Взаимодействие архитектурных форм с «кадром» как фоном

Архитектурные формы нередко воспринимаются «наложенными» на структуру кадра. Вот почему проблему их взаимодействия целесооб­разно рассмотреть также и в аспекте отношений - фигуры и фона.

Архитектурные формы, созданные в отрыве от структурных качеств кадра, как правило, стремятся приобрести статус «фигуры*», противо­поставленной природному окружению. В то же время структура кад­ра, трансформируясь в фон такой фигуры, утрачивает в известной мере ведущую роль той основы, которой должна подчиняться компо­зиция постройки. Очевидны и другие последствия такого «взаимодей­ствия»: картина природы теряет свое своеобразие.

Преодолеть выделение архитектурной формы в фигуру в полной мере, как правило, невозможно: масса любого сооружения обладает границами и всегда меньше, чем масса окружающего ландшафта, А это - одна из главных предпосылок формирования фигуры. Кроме то­го, в полном исключении объекта как фигуры нет необходимости. За­дача проектировщика заключена лишь в том, чтобы ограничить противопоставление строений пейзажу – некоторым их сходством.

Эта проблема не является новой. З. Гидион еще в 1950-е годы отме­чал две возможности отношений объекта к ландшафтному фону. Ос­новой одной из них является сознательное подчеркивание контраста, основой другой — тесное слияние объекта с фоном [36].

Стереотипна в этом отношении и мысль, высказанная Джоном Ормсби Саймондсом, что одну из основных проблем во взаимодействии архитектурной формы как фигуры, с ландшафтом как фоном, он видит в формировании сознательного контраста, который мог бы подчеркнуть, как качества фигуры, так и фона [11].

Неоднозначны и спорны выводы, сделанные польским специалис­том И. Зоравски. Справедливо считая, что охрана каждого пейзажа - охрана его свободы и формальной слабости (формальная слабость для него - следствие сочетания различных нерегулярных форм). Он делает, на наш взгляд, взаимоисключающие предложения. С одной стороны, по его мнению, формальная слабость фона требует вялых по композиции архитектурных форм. С другой - требует композиций сильных, ха­рактерных контрастом, геометризацией, компактностью. В то же вре­мя он делает правильный вывод о том, что фигура и фон составляют единый ансамбль, и что формальные качества и вид фона оказывают сильное воздействие на восприятие формы [46].

Недостаточность одного лишь контраста или полярности архитектурных и природных форм отмечал также и финский зодчий Аулис Бломстед [26].

Таким образом, все перечисленные ученые в основном утверждали желательность двойственного отношения архитектурных форм к ланд­шафту как фону. И только польский архитектор Збигнев Гадек внес значительный конструктивный вклад в разработку этой проблемы.

Прежде всего, он связывает ее решение с вписыванием объекта в фон: «Проектирование в соответствии с пейзажем состоит в придании объекту особых свойств, помогающих ему вписаться в фон» [33].

 

Важно и другое. По его мнению, вписывание объекта в пейзаж означает уравновешивание контраста схожестью. И такая гармония формирует положительные связи и не приносит разрушения [34]. Но главная его заслуга в том, что он сделал попытку устано­вить типологию взаимоотношений фигуры и фона. Метод решения за­дачи - установление типов фона и форм» а также их различных со­четаний. Суммируя эти сочетания, он составляет таблицу, которая, по его мнению, позволяет не только оценивать степень подчинения объекта фону, но и производить сознательный выбор той или иной структуры сооружения в зависимости от свойств фона [35].

Однако его очень ценная работа не лишена недочетов. Он сводит все проблемы связей архитектурных форм с ландшафтом к одной - взаимодействию фигуры и фона. Тем самым он ограничивает, а по­рой и исключает возможность выявления связей сооружений с объ­емно-пространственной структурой природной среды, а также со скульптурностью рельефа и зеленых насаждений. Наряду с этим предложенные им способы ограничения противопоставления фигуры фону не имеют прочного научного фундамента.

Мы ставим задачу: найти научно обоснованные приемы достиже­ния гармонии архитектурных форм с ландшафтным фоном. Основные решения поставленной нами задачи можно увидеть, внимательно изу­чая закономерности зрительного восприятия.

