Вопрос 7. Концепция «техноструктуры» Дж. К. Гэлбрейта

Ответ

 

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО.

 

Filioque. В начале XI в. возник новый спор о Filioque. Папство наконец приняло вставку: при коронации в Риме императора Генриха II в 1014 г. символ произносился уже с этим добавлением. Пятью годами ранее, в 1009 г., вновь избранный папа Сергий IV направил послание в Константинополь, которое с большой вероятностью (хотя и не наверняка) содержало Filioque.

Государственно-политические причины разрыва церковного общения между Западом и Востоком. От конца IX века и до половины XI века связи между Вос­точной и Западной Церквами были редки и неопределенны. В половине XI в. началось деятельное общение, окончившееся полным разделением церквей. Государственно-политические причины разрыва церковного общения между Западом и Востоком состояли в том, что папа Лев IX распространил свое влияние в некоторых Церквах Южной Италии, которые находились в юрисдикции Константинопольского патриарха. В них начали распространяться латинские воззрения и особенно латинский обычай совершать евхаристию на опресноках. Затем папа Лев сделал попытку восстановить против Константинопольского патриарха Михаила Керуллария патриарха Антиохийского [Тальберг].

В ответ на это патриарх Михаил Керулларий отлучил от причастия начальника греческих войск в Италии, который содействовал там распространению обычая совершать евхаристию на опресноках, закрыл в Константинополе латинские монастыри и церкви для прекращения соблазна православных и поручил Болгарскому архиепископу написать обличительное послание против латинских нововведений. Это послание имело цель сохранить зону греческого влияния в южной Италии и защи­тить ее от латинских натисков. Папа хотя и желал по политическим расчетам поддерживать мирные отношения с востоком, но написал резкое ответное послание. Византийский император Константин Мономах, также по политическим расчетам, желая быть в мирных отношениях с папой, принял папский ответ благосклонно.

Для утверждения «прочного мира между Церквами» папа Лев IX прислал в Константинополь своих легатов, во главе которых поставил Гумберта, епископа Сильва-Кандидского, которые сразу же проявили свое неуважение к патриарху. Вручив письмо папы к патриарху, они удалились без обычных приветствий; письмо же хотя и было подписано Львом, в действительности принадлежало перу самого Гумберта и было выдержано в явно недружелюбном тоне. Поэтому Миха­ил Керулларий отказал­ся вести с ними переговоры, и папские легаты, видя неуступчивость патриарха, написали акт отлучения на него и на всю Греческую Церковь, обвинив ее во всевозможных ересях. Среди прочих безосновательных обвинений она содержала упрек в опущении Filioque из символа веры! 15 июля 1054 г. лега­ты положили этот акт во время богослужения в Софийском храме на престо­ле и уехали [Тальберг].

Патриарх Михаил Керулларий на заседании своего синода 20 июля 1054 г. составил соборное определение, которым осудил действия папских послов и составителей отлучительной грамоты предал проклятию, о чем известил и прочих восточных патриархов [Тальберг]. Таким образом, общение между Во­сточной и Западной Церквами снова прекратилось, на этот раз бесповоротно.

2 вариант: Гумберт поспешно покинул Константинополь без дальнейших объяснений своего поступка, а по прибытии в Италию представил весь инцидент как большую победу Рима. Керуларий и синод ответили отлучением Гумберта (но не Римской церкви как таковой). Итак, попытка примирения только ухудшила ситуацию.

Но даже после 1054 г. дружеские отношения между Востоком и Западом сохранялись. Обе части христианского мира еще не осознали всей пропасти разрыва, и люди с обеих сторон надеялись, что недоразумения можно уладить без особых затруднений. Спор Рима и Константинополя в значительной мере проходил мимо внимания простых христиан. Осознание происшедшего наступило только с началом крестовых походов: они принесли с собой дух ненависти и злобы и сделали раскол окончательным.

[1] В основу всей аргументации своей преподобный Иоанн Дамаскин полагает христологический аргумент – изображение Христа Спа­сителя, а, следовательно, вообще всякое изоб­ражение на иконе возможно, потому что Сын Божий пожелал стать человеком. В полемике против обвинений в идолопоклонстве преп. Иоанн прово­дит различие между служением (латриа), подобающим лишь Богу, и покло­нением (проскинесис), оказываемым тварным вещам, к каковым относят­ся и иконы. Это терминологическое различие было утверждено Седьмым Вселенским Собором.

Вопрос 7. Концепция «техноструктуры» Дж. К. Гэлбрейта

Особое внимание он уделял роли техноструктуры, включающей в себя менеджмент и научно-технический персонал. Целью техноструктуры является не столько максимизация прибыли, сколько постоянный экономический рост, который и обеспечивает рост должностных окладов и стабильности. Гэлбрейт утверждает, что «потребности людей могут быть спровоцированы рекламой, расширенной умелой торговлей, сформированной посредством осторожного убеждения». Гэлбрейта интересует вопрос информации. Его главный тезис – на современном рынке никто не обладает всей полнотой информации, знание каждого носит специализированный и частный характер. Интересы техноструктуры не совпадают с интересами собственника о максимизации прибыли, однако они гораздо ближе к целям общества. Он уделяет большое внимание планированию.

Развитие «старой» школы на современном этапе связано главным образом с деятельностью Кембриджской школы во главе с Дж. Ходжсоном. Он критикует новую школу за то, что она отошла от социального дарвинизма. Он считает, что нельзя рассматривать человека как нечто заданное. Необходимо рассматривать институциональную и культурную среду, в которой находится человек. Люди не просто создают институты, они возникают вместе с привычками и правилами, а затем открываются людям как закономерность. Современный «старый» институционализм отличается от экономической теории Мейнстрима именно потому что не рассматривает индивидуализм как заданный, т.е. с заданными функциями, целями и предпочтениями.