Сказки Бажова Павла Петровича Биография Бажова Павла Петровича 35 страница

Вопрос о праве отца на свободу своих детей относительно древнейшего времени можно a priori решить утвердительно. Отеческая впасть в то время равнялась власти господина над его рабами; следовательно, и отец мог распоряжаться своими детьми наравне с рабами. В праве Московского государств а в этом отношении есть некоторая неясность, которая разрешается в истории семейного права. Герберштейн, вероятно, по аналогии с римским правом, утверждает, что в Москве отец мог продать своего сына три раза, после чего отеческая власть будто бы прекращается, но в наших источниках указаний на это нет.

Отношения обязательственные. Говоря вообще, обязательственные отношения древнего времени существенно отличаются от современных: теперь право одного контрагента (обязывающего) простирается только на известное действие другого (обязывающегося), тогда же оно большей частью простиралось на всю личность последнего (приближаясь к вещному праву). Среди обязательств как источников рабства надо различать: обязательства, самое исполнение которых влечет рабство, и обязательства, устанавливающие рабство только при невыполнении их. К числу первых относится личный наем, к числу вторых - договор займа. Личный наем locatio conduc-tio operatum, а не operis), т.е. поступление в личное служение, при некоторых условиях ведет к лишению свободы. По Русской Правде, тот делается холопом, кто примет тиунство или ключ себе привяжет без договора; договором же можно было предупредить это последнее. Однако из других мест Русской Правды видно, что такие договоры заключались редко, так что тиуны вообще считались людьми несвободными (Кар., ст. 77). В Московском государстве первоначально удерживались приведенные постановления Русской Правды с некоторыми лишь изменениями: по судебникам (суд. 1-й, ст. 66 и суд. цар., ст. 76), ключничество только в селах сопровождается холопством, в городах же ключники остаются свободными. Кроме того, сельское ключничество и тиунство, по царскому Судебнику, ведут к холопству лишь тогда, когда они укреплены (письменно) "докладною грамотою". С конца XVI в. личный наем, по-видимому, все ближе подходит к рабству, и в начале XVII в. устанавливается то общее правило, что всякое личное услужение ведет к пожизненному (кабальному) холопству, если поступивший на службу пробыл известное количество времени у одного хозяина. Указ 1597 г. всякое личное услужение, длившееся более полугода, обратил в источник кабального холопства. Царь Василий Шуйский в 1608 г. без совета и согласия боярской думы отменил постановление 1597 г. и запретил выдавать обязательные кабалы на таких вольных слуг; но в следующем году боярская дума собственной властью отменила этот указ царя и восстановила действие закона 1597 г. Уложение еще более сократило срок свободной службы: полугодовая давность была уменьшена до трех месяцев. Такой ход законодательства указывает, очевидно, на стремление законодателя усилить рабство; но надо припомнить, что полное рабство, сопровождающееся личным наймом, по Русской Правде, с XVII в. обращается уже только в кабальное холопство. Кроме того, в XVII в. дворовая служба по договору вошла в общий обычай и не влекла уже в рабство (см. ниже о договоре личного найма, а также о службе без договора, но и без укрепления в холопство "вольных гулящих людей". Особенно много было таких вольных работников при монастырях и архиерейских домах: "живут временно, Бога ради тружаются..., а иные из найма живут по году и по два и сколько кто захочет; а которые и есть работники устарелые, и те живут по своим волям; не хотят жить - и прочь пошел, а неволить их не почему" (см. "Челобит. XVII в."', изд. Куприяновым в "Отечеств, зап.", т. С1).

Столь же обильным источником холопства служил первоначально договор займа, который, впрочем, вел к нему не прямо, а косвенными путями и особенно своим неисполнением. Заем в древнее время обеспечивался обыкновенно личным закладом (т.е. закладом личности должника кредитору). Таким образом и устанавливалось временное холопство, именуемое в земский период закупничеством, а в Московском государстве - служилой кабалой.

