Аннотация 9 страница

– Глушитель. Никто ничего не услышит.

Я невольно прищурилась от пришедшей в голову мысли:

– Это тебя Кости подучил?

– Кто? – недовольно переспросила она.

Судя по ее лицу, имя она слышала впервые, и от этого мне стало холодно. Если это не очередное его испытание или дурацкая шуточка, значит, все всерьез. Я очень тщательно подбирала слова:

– У меня нет ни денег, ни наркотиков, так что ты зря тратишь время. Убери пистолет, и я уйду. Вызывать полицию не стану.

Она шагнула ко мне. Теперь между нами было всего шесть футов.

– Все вы, студенточки, одинаковые. Воображаете себя такими умными, а когда доходит до дела, приходится все растолковывать, как первоклашкам. Надо бы просто записать текст и прокручивать вам, сучкам, чтобы не повторять из раза в раз одно и то же! Ладно уж, слушай, дуреха! Я сосчитаю до трех, и если к тому времени на тебе не будет наручников, я тебя пристрелю. Первая пуля в колено. Один… два… три.

Пистолет выстрелил, но я на счет три метнулась в сторону. Срань господня!.. Что бы за игру она ни вела, но играла всерьез. Останься я на месте, проделала бы во мне дыру!

Стефани выругалась и снова нажала спусковой крючок. Она явно не ожидала от меня такого проворства. Я прыгнула к ней, перехватила пистолет. И поразилась: она была куда сильней, чем я ожидала. Мы упали на пол, покатились, каждая грубо тянула к себе зажатое между нами оружие. Когда прозвучал новый выстрел, я оцепенела.

Ее глаза стали совсем круглыми и уставились мне и лицо. На меня лилось что-то теплое. Я отползла, выпустив пистолет из онемевших пальцев, и уставилась на разливающуюся по полу у нее под грудью лужицу крови.

В ужасе зажав рукой рот, я отползала от нее, пока не уперлась спиной в стену. Стефани коротко вздохнула или застонала – и замерла.

Мне не нужно было щупать ей пульс – я и так слышала, что сердце больше не бьется. Несколько мгновений растянулись на целую вечность. Я неотрывно смотрела на нее. В соседних квартирах никто ничего не заметил. Она не соврала. Пистолет был с глушителем, и глушитель сработал согласно описанию.

Я как в тумане добралась до ее красивого плетеного столика у кровати и взяла телефон. Набрала единственный номер, какой пришел в голову. Когда я услышала его голос, мое самообладание разбилось вдребезги, меня затрясло.

– Кости, я… я сейчас убила…

Он не задал ни одного вопроса из тех, что в моем списке оказались бы первыми: вроде «Что с тобой?» или «Ты полицию вызвала?». Кости спросил только, где я нахожусь, и велел никуда не двигаться. Через десять минут, когда он прибыл, я так и сжимала телефонную трубку. Не двигалась, как мне было велено. Кажется, и не дышала.

Увидев, как он входит в комнату, я обмякла от облегчения. Если бы Стефани была вампиром, все было бы просто. Я прикрыла бы ее тело, вывезла в лес, похоронила в пустынном месте – и глазом не моргнула бы. Но тут было другое. Я отняла жизнь и не знала, что теперь делать.

– К чему ты прикасалась? – первым делом спросил он, встав передо мной на колени.

– Мм… к телефону… может, к шкафу сбоку или к столику… и все. Я только вошла, а она сразу начала психовать и говорить такие ужасы…

Кости вынул у меня из руки трубку.

– Здесь опасно. Кто-то из них в любую минуту может вернуться.

– Кто еще? Она жила одна, – возразила я, глядя, как он отцепляет телефон от стены и прячет в большой мусорный мешок.

– Здесь отовсюду разит вампирами, – коротко пояснил он. – Наводим порядок и уходим.

Эти слова подняли меня на ноги.

– Вампиры! Но она не… она не была…

– А что бы ты сказала о Хеннесси? – перебил он.

