РЕВЕНЮ КОРЕНІ - RHEl RADICES 2 страница

Я только сказал: "Хорошо, впредь давайте это лекарство всем вновь поступающим".

Так и делалось до моего оставления должности, и результатом этого лечения Аконитом было обыкновенно быстрое понижение температуры, а затем выздоровление. Когда же бывал сильно затронут желудок, я находил иногда, что Аконит бесполезен, если не было предварительно рвоты, и в таких случаях я давал легкое рвотное, после чего температура немедленно опускалась; и хотя я уже давно гомеопат, но держусь того мнения, что легкое рвотное действует хорошо, когда желудок обременен и не в состоянии облегчиться натуральной рвотой.

Впрочем, это мимоходом: я вхожу в эти предварительные, случайные и побочные обстоятельства только с той целью, чтоб Вас поставить на ту же почву, на которой я сам стою; они несущественны, так как ведут только к следующему: Аконит в лихорадках (febricula) составляет мою первую причину, почему я гомеопат.

Имеете ли Вы настолько же хорошую причину быть "патентованным"?

Причина вторая

Я так и думал, любезный сотоварищ: Вы скажете, что также употребляете Аконит при лихорадке и поэтому назначение этого средства не составляет по необходимости гомеопатического способа лечения; но разве Вы не слыхали об одном французе, который всю жизнь говорил прозой, сам того не замечая?

Всякий, кто назначает Аконит против простой лихорадки (febricula) — гомеопат malgre lui. Затем, обращаюсь к моей второй причине.

Когда я еще был мальчиком, у меня был плеврит левой стороны и благодаря сельскому аптекарю и целым ведрам микстур я почти умер, но не совсем. С того времени я страдал тупым болезненным ощущением в боку, относительно которого я советовался со многими известными врачами в разных местах Европы, но ни один из них мне не помог. Bсе они соглашались, что это было застарелое сращение чего-то между висцеральными и рёберными перепонками плевры, но ни одна из многих знаменитостей не была в состоянии излечить его. Между тем, моя вера в них могла бы и горы сдвинуть; но вера, как лечебное средство, пользы не принесла.

В виду безуспешности правоверной медицины, я отправился к гидропатам (их тогда называли шарлатанами); от них я натерпелся и жару, и холода, и все-таки они меня не вылечили. Обертывания, холодные и горячие; холодные компрессы по целым месяцам спанье в мокрых простынях; бесконечные потения в турецких и русских банях — однако мое плевритическое страдание оставалось in statu quo ante.

Лечение виноградом, лечение хлебом с вином действовали не лучше; точно так же диета и перемена воздуха мне не помогли.

Когда же я стал читать то, что заявляют так называемые гомеопаты об их Брионии и ее сродстве к серозным перепонкам, я — что? обругал их шарлатанами? Нет. Я купил немного Bryonia alba и начал принимать ее, как они рекомендуют, и недели через две мой бок поправился, и с того времени больше меня не беспокоил!

Вот, друг мой, вторая причина, почему я гомеопат, и когда я перестану чувствовать благодарность к дорогому старому Ганеману за его Брионию, — да вернется мое плевритическое страдание, чтобы напомнить мне об истинности его учения.

Что Вы и другие могут об этом подумать — это для меня вполне безразлично, я хвалю мост, через который я перешел.

Я предъявляю к медицине только одно-единственное требование: чтобы она излечивала. Ту "патию", которая излечивает, я и избираю.

Причина третья

Вы вольны иметь какое угодно мнение о моей застарелой болезни плевры: я страдал ею до тех пор, пока не принял Брионию, а с того времени она прошла и более не возвращалась. Сам я чрезвычайно доволен своей второй причиной, почему я гомеопат. Я вовсе не говорил, что гомеопаты были первые, употреблявшие это средство; это не относится до сущности вопроса.

С того времени, как я перешёл в гомеопатический лагерь, мне часто случалось лечить плеврит: этому Вам не трудно будет поверить. Аконит и Бриония составляют самые крупные орудия гомеопатов против плеврита, но я замечу, что согласно моему опыту они попадают в цель только в ревматическом плеврите.

Позвольте рассказать Вам такой случай, как третью причину, почему я гомеопат.