Закупничество продолжалось до отработки долга с процентами или до уплаты его, а служилая кабала - до смерти или холопа, или его господина, не переходя к преемникам ни того, ни другого. Права господина на закупа или служилого холопа отличались от прав на полного холопа; они состояли в праве владения и праве пользования им наравне с полным, но без прав а распоряжения, имеющего место в полном рабстве. В случае продажи закупа его господином, по Русской Правде, он становился свободным (Кар., 73), а купивший его мог получить заплаченную цену обратно; если же закуп был перезаложен его господином другому, то сделка считалась недействительной, но закупничество продолжалось. К полному рабству договор займа вел в случае нарушения его со стороны должника или несостоятельности последнего. Относительно нарушения его Русская Правда делает следующие постановления: если закуп бежит, то "обель" (полный холоп, Кар., 70); если же закуп не тайком, но явно идет к князю или судьям жаловаться на обиды господина, то ему должна быть оказана справедливость, очевидно, потому, что в первом случае он нарушает свое обязательство, а во втором нет. В московском праве "беглые грамоты" являются одним из источников рабства; но в самых памятниках законодательства Московского государства нет соответствующих постановлений о беглых кабальных холопах. Несостоятельность (банкротство) ведет к полному холопству, хотя и не непременно. В Русской Правде различаются три рода несостоятельности: I) несостоятельность, происшедшая не по вине должника, из случайных причин (пожара, кораблекрушения, истребления имущества); в таком случае наступает обязательная рассрочка долга; 2) несостоятельность, возникшая по вине должника (пьянство, расточительность); при этом предоставляется выбору кредитора - или отсрочить уплату долга, или же продать должника в рабство; 3) несостоятельность мнимая (злостное банкротство), когда должник преследуется и наказывается, как вор, уголовным порядком (Кар. ст. 68 и 133). Для нас интересен в настоящее время по своим последствиям второй род несостоятельности - несостоятельность, происшедшая по вине должника. П. С. 3., При конкурсе нескольких кредиторов несостоятельный, по Русской Правде, может быть продан с публичного торга (Кар. ст. 69: "вести его на торг и продать"). То же можно разуметь и при отсутствии конкурса (ст. 68 говорит о несостоятельности вообще: "ждут ли ему, продадут ли его - своя им воля"). Впрочем, нужно думать, что продажа в холопство при одном кредиторе наступала лишь тогда, когда несостоятельность была безнадежна вполне; если же долг мог быть отработан, то несостоятельный выдавался кредитору для отработки долга. Если неясную 122 (Кар.) ст. Русской Правды: "Вдачь - не холоп, и ни по хлебе робят, ни по придатце" - перевести: "Выданный головой для отработки (выдачь) - не холоп, равно как и работающие за прокормление (во время голода) и за проценты", - то. в этой статье мы получим категорическое отрицание холопства несостоятельного должника, отрабатывающего свой долг. В этом убеждает определение в Русской Правде таксы для отработки долга в продолжение известного срока (года): именно годичная работа жонки с дочерью оценивается ею в 1 гривну (ст. 65). Конечно, при такой таксе значительный долг не мог быть отработан за всю жизнь должника и, переходя на детей должника, приближал его к состоянию полного холопства. В московском праве несостоятельность никогда не ведет к холопству, но должник выдавался головою кредитору до искупа, причем, в случае невозможности для одного должника отработать долг, в такое "закупничество" поступала и его семья. Вообще же несостоятельность дебитора к концу московского периода мало-помалу перестает служить источником холопства, как полного, так даже и кабального. Кроме этих обязательств, влекущих холопство, надо указать еще на договор купли-продажи как на первоначальный источник его, т.е. на самопродажу. В Русской Правде на ее существование нет указаний, но из того, что судебниками (Суд. 1-й, ст. 76; Суд. цар., ст. 66) она допускается, можно предположить существование ее и прежде; вообще же большого значения она не имела и к XVI в. совершенно исчезла.