Тут я совсем растерялась:

– Хеннесси? Хеннесси… Он-то тут при чем?

– Очень даже при чем, – рявкнул Кости, срывая плед с кровати Стефани и заворачивая ее, словно в кокон. – Я его и учуял. Его и еще кого-то, кто с ним контактировал. Здесь остался их запах.

В голове била барабанная дробь. Дурной сон. Кости плотно завернул Стефани и принялся скидывать ее вещички в мусорный мешок. Учебники, папки, бумаги. Он мгновенно перерыл все ящики и добавил еще несколько мелочей. От меня было мало толку. Я просто стояла, стараясь ничего не трогать, чтобы не оставить предательских отпечатков. Он вышел, осмотрел гостиную и вернулся с раздувшимся мешком.

– Бери, милая.

Мусорный мешок был вручен мне. Пришлось прижать его к груди – я боялась, что пластик прорвется, не выдержав тяжести. Кости тем временем взял сорочку и начал быстро протирать шкафчики, столики и дверные ручки. Закончив работу, он взвалил одеяло, в котором скрывалась Стефани, на плечо.

– Быстро и спокойно идешь к своему грузовичку, Котенок. Не оглядываешься, подходишь прямо к нему и занимаешь пассажирское место. Я от тебя не отстану.

 

 

По дороге к пещере мы один раз остановились. Кости позвонил со своего мобильного, а потом свернул к обочине у самого густого темного леска. Через пять минут нас догнала машина.

– Эй, друзья! – окликнул Тэд.

– Ты расторопен, как всегда, приятель, – приветствовал его Кости, вылезая из моего грузовичка.

Он обошел вокруг кузова, и я услышала, как он вынимает свой мотоцикл, уложенный на труп Стефани. Без этой штуковины ее бы ветром сдуло.

Я сидела в кабине, не было настроения болтать.

– Что это у тебя там? – Тэд дружески помахал мне через плечо Кости.

– Обед для первого упыря, какого тебе вздумается осчастливить. Только позаботься, чтобы он чисто вылизал тарелку. Нам ни к чему, чтобы всплыл где-нибудь кусок от нее, – ответил за меня Кости.

Мой живот взбунтовался. Господи, ну и способ избавиться от трупа. Я-то думала, мы ее похороним. В голову не приходило скормить упырям!

Тэд не разделял моих волнений:

– Как скажешь, дружище. Кого-нибудь надо предупредить?

– Надо. – Кости передал ему сверток, который Тэд запихнул к себе в прицеп. – Предупреди, чтоб не сломали зуб о пулю.

Это меня добило. Я еще успела распахнуть дверцу кабины, прежде чем все события этого вечера подкатили к горлу и выплеснулись из меня.

– Как она? – услышала я вопрос Тэда, кашляя и стараясь отдышаться.

Кости изобразил нечто вроде вздоха.

– Отойдет… Нам пора, приятель. Спасибо.

– Конечно, старик. Всегда готов.

Я закрыла свою дверцу, когда Кости уже сидел в кабине. Тэд мигнул фарами, дал задний ход и уехал. Кости полез к себе за пазуху, извлек фляжку.

– Виски. Не тот, что ты любишь, но другого нет.

Я с благодарностью приняла бутылку и выглотала до донышка. От искусственного алкогольного тепла лед в теле начал таять.

– Лучше?

– Угу!

Я похрипывала обожженным горлом, зато мне здорово полегчало. Шок проходил, его вытесняла куча вопросов.

– Хватит этой дурацкой таинственности, Кости. Кто этот Хеннесси и как он связан с вооруженной маньячкой с моего курса по физике?

Кости, заводя машину, бросил на меня косой взгляд:

– По физике? Ты с ней познакомилась в колледже?

– По-моему, ты первый должен ответить на мои вопросы, ведь это меня чуть не пристрелили, – огрызнулась я.

– Котенок, я отвечу, но, пожалуйста, расскажи, как вы познакомились и что произошло сегодня.

Я стиснула зубы.