Несколько лет тому назад меня поспешно позвали к жившему в загородном доме негоцианту, который схватил простуду за два дня перед тем, возвращаясь вечером с политического митинга. Приехав к нему, я нашёл, что у него в сильной степени pleuritis rheumatica.

Жена этого господина была сильно озабочена, так как многие из её друзей отсоветовали ей прибегать к гомеопатии в таком серьезном случае. Гомеопатия, говорят они, очень хороша для женщин и детей, но неужели она станет рисковать жизнью своего дорогого мужа в pукаx врача-гомеопата? Нет, она пригласит д-pа X., живущего тут вблизи. Однако же, хотя вообще l'hоmmе propose et la femme dispose, но в этом случае вышло наоборот: муж наотрез отказался от всякого другого лечения, кроме гомеопатического, и отсюда мое присутствие. Он был в сильнейшей лихорадке, страдал жестокой болью и только стонал: "Доктор, облегчите боль и дайте мне заснуть".

Я назначил Аконит и Брионию, в низком делении.

На следующий день ему уже было несколько легче, боль была несильная, исключая, когда он неосторожно поворачивался. "Доктор, — сказал он, — мой приятель М-р, живущий на улице, страдает такой же болью, только больше в плече, и он прислал просить меня, чтобы я отказался от вас и взял его доктора, который считается очень искусным. Что мне ответить?". — "Скажите ему от меня, что через несколько дней Вы будете здоровы и будете сидеть в вашей конторе за работой, и что по дороге домой Вы зайдете к нему и застанете его все еще больным, и тогда Вы сообщите ему ваш опыт и сравните оба счета".

Так и случилось; через несколько дней — не помню именно сколько — мой пациент отправился в свою контору, поработал там немного и на возвратном пути осведомился о своем приятеле, который все еще продолжал ощущать сильную боль и оставался в таком положении еще некоторое время.

Причина четвертая

Вы, по-видимому, сомневаетесь в том, чтобы описанный мной в последнем письме случай был истинный плеврит.

Представьте cебе человека, который сам дважды имел плеврит, который пролежал от него в постели три месяца, который всю свою студенческую жизнь страдал от последствия плеврита; который прочитал все, что говорится в литературе о плеврите; который с личным интересом по целым неделям слушал лекции Скоды о плеврите; который, занимаясь в больницах, видел десятки случаев плеврита; которому на окончательном испытании был предложен вопрос о плеврите, и который затем лечил очень много случаев плеврита — этот человек я!

Теперь я должен привести Вам четвертую причину, почему я гомеопат. Господин, о котором, я упомянул в последнем письме (приятель моего пациента), оправившись от своих острых страданий, обратился к специалисту по подагре, но ощущал еще такую неподвижность в плече и боку, что не мог заниматься конторскими делами и пробыв верным своему врачу еще некоторое время, в конце концов — что? Пришел ко мне! И что же далее? Бриония альба, Хелидониум майус, Сульфур излечили его в несколько недель. Mне кажется, что одни только Аконит и Бриония, основательно изученные и верно употребляемые, обратили бы весь мир к гомеопатии; по крайней мере, честному, непредубежденному человеку нет другого исхода.

Но предрассудок почти всемогущ, как говорит Болингброк: "Может звучать странным, но это верно, что во многих случаях, если бы люди учились менее, то их путь к познанию был бы короче и легче. На самом деле, можно скоpее и легче перейти к знанию от неведения, чем от заблуждения. Заблуждающиеся должны разучивать старое, прежде чем могут с пользой научиться новому, а первая часть этой двойной задачи во многих отношениях более трудная, и по этой причине редко предпринимается".

Если бы Вы что-нибудь понимали в гомеопатии, то я объяснил бы Вам, почему я назначил Брионию, а затем Хелидониум, и почему я вставил Сульфур, но так как Вы несведущи, то должны принять мои назначения эмпирически

Причина пятая

Предоставляю Вам самому изучить дальнейшие терапевтические применения Аконита в простых лихорадках и как предупреждающее средство против локализации воспалений, а равно специфическое избирательное сродство Брионии к серозным оболочкам, как показывают приведённые мною примеры. Я Вам не обещал дидактических лекций по тем пунктам, которые привожу, а только мои Пятьдесят Причин. Итак, к пятой причине. Она заключается в следующем: Гомеопатия сразу возводит меня из зависимого положения терапевта-мастерового, ходящего ощупью, на степень мастера врачебного искусства. Позвольте в пример привести Вам целиком опубликованный мною случай, под заголовком:

