Россия на рубеже веков 7 страница
В «Союзе благоденствия» состояло более 200 человек. Его программе симпатизировали не только широкие круги просвещенных офицеров и нарождающейся русской интеллигенции, но и высокопоставленные молодые люди — придворные, чиновники. Среди приверженцев идей Союза были даже люди близкие к царю, в том числе его молодые генерал-адъютанты. Когда через одного из них Александру I стало известно о создании тайного общества в России, о его программе и даже о составе его участников, то император отнесся к этому сдержанно. «Не мне карать», — сказал он. А потом пояснил, что подобные взгляды он и сам исповедовал в молодости. Вполне возможно, что, будучи умным и дальновидным правителем и видя, что среди заговорщиков было немало известных знатных, заслуженных людей, он не захотел привлекать репрессиями к ним внимания и создавать молодым офицерам ореол мучеников. Тем более, что они действительно стояли в то время на позициях, которым в глубине души сочувствовал и сам Александр I. Видя реакцию царя, не преследовал заговорщиков и всесильный А. А. Аракчеев. В результате возникших внутри «Союза благоденствия» программных разногласий в 1821 г. он был распущен. Однако его члены стали организаторами Южного и Северного обществ декабристов. Возникшая на базе Тульчинской управы «Союза благоденствия» тайная организация стала именоваться с 1821 г. Южным обществом, во главе которого оказался полковник Павел Пестель. Но Южное общество не считало себя отдельной организацией. Его деятели мыслили себя частью единой с «северянами» тайной организацией. Они считали, что революция должна была начаться в столице, в Петербурге. Лишь это могло решить исход дела. А задача провинции состояла в том, чтобы поддержать и развить успех переворота в столице. Поэтому в число его руководителей избрали и одного из лидеров Северной управы Никиту Муравьева. Через год, в 1822 г., было организовано Северное общество, во главе которого стояли уже знакомые лица — Н.И. Муравьев, брат Александра Муравьева, основатели «Союза спасения» С. П. Трубецкой, Е. П. Оболенский и другие члены «Союза спасения» и «Союза благоденствия», жившие в Петербурге. Они также осознавали себя единой с «южанами» организацией и поддерживали с ними тесные контакты. Однако, на первых порах, программы действий у «южан» и «северян» были различными. Южное общество, представленное радикально настроенным Пестелем, а также высланными на Юг бывшими офицерами Семеновского полка, стояло на более революционных, решительных позициях. Руководители Северного общества, напротив, исповедовали конституционные, умеренные взгляды. Это нашло яркое отражение в программных документах обоих обществ. Южное общество в качестве своей программы действий приняло разработанную П. И. Пестелем «Русскую правду». В соответствии с этим документом «ничего не остается делать, как разрушить общество прежде всякого действия». П. И. Пестель считал, что достигнуть этого можно лишь революционным, насильственным путем. При этом он делил людей на «повелевающих» и «повинующихся» и считал, что это деление «происходит от природы человеческой». После военного революционного переворота власть должна была перейти в руки Временного революционного правительства и представлять собой беспощадную революционную диктатуру. Именно с позиций диктатуры, централизма, репрессий по отношению к противникам мыслил Пестель будущее переустройство России. В число мер, направленных на достижение будущего общего блага, справедливости, всеобщего равенства, он предусматривал цареубийство, истребление всей царской семьи, включая детей. Основными программными положениями «Русской правды» были ликвидация в стране монархии, учреждение республики, уничтожение крепостного права как постыдного состояния людей, превращение России в единое унитарное государство — без учета национальных особенностей ее регионов, решение «еврейского вопроса» путем либо выселения евреев из России, либо принудительного их отказа от своих национальных и религиозных особенностей. Все население страны объявлялось гражданами России с равными правами, сословия упразднялись. Место монарха должен был, по