Преступления ведут к рабству в трех случаях: 1) в наказание за известные преступления полагалось полное лишение прав (поток - лишение личных прав к разграбление - лишение прав имущественных); при этом могло наступить и лишение жизни, но обычно применялось лишение свободы: преступник делается рабом князя (договор смоленского князя с немцами 1229 г., ст. 11: "Если разгневается князь на своего человека, и отнимает все, и жену и детей в холопство, то наперед надо уплатить долги его немцу"); 2) если преступник оказывается несостоятельным для уплаты денежных взысканий или штрафов за преступление, то он поступает в рабство или к князю, или к потерпевшему; 3) для закупа всякое преступление вело к полному холопству: если закуп, украв что-либо, убежит, то господин его не отвечает; но если он будет пойман, то предоставляется выбору господина или уплатить штраф и обратить закупав полного холопа (как нарушившего обязательство), или же продать его и из вырученных денег вознаградить потерпевшего, а остальное взять себе в удовлетворение нарушенного обязательства (Рус. Пр. Кар., ст. 75). В московском праве преступления уже не в едут к холопству. Несостоятельный преступник в эпоху Судебников выдавался головою истцу (до искупа), но в эпоху Уложения и это было отменено. Рабство за преступления было почти во всех случаях заменено лишением жизни.

Из производных источников холопства самым важным является купля-продажа рабов (а не самопродажа, которая принадлежит к первоначальным источникам). Сделка купли-продажи, по Русской Правде, считается состоявшейся, хотя бы покупщиком был дан незначительный задаток, но в присутствии самого продаваемого раба (Кар. ст. 119). Этим выражается как бы необходимость согласия раба на его продажу, чем отличаются права на рабов от вещного права.

Виды холопства. Из предыдущего можно было видеть, что существовало рабство двоякого рода: временное и вечное или, иначе, неполное и полное*. Рабство первого рода отличалось от второго не только продолжительностью, но и существом прав господина. В эпоху Русской Правды временное холопство определялось сроком действия обязательства, из которого оно возникло, в московском же праве (с очень ранней эпохи) оно получило определенность независимо от обязательств, а именно сделалось пожизненным; предел его обозначался не только смертью холопа, но и смертью его господина, не переходя на наследников того и другого. Этот вид рабства сделался особенным (sui generis) и самостоятельным под названием служилой кабалы. Он возникает уже по особому договору (кабале) независимо от договора займа или личного найма, хотя прежние признаки личного заклада за долг все-таки сохраняются. Такое древнее понятие служилой кабалы в первый раз оформлено в законе 1597 г.

______________________

* Проф. Сергеевич (Юр. др. I, 140) говорит, что составитель Русской Правды "различил два вида холопства, обельное и полное"; но обельное и есть полное (последний термин в Русской Правде не встречается); вид неполного холопства - закупничество - проф. Сергеевич не признает таковым.

______________________

Права господина на кабального отличались от его прав на полного холопа только отсутствием права распоряжения; но кабальное холопство вообще представляло путь весьма скользкий к полному холопству. Могло ли кабальное холопство повести к полному? Известно, что в Московском государстве до 1597 г. было множество случаев владения холопами без крепостей, так называемых "старинных". Какой первоначальный источник можно предположить для такого вида холопства? Конечно, можно думать, что крепости на таких людей утратились, но можно также думать, что холопство могло образоваться путем давности. Если кабальный холоп перешел по наследству, что можно доказать духовной грамотой, и при этом не протестовал (допустил такой переход), то он превращался из кабального в полного*. Правительство принимало меры против перехода кабального холопства в полное, для чего была установлена специальная форма укрепления их у постельничего; было воспрещено брать кабалу на отца и сына вместе, а также на брата с братом и дядю с племянником, чтобы таким образом фактически кабальное холопство не превращалось в вечное, полное**.

______________________

* В этом именно смысле (гипотетически) можно истолковать статьи обоих судебников о духовной грамоте как источнике холопства (Суд. 1-й, ст. 66 и Суд. 2-й, я. 76), которые, впрочем, могут иметь и другой (общепринятый) смысл, а именно тот, что по духовной холоп принадлежит тому из наследников, кому он назначен в духовной. В виде предположения мы выразили первую догадку в своем толковании ст. 76 царского Судебника (Хрест. Вып.П, изд. 1887 г., стр., 163), употребив такие оговорки: "По-ендимому, дается (такой) смысл"; "если принять духовную за один из источников рабства... " Между тем проф. Сергеевич (Рус. юрид. древн., I, 145, прим.) приписывает нам эту мысль как положительное утверждение и затем излагает известное общепринятое толкование, указанное тогда же и нами.

 

** См, доп. Л.

______________________

В XVII в. источники полного холопства исчезли почти все.

Укрепление холопства. Первоначально государство невмешивалось в отношения рабства; в период Русской Правды нет ясных следов укрепления государственной властью прав господина на новоприобретенного раба: известно только, что приобретение раба посредством купли требовало особого условия в формах заключения договора, но это не означало еще вмешательства государства. Проф. Сергеевич, относя ст. 119 Кар. сп. Русской Правды не к купле-продаже холопа от стороннего владельца, а к самопродаже холопа, полагает, что выражение "ногату даст" означает не задаток, а пошлину, и видит здесь свидетельство об укреплении холопства в эпоху Русской Правды. В доказательство того же можно привести то, что в некоторых списках Русской Правды при перечислении пошлин упоминается пошлина "от головы". Но все эти указания не ясны и сомнительны. Лишь в московском праве начали устанавливаться особые формы государственного укрепления, в чем выразилось, что государство придает значение этому институту и берет его под свою опеку. Сначала, до 1568 г., укрепление холопства совершалось или в Москве (у казначеев), или в провинциях у наместников с судом боярским, т.е. таких, которым вверялась вся полнота центральной власти. Прочие наместники, не обладавшие правом высшего уголовного суда, не могли и укреплять холопства. Но, по второму Судебнику, и наместники первого рода не могут выдавать правых и "беглых" грамот на холопство, а только полные и докладные. В 1536, особенно в 1597 г. законом были установлены подробные правила укрепления как для новых будущих случаев, так и для возобновления старых крепостей. По этим указаниям, укрепление должно совершаться в Москве, в холопьем приказе, а в городах - у приказных людей.

Юридическое положение холопов и права господина на холопа. Относительно правоспособности холопов, так же как и относительно прав на них господина, в наших памятниках замечается двойственность. По одним источникам, определяющим юридически положение холопов, последние лишены всякой правоспособности; по другим же, говорящим о фактическом положении их, они являются наделенными некоторыми правами. Русская Правда не допускает для холопа права собственности и вообще имущественных прав (кроме права на peculium, т.е. на то, что находится всегда на нем и с ним); по ее постановлениям, если раб в бегах приобретет имущество, то, так как он сам принадлежит господину, и долги, которые он может сделать, падают на господина, и приобретенное имущество принадлежит господину же. Холопы не могут по закону вступать в самостоятельные обязательства: по Русской Правде, если холоп задолжает, то господин обязан или уплатить долги, или выдать кредитору самого холопа, если только кредитор не знает, что он имеет дело с холопом, в противном случае он лишался своих денег (Рус. Пр. Кар. 128-129). Наконец, холопы не допускаются законом к послушеству на суде (Р. Пр. Кар. 99), кроме некоторых незначительных исключений. Такова правоспособность рабов по определению закона. Фактически же они вовсе не были так бесправны, что мы можем видеть из других памятников. В договоре 1229 г. говорится, что если немец даст княжему холопу или другому доброму человеку деньги в долг, а он умрет, не заплатив их, то тот, кто получает его наследство, должен платить немцу. Здесь холоп уравнивается "доброму человеку" и ему приписываются права входить в обязательства, владеть имуществом и передавать его по наследству. По новогородскому законодательству, холоп обладает и процессуальными правами иска, ответа и свидетельства (против холопов же; Нов. судн. гр., 12). По договорам Новгорода (1195) и Смоленска (1229) с немцами, насилие над рабыней есть деяние наказуемое, как преступление против чести. Когда в договорах между князьями постановлялось: "А хто холоп или раба имет ся тагати с осподарем", то здесь разумеется иск о свободе перед властями другого княжества, куда перешел ответчик. Иски о свободе всегда допускались как единственное средство против насильственного закабаления. Быть может, в приведенных выше случаях разумеются именно "княжие холопы", которые, действительно, не только равнялись по правам со свободными лицами, но и превосходили их.