 

О пользе хлоралгидрата при летаргической спячке

 

Наблюдавшие тех, которые долгое время принимали хлорал, могли заметить, что эти люди постепенно становятся летаргичными, сонливыми и вялыми. Хронический хлорализм под конец сопровождается жировым пеpepождением вялого типа и самая смерть представляет особенности. Я видел один случай^[1], где субъект хронического хлорализма лежал в умирающем состоянии несколько дней, так что трудно было определить, умерла ли эта женщина или нет.

Иногда попадаются замечательные случаи сонливости, и тогда терапевт должен обратиться к наркотическим средствам.

Вкратце опишу два таких случая из моей практики.

№ 1 Дама лет сорока пяти, полная, свежая на вид мать семейства, обращала на себя внимание близких своей летаргией и сонливостью. Она была до того слаба, что не могла даже перейти через улицу; слабость эта была летаргического свойства, какая-то вялая тяжесть. Она почти постоянно спала; проспав хорошо ночью и одеваясь утром, она чувствовала потребность садиться, а сев, тотчас же засыпала. Это продолжалось недели и месяцы, и ее врач-аллопат тщетно употреблял разные средства. Когда она поступила под мое попечение, я сначала попробован Арнику, а затем Опий, но с незначительным успехом, как вдруг меня поразило сходство этого случая с состоянием одного из моих пациентов, закоренелого хлораломана.

Хлорал в низком разведении излечил мою больную и она снова стала живой, расторопной и бодрой.

№ 2. Пожилая дама обратилась ко мне 21 апреля 1881 г. по поводу летаргии, вялости и сонливости. Назначен: хлоралгидрат 2Х, в порошке, по шести гран в воде, через три часа.

Мая 7. Под этим числом я нахожу следующую заметку в моей записной книжке: "Чувствует себя как бы другим человеком, громадное улучшение, менее летаргична и решительно не так вяла".

Затем я назначил третье десятичное растирание, вместо второго, по два раза в день, и более лекарств уже не потребовалось, как она сообщила мне впоследствии, посетив меня вместе с мужем.

Теперь Вы поймёте, что я хотел высказать: передо мной были два случая, которые нелегко было бы втиснуть в нозологическую рамку, а между тем я был в состоянии лечить их en maitre. Вот та терапевтическая независимость, которая мне нравится, и которая, мне кажется, составляет очень хорошую причину, чтобы быть гомеопатом.

Если бы у меня не было еще столько причин впереди, я бы очень хотел распространиться об этом громадном преимуществе гомеопатии: ее закон служит руководством в самых темных болезнях, о чем кое-что в следующем письме.

Причина шестая

Чтобы уяснить Вам мою мысль, выраженную в последнем письме, необходимо ее несколько развить. Я сказал, что гомеопатия возводит врача из зависимого положения терапевта-мастерового на степень мастера.

Пример. Несколько лет тому назад, как может быть Вам известно, в Вашей школе появилось средство против рака — Кондуранго, которое, как и возникшее впоследствии другое средство, хиосский скипидар, скоро опять исчезло из виду. Kондуранго, подумал я, конечно, не излечивает всякий рак, а какую-нибудь одну разновидность. Как же нам узнать, какую? Клинические отчеты о Кондуранго показали, что оно обладает несомненной целебной силой в известных случаях рака, особенно желудка. Ганеман учит, что верный способ определять целебную сферу лекарственного вещества состоит в даче его здоровым людям, с целью узнать, какие действия оно у них способно вызывать.

Итак, я добыл кору Кондуранго, сделал из нее настой, и стал пить его в значительных количествах. Мой отчет по этому предмету помещен в "Энциклопедии чистого лекарствоведения" Аллена. Между прочим, я нашел, что оно производит трещины в углах рта.

Затем мне случилось лечить рак левой груди у женщины средних лет, у которой была также глубокая трещина в углу рта с левой стороны, с толстыми затверделыми краями, вероятно, эпителиоматозного свойства. Я думаю, Вы согласились бы с диагнозом, если бы видели этот случай. В виду этого, я рассуждал так: мы знаем эмпирически, что Кондуранго может излечивать некоторые случаи рака; я теперь знаю из непосредственного опыта на себе, что оно причиняет трещины в углах рта; гомеопаты утверждают, что подобное подобным излечивается; ergo, Кондуранго должно быть целебным средством в данном случае.

Больная принимала гомеопатический препарат этого средства в продолжение трех лет, постепенно поправляясь, и, наконец, была совершенно излечена. С того времени прошло уже восемь лет, и она находится в прекрасном здоровье. Кажется, ясно, что, если бы не гомеопатия, это излечение было бы неосуществимо, и больная давным-давно умерла бы от жестокого недуга.

Поэтому, потрудитесь принять этот случай за шестую причину, почему я гомеопат.

Причина седьмая

Хочу Вам представить дальнейшее пояснение того, что гомеопатия обращает ходящего ощупью врача в мастера целебного искусства.

Начиная с 1878 года, я употребляю Ванадиум в известных болезнях, которые вне гомеопатии не могут быть излечены — в некоторых случаях атеромы артерий и при жировом перерождении. Я прежде давал Фосфор, Антимоний, Арсеник и т.п., но результаты не всегда были для меня удовлетворительны: меня удовлетворяет только излечение. Поэтому, я принялся за чтение и мне показалось, что я нашел требуемое в Ванадиуме, которого физиологические действия я описал в "Записках Королевского общества"^[2]. Дифференциальные пункты я узнал из статьи г-на Даудсвелля (Dowdeswell) в "Journal of Physiology"^[3], под заглавием "О структурных изменениях, происходящих в печени под влиянием солей Ванадиума". Вкратце скажу, что они состоят из настоящего разрушения клетчатки с освобождением пигмента, причём наиболее страдает печень. У меня был случай жировой печени, атеромы артерий, с сильной болью вдоль по направлению основной артерии (arteria basilaris), c большими, сильно пигментированными пятнами на лбу, адинамией и т.д.

Моей пациентке было тогда за семьдесят лет и было очевидно, что она собиралась переселиться в ту страну, откуда нет пришельцев. Благодаря Ванадиуму (я употреблял растворимую аммиачную соль) в гомеопатическом препарате, избранному согласно гомеопатическому закону, эта дама совсем оправилась, теперь ей под восемьдесят лет и она здорова и бодра.

Вот что я называю быть мастером врачебного искусства, а чтобы Вы могли верно оценить полную независимость, с которой я действовал, скажу Вам, что по настоящее время (насколько мне известно), в медицине никто кроме меня, Ванадиум не употреблял.

Разумеется, Вы, как "патентованный", никогда не унизили бы Вашего достоинства до того, чтоб отыскивать средства смиренно и с доверием, полагаясь на закон Ганемана. Пусть же клинически доказанная мной гомеопатичность Bанадиума к известной форме жирового перерождения послужит седьмой причиной, почему я гомеопат.

Другими моими случаями с Ванадиумом я Вас беспокоить не стану — они только служат подтверждением настоящего; к тому же мне предстоит сообщить Вам еще сорок три причины.

Причина восьмая

Одна дама, живущая недалеко от Вашего дяди, в Кенсингтоне, пришла ко мне 5-го июня 1882 г., жалуясь на ноющую боль в левом боку; боль была временами острой и стреляющей, как раз под ребрами, в области селезенки: хуже ночью, когда она согревалась в постели. Совместно с этим, левый глаз был затронут: его слезные точки (puncta lacrymalia) были очень красны. Это сравнительно был простой случай, но пациентка чувствовала сильную боль и пришла, чтобы излечиться. Я уверен, что всякий "патентованный" в этом случае пришел бы в тупик. Не имея для руководства научного закона, Вы не могли бы его излечить. Для меня этот случай не представил особенного затруднения и я излечил его эссенцией простого грецкого opexa! Вообразите грецкий орех для такого случая! Мы зовем его Juglans regia и я назначил по пяти капель первого сотенного разведения в воде, по три раза в день. Не желаете ли знать научное "почему" этого случая? Это Вам могут сообщить только гомеопатия и труды покойного Клотара Миллера.

