Политико-правовые воззрения Екатерины II

 

Вторую половину XVIII столетия принято называть эпохой Екате­рины Великой (1729-1796 гг.). Это было время «просвещенного абсо­лютизма», для которого характерны бурное развитие социаль­но-политической мысли, образования, литературы, журналис­тики и искусства, появление первых общественных организа­ций, формирование русского национального самосознания, рас­пространение в обществе понятий о чести, человеческом дос­тоинстве, идей свободы, равенства людей и сословий, справед­ливости, конституционной идеи.

Вместе с тем это было время активной деятельности само­державного государства, направленной на продолжение пре­образований, начатых Петром I, на дальнейшее укрепление бес­человечной крепостнической системы, усиление привилегий дворянства, расширение границ империи, приобретение новых территорий, развитие промышленности и торговли, преследо­вание ростков инакомыслия.

Во второй половине XVIII в. было завершено законодательное оформление крепостничества. Крепостные в России с этого времени уже ничем не отличались от рабов. И не случайно имен­но на это время пришлось самое крупное социальное потрясение столетия – восстание под предводительством Е.И. Пугачева (1773-1774 гг.),которое было жестоко подавлено правительством.

Но в это же время все более заметное влияние на все сферы общественной жизни начинает оказывать капиталистический хозяйственный уклад, развивавшийся в недрах феодально-кре­постнической системы.

Сложная и противоречивая социально-экономическая и по­литическая жизнь России во второй половине XVIII в. опреде­ляла содержание и основные направления политико-правовой мысли. Наряду с консервативно-охранительной и феодально-аристократической идеологией явственно обозначило себя дворянско-оппозиционное и антикрепостническое просветитель­ское течение, вершиной которого сталиреволюционно-де­мократические воззрения А.Н. Радищева.

Консервативно-охранительная идеология, продолжая защи­щать самодержавие, политическое и экономическое господство дворянства, в первые годы правления Екатерины II получила выражение в теории просвещенного абсолютизма. По своим идейным истокам это было достаточно сложное явление. Кон­цепция «просвещенного абсолютизма» причудливо сочетала средневековые богословские идеи божественного происхожде­ния государственной власти и либеральную фразеологию запад­ноевропейских просветителей, приспособленную к потребностям самодержавия, с практикой полицейского государства. Офици­альный вариант концепции просвещенного абсолютизма полу­чил отражение в знаменитом «Наказеимператрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения».

Екатерина II – феномен в российской истории. Незаконно воцарившись на престоле, она процарствовала 34 года, полу­чив при жизни прозвание Екатерины Великой. Она была обра­зованной и начитанной, вела активную переписку с француз­скими просветителями, была ревностным почитателем их идей, ценила ум и талант. Время её царствования отмечено появле­нием целой плеяды выдающихся государственных деятелей, полководцев, писателей, художников, музыкантов. Уже всту­пая на престол, она имела определенную политическую про­грамму, основанную, с одной стороны, на идеях Просвещения, а с другой – учитывавшую особенности исторического разви­тия России. Реализация этой программы создала не только аб­солютную власть в государстве, но и власть, зависевшую сугу­бо от воли государя. Основные принципы и нормы управления обществом и государством, сущность государственной власти Екатерина II отразила в своем «Наказе...». Почти три четверти текста «Наказа...» занимают высказывания, идеи западноевро­пейских просветителей. Екатерина официально заявляла, что она стремится использовать эту литературу «на пользу моей империи», «во благо двадцати миллионов людей». «Блаженство всех и каждого» – эти слова были начертаны на значке состави­телей уложения. На практике же Екатерина обеспечила блага лишь дворянству, а её «Наказ...» служил идейным прикрытием и обоснованием самодержавно-крепостнического строя.

Так, Екатерина II, обосновывая свое право на верховную власть, пыталась опереться на авторитет Монтескье: «Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединен­ная в его особе, власть не может действовать сходно со про­странством столь великого государства»; «Пространное госу­дарство предполагает самодержавную власть в той особе, ко­торая оными правит... Всякое другое правление не только было бы России вредно, но вконец разорительно». Екатерина II в обосновании самодержавия не ограничивается только ссылка­ми на особенности географического положения страны и до­бавляет такой довод: «...лучше повиноваться законам под од­ним господином, нежели угождать многим».