мысли Пестеля, занять однопалатный парламент — Народное вече, а в качестве исполнительной власти — состоящая из пяти человек Державная дума, число членов которой должно было ежегодно меняться по одному человеку. Во главе Думы должен стоять президент, занимающий этот пост в течение одного года. Этот пост занимал тот член Думы, которому оставалось работать в Думе последний год. Избирательное право, согласно «Русской правде», предоставлялось всем гражданам России, достигшим 18-летнего возраста. Радикально предлагал решить Пестель и крестьянский вопрос. Всю землю, находящуюся в пользовании, он предполагал разделить на две разные части: одну — передать в общественную собственность и из нее бесплатно наделить всех желающих работать на земле, в первую очередь крестьянство; другую — передать в частную собственность граждан с тем, чтобы любой желающий, в том числе и помещики могли приобретать ее в собственность. Таким образом, в «Русской правде» и предполагаемых методах действия Южного общества сочетались, с одной стороны, экстремистские, насильственные черты, репрессивная практика, а с другой — демократические идеалы, которых, увы, можно было достигнуть лишь через кровь и насилие. Северное общество пошло по другому пути. Его программой стала «Конституция», разработанная одним из ее лидеров Никитой Михайловичем Муравьевым. Согласно этому документу, Россия оставалась монархией. Наследственный император должен быть главой исполнительной власти. Н. М. Муравьев мыслил сделать его «верховным чиновником Российского государства». Императору полагался значительный оклад, из которого он мог содержать придворный штат, но сами придворные лишались избирательных прав и поэтому не могли влиять на судьбы страны. В связи с концепцией ограничения власти монарха конституцией, выборными органами Муравьев писал: «Нельзя допустить основанием Правительства произвол одного человека: невозможно согласиться, чтобы все права находились на одной стороне, а все обязанности — на другой... Русский народ, свободный и независимый, не есть и не может быть принадлежностью никакого лица и никакого семейства». По «Конституции» Муравьева Россия объявлялась федеративным государством. Всю Россию он предлагал поделить на «державы» со своими столицами, а столицей страны сделать Нижний Новгород, который находился, по мнению автора «Конституции», в центре России и был славен своими патриотическими традициями и героическим прошлым. Однако предлагаемое Н. Муравьевым устройство страны мало отличалось от планов П. Пестеля. И тот, и другой полностью игнорировали принцип национального деления страны, и в этом они во многом опирались на российскую государственную традицию, в том числе и близкого им времени. Россия, на территории которой жили десятки народов, причем многие из них были исконными ее жителями, наряду со славянскими народами, в течение веков не знала национального деления. Обитавшие в стране народы обладали только им присущими правами, обязанностями, льготами, привилегиями. В России существовала большая национальная и религиозная терпимость, несмотря на попытки ретивых чиновников, землевладельцев и предпринимателей подмять под себя экономические и национальные интересы народов Севера, Поволжья, Приуралья, Сибири, что вызывало их частые возмущения и даже восстания. Об этом расхождении политики верховной власти и ее представителей на местах мы уже говорили выше. Это и учитывали революционеры в своих проектах — П. Пестель более откровенно, Н. Муравьев — в более мягкой «федеративной» форме. Н. Муравьев предлагал ввести в стране законодательный орган — двухпалатный парламент, названный им Народным вечем, в «державах» также должны были быть учреждены двухпалатные законодательные органы. Если П. Пестель предусматривал широкое и равное избирательное право для всех граждан страны, достигших 18-летнего возраста, то Н. Муравьев имел в виду ограничить право участия в выборах высоким имущественным цензом, полагая, что только собственники, обладающие имуществом, могли верно ориентироваться в политике страны. Еще более высокий имущественный барьер предусматривался для лиц, избираемых на общественные