В Московском государстве холопы пользуются правами личными, именно на честь (Суд. цар. 26; Улож. X, 94). Что касается имущественных прав, то холопы княжие (великих и удельных князей) владеют вотчинами купленными и пожалованными (Ак., отн. до юр. быта I, N 103 и др.). Люди боярские также владели вотчинами по пожалованиям своих господ, даже более: слугами бояр были нередко богатые вотчинники древнего благородного происхождения: по свидетельству Авраамия Палицына, боярин Борис Годунов и его родственники и клевреты привели к себе в неволю на службу в свои дома многих не только из простых, но и почетнейших людей со многими имениями, с селами и вотчинами. Иногда в дарственных на землю какому-либо помещику даритель обязывал этого последнего, "чтобы он с тою деревнею не отдавался в холопы" без ведома собственника (Ак., отн. до юр. быта, N V, 63 и JSf° XVI). Такие слуги сами владели холопами; Уложение царя Алекс. Мих. упоминает в числе рабовладельцев "дворовых людей" (XX, 4). Но все это уже не холопы, а скорее клиенты (см. выше). Но в московский период многие права распространены (фактически) и на простых холопов частных лиц, особенно того их разряда, который называется задворньши холопами, т.е. и с помещенными на землях господина. Они уже по одной необходимости имеют право на движимое имущество ("животы"), необходимое при обработке земли; оно после их смерти переходит по наследству к их родственникам. Обязательства, заключенные ими, признаются законом (Ук. 1624 и 1628 г. г.). Указаний о правах холопов по обязательствам из договоров можно отыскать в источниках весьма значительное количество (см., например, Ак. Юр. N 237). Уложение царя Алекс. Мих. упоминает о холопах, владеющих лавками и дворами в посадах (и запрещает это: XIX, 15-16). Закон 1582 г. говорит о холопах как истцах и ходатаях по делам, обращающих адвокатуру в свое ремесло. Все это показывает, что на практике холопы обладали некоторыми правами и что права их росли с течением времени.

Что касается прав господина на холопа, то первоначально они ничем не были ограничены Некоторые следы ограничений замечаются с христианской эпохи, но эти ограничения более нравственного, чем юридического характера*. В Двинской уставной грамоте - памятнике XIV в. - говорится, что "если господарь огрешится, ударит своего холопа или рабу и случится смерть, в том наместники не судят и штрафа не берут" (уст. Двин. грам., ст. 11). Из этого можно вывести, что убийство холопа считалось грехом, или же, что непредумышленное ("огрешится" - ошибется) убийство его не карается штрафом. Во втором случае специальное упоминание об отсутствии штрафа за непредумышленное убийство холопа заставляет думать о существовании штрафа за намеренное убийство его. По Уложению царя Алекс. Мих., господин уже не имеет права на жизнь своего холопа: "кому выдадут вновь его беглого холопа, то господину приказать накрепко, чтобы он того беглого своего человека до смерти не убил и не изувечил и голодом не уморил" (XX, 92). Еще ранее законом было определено право холопов требовать от своего господина прокормления во время голода (ук. 1603 г.) и дано им в некоторых случаях право иска (например, рабыне-наложнице) против своего господина (Ул. XX, 80). Наконец, указом 1606 г. было установлено, что господин обязан выдавать замуж своих рабынь по достижении ими 18-летнего возраста, женить холопов, достигших 20 лет, и овдовевшую рабыню вновь выдать замуж по прошествии двух лет после смерти ее мужа.

_____________________

* В статьях, заимствованных из византийских источников, но приписываемых к Русской Правде, между прочим, читаем: "Аще кто бьет раба своего или рабу свою жезлом, а умрет от руку его, судом за ся мстить (т, е. подлежит уголовной ответственности), Аще ли пребудет день или два, да не мстит, свое бо есть имение" (т.е. смерть, последовавшая не тотчас за побоями, не влечет наказания).

