое трудно поддается осмыслению и переосмыслению. Однако эта “загадочная русская душа” постоянно волновала лучшие умы России, да и не только. Чересполосица культур и цивилизаций, гигантские размеры территории страны, пространственная рассеянность населения, отрезанность сельского населения от городов, культурный раскол России и десятки других факторов влияли на формирование ментальности россиян.

Люди, населявшие территорию России в прошлом, по-своему воспринимали: труд и собственность; богатство и бедность; мораль и право. Установки, определявшие их поведение, были специфичны. Но реконструировать картину мира предшествующих поколений людей непросто. Источников, позволяющих с достаточной степенью достоверности судить о сознании широких масс, нет не только для ранних веков российской истории, но и для прошлого и даже нынешнего века. Правда, здесь имеются небезынтересные историософские обоснования. Так, знаменитый российский философ Н.О. Лосский отмечал, что “при исследовании характера русского народа” необходимо “определить, какие свойства народа представляют собой первичное, основное содержание его души и какие свойства вытекают из его первоосновы”[41]. В отечественной философии имеются как минимум две тенденции поисков этой первоосновы. Одна из них, вполне романтическая, начало которой кладут славянофилы, исходила из представлений о том, каким им хотелось бы видеть русский народ, — истово религиозным, соборным и т. п. Другая, связанная с именем П.Я.Чаадаева, исходила из “истины”, то есть, если принять расшифровку этого слова П.А.Флоренским (“истина — естина”). В результате возникал портрет более мрачный, но объясняющий много больше эмпирию российской жизни.

Примирить эти два подхода попытался крупный отечественный философ Н.А. Бердяев. Он, следом за Ф.М. Достоевским, увидел в России два взаимоисключающих, не находящих примирения начала: “Подойти к разгадке тайны, сокрытой в душе России, можно, сразу же признать антиномичность[42] России, жуткую ее противоречивость. Тогда русское самосознание освобождается от лживых и фальшивых идеализаций, от отталкивающего бахвальства, равно как и от бесхарактерного космополитического отрицания и иноземного рабства… Бездонная глубь и необъятная высь сочетается с какой-то низостью, неблагородством, отсутствием достоинства, рабством. Бесконечная любовь к людям, поистине Христова любовь, сочетается с человеконенавистничеством и жестокостью. Жажда абсолютной свободы во Христе (Великий Инквизитор) мирится с рабьей покорностью. Не такова ли сама Россия?”[43]. Но вот откуда взялась эта антиномичность, каковы ее причины, ее происхождение? На это Н.А.Бердяев ответа не дает. Он уходит от рассуждений о первопричине, первооснове российской ментальности, проясняющейся в ее исторической судьбе.

В поисках выхода из сложной ситуации одни ученые сегодня обосновывают российский менталитет на базе представлений элитарных слоев населения страны, другие пытаются познать “душу” народа через описание ее черт, руководствуясь при этом не столько дошедшими до нас наблюдениями народной жизни, сколько собственными внутренними ощущениями. Но изучать народный менталитет по представлениям “людей книги”, то есть образованных слоев российского общества, некорректно: жизненные установки широких масс и элиты в России резко различались. Не приводят к успеху и попытки описания умственного и духовного строя российских народов: в лучшем случае они сводятся к характеристике черт только русской души (нередко зеркально противоположной у разных авторов) и не раскрывают ментальность других этносов.

В ментальности любого общества, любого народа получают концентрированное выражение политические, социальные, экономические, культурные и другие особенности их формирования и многовекового развития, их исторические традиции. В принципе в полиэтничном и многоконфессиональном государстве, каким была и остается Россия, не может быть строго единого общенационального менталитета. но какие-то особенности общественного сознания, сложившиеся за тысячелетие совместного бытия российских народов, претерпевая изменения, преломляясь в национальной ментальности, тем не менее сохранялись, играя то положительную, то отрицательную роль в истории страны. Авторы данного учебного пособия полагают, что именно эти особенности, составляющие в совокупности наиболее типичные черты общественного сознания россиян, и следует выделять, раскрывая менталитет российского общества.

Одной из наиболее характерных особенностей менталитета российского общества является сформировавшаяся в условиях длительного существования в стране корпоративных общин склонность россиян к коллективным формам жизнедеятельности. В общинном устройстве России не было ничего необычного. Такое было и в других странах. Объединение усилий сельского населения в рамках крестьянской общины во многом обусловливалось природно-климатическими факторами, сложностью хозяйственного освоения новых территорий в процессе экономической колонизации и др. Но с течением времени община на Руси превратилась в важный институт, стала универсальной организацией крестьянства. Общине принадлежала организующая роль в восстановлении и хозяйственном возрождении земель после многочисленных войн и набегов соседей. Община выполняла ряд важнейших функций социальной защиты: