Глава семнадцатая Позвать тьму

 

Посмотри-ка там внизу

Колокольня, стена сада –

Темное пятно. В грозу

Ветер воет. Ты не рада

Тьме, которая внизу ^[100] .

Эмили Бронте^[101] "Старая колокольня"

 

Шарлотта помчалась в библиотеку, чтобы связаться с Анклавом и поставить его членов в известность о событиях, которые должны были произойти этим вечером. Генри остался в гостиной со всеми остальными. Он был удивительно терпелив, впрочем, как и Нат, подробно обозначивший на карте Лондона место, где, как он полагал, находилось убежище де Куинси: дом на набережной Челси, прямо рядом с Темзой.

– Я не знаю точно, какой из этих домов занимает де Куинси, – пояснил Нат, – так что вы должны быть очень осторожны.

– Мы всегда осторожны, – заверил его Генри, игнорируя косой взгляд Уилла.

Чуть позже он послал Уилла и Джема в оружейную, с тем чтобы они попросили Томаса подготовить к ночной вылазке клинки серафима и проверить остальное оружие. В гостиной теперь оставались трое – Тесс, Натаниэль и Джессамина. Генри поспешно спустился в подземелье, чтобы проверить некоторые из своих последних изобретений.

Как только все разошлись, Джессамина начала хлопотать вокруг Натаниэля – передвинула его кресло поближе к камину, сбегала за еще одним одеялом, которое заботливо накинула ему на плечи, и в конце концов поинтересовалась, какую книгу почитать ему вслух. "Если Джессамина надеется завоевать таким образом сердце Ната, то очень скоро ее ждет жестокое разочарование", – подумала Тесс. Натаниэль и так привык к тому, что над ним все трясутся, и едва ли обратит внимание на ее усилия.

– Так что теперь? – спросил он, его голос из-за одеяла звучал глухо. – Мистер и миссис Бран-велл…

– Зови их Генри и Шарлотта. Все так делают, – подсказала Джессамина.

– Они обо всем расскажут Анклаву – всем остальным сумеречным охотникам в Лондоне. Раскроют им местоположение убежища де Куинси и спланируют нападение, – объяснила Тесс. – Но, Нат, ты не должен думать об этом. Тебе следует отдохнуть.

– Итак, остались только мы. – Натаниэль устало прикрыл глаза. – Одни в этом большом старом доме. Как странно…

– Уилл и Джем не пойдут с остальными, – заметила Джессамина. – Когда я ходила за одеялом, то слышала, как Шарлотта говорила с ними в оружейной.

Глаза Ната открылись.

– Они не пойдут?. – с удивлением переспросил он. – Почему?

– Они слишком молоды, – пояснила Джессамина. – Сумеречные охотники становятся взрослыми, когда им исполняется восемнадцать, и только тогда они имеют право участвовать в сражениях. Если же ты не достиг требуемого возраста, то должен оставаться дома.

Тесс вдруг почувствовала такое сильное облегчение, словно гора с плеч свалилась. Однако она попыталась скрыть свои чувства, поспешно сказав:

– Как странно. Они ведь позволили Уиллу и Джему пойти в дом к де Куинси.

– И именно поэтому они не могут пойти теперь. Очевидно, что в тот раз план провалился – де Куинси сбежал. И теперь Бенедикт Лайтвуд утверждает, будто во всем виноваты именно Уилл и Джем, потому что они еще слишком молоды и неопытны. К тому же Джем еще и слаб… Я не уверена, но говорил он как-то так. Если же вы спросите меня, в чем именно дело, то я скажу – он просто хочет найти любой предлог, чтобы оставить дома своего обожаемого Габриэля. Даже притом, что тому уже исполнилось восемнадцать. Он ужасно избаловал сына. Шарлотте же он посоветовал не совершать роковых ошибок: мол, история знает случаи, когда погибали целые анклавы, и все потому, что решили взять на битву молодых.

Тесс хотела было ответить, но, прежде чем она смогла произнести хоть слово, открылась дверь и вошел Томас. В руках он держал аккуратно сложенную одежду.

– Вот старые вещи мистера Джема, – сказал он Натаниэлю, который выглядел теперь слегка обеспокоенным. – На вид как раз ваш размерчик. Если же у вас уже достаточно сил, то пройдемте со мной в вашу комнату, заодно и посмотрим, подходит ли вам этот наряд.

Джессамина закатила глаза, и Тесс так и не поняла почему. Возможно, она думала, что старые вещи не подходят Натаниэлю.

– Спасибо, Томас, – проговорил юноша, медленно поднимаясь на ноги. – Я должен извиниться за свое поведение, когда пытался убежать от тебя. Наверное, во всем виновата лихорадка. Это единственное объяснение.

Томас вспыхнул от смущения:

– Я всего лишь выполняю свою работу, сэр.

– И очень хорошо это делаешь, я уверен. – Нат устало улыбнулся.

– Тебе, пожалуй, нужно поспать, – проговорила Тесс, с волнением глядя на осунувшееся лицо брата. – До возвращения Шарлотты и Генри нам все равно делать особо нечего.

– Думаю, я уже достаточно отдохнул, – ответил Натаниэль, переводя взгляд с Джессамины на Тесс. – Парень вроде меня должен быстро возвращаться в строй, не так ли? Чувствую, что у меня разыгрался аппетит, и я не буду возражать во время еды против приятной компании. Мне бы хотелось вернуться сюда сразу же после того, как я переоденусь, если вы, милые дамы, конечно, не против.

– Конечно, мы не против! – Джессамина выглядела восхищенной. – Я попрошу Агату приготовить что-нибудь легкое и накрыть нам прямо здесь, в гостиной. И возможно, после обеда мы сможем поиграть в карты. – Когда Томас и Нат вышли, она всплеснула руками и повернулась к Тесс, ее глаза сверкали. – Разве это не здорово?

– Карты? – Тесс была настолько потрясена глупостью Джессамины, что даже не сразу нашла, что сказать. – Ты думаешь, нам стоит играть в карты? В то время, как Генри и Шарлотта сражаются с де Куинси?

Джессамина тряхнула головой:

– А что, если мы станем сидеть здесь с постными лицами, это им как-то поможет? Я уверена, они предпочли бы, чтобы мы в их отсутствие веселились, а не лили слезы.

Тесс нахмурилась:

– Не думаю, что предложить Нату поиграть в карты хорошая идея, Джессамина. Ты же знаешь, что у него… проблемы… с азартными играми.

– Мы не собираемся играть на деньги, – беззаботно объявила Джессамина. – Мы станем играть на интерес. Ну, Тесс, честное слово, как в твоем возрасте можно быть такой занудой?

– Кем, кем? Джессамина, я знаю, ты хочешь, чтобы Нат чувствовал себя счастливым. Но мне кажется, ты ведешь себя неправильно…

– Ну конечно, ведь это ты у нас гроза мужских сердец, потому и раздаешь советы, – фыркнула Джессамина, ее карие глаза вспыхнули гневом. – Думаешь, я не вижу, как ты, словно щенок на хозяина, смотришь на Уилла. Словно он… Ах! – Она всплеснула руками. – Не бери в голову. Ты просто сделала мне больно. Я хочу поговорить с Агатой без тебя. – С этими словами она поднялась и поспешила прочь из комнаты. На мгновение остановившись в дверях, она обернулась и сказала: – Знаю, Тесс, тебя не волнует то, как ты выглядишь, но ты должна по крайней мере причесаться. Твоя прическа напоминает воронье гнездо! – И она захлопнула за собой дверь.

 

* * *

 

Тесс уже давно знала цену словам Джессамины, однако все равно ей стало вдруг очень больно. Она поспешила в свою комнату, плеснула водой на лицо и стала яростно драть расческой спутанные волосы. Глядя в зеркало на свое бледное, изможденное лицо, она спрашивала себя: выглядит ли она хоть в половину так же, как та маленькая Тесс, которую помнит Нат? В конце концов она решила не думать о том, как могла измениться.

Закончив приводить себя в порядок, она поспешила в коридор, где едва не налетела на Уилла, который стоял напротив ее двери, привалившись к стене и с рассеянным видом изучая свои ногти. Он, как обычно, плевать хотел на хорошие манеры, поэтому облачился лишь в рубашку, поверх которой шел ряд толстых кожаных ремней, перекрещивающихся на груди. За спиной у него висел длинный тонкий клинок – Тесс видела рукоять, торчащую из-за плеча.

– Я… – начала было Тесс, но тут в голове ее вновь зазвучал голос Джессамины: "Думаешь, я не видела, как ты, словно щенок на хозяина, смотришь на Уилла". После этого Тесс оставалось лишь надеяться на то, что в коридоре не слишком светло и Уилл не заметил, как она покраснела. – Я думала, ты не пойдешь с Анклавом сегодня вечером, – наконец выдавила она, чтобы хоть что-то сказать.

– А я и не иду. Хочу вот отнести оружие во двор, помочь Шарлотте и Генри. Бенедикт Лайтвуд пришлет за ними экипаж. Так будет быстрее. Впрочем, он и сам должен скоро прибыть… – Тесс все это время казалось, что Уилл улыбается, но в колдовском свете на его лице плясали причудливые тени, и она не могла сказать наверняка. – А ты, я смотрю, печешься о моей безопасности? Или хочешь одарить меня, чтобы я мог нести твой дар в сражение, подобно Уилфреду Айвенго^[102]?

– Никогда не любила эту книгу, – заявила Тесс. – Ровена – скучная и плаксивая. Айвенго должен был выбрать Ребекку.

– Ага, значит, темноволосую девочку, а не блондинку? В самом деле?

Теперь Тесс была почти уверена, что он улыбался.

– Уилл…

– Да?

– Ты думаешь, Анклаву удастся убить его? Я имею в виду де Куинси?

– Да, – без колебаний ответил Уилл. – Время для переговоров прошло. Если бы ты видела терьеров во время травли крысы… Хотя думаю, вряд ли ты хорошо знаешь охотничьих собак. Но это прекрасное сравнение для того, что произойдет сегодня вечером. Анклав будет уничтожать вампиров одного за другим, никого не останется.

– Ты хочешь сказать, что в Лондоне больше не будет вампиров?

Уилл пожал плечами:

– Вампиры есть всегда и везде. Но клан де Куинси исчезнет.

– И как только это случится… как только Магистра не будет… мы с Натом сможем покинуть Академию?

– Я… – Уилл казался по-настоящему ошеломленным. – Я полагаю… Да., ну… в общем, это правда. Думаю, ты предпочла бы находиться… в более спокойном месте. Возможно, ты даже присмотрела для себя какой-нибудь прелестный уголок Лондона. Вестминстерское аббатство…

– Я предпочла бы отправиться домой, – перебила его Тесс. – В Нью-Йорк.

Уилл ничего не сказал в ответ. Колдовской свет в коридоре стал еще слабее, и теперь она не могла ясно видеть его лицо, растворившееся среди теней.

– Тем не менее у меня есть причина, чтобы остаться, – продолжала она, сама не понимая, что хочет этим сказать. Однако ей было намного легче говорить с Уиллом, когда она не видела его лица и лишь ощущала его присутствие.

Она не заметила, как он шагнул вперед, и поняла это лишь тогда, когда его пальцы легко коснулись ее руки.

– Тесс, – заговорил он, – пожалуйста, не волнуйся. Скоро все уладится.

Ее сердце учащенно забилось. Что скоро уладится? Он не мог подразумевать то же самое, о чем думала она. Он имел в виду что-то другое.

– Разве ты не хочешь отправиться домой?

Он не двигался, но его пальцы все еще рассеянно гладили ее руку.

– Я не смогу отправиться домой.

– Почему? – прошептала она, но было уже слишком поздно – он отступил, скрывшись в тени. – Я знаю, что твои родители приезжали в Академию, когда тебе было двенадцать, и ты отказался встретиться с ними. Почему? Что они сделали тебе, почему ты их так страшно наказал?

– Они не делали ничего плохого. – Голос Уилла звучал так тихо, что Тесс прилагала немалые усилия для того, чтобы разобрать слова. – Я должен идти. Генри и Шарлотта ждут.

– Уилл, – позвала она, но он уже ушел – темная тень переместилась к лестнице. – Уилл! Уилл, кто такая Сесиль?

Ответом ей была тишина.

 

* * *

 

Вскоре Тесс вернулась в гостиную. Нат и Джессамина уже были там. К тому времени солнце начало садиться, близилась ночь, а с ней и полнолуние. Тесс подошла к окну и выглянула во двор. Там уже стояли Джем, Генри, Уилл и Шарлотта. Их фигуры отбрасывали длинные темные тени на ступени Академии. Генри держал в руках какую-то штуковину, в то время как Шарлотта, судя по всему, давала Уиллу и Джему последние указания. Джем покорно кивал, а вот Уилл стоял с крайне независимым видом – Тесс было уже ясно, что он все равно поступит по-своему. "Он хочет участвовать в битве, – решила она. – Он не хочет оставаться здесь". Джем, вероятно, тоже хотел идти, но он не станет жаловаться и в том случае, если придется остаться. В этом-то и было одно из многочисленных различий между юношами, возможно, даже основное.

– Тесс, ты уверена, что не хочешь поиграть?

Нат повернулся и посмотрел на сестру. Он вновь восседал в кресле, вытянув ноги на коврике, на маленьком столике перед ним лежали карты. Напротив сидела Джессамина. Рядом с ней стояли серебряный чайник и маленькая тарелочка с бутербродами. Волосы Ната казались слегка влажными, как будто он вымыл голову или причесался влажной гребенкой. Он надел костюм Джема и в общем и целом выглядел очень неплохо. Джем был очень строен, но Натаниэль изрядно похудел во время своих приключений, так что теперь если рубашка и жала ему в воротнике и манжентах, то не сильно. Тем более что в плечах Джем был шире.

Тесс все еще смотрела в окно. Во двор въехал большой черный экипаж, на дверцах которого были изображены два горящих факела. Генри и Шарлотта забрались внутрь. Уилл и Джем тут же куда-то испарились.

– Будет, конечно, – заверила Натаниэля Джессамина и фыркнула, когда Тесс не ответила. – Только посмотрите на нее. И почему это она так надулась?

Тесс наконец отошла от окна и повернулась к игрокам:

– Мне… Мне это не нравится. Нехорошо играть в карты, в то время как Генри, Шарлотта и прочие охотники рискуют жизнями.

– Да, ты уже говорила об этом. – Джессамина положила свои карты на столик и раздраженно посмотрела на Тесс. – Нет, в самом деле, к чему так волноваться? Такие вещи происходят постоянно. Ничего особенного, обычная работа.

Тесс прикусила губу:

– Наверное, я должна была сказать им "до свидания" или пожелать удачи, но все произошло так быстро…

– Да не волнуйся ты так, – сказал Джем, входя в гостиную, Уилл шел следом. – Сумеречные охотники не говорят "до свидания" перед сражением. И удачи друг другу не желают. Ты должна вести себя так, как будто их возвращение не подлежит сомнению.

– Мы не желаем друг другу удачи, – поддержал Уилл, шлепнувшись на стул около Джессамины, которая наградила его сердитым взглядом. – В конце концов, у нас есть мандат Самого Господа Бога. А когда на твоей стороне Бог, всемогущий и всесильный, разве имеет значение какая-то там удача? – В голосе его слышалась еле сдерживаемая ярость.

– Уилл, хватит! Своими глупостями ты всех расстраиваешь, – взвилась Джессамина. – Мы играем в карты. Вы можете или присоединиться к игре, или сидеть тихо.

– И во что же вы играете? – поднял брови Уилл.

– В папессу Иоанну^[103], – холодно ответила Джессамина, раздавая карты. – Я только что объяснила правила мистеру Грею.

– Мисс Ловлесс сказала, что побеждает тот, кто избавится от всех своих карт. Мне кажется, тут что-то не так, – усмехнулся Нат и посмотрел через столик прямо на Джессамину. Она сердито надулась, и у нее на щеках от этого появились очаровательные ямочки.

Уилл указал на чашку, стоявшую рядом с локтем Натаниэля. От нее шел густой пар.

– Там есть чай? – спросил он. – Или это чистый бренди?

Натаниэль вспыхнул:

– Бренди укрепляет организм.

– Дааа… – протянул Джем, постепенно повышая голос. – И часто отправляет людей в богадельню.

– Ну хватит! Нельзя быть таким лицемерным. Как будто Уилл не пьет, а Джем… – Тут Джессамина замолчала, прикусив губу. – Вы волнуетесь из-за пустяков, а все потому, что Генри и Шарлотта не взяли вас с собой, – наконец продолжила она. – Поскольку вы слишком молоды. – Тут она через стол улыбнулась Нату. – Я предпочитаю компанию более зрелых джентльменов.

"Нат всего на два года старше Уилла, – с неприязнью подумала Тесс. – Но его едва ли можно назвать "зрелым джентльменом"". Однако, прежде чем она высказала это вслух, послышался громкий звон, который разнесся по всей Академии.

Нат поднял брови:

– Я думал, это недействующая церковь. Разве тут есть колокола?

– Нет. Это не звон церковного колокола. – Уилл вскочил на ноги. – Это звонок. Значит, к нам пожаловали гости. Кто-то хочет поговорить с сумеречными охотниками. А ведь Джеймс и я – единственные, кто…

Он посмотрел на Джессамину, и Тесс поняла, что он ожидает от нее возражений. Но она лишь улыбалась Нату, а тот, наклонясь, что-то нашептывал ей на ухо. Они совершенно не обращали внимания на то, что происходит в комнате.

Джем посмотрел на Уилла и покачал головой. А потом они оба направились к двери. Когда юноши выходили, Джем бросил быстрый взгляд на Тесс и едва заметно пожал плечами. Ей показалось, он хотел сказать: "Мне жаль, что ты не сумеречный охотник". Но может статься, ей просто хотелось так думать. Возможно, он просто любезно ей улыбнулся, не придавая своему поступку ровным счетом никакого значения.

Нат выпил горячей воды с бренди из изящной серебряной чашки. Он и Джессамина перестали делать вид, что играют в карты, и склонились друг к другу, о чем-то тихо переговариваясь. Тесс почувствовала, как ее накрывает волна разочарования. Она-то ожидала, что все выпавшие на долю Натаниэля испытания заставят его задуматься и он наконец-то возьмется за ум, осознав, что в мире есть вещи и поважнее мимолетных удовольствий. От Джессамины она сразу не ждала ничего хорошего, но ее поведение странно действовало на нервы.

Тесс снова вернулась к окну. Во дворе стоял экипаж. Уилл и Джем замерли на верхних ступенях крыльца. Напротив них стоял человек в элегантном черном фраке, высоком цилиндре и, как Тесс сумела разглядеть, белом жилете. Он походил на обычного мирянина, хотя на таком расстоянии было трудно сказать точно. Человек этот скоро поднял руку и обвел ею двор. Она видела, как Уилл посмотрел на Джема, и тот кивнул. Интересно, кто же это такой и о чем они там говорят?

И тут взгляд Тесс упал на экипаж за спиной незнакомца, и она замерла как вкопанная. Вместо герба на одной из дверец значилось:

 

МОРТМЭЙН И КОМПАНИЯ

 

Мортмэйн! Человек, на которого работал ее отец, кого шантажировал Натаниэль, кто познакомил ее брата с Нижним миром. Что он здесь делал? Она снова бросила быстрый взгляд на Натаниэля, от чувства раздражения не осталось и следа, теперь ей хотелось лишь одного – защитить его во что бы то ни стало. Если бы он только знал о приезде Мортмэйна, то непременно бы расстроился. Лучше выяснить, что происходит, прежде чем что-то случится. Тесс отошла от окна и не спеша направилась к двери. Увлеченный беседой с Джессаминой, Нат едва ли заметил, как она вышла из комнаты.

 

* * *

 

На удивление легко Тесс отыскала дорогу к лестнице, что шла через всю Академию и спускалась вниз, прямо в бывший неф церкви, превращенный в огромный вестибюль. Ей даже показалось, что она наконец научилась правильно ориентироваться в этом лабиринте комнат, коридоров и лестниц, поскольку, спустившись на первый этаж, почти сразу же нашла Томаса, стоящего у входа.

Он держал в руках массивный меч, правда направленный острием вниз. Лицо у него при этом было очень серьезным. Массивные входные двери были открыты, и в вестибюль пытались вползти сине-черные лондонские сумерки, но всякий раз тени наталкивались на преграду из ярких лучей колдовского света, разливавшегося по Академии желтоватым морем.

Томас очень сильно удивился, увидев Тесс:

– Мисс Грей?

– Что там происходит, Томас? – прошептала Тесс, почему-то не решаясь говорить в полный голос.

Тот пожал плечами:

– Явился мистер Мортмэйн. Он хотел поговорить с мистером и миссис Бранвелл, но так как их нет…

Тесс решительно направилась к двери, и Томас, решительное выражение лица которого сменилось растерянным, сделал шаг вперед, желая преградить ей путь:

– Мисс Грей, не думаю…

– Тебе придется использовать меч, если ты захочешь остановить меня, Томас. – В голосе Тесс зазвенел металл, и Томас, мгновение поколебавшись, отошел в сторону. Девушке на какое-то мгновение стало стьщно, однако Томас выглядел скорее удивленным, чем обиженным, и она решила, что извинится перед ним позже.

Пройдя мимо замершего на месте Томаса, Тесс оказалась на крыльце Академии, где стояли Уилл и Джем. Налетевший ветер тут же растрепал ее волосы и заставил зябко поежиться. У подножия лестницы стоял человек, которого она видела из окна, – мистер Мортмэйн. Он оказался намного ниже ростом, чем ей показалось вначале. Тесс вглядывалась в его лицо – и не могла поверить, что этот невысокий, крепенький человечек с таким дружелюбным лицом связан с "Клубом Преисподняя" и жестоким убийцей де Куинси. Манеры его были грубоватыми и немного развязными, что вкупе с его загорелым, морщинистым лицом придавало ему сходство с моряком или мелким торговцем.

– Да, – кивнул он, скользнув по Тесс взглядом, – мистер и мисс Бранвелл были вынуждены обратиться ко мне за помощью на прошлой неделе. Я хочу вам сказать, они очень, очень любезные господа. Они даже сохранили нашу встречу в тайне.

– Действительно, они не стали сообщать Анклаву о ваших тайных экспериментах, если вы говорите об этом, – подтвердил Уилл.

На щеках Мортмэйна проступили красные пятна.

– Да. Это было очень любезно с их стороны. И я решил их отблагодарить… – Тут он замялся и вопросительно посмотрел на Тесс: – Кто вы, мисс? Еще один сумеречный охотник?

Уилл и Джем обернулись, как по команде, и тоже наконец увидели Тесс. Джем выглядел довольным, а Уилл, как всегда, сердитым и немножко удивленным.

– Тесс, ты могла бы не совать свой нос в наши дела? – проворчал он и снова повернулся к Мортмэйну: – Это мисс Грей. Сестра Натаниэля Грея.

Мортмэйн выглядел потрясенным.

– Боже!.. Я должен был догадаться. Вы так на него похожи… Мисс Грей…

– А я так не думаю, – произнес Уилл так тихо, что миллионер, должно быть, и вовсе не слышал его.

– Мистер Мортмэйн, я хочу сказать, что вы больше не увидите Ната, – решительно заявила Тесс. – Не знаю, приехали ли вы за ним или по какому другому делу, но я хочу, чтобы вы знали – Нату крепко досталось, и с него хватит приключений. Боюсь, что после всех потрясений он еще не скоро оправится, так что оставьте его в покое.

Морщинки в уголках рта Мортмэйна обозначились резче – очевидно, этот разговор был ему неприятен.

– Я здесь не для того, чтобы увидеть юношу, – ответил он после секундной паузы. – Признаю, я подвел его, поступил с ним недостойно. Миссис Бранвелл ясно дала понять…

– Вы должны были отыскать его, – продолжала Тесс. – Мой брат! Вы бросили его на произвол судьбы! Позволили ему связаться с этими жуткими существами из Нижнего мира, хотя были прекрасно осведомлены о том, на что они способны. – Тесс сами поражалась своей храбрости, но уже не могла остановиться. – Когда он написал вам о том, что увольняется и переходит на работу к де Куинси, вы должны были что-то сделать. Вы же знали, что это за человек… если его, конечно, можно назвать человеком.