– Она слушала физику вместе со мной, это я уже сказала. С первого дня дожидалась меня после занятий. Начала с расспросов, что было на лекциях, которые она пропускала, и всякого такого, потом рассказывала о себе. Так, кое-что, забавные истории о своих парнях, еще что-то… такая славная, дружелюбная. Потом стала спрашивать обо мне, я и рассказала все как есть. Что только что перевелась из местного колледжа, что никого здесь не знаю, что жила в крошечном городке… эта сука все из меня вытянула! – вдруг взорвалась я. – А сегодня вечером сказала, что искала такую, о которой никто и не вспомнит, а у меня словно большой красный бант был приколот на заднице!

– А что было вечером? – подтолкнул он.

– А, она не ограничилась тем, что копалась в моем прошлом. – Я бегло рассказала про приглашение и загадочную возню с нарядами и закончила: – А потом она вытащила пистолет.

– Никаких имен не называла?

Я мысленно перебрала наш разговор.

– Нет. Сказала, мол, ей пора платить за квартиру, и я как раз во вкусе ее хозяина, и еще – что все студентки дуры и ей хоть записывай свою речь… но имен не называла.

Кости молчал. Я ждала, постукивая пальцами по колену.

– При чем тут Хеннесси? Ты сказал, там пахло им и другими вампирами. Думаешь, кто-то узнал меня по прошлому разу? И решил закончить начатое?

– Нет, – быстро отозвался он. – Ты ведь говоришь, она обхаживала тебя всю неделю. Если бы Хеннесси тебя нашел, он, поверь, не был бы так терпелив. Он бы взял тебя силой, сразу, едва узнал бы твое имя. Уволок бы тебя и всех, кто, на свою беду, оказался бы рядом. Потому я и спрашивал, к чему ты притрагивалась, и протер все в той квартире. Хоть и не думаю, чтоб на тебя существовало досье с отпечатками, но лучше не оставлять никаких следов.

– Но если это не из-за прошлых выходных, то почему Стефани связалась с ним и пыталась меня похитить? Какой в этом смысл?

Он глянул на меня из-под прикрытых век:

– Давай распутывать это дело с другого конца. Дай мне разобрать ее вещи, а потом поговорим.

 

Я решительно потопала за ним в пещеру. Ни за что не выпущу, пока не расскажет всего. Конечно, Хеннесси показался мне полным отморозком, но здесь явно скрывалось что-то большее. Не уеду, пока не разузнаю.

Мы с Кости протиснулись по узкому проходу в его гостиную в сводчатом зале. Он вывалил на пол содержимое мусорного мешка, а я уселась перед ним на кушетке. Первым делом он открыл лэптоп Стефани.

– Приходилось слышать о Беннингтонском треугольнике? – спросил он, подключая компьютер.

Я нахмурилась:

– Нет. О Бермудском слышала.

Его пальцы порхали по клавиатуре. Ух ты, какая скорость! Через секунду он презрительно фыркнул:

– Чертова девка даже не потрудилась установить пароль. Наглость и самоуверенность в чистом виде, но тем лучше для нас. Смотри, вот и ты, Котенок. В рубрике «потенциальные». Можешь гордиться собой. Ты первая в списке.

Я заглянула ему через плечо и прочитала «Кэти-рыжая – двадцать два», а ниже другие имена с такими же описаниями.

– Ты меня разыгрываешь? Что это за девушки? Потенциальные – кто?

Еще одно неуловимое движение пальцев по клавишам, и он с улыбкой откинулся назад:

– Ну, что тут у нас? Чарли, клуб «Пламя» на Сорок второй улице. Похоже, связной. Будем надеяться, у паршивки хватило глупости записать имена как есть, не шифруя.

– Кости!

Мой резкий окрик заставил его отложить лэптоп и повернуться ко мне.

– Беннингтонским треугольником называется район в Мэне, где в пятидесятых годах исчезло несколько человек. Их следов не нашли и по сей день. Нечто подобное случилось несколько лет назад в Мексике. Пропала дочь одного моего друга. Ее останки нашли в пустыне через несколько месяцев, и под «останками» я подразумеваю именно куски тела. Ее опознали по зубной карте. Экспертиза показала, что она была жива еще несколько месяцев после исчезновения. Я провел расследование и обнаружил, что такое происходит не в первый раз.

