Альтернатива: всеединство или блуд на крови

Рассказывая о заветах Владимира Соловьева и Федора Достоевского, я говорил детям:

— Любой призыв к шовинизму, антисемитизму, национализму есть блуд на крови. Он ведет к духовному распаду. Интернационализм также загрязнен блудом на крови. Под знаком интернационализма в советское время уничтожались русские и украинцы, белорусы и литовцы, татары и чеченцы, преследовались евреи и поляки, башкиры и узбеки, таджики и киргизы, латыши и финны, армяне и грузины, якуты и немцы, а также сотни других народностей.

Блуд на крови разрушал самое великое Божье создание — родственность между людьми, утверждал самое тяжкое бедствие народов — разобщенность.

Если мы хотим уберечься от неизбежных катастроф, мы должны приемлемой ценой укреплять межчеловеческие отношения, завещанные Евангелием.

Мы обсуждали с детьми проблемы сегодняшних межнациональных распрей и не могли понять, почему же люди даже одной национальности и одной веры убивают друг друга. Приходили к выводу, что это болезнь человечества! Сумасшествие! Затмение!

И еще нам казалось, что мы что-то открыли, когда сформулировали два главных греха человеческих, ведущих к войнам и самоуничтожению.

Первый — сознание своей национальной исключительности и стремление любыми средствами утверждать эту исключительность. Второй — недооценка своих национальных достоинств и занижение своего статуса. Многие народы погибли в рассеянии, из-за распрей, из-за чрезмерных претензий и амбиций. Народная гордыня и чрезмерное самомнение нации есть тягчайший грех и перед человечеством.

И тогда один юноша спросил:

— А что плохого в том, что народ стремится к своей исключительности? А разве грешно считать свой народ самым

лучшим? Разве не об этом пишут наши писатели? И такие великие мыслители, как Достоевский, Толстой, Бердяев?

Я понял, что дети зацепили какой-то главный вопрос, а потому мы стали размышлять в таком направлении: «Сознание своей исключительности, но не в ущерб другим народам — вот истинная формула сотрудничества разных наций, условие единения на общечеловеческих началах. Однако единство'не самоцель, оно лишь средство для достижения величайших вершин, где главное — благо личности и благо семьи!».

Мы с детьми пришли к таким выводам: у каждого народа есть свои недостатки и свои достоинства. Семья, школа, общество должны научить детей видеть достоинства в воспитательной практике своего и других народов.

И тогда родилась еще одна заповедь:

— Обогащайте воспитание своих детей педагогическими достоинствами всех народов. Если вы увидите, что евреям присуща кропотливая забота о воспитании своих детей, о том, чтобы дать им всестороннее развитие (а эта черта отмечается исследователями во всем мире), постарайтесь перенять эту великую национальную черту и немедленно обучайте своих детей по более усложненной и всеобъемлющей программе. Если вы поймете, что англичанам свойственно воспитание джентльмена, знающего цену своему человеческому достоинству, предприимчивого и трудолюбивого, постарайтесь перенять у англичан эту черту.

Если вы обнаружите, что узбекские дети заняты физическим трудом больше всех детей в мире и родители проявляют необыкновенную заботу о том, чтобы семейное трудолюбие не снижалось ни при каких условиях, задумайтесь над тем, чтобы перенять у узбеков эти всемогущие родительские установки.

Если вы узнаете, что немецкие дети с ранних лет приучаются к порядку, к дисциплине, точности и трудолюбию, сделайте все, чтобы и ваши дети росли в таком же точном и дисциплинированном ритме.

Если вы почувствуете, что американские дети и молодые люди предприимчивы, тяготеют к самостоятельности, доброжелательны и трудолюбивы, не бойтесь привнести эти черты в жизнь ваших семей.

Если вам удастся побывать в грузинских или армянских семьях и вы услышите, как ласково и заботливо обращаются родители со своими детьми, поучитесь у них этой милой доброжелательности и мудрости.

Если вам часто приходится бывать в русских деревнях, задумайтесь над тем, насколько цельно и бесхитростно развиваются истинно природные и истинно народные начала в русских семьях, сколько доброты, мужества, долготерпения и смиренномудрия в родительских лицах, в лицах бабушек и дедушек.

Поговорите с ними «по национальному вопросу» — и вы почувствуете, насколько широка и благородна у них душа, не знающая различия между нациями, но постигшая то великое, что Бердяев называл человеческим всеединством! Развитая родовая общечеловеческая интеллигентность и подлинная культура способны одолеть тягчайший злобно-завистливый грех, порождаемый блудом на крови.

«Окончательное условие всечеловечества есть СВОБОДА»

(Вл. Соловьев)

Соловьев как бы вслед за Достоевским задает главный вопрос: где же ручательство, что люди свободно придут к единению, а не разойдутся во все стороны, враждуя и истребляя друг друга, как это мы видим? И вот тут-то ответ дается, пожалуй, трудный для понимания суетной и замусоренной нашей души. Чтобы понять ответ Достоевского и Соловьева, надо приподняться до уровня их ИДЕАЛОВ, стать на уровень их единения с тем НРАВСТВЕННО-ВЫСШИМ, что есть в мироздании. А ответ таков: «Ручательство одно — бесконечность души человеческой, которая не позволяет человеку навсегда остановиться и успокоиться на чем-нибудь частичном, мелком, неполном, а заставляет его добиваться и

искать полной всечеловеческой жизни, всеобщего и всемирного дела. Что есть бесконечность души? Эта бесконечность была осуществлена в Христе, а искра этой бесконечности живет в каждом человеке». Рядом с совершенным Богом у Достоевского всегда СОВЕРШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК. Движение к совершенному человеку развернуто в «Подростке», в «Идиоте», в «Униженных и оскорбленных».

Стыдно будет русскому обществу, подчеркивает Соловьев, если оно сведет свою общественную идею с этой высоты и подменит великое общее дело мелкими страстями, раздорами.