Глава 37. — Мы приехали сюда как раз вовремя

 

— Мы приехали сюда как раз вовремя. Идет буря с севера... — Голос его замер, когда он увидел Холли, лежащую в ванне. На ней ничего не было, кроме жемчуга.

Она поманила его пальцем.

— Здесь поместятся двое.

Вокруг нее поднимался пар, отблески огня мерцали на коже — все так, как он представлял себе.

— Вторичного приглашения не потребуется.

Он бросил на пол вязанку дров и разделся.

— А нам хватит дров, чтобы топить всю ночь?

— Я буду тебя согревать. Об этом можешь не волноваться, — сказал он, проводя губами по ее шее.

Одну руку он положил на ее интимное место, другой пощипывал ее соски. Она закинула руки, обвила его шею. Он легко мог войти в нее, и он знал, что она с радостью примет его...

Словно прочитав его мысли, она прошептала:

— Кейдеон, я хочу, чтобы ты взял мою девственность.

Это было прямо из области его фантазий — и в этой области ему и следовало оставаться. Но сколько еще он сможет сопротивляться, прежде чем иссякнет запас его самообладания?

— Я не могу. Я не хочу сделать тебе больно. — Он имел в виду не только физическую боль.

Она повернулась к нему, и теперь ее мокрые груди терлись о его грудь.

— Это единственная причина?

— Ты — Сосуд...

— У меня сейчас такой период, когда я не могу зачать. Но если бы и так, это еще не конец света.

— Может быть, и конец, если я стану отцом. Помнишь ту часть книги, где говорится о носителе абсолютного зла?

— Ты не носитель зла.

Скоро, очень скоро она будет думать иначе.

— Холли, ты не понимаешь. — Он вылез из ванны и схватил полотенце, лежавшее на соседнем стуле.

— Ты не можешь убедить меня в этом, так что даже и не пытайся. Это потому что я могу забеременеть, да? Я понимаю, здесь есть о чем подумать. Но я не буду возлагать на тебя ответственность...

Он расправил плечи, сузил глаза.

— Ты считаешь, что я не могу позаботиться о своей женщине и ребенке?

Произнеся эти слова, он замер — совсем так, как было на мосту, когда он разговаривал с Терой. Почему ему показалось, что все стало на свои места?

— Конечно, можешь. Я просто...

— Это не имеет никакого отношения к тому, о чем ты думаешь. Ты еще даже не видела худшую мою сторону. Холли, я могу убить тебя.

— Нет, Кейдеон, — она протянула руку из ванны и схватила большую щепку из кучи дров, лежащих у очага, — не можешь. — И она царапнула щепкой по своему предплечью.

— Холли, что ты...

Голос его замер, потому что царапина тут же зажила.

— Мне ты не можешь причинить боль. Теперь я бессмертна.

— Но перемена... я думал, ты этого не хочешь.

Она встала и медленно подошла к нему. По телу ее бежали струйки воды.

— Я хочу остаться такой. — Глаза у нее были серебряного цвета.

Он не мог отвести от нее взгляд, не мог отойти, даже когда она просунула руку под полотенце.

— Почему ты передумала?

— Из-за тебя. Я хочу быть с тобой. Я хочу любить тебя.

Он так мечтал услышать это. И все же заставил себя произнести:

— Этого не будет, Холли.

Она пыталась уговорить его, но он был стоек. Ну что же, значит, будем играть нечестно.

— Ты победил.

Она стянула с него полотенце.

— Тогда давай хотя бы выпустим пар.

Она покрыла поцелуями его торс, потом опустилась перед ним на колени на меховом коврике у камина...

— Ах, Холли, это... — Он запустил пальцы в ее волосы. — Боги, как хорошо, когда ты это делаешь... — Тело его напряглось, член пульсировал.

Ее руки крепко обхватили его лодыжки. Изо всех сил Холли дернула. Кейд, застигнутый врасплох, упал на спину.

— Какого черта...

Но она уже сидела на нем верхом.

Он бросил ее плашмя на коврик.

— Это так мы теперь играем? — спросил он скрежещущим голосом.

Кейд пригвоздил ее к полу, она в то же мгновение обхватила его бедра ногами, и он оказался у самого входа. Его взгляд скользнул с ее лица на грудь, поднимающуюся и опускающуюся от прерывистого дыхания.

— Кейдеон... прошу тебя.

— Ты хочешь, чтобы я вошел в тебя?

Почему он дразнит ее? Ведь он не собирается сделать ее своей. Она откинула голову, волосы ее разметались по коврику.

— Кейдеон, почему?..

Он не знал, почему возбуждает ее. Он хотел чего-то от нее. Он попытался разобраться со своим инстинктом. Ему нужно было нечто большее, чем просто войти в нее. Нет! Единственное, что ему нужно — это обрести силу воли, чтобы прекратить это. Но почему? Боль, которую он причинит ей, быстро пройдет. Она ведь бессмертна.

— Ну, пожалуйста...

Холли, которая умоляет, чтобы он взял ее...

— Пусти мои руки, — прошептала она. — Я буду хорошо себя вести.

Он отпустил ее, обхватил руками ее ягодицы, снова уперся в нее и простонал:

— О Боги! Я... не совладаю с собой.

Вдруг ему захотелось укусить ее, перелить в нее свое семя, пометив этим ее как свою собственность. «Нет! Я не могу получить то, что я хочу...» И он начал отодвигаться...

Она схватила его за рога и крепко сжала их.

— А-а-х, — простонал он, глаза его закатились.

Это невероятное ощущение. Он утратил способность говорить, двигаться. Она снова притянула его к себе.

— Мне нужно, чтобы ты вошел в меня.

И когда он попытался отодвинуться, она решительно потянула его за рога. А это означало, что все кончено.