– Что ты хочешь сказать?

Кости откинул голову:

– Примерно в то же время в мексиканских приграничных городах были убиты или исчезли сотни женщин. И сегодня никто не подозревает виновного. Позже, несколько лет назад, молодые девушки во множестве стали исчезать в окрестностях Великих Озер. Совсем недавно центр переместился в Огайо. Большая часть пропавших склонны были к побегам из дома, или занимались проституцией, или баловались наркотиками, или просто были незаметными безвестными девчонками, поэтому никто не заподозрил в их исчезновении грязной игры. Они в большинстве принадлежали к категории высокого риска, так что средства массовой информации не поднимали шума. Я полагаю, тут замешан Хеннесси. Поэтому я здесь. Он находился вблизи всех трех районов, когда девушки начинали исчезать.

– Ты думаешь, это работа Хеннесси? – Меня, потрясло количество жертв. – Он же, при всем желании, не мог столько съесть? Он что, неумерший Тэд Банди?^[6]

– Я думаю, он главарь, тут никаких сомнений, но не обыкновенный серийный убийца, – жестко ответил Кости. – Серийными убийцами движет мания. Но из того немногого, что мне удалось собрать за эти годы, я заподозрил, что он не оставляет их себе – он превратил это в бизнес.

Я готова была спросить, что за бизнес, но тут вспомнила разговор Кости с Сержио. «Знал, что ты не пропустишь хорошенькую девушку… Ты, как я слышал, его лучший клиент… Что, туго с финансами, раз ты не заказываешь обед на дом?…» И нынче вечером – Стефани… «Пора платить за квартиру, а ты, пышечка, как раз в его вкусе… Все вы, студентки, одинаковые…»

– Ты думаешь, он обслуживает на дому? – выдохнула я. – Превращает людей в «обед с доставкой на дом»? Господи, Кости, да как же он на этом не попался?

– В Мэне и в Мексике он был довольно небрежен, но теперь действует умнее. Теперь он выбирает женщин из нижних слоев общества, а для тех, кто не попадает в эту категорию, у него есть вампиры, которым он поручает предотвратить разговоры об исчезновении. Помнишь девушек, которых назвал тебе Уинстон? Он не ошибся, милая, они все погибли. Мне нужно было доказательство, что пропадало больше девушек, чем указано в полицейских сводках, за тем я тебя к Уинстону и подослал. Призрак знает, кто умер, даже если это неизвестно их родным. Родных я навестил и выяснил, что всех их покусали, внушили, что дочери уехали учиться на актрис, или путешествуют с рюкзаком по Европе, или перебрались к старому дружку, или еще что. Их запрограммировали не волноваться из-за отсутствия девушек, а такое по силам только вампиру. В последнее время люди Хеннесси доставляют ему все больше девушек. Собирают по колледжам, на перекрестках, в барах, клубах, в темных переулках. Как он не попался? А тебе не приходилось вглядываться в лица на молочных упаковках? Люди пропадают все время. Полиция? Хватает преступлений против богатых, знаменитых, обладающих властью, так что дела на всяких бедолаг пылятся в темном углу, да и не обо всех они узнают. А от мира неумерших Хеннесси очень ловко скрывает след. Подозрения есть – доказательства отсутствуют.

Теперь, когда я поняла, что творится в моем штате, поступки Стефани стали вполне объяснимыми – для того, кто наделен этикой крокодила. Большой многолюдный кампус и впрямь был для нее буфетом с бесплатными закусками, только питалась не она сама. Ее наняли пополнять холодильник для Хеннесси. А я, с моим прошлым, оказалась идеальным кушаньем. Если бы я пропала, мало кто стал бы задавать вопросы, и все прошло бы как по маслу. Только кое-чего во мне она не предусмотрела.

