Культурология как научная парадигма

В качестве научной парадигмы культурология представляет собой характерную для современной науки методологию понимания и интерпретации общественного бытия в его статике и динамике, изучения (диагностики) проблем общества на основании анализа его культурных параметров, игра­ющих доминантную роль в формировании его основных сущностных характеристик[12]. В отличие от отраслевых наук, исследующих определенные области природной реальности и социальной практики, а также знания о них по их специфическим предметным полям, научные парадигмы представляют собой проблемно специализированные способы описания мира в его целостности и локализуются по особым ракурсам рассмотрения реальности (в данном случае социальной реальности), способам ее анализа и интерпретации. Характерными примерами таких научных парадигм с выраженными особыми ракурсами рассмотрения и проблемной направленностью восприятия являются синергетика (преимущественно в естественнонаучной области) и постмодернизм (в общественных науках).

С позиций культурологической парадигмы истолкования общественного бытия, человеческая деятельность и взаимодействие рассматриваются как социально значимая активность людей, стихийно и рефлексивно пресле­дую­щая цель упорядочения мира (в той его части, которая втянута в сферу непосредственных человеческих интересов). И более всего это касается задач упорядочения самого человека в разнообразных процедурах его деятельности и социальных взаимодействий, общества в формах его интеграции, социальной организации и функционирования, создания эффективной и продуктивной системы нормативных порядков коллективной жизнедеятельности людей. А культура – это наблюдаемый результат (продукт) этой активности, актуальный образец социальной солидарности, изучая который, мы можем аналитически реконструировать, понять и описать основные сущностные параметры и смыслы человеческого бытия, как они понимались тем или иным обществом на том или ином этапе его истории. Культурология – это современный метод реконструкции и дешифровки смыслов и целей человеческой жизнедеятельности, закодированных в нормах ее осуществления и результатах (культурных артефактах), а также особый способ научного описания, систематизации и истолкования этой наблюдаемой социальной реальности. Основная проблемно-ракурсная установка культурологической парадигмы познания – описание общества как культурно интегрированной социальной общности, образовавшейся в первую очередь на культурных основаниях и регулируемого в своей жизнедеятельности с помощью культуры как универсального способа упорядочения социального бытия.

Разумеется, понимание человеческой деятельности как активности, направленной на упорядочивание мира, встречается и в различных философских учениях, но касается этого вопроса в целом умозрительно[13]. Культурология же постулирует эту сентенцию в ее инструментальном аспекте – как возможность инициирования и регулирования конструктивной социальной активности людей и процедур их взаимодействия не только средствами насилия или угрозой его применения (чем занимается политика) и апелляции к их материальным интересам (чем занимается экономика), но и с опорой на их внутренние культурно-цен­ностные установки и предпочтения, чем обеспечивается добровольный характер этой активности [14].

Непосредственно или опосредованно имея в виду эту социальную цель, культурология концентрирует внимание на возможности и необходимости упорядочения:

• процедур деятельности самого человека;

• информационных потоков, стимулирующих эту деятельность;

• социально значимых свойств технологий и норм, продуктов и результатов этой деятельности (материальных, интеллектуальных и социальных), а также образов (религиозных, художественных, политико-идеологических, речевых, жестовых, поведенческих, имиджевых), символизирующих и манифестирующих практикуемые культурные порядки;

• оснований солидарности и идентичности людей в рамках каждого сообщества;

• процессов коммуникации и взаимодействия одного человека с иными людьми, одной об­щности с иными общностями, стандартизации языков этой коммуникации и норм этого взаимодействия (специализированных и обыденных взаимоотношений между людьми по поводу их совместного существования и деятельности);

• придания нормативного характера процессам мировосприятия, мироотражения, интеллектуальной и художественной рефлексии мира человеком, основаниям его самоидентификации и целям социальной самореализации, а также институционализации форм этой нормативности;

• организации окружающего (вмещающего) пространства человеческого бытия (в пределах того, насколько эта организация пространства влияет на осуществление человеческой деятельности в соответствии с принятыми нормами) и др.