В психологии хорошо известны законы, влияющие на группировку элементов в зрительном поле [17]. Согласно им существуют опреде­ленные условия, организующие фигуру.

Первое условие - контраст между элементами фигуры и фо­на по форме, цвету или яркости.

Второе условие - непрерывность и замкнутость контуров фигуры.

Третье условие - сходство между элементами, образующими фигуру.

Четвертое условие - связность элементов, образующих фигуру.

Открыты также и другие характеристики, выделяющие фигуру из фона [18]. Они сводятся к следующим их различиям:

Части фигуры имеют характер объекта или «вещи».

Части фигуры кажутся лежащими ближе к наблюдателю, чем фон.

Фон кажется непрерывно простирающимся за фигурой.

Контуры воспринимаются принадлежащими фигуре, а не фону.

Существуют также и другие центральные факторы, определяющие восприятие фигуры [19]. Это наличие «хорошей» упорядоченной формы, которая лучше составляющих ее частей, а также фактор осмыслен­ности.

Формирование сооружений в отрыве от структурных качеств природного окружения создает все необходимые предпосылки для реали­зации этих условий. Архитектурная форма обособляется от ландшафтного фона и противопоставляется ему. На шкале взаимоотношений фи­гуры и фона, которую можно назвать шкалой отношений контраста и схожести, такое сооружение будет занимать крайний полюс, отража­ющий высшую степень контраста.

 

В то же время психологи подтверждают эмпирический опыт архи­тектурной науки о том, что фигура может стать элементом фона как большого целого лишь при ограничении контраста схожестью [3]. Более того, они считают, что сила противоречивых качеств не должна превышать силу объединяющих свойств.

Каким же образом можно определить условия, ограничивающие или подавляющие противопоставление объекта фону их сходством?

Совершенно очевидно, что они противоположны тем, которые ор­ганизуют фигуру. Исходя из этого, сформулируем их содержание (рис.13).

Первое условие - идентичность некоторых структурных элементов объема и фона.

Второе условие - нарушение непрерывности и замкнутости контуров объема.

Третье условие - усиление различий между элементами объекта.

Четвертое условие - удаление друг от друга элементов объекта.

К ним можно добавить еще одно — пятое, выработанное практи­кой архитектурного проектирования.

Пятое условие - частичное камуфлирование объекта или его неполная зрительная дематериализация.

Рассмотрим значение каждого из этих условий в отдельности, а также возможные способы их выполнения.

 

 

Условия, ограничивающие или подавляющие противопоставление архитектурной формы как фигуры пейзажу как фону: 1. Идентичность некоторых структурных элементов объекта и фона. 2. Нарушение непрерывности и замкнутости контуров объекта. 3. Усиление различий между элементами объекта. 4. Удаление друг от друга элементов объекта. 5. Частичное камуфлирование объекта или его неполная зрительная дематириализация.

Рис. 13. Условия, ограничивающие или подавляющие противопоставление архитектурной формы как фигуры – пейзажу как фону

 

 

 

Идентичность некоторых структурных элементов объекта и фона могут быть основаны лишь на том, что между архитектурными и природными формами может существовать, как правило, формальная схожесть. В данном случае мы имеем в виду такую схожесть, которая не вытекает из содержания архитектурных форм, а является следствием решения ее внешних связей.

В связи с этим утверждение финского архитектора Рейма Пйетиля о необходимости и возможности тождества между архитектурными и природными формами как одном из способов их интеграции нужда­ется в уточнении [24]. С одной стороны, мы должны еще раз подверг­нуть критике использование термина тождество, а с другой стороны - выяснить, возможно ли вообще какое-либо сходство между этими равными до своей сущности формами.

Архитектурные и природные формы тождественны лишь на уровне общих принципов организации, присущих любой форме существования материи, которая не является ни абсолютно целой, ни абсолютно не­организованной [5]. Эти принципы обусловливают их характеристики как целостных объектов совокупностью внесистемных связей с внут­рисистемными.

На уровне конкретных форм наблюдается не тождество, а сходст­во. Таким сходством с формами живой природы обладают специфиче­ские архитектурно-бионические структуры. Специалисты изучают их с помощью механизмов аналогий и гомологий [6].

Идентичность некоторых структурных линий, цвета и текстуры объекта и фона может приобрести очень большое значение. Они дают возможность установить связи, назовем их связями идентичности, ко­торые позволяют архитектуре внедриться в структуру объемных форм ландшафта, не деформируя ее.