_____________________

Таким образом, мы видам, что права господ ограничиваются и рабство получает все более и более мягкий характер. Этому смягчению содействовали многие условия, главнейшим же образом следующие три: I. Относительная национальная мягкость славянского права вообще. 2. Более значительным условием было проникновение и распространение на Руси христианского учения и его начал. Под влиянием этого учения, как учения морального (а не политического и юридического), юридические институты, не гармонирующие с ним, не уничтожаются, а только получают соответствующий характер. В дошедших до нас поучениях и вообще в духовной литературе мы действительно видим, что церковные учители стремятся всеми силами ослабить рабство, смягчить отношения господ к холопам. Ввиду человеческого и религиозного равенства всех людей они (епископ Лука, митрополит Иоанн и др.) требовали от господ давать рабам достаточное содержание, регулировали право наказания (от 6 до 30 ударов лозой, по поучению XIII в., "а больше 30 ран не велим"), запрещали увеличивать выкупную плату за раба (сравнительно с покупной), продавать раба-христианина нехристианину и вообще советовали относиться к ним по-человечески. Иосиф Волоцкий изобличает тех, которые "только обременяют холопов работою и наказывают ударами, а одежды и пищи не дают, голодом морят и о душах их не заботятся, между тем как мы все одинаковы и по тепу и по душе". Особенно ярко выразилось учение церкви и обычного права о рабах в Домострое, где они приравниваются к членам семьи. Все это не могло, конечно, не оказать сильного влияния на весь институт рабства. Наконец, последней немаловажной причиной смягчения рабства было изменение государственных интересов. Очищаясь от начал частных, государство не находит для себя выгодным укреплять массы граждан за единицами и, усиливая некоторых, ослаблять самого себя. Перестав дорожить этим институтом, государство перестало и поддерживать его законодательными мерами.

Освобождение холопов. Освобождение холопов от рабства бывает или по воле господина, или при известных обстоятельствах по требованию закона, Освобождение по закону, как видно из памятников, существовало только в московском праве; в первом же периоде нашей истории практиковалось только освобождение по воле господина. Сначала мотивом освобождения был только выкуп за деньги, Нет, однако, сомнения, что и тогда были случаи дарового освобождения, преимущественно перед смертью, по духовной господина - случаи, особенно умножившиеся с принятием христианства под влиянием тех условий, которые, как указано выше, содействовали смягчению рабства. Впоследствии это перешло в обычай: нередко по завещанию умирающий освобождал всех своих рабов, и, почти по общему обычаю, всякий освобождал по крайней мере часть их. То же часто происходило по случаю какого-либо торжественного события. Освобожденный получал обыкновенно "наделок", который в большинстве случаев состоял из коня со сбруей и одежды; но все-таки оставался в доме своего господина и в некоторой зависимости от него или его наследников. В Московском государстве такой зависимости уже не существовало; закон требует от освобожденного обязательного выхода из дома его господина под страхом нового обращения в холопство. Господин обязан при освобождении холопа при жизни выдать ему за своей подписью отпускную грамоту; при освобождении же по завещанию такую грамоту выдавал душеприказчик. Эти грамоты укреплялись в приказах, а в городах - у наместников, имевших право боярского суда. Освобождение по закону, как уже сказано, встречается только в памятниках московского права. Оно следует при известных отношениях или господина к рабу, или господина и раба к государству. К первому роду относятся следующие случаи (упомянутые выше): 1) если во время голода господин, не желая содержать холопов, прогнал их, то правительство освобождало их (Улож., XX, 41, 42); 2) освобождение наступало также в том случае, если господин не выдавал замуж или не женил достигших узаконенных лет рабов (девица 18 и парень - 20 лет), а также препятствовал новому замужеству вдовы по прошествии 2 лет после смерти ее мужа,

3) холоп, принявший христианскую религию, становится свободным, если его господин оставался некрещенным (Улож. XX, 71)*. Из отношений второго рода освобождение возникает в следующих случаях:

______________________

* При этом господин получает выкуп в 15 руб. за человека. Но кто платил выкуп? Проф. Сергеевич говорит: "давался за них выкуп"; Уложение говорит: "И платить те деньги им собою".