Исторически выработанные технологии и исторически достигнутые результаты этой упорядочивающей деятельности мы и называем словом «культура». Культура – это система порядков жизнедеятельности людей (включая интеллектуальную и художественную практику), причем порядков устойчиво повторяемых, воспроизводимых от прецедента к прецеденту, возведенных в статус социальной нормы и превратившихся в устойчивые стереотипы сознания и поведения (исполняемые как автоматически, так и вполне осознанно). Степень обязательности в соблюдении этих норм может быть разной, но это не отменяет саму норму как регулятивный принцип. Практика исполнения этих норм достаточно пластична и осуществляется самыми разными способами:

• методом прямого и непосредственного повторения уже усвоенных образцов, не преследующего специальной цели их усовершенствования (обычай, канон, принцип академизма) – воспроизводство традиции;

• методом их намеренно интерпретирующего, модифицирующего и трансформирующего исполнения (например, в художественном стиле, научной школе) – развитие традиции;

• в форме новационного творчества, разрушающего устаревшие порядки, потерявшие свою актуальность, и устанавливающего новые порядки (художественный авангард, культурная революция, новая научная парадигма и пр.) – преодоление традиции.

Широко практикуется и использование порядков (образцов), уже утративших свою утилитарную эффективность, но еще сохраняющих большую или меньшую символическую значимость, что называется «обращением к традиции»[15]. Следует отметить, что противостояние трех смыслов в понимании культуры – как традиции, как новации и как тенденции – представляется одной из самых существенных мировоззренческих проблем в современной культурологии, значимость которой еще не очень осознается самими культурологами.

Важно отметить и то, что культурой мы называем не любую упорядочивающую деятельность человека, а только процедуры, обязательно связанные с непосредственным или опосредованным взаимодействием между людьми[16]. Т.е. культура – это контекстуально-зависимая деятельность, осуществляемая только в социальном контексте и обусловленная задачами социального взаимодействия.

Научные исследования, ведущиеся в створе этой познавательной установки, обладают огромным эвристическим потенциалом. Методом подобного изучения общества, проводимого посредством системного анализа его культурных проявлений и дешифровки их неявных социальных смыслов, можно осуществлять диагности­рование многих скрытых социальных проблем, не поддающихся обнаружению иным способом. Это расширяет наше знание об окружающей нас социальной реальности, способствует обнаружению и осмыслению многих неявных закономерностей социальной жизни, структур ее устроения и механизмов функционирования[17].

В контексте формирования представлений о культурологии как о научной парадигме хотелось бы затронуть и еще один вопрос. Как известно, разные научные парадигмы в исследовании общества, как правило, задают собственное специфичное понимание смысла социальной истории, вектора ее направленности и результатов исторического процесса[18]. Например, эволюционистская парадигма в качестве такой генеральной направленности истории и ее видимого социального результата выделяет процесс поэтапного усложнения общественных систем по мере их развития. Цивилизационистская парадигма видит эту направленность и ее результат в нарастании локальной культурной специфичности всякого общества по ходу его истории. Функционалистская парадигма предлагает рассматривать историю как процесс непрерывного дробления сфер человеческой деятельности и углубления уровней ее специализации (что ведет к образованию все более узко профилированных институтов по удовлетворению общественных интересов и потребностей). Постмодернистская парадигма делает акцент на процессе неуклонного расширения границ социальной свободы человека, наблюдаемого по мере исторического развития человечества.

Что же является характерным для исторических представлений культурологической парадигмы? На каком аспекте развития общества делает акцент она?

Складывается впечатление, что культурология в своем понимании истории, ее закономерностей, движущих сил и результатов основывается (пока что преимущественно латентно) на результатах наблюдений, свидетельствующих о том, что по ходу исторического развития постепенно возрастает число функциональных оснований человеческой солидарности. Т.е. в процессе исторической динамики происходит последовательное накопление причин, которые понуждают людей жить вместе, коммуницировать, взаимодействовать, отстаивать какие-то общие интересы. И на каждом последующем этапе исторического развития этих причин становится больше, чем было на предыдущем, меняется их иерархия, складывается их новая специфичная композиция. Происходит как неуклонное расширение содержания человеческой социальности (и солидарности как ее основания) и перечня стимулирующих ее факторов, так и, тем более, – возрастание числа форм ее реализации. Естественно, что расширение типологии актуальных вариантов солидарности ведет и к такому же возрастанию номенклатуры связанных с ней идентичностей. Этот процесс по существу и описывается культурологией, но он пока еще не очень отрефлексирован ею, не введен в круг важнейших профилей научного обобщения.