По этой причине невозможно согласиться с мнением профессора Фридриха Ахляйтнера о том, что постройки, созданные из материалов окружения, неестественны [22].Такой его вывод является следствием того, что закономерности освоения ландшафта в прошлом, связанные с установлением отношений господства, он переносит на современ­ность, когда отношение к природе меняется. Да, действительно, и мы это отмечали ранее, развитие цивилизации было связано со стремлением преодолеть зависимость от природы. Однако теперь мы повернулись к природе, стремимся сохранять ее ценности. Именно поэтому связь с природой, основанную на общности материалов, мож­но считать желательной и естественной,

В структуре конкретных «кадров» ландшафта доминируют верти­кальные линии (структура леса и некоторых геоморфологических об­разований), наклонные (склоны холмов), горизонтальные ровные и волнистые (линии земли и воды).

В исторической архитектуре, нередко хорошо вписанной в ланд­шафт, мы встречаем комбинации вертикалей, горизонталей и наклон­ных, то есть по существу всех тех линий, которые доминируют в ландшафте. Исторической архитектуре в большей мере, чем современ­ной, была свойственна также идентичность окружению, основанная на общности материалов.

Особенно много примеров связей идентичности предлагает архи­тектура, созданная в ландшафтах, объемы которых обладают ярко выраженным фигуративным характером. Используем некоторые примеры из статьи Поль Файе и Мишель Турнер [31].

 

Так скатные крыши зданий в альпийской деревне Св. Креста в Вер­дене, повторяя очертания рельефа, образуют искусственный холм, который хорошо вписывается в структуру местности.

Крыши другой альпийской деревни Сент-Жорж, выполняя функции солнцезащитных устройств, ориентированы в одном направлении и продолжают наклонны» линии рельефа. Следствием является хорошая связь искусственных и природных форм.

Архитектурные формы монастыря де ла Гранж Шартрез поражают

соответствием своего силуэта очертаниям гор, находящихся на заднем плане.

Крыши шале на озере Хэр повторяют линии обвалов склонов, что содействует их композиционной интеграции.

Связи, основанные на общности некоторых элементов, очень ха­рактерны для выдающихся памятников исторической архитектуры Японии. Единство участка с архитектурой храмов в Никко обеспечено правильным расположением, конфигурацией крыш, общностью ма­териалов. Из леса, сваленного тут же на склоне горы, они (строи­тели) выполнили колонны. Из гигантских каменных блоков, вырубленных здесь же, на склоне, они выложили стены храмов и устои мостов [12].

Современной архитектуре, в основе которой лежит прямой угол, явно не хватает линий наклонных. В то же время преобладание в ней искусственных материалов, также ограничивает возможности ее общности с окружением. Именно поэтому примеров, отмеченных на­ми связей, не так уж много.

Один из них – здание Дворца культуры и спорта во Всероссийском пионерском лагере «Орленок» ЦК ВЛКСМ (архитекторы Л.Галь­перин. В. Фабрицкий, М. Файнберг, И. Шмелев – рис.14). Наклонные внутрь стены плавательного бассейна постройки, уклоны зеленой бермы, прикрывающие технические помещения и, напротив, наклоненные на­ружу стены аттикового этажа, а также косые срезы вертикальных стен открытого амфитеатра, размещенного на крыше, образуют ли­нии, идентичные силуэту окружающих гор.

 

Из зарубежных примеров следует отметить 1-2-этажное здание спортивного оздоровительного центра в районе Бейтостелене, расположенное высоко в горах севернее Осло (архитекторы А. Телье и Т. Аасен – рис.15).

Фоном для постройки служат горы с мягкими очертани­ями вершин, склоны которых покрыты растительностью. С точки зре­ния рассматриваемых нами проблем, самое примечательное в здании – его крыша. Ее структура, обусловленная рядом небольших и изменяющихся пролетов, а также необходимостью создания верхнего бокового света, приобрела изломанные очертания. В то же время они повторяют контуры своего фона и становятся линиями, определяющими связи идентичности. Схожесть с фоном усиливается тем, что крыша обработана традиционным для Норвегии способом. Она покры­та дерном, создающим дополнительную изоляцию внутреннего пространства от агрессивного воздействия внешней среды. Особенно интересно здание сверху, когда оно воспринимается геометризованным холмом. Геометризация, создающая необходимое выделение объекта в среде, усиливается мощными строительными конструкциями из железобетона, выходящими на торцы крыш.