должности. «Конституция» Н. Муравьева предусматривала также отмену крепостного права с наделением крестьян двумя десятинами земли, как предлагал в своем проекте и А. А. Аракчеев, ликвидацию военных поселений. Н. Муравьев и его приверженцы выступали против революционной диктатуры, цареубийства, поголовного насилия и рассчитывали, что после революционного переворота, который они признавали правомерным, поскольку правительство тормозило реформы, будет созвано Учредительное собрание, которое и проведет «Конституцию» в жизнь. Анализ «Конституции» Н. Муравьева показывает, что умеренная часть революционеров, выступающих за введение в России конституционной монархии, во многом опиралась на идеи, разделяемые Александром I и выдвигаемые М. М. Сперанским, Н. Н. Новосильцевым и другими государственными деятелями по инициативе императора. Однако Александр I не решился свои идеи провести в жизнь. Эту миссию собирались взять на себя члены Северного общества. Экстремистские планы П. Пестеля, его диктаторские замашки встречали у умеренных конституционалистов неприятие. Отрицательно относились они и к личности П. Пестеля — человеку невысокого роста, властного, угрюмого, молчаливого, озлобленного, к тому же внешне похожего на Наполеона Бонапарта и подчеркивавшего это сходство. Решительно настроенные члены Южного общества, среди которых было немало опальных и сосланных на Юг офицеров, стремились навязать свои проекты переустройства России и свои методы действия и «северянам». Они все настойчивей продвигали в тайном обществе идеи военного переворота, цареубийства, послереволюционной диктатуры. Их идеалом был испанский офицер Рафаэль Риего-и-Нуньес, который в 1820 г. возглавил военный мятеж в Испании против королевской власти, но потерпел поражение, был схвачен и казнен. Многие из молодых офицеров бредили подвигом Риего. Для продвижения своих экстремистских взглядов П.И. Пестель в 1824 г. появился в Петербурге. На бурных собраниях заговорщиков он настоял на том, чтобы «Русская правда» была принята как идейная платформа переворота. Под натиском Пестеля умеренные конституционалисты отступили, тем более, что в составе Северного общества активизировалось экстремистское крыло в лице К. Ф. Рылеева, А. А. Бестужева, Е. П. Оболенского, П. Г. Каховского и других. П. Г. Каховский рвался к цареубийству и неоднократно заявлял об этом на собраниях заговорщиков. Другой восторженно восклицал: «Мы умрем! Ах, как славно мы умрем!» Восторг самопожертвования, мученической смерти ради спасения Родины от «тирании» пьянил головы многим молодым офицерам. Они мало думали над последствиями своих действий и слабо учитывали общее состояние страны, готовность ее населения и в первую очередь многомиллионной массы крепостного крестьянства к коренным демократическим переменам, которые подготавливаются всем цивилизационным развитием страны. На эту неготовность России к крутому повороту в своей жизни указывали многие просвещенные люди того времени, поэтому-то они и ратовали за осторожные и все более углубляющиеся и расширяющиеся реформы «сверху». Но революционный пыл, экстремистский угар заговорщиков сметал все эти возражения и опасения. П. И. Пестель тайно от умеренных лидеров «северян» создал в Петербурге филиал Южного общества, что вызвало протесты умеренных. Постепенно Александр и Никита Муравьевы отошли от тайного общества. Заколебался князь С. П. Трубецкой. В конце концов заговорщики согласились на учреждение в России после переворота республики (это была уступка «южанам») и созыв Учредительного собрания (это была уступка «северянам»). Договорились также о последующих съездах и подготовке совместного вооруженного выступления. Готовясь к революционному выступлению, заговорщики неожиданно обнаружили существование еще одного тайного революционного общества в России — «Общества соединенных славян». Оно было создано на Украине, в Полтавской губернии, младшими офицерами из малоимущих дворян — братьями П. И. и А. И. Борисовыми, И. И. Горбачевским и другими — и ставило целью свержение самодержавия, завоевание демократии в России и создание свободного славянского государства, объединяющего все славянские народы