Но ведь сумма реализуемых типов человеческой солидарности в их опредмеченном виде, в качестве норм социальной жизни, – это и есть культура. Набор характеристик той или иной культуры в существенной мере определяется композицией разнообразных типов солидарности, актуальных для нее. Различные оттенки и нюансы, трактовки и интерпретации форм этих типов солидарности определяют локальную культурную специфику того или иного общества. По набору доминантных типов солидарности и их иерархии можно определять и стадию исторического развития общества.

Когда-то в эпоху палеолита все начиналось с кровно-родственной солидарности (обеспечивавшей в первую очередь репродуктивные задачи сохранения рода). Затем по ходу истории к ней начали добавляться основания религиозной солидарности (обеспечивавшие идейное единство членов сообщества), этнической (обеспечивавшие коммуникацию и обмен), политической (обеспечивавшие внешнюю безопасность и регулировавшие потребление), социальной (обеспечивавшие и регулировавшие производство), территориальной (земляки, местные), институциональной (коллеги, однополчане), гендерной (феминизм), возрастной (молодежь, пенсионеры), социально-ситу­ативной (заключенные, военнопленные, беженцы) и т.п. Каждое из этих оснований по ходу истории дробилось на более частные сегменты. Например, социальная солидарность начиналась в неолите со сплочения людей, ведших единый тип хозяйствования (земледельцы, животноводы, охотники и др.), потом раздробилась на социально-функциональные сегменты (трудящиеся, молящиеся и сражающиеся), затем – на сословные и социально-ста­тусные, далее – на социально-классовые, профессионально-отрасле­вые, институциональные, профессионально-квалификационные и т.п. И все это многообразие типов солидарности было связно с сохранением, накоплением и передачей разных сегментов социального опыта.

Переход общества от одной стадии развития к следующей всегда ознаменовывался возникновением некоторого числа новых оснований солидарности и падением актуальности некоторых старых, а также сложением их новой иерархии (по значимости). То же самое можно сказать и о номенклатуре значимых идентичностей. На основании характерной композиции типов солидарности, наиболее актуальных для того или иного общества в тот или иной момент, без особого труда можно определять, на каком этапе социально-исторического развития это общество находится. А на основании динамики разных типов солидарности можно диагностировать и доминирующие тенденции его развития.

Новейшими основаниями солидарности, заявившими о себе уже в течение ХХ века и, по всей видимости, связанными с начавшимся переходом к постиндустриальной/информационной стадии развития, стали:

• солидарность по экзистенциальным требованиям – общества пацифистов, правозащитников, феминисток, экологистов («зеленых») и пр.;

• солидарность по потребительским интересам – автолюбители, дачники, вегетарианцы, общества любителей пива, китайской медицины, тайского массажа и пр.;

• солидарность по досуговым увлечениям – спортивные болельщики, музыкальные фанаты, киноманы, байкеры, альпинисты, молодежные группировки (хиппи, панки, готы, эмо и пр.), толкиенисты, экстремалы, диггеры, Интернет-блогеры и т.п., за которыми видится большое социальное будущее на обозримую перспективу[19].

Такое понимание смысла истории и ее социальных результатов представляется очень эвристичным ракурсом осмысления закономерностей общественного развития, имеющим большую теоретическую и прикладную значимость, которое можно использовать и в интересах актуального социального управления. Но главное (в свете рассматриваемой в данном случае проблемы) – это то, что такое понимание истории построено на анализе признаков социальной динамики, более всего проявленных в культуре. По большому счету отследить этот процесс изменений доминантных типов солидарности и их характерных культурных проявлений и выбрать эффективную социальную политику, обусловленную этим знанием, можно только методами культурологического исследования и аналитического обобщения.

Но... Только когда культурология сумеет отрефлексировать и систематизировать собственные представления о смысле истории, ее векторной направленности, принципах осуществления и характеристиках динамики, сумеет конструктивно соотнести эти представления со взглядами на современное развитие, включив современность в систему своих историософских суждений, сумеет концептуально описать, что происходит с обществом на протяжении его исторического развития, основываясь на динамике его культурных характеристик, она по праву займет достойное место среди общественно-научных парадигм, как особая модель осмысления общественного бытия и ракурсов его исследования.