– И давно ты это заподозрил? Ты говорил, что гоняешься за Хеннесси одиннадцать лет. И все это время знал, чем он занимается?

– Нет. Я всего два года как получил определенную информацию. Имей в виду, я поначалу не знал, кого или что ищу. Пришлось опросить несколько дюжин человек, чтобы кто-то шепнул, что происходит. И еще несколько дюжин, чтобы узнать имя того, кто, возможно, за этим стоит. Говорю же, он умеет заметать следы. Потом я стал охотиться за теми из его подручных, за чью голову назначена награда. На таких, как Сержио, к примеру. Я много лет выдергивал его людей, но только тех, на кого открыта охота. Так мне удавалось скрывать от Хеннесси, что я иду по его следу. Он думал, это просто такой бизнес. Впрочем, теперь он знает. Знает, что я гоняюсь за ним, и знает почему. Знают и все, кто замешан в этом деле, а он никак не мог вести его в одиночку.

С минуту я переваривала услышанное.

– Значит, даже если ты уберешь Хеннесси, на этом не кончится? Партнеры могут продолжить его дело? Ты хоть немного представляешь, кто это?

– Несколько раз я подходил очень близко, но всегда что-то мешало.

– Что, например?

– Например, ты. Если бы не знал наверняка, поклялся бы, что ты работаешь на Хеннесси. У тебя была изумительно дурная привычка убивать тех, из кого я собирался выжать информацию. Помнишь Девона, того парня, которого ты приколола в ночь нашего знакомства? Я его полгода выслеживал. Он был у Хеннесси счетоводом, все о нем знал, а ты набила ему сердце серебром – я и оглянуться не успел. Я решил, Хеннесси почуял, что я дышу ему в спину, и подослал тебя заткнуть мне рот. А на следующую ночь ты попробовала добраться до меня. Помнишь, я все добивался, на кого ты работаешь. А сегодня…

– Я не собиралась ее убивать! – выкрикнула я.

Опять я оказалась виновата! Какие сведения унесла с собой Стефани? Теперь мы уже не узнаем. Кости встал на ноги, заговорил со мной, скрывшись за естественной перегородкой пещеры.

– Поверь, милая, я это знаю. Ты ни за что не стала бы убивать человека, разве что нечаянно или если бы он носил на рукаве эмблему «подручный вампира». Ты явно ничего не знала о связях этой Стефани – и, судя по беспорядку в комнате, я догадываюсь, что пистолет выстрелил, когда ты пыталась его отобрать. А она, вероятно, держала крепко. От нее попахивало вампирской кровью. От такой подпитки она должна была стать гораздо сильнее – а при ее работе ей это очень пригодилось.

– Почему ты раньше мне всего этого не рассказывал? Учил драться, а в настоящую драку не допускал!

Он ответил, так и не показавшись на глаза:

– Не хотел тебя впутывать. Черт, я бы предпочел, чтобы ты вообще не рисковала собой, гоняясь за вампирами, но ты настаивала, вот я и обучил тебя, чтобы дать тебе больше шансов. Ведь прикажи я тебе сидеть дома, ты бы все равно не послушалась, так? А с Хеннесси и его парнями дело совсем другое. Я собирался ограничить твое участие делом с Сержио, но твоя миленькая сокурсница покончила с этой надеждой. Тебе бы потрепать себя по плечу за то, что ты ее убила. Те, другие «потенциальные», точно бы это сделали, если бы знали, что она для них готовила.

– Ты просто заботился о моей безопасности – или осталось еще что-то, чего я не знаю?

Послышался звук льющейся воды.

– Да, была еще одна причина, по которой я скрывал от тебя. Не хотел давать тебе новых поводов ненавидеть вампиров. Ты и так уже предрасположена против них. Ты склонна судить людей по тому, кто они такие, а не по их поступкам. Для тебя главное – есть ли у них пульс.

Минуту я молчала, потому что возразить было нечего. Во всяком случае, по справедливости.

– Я должна тебе кое-что сказать, Кости. Я обманула тебя, когда мы заключали сделку. Я собиралась убить тебя при первой возможности.