Восточной Европы. Осенью 1825 г. «Общество соединенных славян» влилось в состав Южного общества. Восстание 14 декабря 1825 г. События, однако, заставили заговорщиков торопиться. В ноябре 1825 г., в Таганроге, после неожиданной и короткой болезни скончался до этого полный сил Существует достаточно прочная историческая версия о том, что с согласия и при поддержке близких ему людей он тайно отбыл из Таганрога в Палестину, в Святые места, а затем уже в виде странствующего старца, пилигрима Федора Кузьмича появился в России и умер в возрасте 87 лет на далекой лесной заимке близ Томска, в ореоле великой святости и всенародного признания. До сих пор его смерть является тайной династии Романовых и загадкой истории. Неожиданная смерть (или уход) императора обострила вопрос о престолонаследии еще в связи с тем, что у него не было детей от официального брака. В соответствии с законом о престолонаследии в Российской империи, трон должен был перейти ко второму лицу по мужской линии в династии — его брату Константину. Однако тот уже давно фактически отказался от престола, связав свою судьбу с особой не королевской крови — польской красавицей графиней Иоанной Грудзинской. Это автоматически лишало его потомство прав на престол и устраняло его от претензий на российский трон. Об отказе от престола Константин официально уведомил императора в 1822 г. К тому же и до этого Константин выражал свое отвращение к верховной власти, заявляя: «Задушат, как отца задушили». Поэтому незадолго до кончины Александр I написал завещание, в котором, согласно закону о престолонаследии, передавал после своей смерти трон третьему по старшинству сыну Павла I Николаю Павловичу, у которого уже родился к этому времени наследник, будущий император Александр II. Однако, видимо, колеблясь в своих решениях и еще не определив свою судьбу, Александр I оставлял завещание, как и отказ Константина от престола, в тайне. Таким образом, для России Константин оставался официальным наследником. Все это сразу же создало запутанную политическую ситуацию, которой и решили воспользоваться заговорщики в Петербурге. Они решили помешать присяге официального Петербурга Николаю Павловичу, вывести верные им войска на Сенатскую площадь, захватить Зимний дворец, арестовать царскую семью, заставить Сенат объявить о низложении монархии и издать Манифест об учреждении Временного революционного правительства, ликвидации крепостного права, уравнении всех граждан перед законом, уничтожении рекрутской повинности и военных поселений и о других революционных мерах, значившихся в их программах. После этого они предполагали собрать Учредительное собрание (Великий собор) и вынести на его рассмотрение программы будущего переустройства России. Итак, центральной частью переворота мыслился захват Зимнего дворца, арест царской семьи, захват центра столицы и принуждение Сената к изданию Манифеста. Диктатором, то есть командующим силами восстания, был выбран полковник Генерального штаба князь Сергей Петрович Трубецкой. Казалось, все благоволило заговорщикам. 27 ноября столица и армия, как это и было положено, присягнули Константину. Как Николай ни старался помешать этому, предотвратить присяги он не мог, потому что официального отказа Константина от трона в Петербурге так и не дождались, о его письме Александру I знал ограниченный круг лиц, и уж вовсе никто, кроме членов семьи, не знал о завещании покойного императора. В дело вновь вмешалась гвардия. Генерал-губернатор Петербурга М. А. Милорадович, человек, близкий к вдовствующей царице — жене Павла I, пригрозил Николаю, что он поднимет гвардию, которая не любила претендента на трон, если тот не присягнет брату. За этим требованием стояли интересы не столько Константина, сколько вдовствующей царицы, которая мечтала, по образцу Екатерины II, захватить престол, пользуясь неразберихой в высших эшелонах власти. Николай, после длительного и острого ночного разговора с Милорадовичем, скрепя сердце, согласился с требованиями генерал-губернатора. Казалось, гвардия в очередной раз произвела государственный переворот. Но это только казалось. Времена были уже не те. Сама гвардия после победоносной