– Я не отрицаю свою вину, мисс Грей. – Даже в темноте было видно, как посерело загорелое лицо Мортмэйна. – Именно поэтому я здесь. Надеюсь, что мне удастся исправить хоть что-то…

– И что вы собираетесь делать? – поинтересовался Джем, четко выговаривая слова. – Почему именно сейчас?

Мортмэйн посмотрел на Тесс.

– Ваши родители были хорошими, добрыми людьми, – начал он. – Не проходило и дня, чтобы я не жалел о том, что рассказал им о Нижнем мире. Но у меня есть оправдание: в то время я думал, что все это игра – восхитительная, увлекательная, необыкновенно интересная… Пробуждение было ужасным. В конце концов я понял, что дела обстоят иначе, чем казалось мне сначала. И теперь мне бы хотелось хотя бы отчасти загладить свою вину. Я расскажу вам обо всем, что знаю. Даже если после этого мне придется бежать из Англии, чтобы спастись от гнева де Куинси… – Он тяжело вздохнул. – Не так давно де Куинси велел мне изготовить множество не совсем обычных механических деталей. Я не стал спрашивать, для чего они ему нужны. Никто не задет вопросы Магистру – таковы правила. Только когда мистер и миссис Бранвелл обратились ко мне, я понял, что де Куинси задумал что-то страшное. Я навел справки, и мои знакомые из Клуба рассказали мне по секрету, что де Куинси создает армию механических существ, чтобы уничтожить сумеречных охотников… Де Куинси и его клан ненавидят сумеречных охотников, но это их война, не моя. Я всего лишь человек. Я знаю, что вы – единственные, кто стоит между людьми и миром демонов. Также я знаю, что завладей демоны миром, и все мы, невзирая ни на положение в обществе, ни на богатство, превратимся в их игрушки. Так что в том, что задумал де Куинси, я ему не помощник.

– Очень хорошо, – кивнул Уилл, и в его голосе явственно слышалось нетерпение. – Но пока вы сообщили нам лишь то, что мы и так уже знаем.

– А вы знаете, что он заплатил двум чародейкам, которые называли себя Темными сестрами? – продолжал Мортмэйн. – Они должны были создать заклинание, оживляющее механических существ, привязывающее к ним демонические сущности.

– И это мы знаем, – кивнул Джем. – Хотя полагаю, теперь осталась в живых лишь одна из сестер. Другую убил Уилл.

– Нет, вы ошибаетесь, – возразил Мортмэйн, и в его голосе прозвучало торжество – он радовался тому, что нефилимы хоть чего-то не знают. – Темные сестры снова вместе. Миссис Дарк воскресила свою сестру с помощью некромантии. Теперь они обе живут в особняке в Хайгейте^[104]. Когда-то давно этот дом принадлежал одному чародею, но потом де Куинси убил его. Сестры сейчас там и заканчивают работу над заклинанием. Если мои источники информации не лгут, то де Куинси и Темные сестры уже сегодня ночью попытаются претворить свой план в жизнь.

Синие глаза Уилла потемнели от бешенства.

– Спасибо за информацию, – пробормотал он. – Но де Куинси уже очень скоро ни для кого не будет представлять угрозы. Ни он, ни его механические чудовища.

Мортмэйн был явно поражен услышанным.

– Анклав выступит против Магистра? Сегодня вечером?

– Точно, – злорадно подтвердил Уилл и хищно улыбнулся. – Вы действительно знаете слишком много для мирянина.

– Вы не собираетесь рассказывать мне подробности. Что ж, я понимаю… – с сожалением вздохнул Мортмэйн. – Но я прошу вас предупредить Анклав, прежде чем сумеречные охотники что-то предпримут, – у де Куинси сотни механических существ. Настоящая армия. И Темные сестры должны уже закончить свою работу. Если вы собираетесь напасть на вампира, то вы должны знать о грозящей вам опасности. Боюсь, что против автоматов бессильно все ваше оружие. Вы рискуете проиграть.

Тесс в ужасе посмотрела на Уилла. Как бы ей хотелось помочь Анклаву, но что она, слабая девушка, могла сделать? Однако юноши выглядели совершенно равнодушными, словно Мортмэйн говорил с ними о погоде, а не предупреждал о вещах ужасных и неотвратимых.

– Вы знаете, где точно сейчас находятся Темные сестры? – спросил Джем.

– Конечно, – ответил Мортмэйн и назвал улицу и номер дома.

Уилл кивнул:

– Хорошо, мы обсудим все, что вы нам рассказали. Спасибо.

– Благодарим вас, мистер Мортмэйн, – поддержал друга Джем. – Доброго вам вечера.