Сухой смешок.

– Я знаю, милая.

– Насчет Хеннесси… Я хотела бы помочь. Я должна помочь. Господи, я сама едва не оказалась среди тех девушек, о которых уже никто никогда не услышит! Знаю, что это опасно, но, если ты отыщешь этот клуб «Пламя», если найдешь ниточку, я хочу быть там. Хеннесси надо остановить.

Кости не отвечал.

– Я серьезно, – настаивала я. – Слушай, я же идеальный волк в овечьей шкуре. Правда, где ты найдешь другую полукровку в местности, которую он сейчас обрабатывает? И не отговаривай меня, бесполезно!

– Вижу. Вот. – Он вернулся и поставил передо мной миску с водой, положил тряпку и протянул одну из своих рубашек. – У тебя на груди кровь. Вернешься домой в таком виде – напугаешь маму. Она решит, что ты ранена.

Я оглядела себя. Красная клякса от крови Стефани широким пятном отпечаталась на животе. Словно в доказательство своих предрассудков я, уже успевшая немало поубивать, сорвала с себя блузку и принялась отскребать кожу. Только отчистив половину потеков, я ощутила его тяжелый взгляд. Подняла голову и встретила его застывшие глаза с зелеными искрами.

– Эй… – Я отодвинулась от него по кушетке. – Обеда не будет. Нечего так засматриваться на кровь.

– Ты думаешь, я так на тебя засмотрелся только из-за крови?

Голос его странно подрагивал. Будто он сказал куда меньше, чем хотел. Я старалась не выдать себя, но сердце забилось часто-часто, и вовсе не от страха.

– Зеленые глаза, клыки наружу… весьма красноречиво, скажу я тебе.

– Еще бы! – Он сел, отодвинув в сторону миску. – Помнится, я не стал объяснять тебе, что еще может вызвать подобную реакцию, но теперь намекну: это не кровь.

Ох! Я перевела дыхание.

– После вчерашнего вечера вряд ли я могу показать тебе что-нибудь новое и сомневаюсь, что при виде меня в лифчике тебя переполняет страсть.

– Котенок, взгляни на меня, – ровным голосом произнес он.

– Смотрю… – Я моргнула.

– Нет, не смотришь. – Он придвинулся ближе, глаза теперь сплошь светились зеленью. – Ты смотришь сквозь меня, будто меня здесь нет. Ты смотришь на меня… и не видишь мужчину. Ты видишь вампира и потому считаешь меня почти бестелесным. Давешний вечер был одним из редких исключений. Я обнимал тебя, целовал, видел, как глаза у тебя загораются страстью, и понимал, что ты наконец увидела меня таким, как есть. Не просто неподвижное сердце в скорлупе тела. А вот попробуй-ка взглянуть на меня так же теперь, когда нельзя будет сослаться на действие химии. Я хочу тебя… – Легкая улыбка скользнула по его губам при этом откровенном признании. – Я хочу тебя с тех пор, как впервые увидел, и если ты полагаешь, что, сидя рядом со мной в лифчике, не разжигаешь во мне страсти, то сильно ошибаешься. Просто я не ломлюсь силой туда, куда меня не приглашают.

На несколько ошеломляющих мгновений я лишилась дара речи. За этот вечер произошло столько событий, что я не успевала разложить все по полочкам. Я уставилась на Кости, и у меня будто шоры упали с глаз – я его увидела. Эти высокие скулы, темные брови над загоревшимися изумрудом глазами, изогнутые губы, прямой нос, твердую линию подбородка, хрустальную кожу, обтянувшую лицо и туго облегающую худую жилистую фигуру, изящные кисти рук и тонкие пальцы. Боже мой, какой он красивый. Безукоризненно, неимоверно красивый, и я, наконец, позволив себе это заметить, не могла оторвать взгляд.