войны с Наполеоном пополнилась новыми частями и оказалась в большой степени размытой среди других соединений русской армии; один из элитарных ее полков — Семеновский — после восстания 1820 г. был расформирован. К этому времени значительно выросла мощь российской государственной машины, роль бюрократии, поколебать которую не под силу было даже влиятельным гвардейским офицерам. Время дворцовых переворотов кончилось, теперь бесперебойно работала российская государственная система. И хотя 27 ноября Николай, его семейство, Сенат и другие учреждения присягнули Константину, вопрос не был решен окончательно, появилось завещание Александра I, другие подтверждения отказа от прав на престол самого Константина. Переприсяга была назначена на 14 декабря. М. А. Милорадович и мать-императрица смирились. Николай прочно брал ход событий в свои руки. Он также знал о наличии заговора как в Петербурге, так и в Южной армии и дал приказ начать повсюду аресты заговорщиков. Но ход заговора предотвратить уже не удалось. Собираясь на свои последние встречи, заговорщики также готовились к 14 декабря, стремясь помешать переприсяге и осуществить государственный переворот. Решающая встреча прошла на квартире Рылеева. Он просил Каховского переодеться в мундир лейб-гренадерского полка, проникнуть во дворец и до его захвата убить Николая I. Якубовичу поручалось захватить Зимний дворец. Другой части верных войск надлежало овладеть Петропавловской крепостью. Наступило холодное, сумрачное, ветреное утро 14 декабря. В предрассветных сумерках Московский полк во главе со штабс-капитаном лейб-гвардии драгунского полка А. А. Бестужевым, распропагандированный заговорщиками, выступил из казарм, расправившись со своими командирами. Боевым строем, с боевым снаряжением, он прибыл на Сенатскую площадь и встал в каре вокруг памятника Петру I. Восстание началось. Но сразу же план его стал рушиться. Каховский рано утром отказался совершить акт цареубийства, не желая быть террористом-одиночкой. Якубович отказался вести восставшие части на Зимний дворец, боясь, как он говорил, резни во дворце и убийства царской семьи. Таким образом, Зимний дворец стоял неколебимо, и царь, узнав о начавшемся восстании, стянул к нему верные войска. К тому же на площадь не явился Трубецкой. Он ходил около здания штаба, выглядывая из- за угла, откуда просматривалась Сенатская площадь, стараясь узнать, много ли собралось восставших войск и стоит ли ему рисковать жизнью. Князь так и не решился появиться перед повстанцами, оставив их без военного руководства. К 11 часам утра выяснилось, что Сенат уже присягнул Николаю I и сенаторы разъехались по домам. Здание Сената опустело. На площади появился новый монарх, окруженный верными войсками, прибыл генерал-губернатор Милорадович. Правительственные войска предприняли против восставших несколько атак, но они были отбиты оружейным огнем. Напряжение на площади нарастало. К восставшим подошли подкрепления — лейб-гренадеры, гвардейский морской экипаж — и теперь в каре стояло около 3 тыс. человек при 30 офицерах. Николай, со своей стороны, подтянул на площадь, кроме пехотных частей, артиллерию, конную гвардию, которые вчетверо превосходили силы повстанцев. На площади был выбран новый военный руководитель восставших войск — князь Е. П. Оболенский. Весть о восстании быстро распространилась по Петербургу. На площадь подходили толпы людей. Вскоре количество собравшейся «черни» перевалило за 150 тыс. Среди толпы было немало рабочих, трудившихся неподалеку на стройке Исаакиевского собора. Из толпы в верных царю солдат летели камни, палки. В адрес Николая слышались угрозы. Собравшиеся явно сочувствовали повстанцам. Остерегаясь поначалу допустить кровопролитие и тем самым запятнать начало своего царствования, царь направил к восставшим Милорадовича. Герой Отечественной войны 1812г., отважный военачальник пользовался огромной популярностью среди солдат. М.