– Но… – Мортмэйн выглядел ошеломленным. – Вы собираетесь что-то предпринимать или нет?

– Я же сказал, что мы это обсудим, – нетерпеливо повторил Уилл. – Что касается вас, мистер Мортмэйн, вы выглядите как человек, который куда-то спешит.

– Что? – Мортмэйн оглядел свой вечерний костюм и нервно засмеялся. – Да. Это только… Если Магистр узнает о том, что я был здесь, моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

– Тогда, возможно, вам стоит как можно быстрее отправиться на воды, – предложил Джем. – Я слышал, что в это время года очень хорошо в Италии. А со здоровьем, как я знаю, у вас не очень.

Мортмэйн переводил растерянный взгляд с Джема на Уилла и обратно. Он хотел было что-то возразить, но потом поник, словно из него выпустили весь воздух. Плечи его печально опустились. Наконец он жалобно посмотрел на Тесс:

– Если бы вы могли передать мои извинения вашему брату…

– Не стоит, – покачала головой Тесс. – Но все равно спасибо вам, мистер Мортмэйн.

Мистер Мортмэйн потоптался на месте, а потом, нерешительно кивнув, развернулся и побрел к экипажу. Уилл, Джем и Тесс молча провожали его взглядом. Стук лошадиных копыт громом разнесся по внутреннему двору, экипаж сделал круг и с грохотом выехал со двора.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Тесс, когда вдали затих стук копыт. – Как поступите с Темными сестрами?

– Сходим туда, все проверим… – Уилл раскраснелся, его глаза сверкали от волнения.

– Мне кажется, стоит предупредить Шарлотту и остальных…

– Как? – Уилл буквально выдохнул это слово. – Думаю, мы могли бы послать Томаса предупредить Анклав, но нет никакой гарантии, что он поспеет вовремя, а если Темные сестры сумеют поднять армию, его могут попросту поймать по дороге и убить. Нет, мы должны сами остановить Темных сестер. Раньше мне уже довелось убить одну из них, а значит, я смогу сделать это снова.

– А может, Мортмэйн ошибается, – задумалась Тесс. – Ведь его самого могли обмануть, передать ему неверную информацию.

– Могли… – согласился Джем. – А что, если нет? Мы не можем игнорировать его предупреждение. Последствия нашей нерешительности могут оказаться просто роковыми.

Тесс, понимая, что он прав, почувствовала, как от страха сжалось сердце.

– Возможно, я могла бы вам помочь. Я столкнулась с Темными сестрами раньше Уилла. Если бы я могла пойти с вами…

– Нет, – отрезал Уилл. – И это не обсуждается. У нас нет времени на подготовку, так что пойдут лишь те, кто умеет драться. Ты – не умеешь.

– Я же сражалась с де Куинси…

– Я сказал "нет", значит, нет. – Тон Уилла был категоричным.

Тесс посмотрела на Джема, но тот лишь рассеянно пожал плечами. Он словно бы хотел сказать: мне очень жаль, но Уилл прав.

Не найдя поддержки у Джема, Тесс повернулась и вновь пристально посмотрела на Уилла:

– А как же Боадиция?

На мгновение Тесс решила было, что он забыл о своих словах, сказанных ей в библиотеке. Но уже через секунду уголки его рта чуть дрогнули в едва заметной улыбке, как будто он хотел сдержаться, но не смог.

– Когда-нибудь, Тесс, ты станешь Боадицией, – сказал он. – Но не сегодня. – Потом обратился к Джему: – Надо позвать Томаса, пусть готовит экипаж. До Хайгейта далеко, и лучше нам поспешить.

 

* * *

 

Ночь уже спустилась на город, когда Уилл и Джем вышли к запряженному экипажу. Томас проверял постромки лошадей – Балдиоса и Ксанфоса, – в то время как Уилл, держа в руке стило, сверкащее в полумраке, рисовал защитный знак на голом предплечье Джема. Тесс, не скрывая своего неодобрения, стояла на верхних ступенях крыльца и с тоской во взгляде наблюдала за юношами.

Уверившись, что все меры безопасности приняты, Томас быстро поднялся по лестнице, но остановился, когда Тесс преградила ему путь.

– Они так и поедут? – спросила она. – Это все?

– Все готово, мисс, – кивнув, ответил он.

Томас многое бы отдал за то, чтобы поехать с друзьями, но Уилл, желая оградить его от гнева Шарлотты – а он непременно будет ужасным, когда леди Бранвелл узнает об этой авантюре, – велел конюху оставаться дома.

– С другой стороны, – попытался Уилл успокоить Томаса, – кто-то должен остаться в Академии и защищать ее во время нашего отсутствия. Натаниэль не в счет, – добавил он, покосившись на Тесс, которая демонстративно смотрела в другую сторону.