 

 

 

Рис. 14. Дворец культуры и спорта во Всероссий­ском пионерском лагере «Орленок» ЦК ВЛКСМ

Арх. Л.Галь­перин. В. Фабрицкий, М. Файнберг, И. Шмелев

 

Другим зарубежным примером может служить отель для лыжников в Боргафьелл на севере Швеции, выполненный по проекту из­вестного шведского архитектора Р. Эрскина (рис.16). Здание, состоящее из грех сблокированных корпусов, частично внедрено в землю. Направ­ленные друг к другу скаты крыш повторяют уклоны окружающего рельефа. Но здание не лишено недостатков. Конфигурация крыш в известной мера навязана объемно-пространственной структуре пост­ройки.

Примечательна гармоническая связь строений туристической де­ревни Пуигцерда, размещенной в одной из долин каталонских Пирене­ев. Основой общности архитектурных форм и ландшафта является творческое использование традиционных для сельского строительст­ва скатных крыш и материалов.

Весьма интересны поиски форм зимних спортивных центров в Швейцарии. Идеи урбанизации таких центров сочетаются с поисками архитектуры, созвучной облику горных ландшафтов. Особенно при­мечательны идеи зданий-холмов. Один из таких «холмов», обладаю­щий целостной скульптурной формой, можно рассматривать прообра­зом термитника. Другой холм представляет великолепную Идею объ­единении отеля с двумя противоположно направленными устройства­ми для прыжков.

В то же время следует отметить, что элементами идентичности могут стать горизонтальные линии. Однако они приобретают эти качества, как правило, лишь в структуре низких зданий, в которых доминирует горизонтальность, а высота не значительна.

Особое значение горизонтальным линиям придавал финский архи­тектор Аулис Бломстед. Он писал: «Горизонтальность пола, вытяну­тая горизонталь моста, арабская деревня со своими плоскими кры­шами - это идеализированные картины охраняемой поверхности зем­ли, самого горизонта как линии, где граничат степь и море с небом. Так архитектура определенным образом стилизует природу [27].

 

 

Рис. 15. Спортивно-оздоровительный центр в районе Бейтостелене

(высоко в горах севернее Осло)

Архитекторы А. Телье и Т. Аасен

 

Рис. 16. Отель для лыжников в Боргафьелл на севере Швеции. Архитектор Р. Эрскин

 

 

Связи идентичности, основанные на схожести горизонтальных ли­ний, характерны, например, для мотеля в близости города Рованиеми в Финляндии (архитектор А. Лаапотти). Двухэтажное здание простых сочетаний, размещенное на плоской вершине холма, сливается с его структурой.

Столь же интересно здание гостиницы «Ставрби Сков» близ г. Орхуса (Дания). В композиции его вытянутых одноэтажных корпусов, поставленных на склоне пологого холма, доминируют сильные горизонтали, тождественные горизонтальным линиям в целом ровного рельефа береговой полосы необъятной плоскости моря (рис.17).

Общность, основанная на единстве материалов, особенно характерна для туристических сооружений.

Однако современная архитектура ориентирована на использова­нии искусственных материалов. Вот почему может приобрести зна­чение их переплетение с природными. Хорошим примером такой ком­бинации материалов, усиливающей общность здания с окружением» является студенческий клуб Диполи в Отаниеми, выполненный архитекторами Рейма и Райли Пиетиля (рис.18). Здесь «скалы» поднимаются в зда­ние, на его цоколь, охватывают бетонную оправу дверей и окон, внедряются в бетонные поручни, организуют интерьер первого эта­жа.

Нарушение непрерывности и замкнутости конту­ров объекта может быть достигнуто следующими способами: «наложением» на объект на его пересечением природными объемами — повышениями рельефа, валунами, группами деревьев. Такое взаимодействие, нередко основанное на внедрении сооружений в объемно- пространственную структуру ландшафта, является наиболее распрост­раненным.