А. Милорадович подскакал к каре и обратился к повстанцам с горячей речью, уговаривая их одуматься и возвратиться в казармы. Солдаты смутились. Положение было критическим. Е. П. Оболенский бросился к генерал-губернатору и штыком поворотил его лошадь, ранив при этом Милорадовича в бедро. Подбежавший Каховский выстрелил из револьвера генералу в спину. Того, уже смертельно раненного, подоспевшие офицеры подхватили под руки и отвезли домой. На какой-то момент дух повстанцев укрепился. Они тут же прогнали посланных к ним с увещеваниями митрополитов. Уже несколько часов продолжалось противостояние повстанцев с правительственными войсками. Напряжение нарастало. Окружавший площадь народ вел себя все более враждебно по отношению к властям. Позднее Николай I признался, что он боялся бунта «черни». Наступали ранние зимние сумерки. Около трех часов пополудни Николай I приказал открыть огонь из пушек. Поначалу был дан залп картечью боевыми зарядами поверх каре. Это не поколебало повстанцев. Они ответили оружейным огнем. Следующий залп был уже прицельным. Картечь поразила первые ряды повстанцев. Каре дрогнуло и рассыпалось. Солдаты побежали на лед Невы, пытаясь перебраться на Васильевский остров вдоль Английской набережной. Вслед им пальба продолжалась, в дело вступили конногвардейцы, преследовавшие бежавших. На льду Невы офицеры попытались остановить своих солдат, построить их для боя, но артиллерия ударила ядрами по льду; он начал крошиться, образовались разводья, полыньи. Повстанцы стали тонуть. Их ряды окончательно смешались. Вскоре все было кончено. Площадь была очищена от мятежников, народ разбежался. Полиция и солдаты убирали трупы убитых, уносили тяжелораненых, многих из них спускали в проруби под лед. Следы крови на брусчатке площади и на мостовых засыпало свежим снегом. В эти же часы по всему городу начались облавы и аресты. Арестованных декабристов, как стали называть повстанцев после 14 декабря, свозили в Зимний дворец. Он со всех сторон был окружен верными войсками. На Дворцовой площади расположились Преображенский полк, егеря и кавалергарды. Потерпело неудачу и восстание на Юге страны. Вождь Южного общества П. И. Пестель был арестован 13 декабря, накануне восстания в Петербурге. Другие члены Южного общества были еще на свободе. Через несколько дней они узнали о восстании в Петрограде и, верные своим обещаниям, решили действовать заодно с «северянами». 29 декабря вспыхнул мятеж Черниговского полка во главе с подполковником С. И. Муравьевым-Апостолом и подпоручиком М. П. Бестужевым-Рюминым. Восставшие захватили город Васильков, где располагалась одна из управ Южного общества. Оттуда полк направился к близлежащему Житомиру на соединение с другими частями, которые готовили к выступлению офицеры-заговорщики. Однако путь им преградил правительственный отряд, высланный на подавление восстания. На черниговцев обрушились артиллерийские залпы. С. И. Муравьев-Апостол был ранен и очнулся уже в плену. С оружием в руках был схвачен и его друг Бестужев-Рюмин. Повстанцы были рассеяны. На Юге также начались аресты. 17 декабря в Петербурге приступил к работе Следственный комитет, который заседал в течение шести месяцев почти ежедневно в Зимнем дворце. Николай I принимал в них непосредственное участие, сам допрашивал декабристов, которых привозили на допросы в закрытых каретах в сопровождении стражи из Петропавловской крепости. Три основных вопроса интересовали следователей — причастность того или иного декабриста к планам цареубийства, к вооруженному восстанию в Петербурге и на Юге и отношение их к тайным антиправительственным организациям. В ходе следствия декабристы отвечали на многие вопросы — и не только о подготовке и ходе восстания, но и о причинах зарождения революционных взглядов, о путях формирования тайных обществ. Многие из них, в том числе представители титулованной знати, давали в своих ответах, а также при личных встречах с царем, откровенные показания, называли всех своих товарищей, подробно излагали свои взгляды и программы. Они — дворяне — стремились показать первому дворянину империи обоснованность и закономерность своих действий. На многих сильное впечатление оказала личная заинтересованность Николая I в том, чтобы доискаться причин революционного мятежа группы офицеров. Другие были сломлены тяжелыми условиями содержания в крепости, полной неизвестностью относительно своей