– Поцелуй меня…

Слова вырвались сами собой, и пожалуй, мне втайне давно уже хотелось это сказать. Кости склонился ко мне, его губы мягко обхватили мои. Нежно… Я вполне могла бы передумать, оттолкнуть его – но не хотела. Я обвила его руками за шею и притянула к себе.

Он обегал языком мои губы, пока я не приоткрыла их. Он на миг коснулся моего языка и, дразня, отступил, втянул свой язык обратно. Ласкал и подзадоривал. Я наконец потянулась языком к нему в рот, ощутила ответное касание и невероятную чувственность его всасывающего движения.

И невольно застонала. Острые края его резцов должны были бы напугать меня – но не пугали. И ничуть не мешали ему, он продолжал поцелуй с той же страстью, совсем как в прошлые выходные. Я загоралась, высвободила одну руку, просунула ему на грудь и стала по одной расстегивать пуговицы рубашки. Она распахнулась, и я погладила ладонью его обнаженную грудь – господи, такую же невероятную на ощупь, как с виду! Как обтянутая шелком сталь. Кости дотянулся до воротника сзади и совсем сдернул рубашку, сбросил её на пол, а сам, не отрываясь, целовал меня, пока я не стала задыхаться.

Ладони мои по собственной воле перешли с его груди к спине, пальцы нащупывали хребет и мускулы. Его плоть вибрировала силой, казалось, я ласкаю запертую в кожу молнию. Кости издал низкий горловой стон, прижался ко мне, наши тела слились.

Губы его скользнули вниз по моей шее, безошибочно нашли пульс. Он втянул его в себя, языком и губами направляя бьющуюся артерию. Самая опасная поза, если с тобой вампир, но я не боялась. Наоборот, почувствовав, что он делает, я невероятно завелась. Я вздрагивала от проходивших по телу волн жара.

Его губы перебрались к уху, он лизнул раковину и зашептал в нее:

– Я так тебя хочу. Скажи, что хочешь меня. Скажи «да».

Отрицать было бы явной ложью. Меня удерживало только одно – воспоминание о Дэнни.

– Кости… я не хочу как в прошлый раз. Я… наверно, со мной что-то не так.

– Все с тобой так, и если ты передумаешь или скажешь перестать, когда бы ни сказала, я перестану. Ты можешь мне верить, Котенок. Скажи «да». Скажи «да».

Кости захватил мой рот и ворвался в него с такой жаждой, что я загорелась. Я сумела оторваться всего на одно мгновение, чтобы выговорить единственное слово:

– Да…

Едва оно сорвалось с моих губ, как он уже вновь целовал меня, поднимая и унося в спальню. Матрас подался под тяжестью наших тел. Одним движением он расстегнул мне лифчик и стянул его, а груди мои легли ему в ладони. Потом он нагнулся и с силой втянул в себя сосок.

Чистое желание свело мне тело судорогой. Он нежно мял другую грудь, дразнил сосок пальцами. Я прогнула спину, притиснула к себе его голову. Слишком сильные ощущения – его втягивающие губы, легкое царапанье зубов. Я готова была лишиться чувств.

Кости дернул молнию джинсов, ногами спихнул их с себя, а на мне из всей одежды остались одни трусики. Он провел по ним рукой, заходя вглубь. От трения его пальцев о ткань у меня загорелись все нервные окончания. Он снова ласкал мне губами грудь, а руки отыскивали самую сердцевину. Эти пальцы знали свой путь, словно я выдала ему все свои секреты, и я закусила губу, чтобы не вскрикнуть под его ласками. Когда его большой палец обвел шарик моей плоти, а длинный указательный мягко продвинулся внутрь, я задрожала от нестерпимого желания.

Он остановился, и я хрипло, негодующе вскрикнула. Он убрал руки, его губы выпустили мою грудь и скользнули вниз по животу. Они уже миновали венерин бугорок, когда я догадалась, чего он хочет.

– Подожди, Кости, – стыдливо пролепетала я.

Он сразу замер, так и не оторвав губ.

– Перестать? – спросил он.

Краска залила мне щеки, я не знала, как выговорить, в чем дело.

