Что относительно бессознательного и транзактного анализа?

В психоанализе – на родине бессознательного – не все определения последовательны. Das Unbewusste —«бессознательное» как существительное или как область в психике, как отдельное психическое пространство, выведенное в теории Фрейда – сегодня уступает место более сложным и разносторонним определениям, интерпретациям и гипотезам, которые учитывают последние открытия в нейронауках.

Подобный процесс происходит и в мире транзактного анализа, даже несмотря на то, что в нашем сообществе нет традиции изучения и использования бессознательного как такового. Возможно, причина этого в том, что Эрик Берн оставил в вопросе бессознательного опыта теоретическим вакуум, который пытались заполнить другие. Следствием этого стало то, что значение, придаваемое бессознательному и бессознательным процессам в транзактном анализе, настолько разнообразно, что приводит в замешательство. Например, на встрече тренеров ЕАТА в Сантьяго-де-Компостела в июле 2006 года, бессознательное и бессознательные процессы обсуждались с использованием совершенно разных значений: бессознательное как сущность; вопрос о том, чье это бессознательное – мое, твое, наше; бессознательное как процесс; бессознательное как вытесненный неосознаваемый материал или как довербальный или слаборазвитый вследствие травмы нейронный путь; и т.д.

Хотя Берн действительно не разрабатывал теорию бессознательного, он всё же иногда говорил о нем. Он описывал его, главным образом, как интуицию или «знание, основанное на опыте и приобретаемое через сенсорный контакт» (Berne, 1949/1977a, с. 4); как первичные образы или «до-символические репрезентации межличностных транзакций» (Berne, 1955/1977b, с. 67); как протокол, «первоначальной набор переживаний, который лежит в основе жизненного плана» (Berne, 1963/1975, с. 218). Прежде чем окончательно порвать с психоанализом, Берн говорил о бессознательном в терминах, очень близких к классическому психоанализу и к тому, чему он обучился на тот момент. Во Введении в психиатрию и психоанализ для непосвящённых, он (Berne, 1947/1957) писал, что бессознательное – это «область, где хранятся чувства» (с. 105), подтверждая идею о бессознательном как о неком пространстве. Он пишет о нем также следующим образом: «Если чувство хранится в бессознательном, или "вытеснено", то оно либо отрывается от породившего его представления и связывается с некоторым уже имевшимся в бессознательном образом, либо захватывает с собой собственное представление, перенося его в бессознательное» (с. 105). Таким образом, он позаимствовал идею о вытесненном бессознательном, что отражено также в следующем утверждении: «Чтобы человек был в силах заниматься важными вопросами текущего дня в соответствии с Принципом Реальности, наше Эго наделено способностью вытеснять накопившиеся чувства, помещая их в бессознательное и тем самым убирая их с нашего пути» (с. 107).

Происходящая в настоящее время дискуссия о бессознательном и его коррелятах подчеркивает тот факт, что молчание о бессознательном и неучитывание его в нашей терапевтической работе нецелесообразно и, по меньшей мере, анахронично. Однако, бессознательное может быть принято во внимание только, если мы наполним его смыслом с точки зрения транзактного анализа. Это требует расширения теории и обеспечения способов интервенций, с учетом, что термин «бессознательное» неявно напоминает о психоанализе, со всеми сопутствующими теоретическими и практическими значениями. По этой причине, в интеграции должны учитываться эпистемологические корни парадигмы транзактного анализа.

Вопрос, поставленный несколько лет назад Гаудьери (1998) – «Какое бессознательное интересует аналитика?» – всё еще остается без ответа. И он порождает другие вопросы: «Какое бессознательное интересует транзактного аналитика? В каком бессознательном мы нуждаемся и что мы намерены с ним делать? Какие преимущества, как терапевты, мы можем вывести из идеи бессознательного, и из какого бессознательного, в частности?»

Что касается меня, я убеждена, что терапевтам стоит помнить, что работая с пациентами, они не могут ограничиваться в рассмотрении сознательных и когнитивных процессов только теми, которые могут быть вербализированы. Они также должны учитывать тот факт, что каждый человек несет в себе опыт бессознательных событий, которые принадлежат не только «там и тогда», но и «здесь и сейчас». Акцентирование идеи «несознательных» вместо «бессознательных» процессов позволяет нам избежать бессознательного, которое подразумевает вытесненные или защитные переживания, и в то же время сосредоточить внимание на том, что лежит за пределами сознания. Так мы разграничим имплицитные процессы, с одной стороны, и те, что находятся «вне осознания», с другой.

Приведу краткое объяснение, почему есть несколько причин для предпочтения идеи «несознательного» «бессознательному». Во-первых, концепция, заимствованная из психоанализа, нагружена теоретическими коррелятами этой парадигмы, что ограничивает предлагаемую референтную систему.

Ряд явлений, охватываемых бессознательным как вытесненный материал слишком узок, чтобы обеспечить понимание множества исследований, посвященных функционированию психики. В свете новых научных открытый, классическое бессознательное нуждается в обновлении, чтобы учесть сложность нейронных, эмоциональных и субсимволических процессов. Термин «несознательное» соответствует этой модернизации понятия бессознательного и признает существование разнообразных обрабатывающих систем, которые действуют вне осознания.

Более того, термин «несознательный» учитывает результаты имплицитного знания и связанной с ним имплицитной памяти, которая хранит также приятные переживания, от которых никто не захотел бы избавляться. Это объясняет биологическое и природное качество переживаний раннего детства и материала, который не является сознательным. В самом деле, переживания, которые имели место на довербальных, досимволических стадиях и запомнились без когнитивного оформления, являются частью несознательного, и поскольку они оказывают сильное влияние на наши выборы, то не обязательно совпадают с вытесненным содержанием. Используя концепцию «несознательных» вместо «бессознательных» процессов, наш дискурс может быть расширен, чтобы включить новые идеи и открытия о функционировании человека, и, кроме того, мы освобождаемся от любых отсылок к работе Фрейда и психоаналитическим концепциям. Это также дает возможность провести больше параллелей с ключевыми концепциями транзактного анализа, такими как протокол и интуиция.