Здесь опять Вы видите, какую исполнительную силу придает закон подобия нашим познаниям о физиологических действиях лекарств; вместе с тем, он дает мне восьмую причину, почему я не "патентованный".

Причина девятая

Вы укоряете меня за "насмешливый, оскорбительный тон". Позвольте напомнить Вам, мой патентованный друг, что Вы первый пустились в "насмешки". В доме Вашего дяди Bы чванились тем, что Вы "патентованный", и мнили, что смотрите на гомеопатов с ужасной высоты! Вы непременно хотели иметь мои пятьдесят причин: я посылаю их со всевозможной поспешностью и если в скобках немножко и подтруниваю, то потрудитесь помнить, что я питаю невыразимое презрение к Вашему неведению, с высоты которого Вы имели дерзость обозвать гомеопатов шарлатанами! Вы, несведущий, предубежденный, хотя и ограждаемый законом практик, развязно требуете, чтоб я оправдал мое профессиональное положение. Говоря о Вашем неведении, я имею в виду лишь Ваше искусство лечения; в других отношениях, я знаю, Вы вполне сведущи.

Я сообщил Вам случай боли в левом подреберье, излеченный посредством Югланс регия. Вскоре после этого случая ко мне явилась молодая девица за советом относительно очень схожей боли, только в правом боку, у нижней части правого легкого. Боль эта длилась три месяца, и пациентка была вследствие этого очень слаба и малокровна.

Chelidonium majus 1, пять капель в воде, утром и вечером, специфически излечили эту боль ровно в две недели. Мне бы хотелось объяснить Вам, почему я в первом случае прописал Югланс, а во втором Хелидониум, но мне недосуг, и потому я должен на этом закончить мою девятую причину.

Причина десятая

Вы крайне ошибаетесь, говоря, что обстоятельство, возвысившее меня (по моему выражению) в мастера своего искусства, очень ограничено в своем применении. Как раз напротив, иначе, где же мастерство? Твердое усвоение гомеопатического закона снабжает меня руководством почти во всех случаях. Позвольте пояснить это примером:

 

Хроническая икота

 

Если Вы сами не встречали упорных случаев сильной икоты, то спросите Вашего старшего партнера, и он Вам скажет, что они иногда бывают очень мучительны и совсем не так легко поддаются лечению. Икоту также трудно подвести под нозологическую систему. В начале 1883 года ко мне привезли молодую девицу, у которой было множество болезненных симптомов, и между ними наиболее выдающейся была икота. Икота появлялась приступами, которые обыкновенно продолжались с полчаса и повторялись четыре раза в день. В виду сопровождающих симптомов — отсутствие регул, бели, жажда, много слюны во рту — я полагал, что она была рефлексом от матки. Вам кое-что известно о моих взглядах на оспопрививание и о теории вакцинного заражения, которую я постарался установить в одном из моих сочинении^[4]. Согласно с этими взглядами, я, ex hypothese, назначил Тую, но она пользы не принесла. Затем я дал Сепию, классическое средство у гомеопатов против белей, но и она не помогла. Как же я поступил? Я обратился к закону гомеопатии и к пророку Ганеману! У моей пациентки была жажда; язык был обложен; ее тошнило, рот был наполнен жидкостью; у нее была головная боль, она часто зевала; у нее была икота; она жаловалась на слабость и чувство утомления во всех членах; вообще, ее симптомы очень походили на симптомы Cyclamen, приведенные в Чистом Лекарствоведении Ганемана, и поэтому, если понятие о подобных имеет какое-нибудь значение, Цикламен должен был излечить мою больную, что и случилось. Третье десятичное разведение почти излечило ее, но не совсем, и потому я обратился ко второму десятичному, когда появились регулы. Но последнее деление, по-видимому, действовало хуже предыдущего, и потому я снова назначил третье. Затем, так как икота еще не совсем прошла, я предписал первое десятичное и по той же причине перешел на тридцатое сотенное деление — и что же? передайте это только шепотом Вашим друзьям — против икоты более лекарств уже не требовалось! Потрудитесь же принять как десятую причину, почему я гомеопат, тот факт, что с помощью гомеопатии я в состоянии излечивать икоту безопасно и приятно: на этот раз я излечил ее посредством Цикламена.