Уилл взялся одной рукой за козлы, собираясь запрыгнуть на них. Джем стоял рядом и смотрел на него. Их лица в желтом свете факелов казались белыми пятнами. Тесс подняла руку, собираясь было помахать им на прощание, но затем медленно опустила ее. Как там ей говорили? Сумеречные охотники не говорят "до свидания" перед тем, как отправиться на бой. И удачи друг другу не желают. Нужно вести себя так, словно их возвращение не подлежит сомнению.

И тут юноши подняли головы и, как по команде, посмотрели на нее. Ей показалось, что даже с того места, на котором она стояла, видно, как воинственно сверкают синие глаза Уилла. Однако ей показалось, что взгляд у него очень странный, словно у человека, который только что пробудился от глубокого сна и теперь не очень хорошо понимает, по-прежнему ли он находится в царстве грез или уже вернулся в реальность.

Однако не Уилл, а Джем взбежал к ней вверх по лестнице. Когда он оказался рядом, Тесс поразилась яркому румянцу, горящему на его щеках. Его глаза сверкали, как никогда. Сколько же "лекарства" он принял для того, чтобы так выглядеть?

– Тесс… – начал он.

– Я не хотела говорить "до свидания", – быстро сказала она. – Но… я не могу позволить вам уехать просто так, даже ничего не сказав.

Он посмотрел на нее, а потом сделал то, чего она от него никогда не ожидала: озорно взял ее руку и поднес к губам, нежно посмотрев на девушку. Тесс вдруг внезапно стало стыдно и своих обкусанных ногтей, и многочисленных, еще плохо заживших царапин.

И тут Джем поцеловал ее руку, легко прикоснувшись губами к коже. Когда он опустил голову, его волосы, мягкие и легкие, словно шелк, скользнули по ее запястью. Ей показалось, что молния пронзила тело, и она безмолвно застыла на месте. А Джем выпрямился и расплылся в улыбке.

– Мицпа, – пробормотал он.

– Что? – удивленно прошептала она.

– Я говорю тебе "до свидания", не произнося этих, так нелюбимых сумеречными охотниками, слов, – ответил он. – Мицпа – это памятник, поставленный Лаваном^[105], а Лаван этот сказал: "Да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга.."^[106]

И не давая Тесс возможности ответить, он развернулся, быстро сбежал по ступенькам вниз и в один миг оказался рядом с Уиллом, который все это время стоял неподвижно, словно статуя. "Его руки сжаты в кулаки. Должно быть, ему не понравилось поведение Джема", – подумала Тесс. Но возможно, ей это лишь показалось, поскольку, когда Джем подошел к другу и тронул за плечо, тот расхохотался и, даже не взглянув на Тесс, запрыгнул на место кучера. Джем последовал за ним. Уилл взмахнул кнутом, и экипаж с грохотом покатил через ворота. Створки качнулись и со скрипом закрылись за удаляющимся экипажем, словно их затворили чьи-то невидимые руки. В тишине щелчок вставшего на место засова показался оглушительно громким… А затем где-то в городе зазвонили церковные колокола.

Софи и Агата стояли в дверях Академии и ждали, когда Тесс вернется в дом. Агата говорила что-то Софи, но та, казалось, не слушала. Она как-то странно посмотрела на девушку, и что-то в ее взгляде напомнило Тесс об Уилле. Но это было смешно: не существовало в мире двух столь непохожих людей, как Софи и Уилл.

Агата тем временем направилась к огромной двустворчатой двери. Она навалилась на тяжелые створки и, тяжело дыша, закрыла их. И тут вдруг ручка на левой створке начала медленно поворачиваться. Софи нахмурилась:

– Не могли же они вернуться так быстро?

Агата недоуменно посмотрела на проворачивающуюся с тихим скрипом ручку… Дверь распахнулась, кухарка резко дернулась.

В первое мгновение Тесс могла только сказать, что стоящий на пороге человек высок и одет в потертый костюм. А потом Агата страшно выпучила глаза и полным ужаса голосом пробормотала:

– Боже мой!

Незнакомец шагнул вперед. Металл сверкнул в свете свечей. Агата закричала и качнулась. Она, казалось, хотела отпрянуть от незнакомца, но что-то мешало ей.

– Иже еси на Небеси… – прошептала Софи. – Что это?

На мгновение Тесс показалось, будто мир вокруг нее замер. Распахнутая дверь, механический человек с вытянутыми, обнаженными, испачканными чем-то красным руками, его потрепанный, грязный костюм… Одной рукой, с которой ошметками свисала желтовато-серая кожа, он схватил Агату за запястье, в другой сжимал нож. Тесс шагнула вперед, но было слишком поздно. Автомат с нечеловеческой скоростью взмахнул ножом, и тот по самую рукоять вошел в грудь Агаты. Агата с хрипом втянула воздух, ее руки судорожно вцепились в рукоятку. Механический человек стоял перед ней, равнодушный, неподвижный, страшный… Агата смотрела на него расширенными от ужаса глазами, в которых плескалась смертная мука… Потом так же стремительно тварь выдернула клинок, и кухарка рухн