судьбы, страхом смерти. Смелые на поле боя в период войны, они не выдерживали многомесячных ночных допросов, очных ставок, плохой пищи, дурного обращения. Николай I искусно использовал все эти обстоятельства для выяснения доскональной картины революционного движения и его полного искоренения. Потом начался суд. Все декабристы в соответствии с их виной были разделены на 11 разрядов. Пятеро (Пестель, Рылеев, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин, Каховский) были поставлены вне разрядов. Их, как «пущих злодеев», повесили на Кронверке Петропавловской крепости. Остальных суд приговорил к различным наказаниям — от вечной каторги до лишения чинов и разжалования в солдаты. Самим же солдатам предстояли наказания шпицрутенами и ссылки в отдаленные гарнизоны: весь штрафной Черниговский полк был отослан на Кавказ. Там солдатам предоставлялась возможность в боях искупить свою вину. Туда же сослали и часть декабристов-офицеров. Всего по делу декабристов к следствию и суду было привлечено около 600 человек. Лишь после смерти Николая I в 1855 г., проведя около 30 лет на каторге и в ссылке, оставшиеся в живых декабристы получили амнистию: им было дозволено вернуться в Европейскую Россию (без права жительства в столицах). Движение декабристов прошло незамеченным для большинства населения огромной империи, но оставило заметный след среди верхушки общества, правящей элиты, нарождающейся интеллигенции. Как ни малочисленным оказался состав революционеров, многие из них были заметными фигурами в тогдашнем обществе, они близки ко двору, блистали в светских и литературных салонах. Немало среди них оказалось друзей А. С. Пушкина, Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, других выдающихся деятелей русской культуры. Их республиканские, антикрепостнические взгляды, их свободолюбие, смелый вызов правительству, их бесстрашие, самоотверженность и самопожертвование всколыхнули на долгие годы чувства тех молодых и честных людей, которые не хотели ждать милостей от власти, нетерпеливо стремились решить все назревшие общественные вопросы, как и декабристы, заговором, силой, натиском. В то же время восстание 14 декабря напугало и озадачило благонамеренную часть России, заставило сплотиться консервативные силы во главе с новым императором, который на всю жизнь усвоил урок страха свержения и смерти для себя и своей семьи, который преподали ему декабристы, и боролся с революционным движением везде и всюду, где бы оно ни зарождалось. Экстремизм декабристов, кровь, которой они грозили России, обернулись для страны долгим перерывом в реформистских усилиях, а позднее — мучительным и чересчур осторожным подходом к конституционным реформам, к отмене крепостного права. Эволюционный путь развития страны оказался замедленным. Реакционные, эгоистичные помещики могли торжествовать. Зато будущие революционеры понесли на своих крыльях насильственные, экстремистские методы декабристов, сделали их своим знаменем, которое принесло России в XIX — начале XX веков неисчислимые беды.
Глава 2
Российская империя при Николае I
§ 1. Личность императора Николая I Павловича
Император Николай Павлович родился 25 июня 1796 г. в Царском Селе. Он был третьим из четырех сыновей императора Павла I. Тогда была жива бабушка, императрица Екатерина II, которая так радовалась увидеть еще одного внука, и сама вынесла его на руках на балкон дворца, чтобы показать «свое сокровище» народу. Крещение состоялось 6 июля. Великий князь был наречен Николаем, именем, которым до того не называли членов Императорского дома. Когда Николаю Павловичу исполнился месяц, Екатерина II с удивлением писала, что он «длиной два фута, с руками не меньше, чем у меня, с громким низким голосом; я никогда не видела подобного рыцаря. Если он будет так расти, его братья будут казаться карликами по сравнению с этим колоссом. Мне кажется, что у него судьба повелителя, хотя у него два старших брата». Согласно традиции, новый великий князь получил все высшие ордена России, сразу же был зачислен на военную службу. Уже 7 ноября 1796 г. пятимесячный малютка получил чин полковника и был назначен шефом лейб-гвардии Конного полка.
|