Причина одиннадцатая

Я просил бы Вас позволить мне привести, в виде одиннадцатой причины, почему я гомеопат, также замечательный случай икоты. Он уже был опубликован в моей книжке "Natrum muriaticum", откуда я и выписываю его.

Жена пастора, около 50-ти лет от роду, пригласила меня 20-го февраля 1878 г., жалуясь на сильное расстройство пищеварения и другие симптомы, указывающие на Natrum muriaticum. Я спешил, и потому не вошел во все подробности. Назначил Натрум муриат. 6-го растирания по 6 гран в воде, дважды в день; оно излечило следующие симптомы: икоту, появлявшуюся утром, в полдень и к ночи, по крайней мере в продолжение десяти лет, и причинённую хинином; икота была нешумная, но потрясала всё тело, продолжалась около десяти минут и была очень мучительна.

"Почему вы знаете, что икота действительно происходит от хинина?", — спросил я. Она отвечала: "Три раза в своей жизни я принимала хинин от невралгии в правой стороне лица, и каждый раз у меня появлялась икота; в первый и второй раз она постепенно проходила, а после третьего раза она сделалась постоянною. Я просила покойного д-ра Гайнда не давать мне хинина, так как он всегда вызывает у меня икоту, но он прописал его; я принимала его и получила икоту, которая продолжалась до тех пор, пока не стала принимать ваши порошки. Теперь уже прошло более десяти лет, как я принимала хинин".

Икота была излечена совершенно. На заявление пациентки, строго правдивой женщины, можно было положиться вполне.

Она уже давно гомеопатка и в течение последних трех лет лечилась у меня от хронической горловой боли, головокружения, сердцебиения и однажды от сильного угнетения духа. Она и прежде упоминала об икоте, но я совсем позабыл про это, а при настоящем случае, она даже ничего не заявила о ней, так что излечение икоты было чисто случайное! Но это заставило меня углубиться в тысячный раз в учение Ганемана о динамизации лекарств и сильно поколебало моё недоверие к нему.

Икота есть известное следствие приемов хинина ("Энциклопедия" Аллена, т. III, с. 226, симптомы 370 и 379).

Из приведенного случая видно:

1. Действие хинина, данного в лекарственных дозах от невралгии у женщины, может длиться с лишком десять лет.

2. Natrum muriaticum в шестом paстирании служит противоядием этого действия хинина.

3. То же самое вещество в обыкновенной форме, т.е. поваренная соль, не служит ему противоядием даже при ежедневном употреблении в разных количествах и разных видах в течение десяти лет. А так как сырое вещество не производит того, что быстро производит растертое вещество, то из этого следует, что

4. Растирание настолько изменяет вещество, что оно приобретает совершенно новую силу, и следовательно

5. Учение Ганемана о динамизации лекарственных веществ не миф, a факт в прuроде, доступный научному экспериментальному доказательству, а имея в виду, что сырое вещество было принимаемо ежедневно в течение многих лет во всевозможных количествах и в растворах самой разнообразной силы, выходит наконец, что

6. Ганеманов метод приготовления лекарств не есть только простое разведение, а положительно силу-развивающий или силу-производящий процесс, т.е. истинная потенцизация или динамизация.

Лучшего случая для доказательства этого положения, чем вышеприведенный, и желать нельзя, но у меня записаны другие случаи, подтверждающие его и, вместе с тем, представляющие некоторые новые черты.

Прежде, однако же, чем расстаться с этим случаем, не мешает сообразить, какому громадному множеству видоизменяющих влияний подвергалась эта женщина целых десять лет, включая жизнь на берегу морском и ежедневное употребление соли, а тем не менее, икота упорствовала до тех пор, пока не была дана динамизированная соль.

Прежде чем придти к этим заключениям, я всячески ухищрялся объяснить факт чем-нибудь другим, тем более, что относился к нему с немалым скептицизмом, но все мои старания остались тщетными. К тому же, мне требуется более скептицизма, чтоб не поверить ему, чем поверить.

Таким образом, я нахожусь в дилемме: или я должен верить в учение о динамизации лекарств, или не верить неопровержимому свидетельству фактов, что присуще умалишенным.

Не можешь ли ты, читатель, будучи более искусен и более скептик, пособить мне выпутаться из этой дилеммы? Очень желал бы, чтоб ты был в состоянии сделать это, потому что учение о динамизации лекарств как бы отнимает твердую почву из-под ног, и оставляет человека стоящим на воздухе.