– Э-э, нет, не вообще, а только это… это ведь неприлично…

Он, кажется, фыркнул.

– Я думаю… – пробормотал он и опустил голову.

При первом прикосновении его языка в голове у меня стало пусто. Буквально. Язык медленно, долгими движениями испытывал меня, оставляя за собой опаленную кожу. Еще одно влажное движение, и еще, и мой стыд смыло волной чистого жара. Он пошире развел мне ноги, поднял их себе на плечи и все продолжал поиски и раскопки в нежной розовой плоти.

Я уже не просила его подождать, потому что не могла говорить. Стоны, в которых я не узнавала собственного голоса, вырывались из меня все громче и чаще, внутри все свивалось в судорогах наслаждения. Я извивалась под ним, чувствуя, как он исследует каждую впадинку с поразительной интимностью. Я против воли выгибала бедра, и болезненная пустота во мне нарастала с каждым движением его языка. Меня подталкивали к чему-то прежде не испытанному, и оно приближалось все быстрей. Кости ускорял движения, усиливал напор, и когда его губы наконец нашли клитор – и втянули его, я завопила.

Осколки блаженства вырвались из меня, взрывом разлетелись из центра по всему телу. Я думала, сердце лопнет, но оно только замедлило биение, а дыхание стало ровней. Огненный жар вдруг сменился блаженным теплом, окутавшим меня и заставившим изумленно распахнуть глаза.

Кости скользнул по мне вверх, обнял руками голову.

– Ты прекрасна, как никогда, – сказал он дрожащим от страсти голосом.

Тело мое еще вздрагивало от потрясения, но теперь наступил момент, которого я боялась. Я напряглась, когда он опустился между моими бедрами.

– Не бойся, – шепнул он и поцеловал меня.

На долю секунды я смутилась, вспомнив, что он проделывал только что. Потом новый солоноватый привкус его губ оказался вызывающе приятным. Наши языки переплелись, а его твердое тело скользнуло по моим влажным складочкам. Я вздрогнула, но он только коснулся края и сразу отступил. И снова. И язык двигался вместе с телом, гладил меня и с новой силой вызывал прежнюю боль.

– Скажи когда, – пробормотал он спустя долгое мгновение. – Или не говори. Не обязательно сразу заходить дальше. Я всю ночь буду пробовать тебя на вкус, Котенок. Мне было очень хорошо. Позволь показать тебе, как хорошо мне было.

Кости заскользил губами вниз, но я удержала его на месте.

– Скажи! – простонал он, и движение его бедер вырвало у меня тихий крик.

Сердце у меня грохотало от страха, но существовал только один ответ:

– Сейчас.

Головокружительный поцелуй, а потом он приподнялся на локтях. Я задохнулась, когда твердая плоть ворвалась в меня. Кожа пошла мурашками, а он медленно продвигался вглубь, и я дрожала, спрятав лицо у него на плече. Он шел глубже, и чувство небывалой полноты захлестнуло меня. Целиком войдя в ножны, он замер, на миг закрыл глаза, потом взглянул на меня.

– Хорошо, милая?

Небывалая интимность была в том, как мы смотрели друг другу в глаза, пока он оставался во мне. Я сумела только кивнуть, слов не было.

Он задвигался во мне, чуть отступая и снова прорываясь вперед. Движение повторилось, на этот раз чуть глубже. Я не успела перевести дыхание, а он уже отступил почти до конца и вернулся обратно одним толчком бедер. Я тоненько взвизгнула. Пот заливал мне тело, пронзительное, первобытное желание пронизывало меня.

Кости провел руку мне за спину, опустил ее ниже, взяв в ладонь мои ягодицы. Приподнял меня, покачивая в такт своим движениям. Я быстро подхватила ритм, и от новой близости голова у меня пошла кругом. Вернулась прежняя судорога, тело скручивало все туже с каждым ударом, в голове горела одна мысль…

– Еще…

То был стон чистой жажды, разум не поверил бы сказанному. У него в горле что-то тихонько заворчало, и он увеличил скорость.