Леонидов одобрил такое решение. И действительно, никогда впредь не повторялось то, что произошло од­нажды.

Был и такой случай.

По ходу спектакля вдруг стало обнаруживаться, что исполнитель главной роли нетрезв.

К середине спектакля его, что называется, «развез­ло», но весь текст, хотя я не очень внятно, он проговорил. Публика как будто ничего не заметила. Поэтому спек­такль не был прерван. К самому концу представления актер «отошел», отрезвел, и понял, что натворил. Спектакль кончился. Руководство театра тут же решило по­говорить с актером. Но он заперся в гримерной, катего­рически отказался отвечать на какие бы то ни было вопросы. Наутро, после бессонной ночи, совершенно убитый горем, он явился в дирекцию и, не поднимая головы, сказал: «Мне нет прошения. Любое решение я приму без возражений. Вещи свои я уложил». Почти три дня актер не выходил из дому. Ему казалось, что весь город будет пальцами на него показывать. Так тяжело он переживал, потому что

Вообще-то был непьющим. Встретил на беду старого друга, выпил стопку, полагая, что до спектакля пройдет, и... на тебе!.. По просьбе кол­лектива через три дня провинившийся актер был допу­щен к работе. Взыскание на него вообще наложено не было. Он сам себя наказал строжайшим образом: обедал в одиночестве, запретил себе всяческие развлечения, «снизил» себе зарплату — стал больше посылать родите­лям... Случай по-своему исключительный.

В принципе же я не помню, когда мягкость наказания оказывалась полезнее строгости. Во имя сохранения дисциплины никакие меры не могут быть слишком суровыми. Чтобы навести порядок, можно идти на любые жертвы. И не надо бояться снятия пьесы с репертуара, невыпол­нения плана и т. п.

Как-то в Смоленске пришлось снять с гастрольной афиши, наиболее посещаемые спектакли — «Маскарад», «Отелло» и др.., потому что далее невозможно было терпеть актера-пьяницу. В другом городе пришлось надолго прервать работу над готовящимся спектаклем, потому что исполнительница главной роли оказалась малопоря­дочным человеком: через подставных лиц сама себе пре­подносила цветы, посылала в дирекцию и газеты письма и отзывы — хвалебные о себе и бранные о других.

Нетерпимые поступки совершаются там, где режиссу­ра, руководство относятся к ним терпимо. Там, где пош­лость и подлость не прощаются, они исчезают.

В БДТ имени М. Горького большой коллектив. Не у всех актеров хорошие характеры. Было бы преувеличением сказать, что никто никому не завидует, что все дружны и т. д. Но общая атмосфера театра здоровая, творческая, деловая. Конечно, есть в труппе актеры обиженные, обойденные, мало играющие. При всем этом в театре нет склок, интриг, группировок. Репетиции и спектакли начинаются вовремя. На сцене, за кулисами чистота, тишина, порядок.

Все знают, что за любое нарушение порядка виновным будет наказан непременно

Актер, который когда-то работал в театре, но был уволен за пьянство, обратился с просьбой принять его в театр. Пить он бросил окончательно. Его приняли с усло­вием, что он будет уволен, даже если напьется в свой вы­ходной день или во время отпуска.

Очень сурово? Не по закону? Но ведь если человек бросил пить, то он и в нерабочее время пить не будет. Если же опять потянулся к рюмочке, то где гарантия, что он не сорвет спектакль?

Театр и дисциплина — понятия неразрывные. Театр живет, растет и развивается, когда все его участники одинаково нетерпимы к любому проявлению недисциплинированности. Основа жизни театра — вечная не­удовлетворенность достигнутым и высокая требовательность. И самым требовательным обязан быть режиссер.

Иногда, кажется, что режиссер один идет против всех. Будто ему одному нужны тишина и порядок. Поэтому строгий, требовательный режиссер часто чувствует себя одиноким. Но стоит ему отпустить «бразды», проявить благодушие, коллектив реагирует на это возмущени­ем: «почему прощают безобразие, терпят дезорганиза­торов?»

Такова профессия режиссера. Благодарность не всег­да и не сразу следует за его действиями. Чтобы дождать­ся всеобщего признания: «он прав»,— нужно набраться терпения.

Внезапные заболевания, неожиданные командировки и неотложные семейные дела почему-то чаще всего бы­вают в коллективе, где дела идут неблагополучно.

Обычно падение дисциплины, уход актеров из театра объясняются творческой неудовлетворенностью. Но если разобраться поглубже, то творческая неудовлетворен­ность — лишь следствие моральной, этической разобщен­ности коллектива. Успех всего театра и личный успех, конечно, способствует укреплению этических норм кол­лектива. Временные неудачи, трудности, неуспех — лучшая проверка нравственных сил и этического здоровья коллектива.

Молодая, способная актриса при первых же неудачах покидала коллектив. Всякий раз ей казалось, что ее недооценили, отнеслись предвзято, необъективно. Попала, наконец, она в коллектив, где было много одаренных ак­теров. Она понимала, что «проигрывает» им. Но коллек­тив не покинула, хотя с больших ролей сошла на малень­кие. Уж очень ей было интересно жить в коллективе беспокойных и требовательных людей. Через год или два эта молодая актриса научилась серьезно трудиться над ролью, вновь стала играть и по праву заняла ведущее место в театре.