Ориентируясь на политические процессы западноевропей­ских стран, Екатерина II в «Наказе...» постоянно оперирует та­кими категориями, как «закон», «равенство», «воля», «свобо­да» и др. Но в ряде случаев их сущность искажается с помощью других терминов или получает своеобразную трактовку. Так, в «Наказе...» концепция разделения властей как гарантия поли­тической свободы подменяется разграничением компетенции различных государственных органов. Заявляя о том, что зако­ны есть самое большое благо в государстве, автор «Наказа...» в то же время подчеркивает, что милость монарха может сде­лать больше для его подданных, чем миллионы законов.

В «Наказе...» даны торжественные обещания издать зако­ны, улучшающие положение народа. Но из содержания «Нака­за...» отнюдь не следует, что предполагается существенный пересмотр действующего российского права. Широко используя теорию естественного права для обоснования своих идей, Ека­терина II в то же время игнорировала главное в этой теории – необходимость согласовать законодательство с «природой че­ловека», что привело бы к ликвидации сословного строя, про­возглашению юридического равенства граждан.

Екатериной II был создан ряд комиссий для выработки за­конопроектов в разных областях. Это создавало видимость предоставления подданным права самим решать насущные воп­росы. Но результаты работы этих комиссий её не удовлетвори­ли. В 1767 г. для сочинения нового Уложения она объявила о созыве Комиссии, состоящей из выборных депутатов от всех социальных групп русского общества, за исключением крепос­тных. Но как только в ходе обсуждения проектов законов ост­ро встал вопрос о бесправном положении крепостных, игра в демократию прекратилась, в конце 1768 г. Уложенная комис­сия была распущена.

В тексте «Наказа...» крепостничество рассматривается как факт, не подлежащий критике. Для его обоснования Екатерина II по-своему интерпретирует даже отдельные высказывания за­падноевропейских просветителей. Так, беглое замечание Мон­тескье о том, что одноразовое освобождение большого коли­чества рабов в Древнем Риме привело к массовым беспоряд­кам, в «Наказе...» превращается в постулат о невозможности законодательной отмены крепостного права: «Не должно вдруг и через узаконение общее делать великого числа освобождение».

Следует заметить, что Екатерина II была убежденной про­тивницей крепостного права, считала его антигуманным и про­тиворечащим самой природе человека. Она намечала несколь­ко проектов ликвидации крепостничества, но решиться на это так и не смогла из-за вполне обоснованной боязни дворянско­го бунта и очередного переворота. Вместе с тем императрица была убеждена, что в силу социальной неразвитости русских крестьян свобода для них небезопасна. «Для введения лучших законов необходимо потребно умы людские к тому пригото­вить», – писала она.

«Приготовлены» к лучшим законам были умы дворянства. Им и обеспечила законодательная система Екатерины II наи­более благоприятные условия. Провозглашенные в «Наказе...» передовые для того времени требования и принципы частной собственности, охраны прав личности, устранения вмешатель­ства государства в частную жизнь граждан, необходимости сво­бодного суда и современного права были распространены толь­ко на господствующий класс.

После роспуска Уложенной комиссии, когда Екатерина II уже сама разрабатывала важнейшие законодательные акты, дво­ряне получили особые права и привилегии: право на гербы, осо­бые мундиры, на земельную и другую собственность, на владе­ние крепостными и эксплуатацию их труда, на ссылку их на каторжные работы, право передавать свои титулы и звания жене и детям. Дворяне освобождались от податей, рекрутских по­винностей, телесных наказаний.

Двойственность, присущая идеологии и практике эпохи царствования Екатерины II, противоречия между словом и де­лом, духом и буквой закона, между содержанием «Наказа...» и действительным состоянием дел в государстве породили в рус­ской дворянской среде особенный тип вольтерьянца-крепост­ника – явление типично русское, необычное для европейской действительности и незнакомое ей. Помещик-вольтерьянец хо­рошо знает просветительские идеи, следит за новинками запад­ноевропейской социально-политической мысли, восхищается свободой античных республик и конституционными порядка­ми в Голландии и Англии, осуждает торговлю неграми в Аме­рике, но непримиримо враждебно относится даже к самой мыс­ли о возможности предоставления принадлежащим ему крепо­стным хоть каких-нибудь прав, ослаблении его власти и соб­ственности на людей. Мировоззрение вольтерьянца-крепостни­ка в известной мере получило отражение в политико-правовой идеологии дворянской аристократии, выступавшей за ограни­чение власти монарха законами, усиление роли дворянства в управлении обществом и дворянством при сохранении суще­ствовавших общественно-политических порядков, незыблемо­сти феодально-крепостнической системы.