Это описание случая икоты может показаться слишком пространным, но он научил меня многому, и это должно служить оправданием, почему я его не сократил.

Причина двенадцатая

Так как Вы не ответили на мое последнее сообщение, то я Вас обеспокою третьим случаем икоты, который послужит двенадцатой причиною, почему я гомеопат.

29-го марта 1887 г. ко мне привели десятилетнюю девочку, страдавшею, по заявлению матери, малокровием, вялостью, желчностью, болью горла, тошнотой, слабостью, лобной головной болью, утомлением по утрам, слабой памятью, кислым дыханием, отрыжкой, икотой, белыми, скудными испражнениями, болью в левом боку при всходе на гору. Я нашел эндокардиальный шум, лучше слышимый у основания, и очень заметное увеличение селезенки. Больная не выносила холода; оспа ей была привита только однажды; у нее была ветряная оспа и корь.

Вам известно, что я считаю оспопрививание болезнью, которую называю vaccinosis, и по этому поводу написал маленькую книжку, но дело, собственно, не в этом, а в гомеопатии, которая ведет к тому же предписанию, как и моя теория о вакцинозе. Thuja occidentalis 30, в нечастых приёмах, вылечила икоту; селезенка уменьшилась наполовину и, что довольно странно, эндокардиальный шум также исчез. Впрочем, я хочу обратить Ваше внимание на излечение икоты посредством Туи. Заметьте, я Вам представил три случая икоты, из коих один был излечен посредством Cyclamen eurapaeum, второй помощью Natrum muriaticum и последний — с помощью Thuja occidentalis; это разнообразие средств выказывает одновременно дух гомеопатии и обширность ее господства над болезнью. Постороннему человеку, не понимающему гомеопатии, это разнообразие средств составляет большой камень преткновения, мешающий усвоить ее многим способным добросовестным исследователям, а, между тем, в этом-то и заключается сила системы, хотя практика её, вследствие этого, становится чрезвычайно трудной. Для нас вся природа есть наша фармакопея, т.е. для всякого гомеопата, вполне усвоившего предмет, выучившегося ходить без костылей и желающего трудиться! И хотя я Вам рассказал три случая икоты, излеченные тремя различными гомеопатическими средствами, тем не менее, если бы Вы спросили меня, какое я рекомендую испробовать средство против икоты, я мог бы только сказать: "Тo средство (быть может, и вовсе ни одно из трёх вышеупомянутых), которое имеет наибольшее патогенетическое сходство с подлежащим излечению случаем икоты". Кажется, я стреляю через Вашу голову!

Причина тринадцатая

Совершенно верно, я и не утверждал, что икота смертельная болезнь, я утверждаю только, что она часто бывает очень мучительна, и что гомеопатия может излечить её приятно и безопасно. Большего, чем безопасное и приятное излечение, я не требую ни от какой системы медицины. Но позвольте перейти к тринадцатой причине.

Хорошо известная сопранная певица пришла ко мне, страдая афонией: горло представляло, как это обыкновенно называют, фолликулярную гиперемию. Вы, может быть, слышали, что гомеопаты очень ценят Арнику как средство от ушибов, вывихов и т. п.; вообще при всяком повреждении. Употребив тщетно много средств, я, наконец, понял, что, в данном случае, афония происходила от перенапряжения голосовых струн. Вместе с тем, у пациентки была небольшая пустула на затылке и прыщики на коже. Арника излечила этот случай, уподобляясь в своем физиологическом действии его симптомам.

Вы, может быть, скажете, что и афония не смертельная болезнь. Не мешает Вам раз и навсегда избавиться от вульгарного заблуждения, в которое впадает профессия и публика, будто бы гомеопаты претендуют излечивать неизлечимое! Заметьте, хотя бы для Вашего собственного сведения, что гомеопаты вовсе такой претензии не заявляют, они только говорят, что гомеопатия излечивает все излечимое гораздо лучше, чем всякая иная доселе известная медицинская система. Гомеопаты не утверждают, что другие системы бесполезны или что гомеопатическая система непогрешима, a только что по настоящее время гомеопатия далеко превосходит всякие другие способы лечения. Поняли?