Усиление различий между элементами объекта по конфигурации, размерам, материалу, цвету и фактуре приводит к существенному ослаблению его фигуры. Она утрачивает зрительную целостность, которая обусловливается силой композиционной связанности ее элементов. Ограничение целостности объекта как бы «изнутри», в связи с ослаблением внутренних связей между его элементами также может содействовать растворению объекта в структуре своего природного фона.

 

 

 

 

Рис. 17. Гостиница «Ставрби Сков» близ города Орхуса, Дания.

Архитекторы Рейма и Райли Пиетиля

 

 

Рис. 18. Студенческий клуб в «Диполи» в Отаниеме (Финляндия)

Архитекторы Рейма и Райли Пиетиля

Удаление друг от друга элементов объекта так­же ограничивает его целостность. Характерные способы нарушения пластической слитности элементов объекта:

1. Внедрение элементов природы в объект.

2. Членение компактного целого с помощью выступов и впадин.

3. Создание «окон» в природу.

Камуфлирование, как способ маскировки и раст­ворения в среде может быть создано с помощью защитной ок­раски. Приобретает также значение фактура используемых конструк­ций и отделочных материалов.

Такой способ подчинения среде использовали известные финские архитекторы Рейма и Райли Пиетиля (рис.11) при создании жи­лого комплекса Сувикумпу в Тапиоле. Композиция комплекса, состоящего из трех ступенчатых в плане корпусов с разноэтажными секциями, хорошо увязанная с повышением рельефа в центре участка, растворяется в окружающих рощах. Этому содействует зеленая с меняющимися оттенками окраска бетонного цоколя и балконов.Аналогичный способ включения в среду применил финский архи­тектор Хейки Сирен. В блокированных двухэтажных зданиях запад­ного микрорайона Тапиолы на улице Итарусконти. Большая часть их фасадов, включающая ленточные окна, выполнены из панелей с тем­но—зеленой окраской. Они камуфлируют здания в летнем пейзаже. Зимой эту функцию выполняет белая окраска торцовых кирпичных стен.

Функции камуфляжа может выполнить природное покрытие плоских эксплуатируемых крыш. Однако такая крыша может камуфлировать постройку лишь в том случае, если она становится объектом зри­тельного восприятия.

Зеркало давно использовалось в архитектуре как средство дематериализации стены и создания эффектов иллюзорного пространства. Своеобразной интерпретацией этого приема в современной архитек­туре служит использование стекла для облицовки фасадов.

Однако, полная дематериализация архитектурных форм приводит обычно к созданию бесплотных зданий, лишенных пропорций и масштаба, паразитирующих за счет среды. Такие здания-призраки не способны выполнить необходимо градостроительной роли по созданию полноценной эстетической среды. Однако есть исключительные ситуации, когда прием дематериализации формы и отражение среды могут принести пользу. Строительство здания страховой компании в английском городе Ипсвиче на маленьком участке, окруженном ценной исторической застройкой, был оправдан необходимостью ее сохранения, тем не менее, полную дематериализацию сооружения, даже в этой ситуации, можно назвать творческим трюком. Прием зеркального отражении среды должен, безусловно, сочетаться с визуальным сохранением материальной структуры постройки, ее телесности.

Достойным ярким примером является здание отеля «Рузендаль» в Тампере архитектора Якко Лаапотти (рис.19). Ломаная конфигурация стеклянных фасадов усложняет здесь отражение среды, запутывает зрителя и, в то же время, раскрывает обман. Вместе с тем здание обладает ясным кодом, позволяющим быстро раскрыть композицию целого. Он связан с геометрической сеткой, несущей конструкции витражей. Таким образом, здание не лишается своей плоти и не паразитирует за счет среды. Оно становится лишь легче, воздушнее и лишь частично растворяется в пейзаже. Выполнение всех рассмотренных нами условий будет увеличивать меру схожести объекта с фоном. На шкале взаимоотношений конт­раста и схожести такой объект будет передвигаться к тому крайне­му полюсу, достижение которого будет обозначать полное растворе­ние архитектурной формы в структуре фона. Любое промежуточное положение между полюсами зафиксирует степень подчинения сооруже­ния природному фону. Определение качеств постройки в зависимости от структуры ландшафтного фона – один из существенных способов сохранения природной среды.

 

 

 

Рис. 19. Гостиница «Рузендаль» в Тампере. Архитектор Якко Лаапотти