______________________

4) если холоп захвачен в плен и потом убежал или каким-либо образом освободился из плена, то он остается уже свободным (Суд. 1-й разумеет только плен татарский; Цар. Судебник и Уложение - всякий). В этом выразилась полная противоположность воззрений новых народов античным (где постлимития имела всегда строгий характер). Холопы рассматриваются уже как граждане, потерпевшие за свое отечество. 5) Наконец, освобождение холопа наступало и по вине его господина, именно в случае обвинения его в политическом преступлении, как, например, в изменническом отъезде в другое государство (Улож. XX, 33). В этом надо видеть последствия прежней полной конфискации. Если вместе с господином перебежал и холоп, то по возвращении последний (по Суд. цар., 80) не освобождается, только сам государь может дать ему вольную грамоту*.

_____________________

* "Опричь того, нечто кому государь пожалует даст вольну грамоту"; Дебольский под "государем" здесь разумеет рабовладельца, а "вольную грамоту" считает "отпускной"; но такой терминологии не было (см. ст. 72 Суд. цар.). Равным образом выражение "государь пожалует" есть специальный термин для актов, исходящих от царя.

_____________________

Освобождение убежавшего холопа по давности вовсе не полагалось: бежавшего господин мог отыскать когда бы то ни было ("холопу и робе суд от века"); но приобретение бежавшим некоторых знаний (поступление в духовный сан) тем самым освобождало его (Улож. XX, 87); впоследствии, в XVII в., вступление холопа в брак с лицом свободного состояния лишало его господина права над его личностью.

Кроме того, существовало фактическое освобождение - побег в степи, в казачину. Он практиковался в обширных размерах, но уже далеко не к пользе государства, что и показывают события начала XVII в.

Конец института рабства и новое его возникновение. В XVI в. на окраинах Русского государства образовались свободные общины казаков: донских и днепровских. В них выразился протест против существовавших государственных форм; притом у первых протестующих элементов было меньше, чем у вторых, что обусловлено было характером жизни государств, в которых они возникли, т.е. Московского и Литовско-Русского. До начала XVII в. эти общины были полезны для государства, особенно в борьбе с мусульманами. Но с течением времени усилившиеся побеги холопов в эти общины увеличили их и сделали опасными для государства. Этим государство должно было быть побуждено к решению вопроса о жизни или смерти института холопства, особенно, когда Смутное время показало все невыгоды его последствий. Татищев и Новиков (Древ. рос. библ. XX, стр. 255). действительно, указывают, что цари Борис Годунов и Василий Шуйский издали законы об освобождении холопов, но "сии, получа свободу, употребили оную во зло"; по мнению Татищева, вольность холопов и крестьян "полезна для государства", но будто бы "с нашею формою монархического правления не согласует". В действительности же освобождение холопов не согласуется не с монархической властью, а с интересами бояр и других владеющих классов. Поэтому мы и думаем, что Годунов и Шуйский едва ли могли стремиться к эмансипации, вовсе не соответствовавшей интересам их избирателей; притом же они и сами были бояре. Поводом к такому известию о Борисе мог служить действительно изданный им указ о временном позволении перехода крестьянам (а не холопам). Относительно же Шуйского известие это имеет больше оснований, а именно: его указ о добровольной службе и особенно указ 21 мая 1609 г., несколько загадочный по своему содержанию, могли быть приняты за эмансипационные узаконения. Указ 1609 г. говорит: "Которые дворяне и дети боярские и всякие люди держат у себя людей по отцов своих крепостям, по кабалам и докладным, а отцов их не стало, и тех людей велел государь, по прежнему своему государеву указу, отпущать на волю, и кому они учнут на себя давать служивые кабалы, тому они и холопы". Это не могло относиться к кабальному холопству, ибо о нем далее в том же указе есть особый пункт; признание прав господ только на холопов, ими самими приобретенных, и освобождение всех перешедших по наследству могло бы сильно ослабить холопство. Доказательством действительного применения закона 1609 г. в указанном смысле служат акты кабал 1610 г., по которым человек дает на себя служилую кабалу господину, у которого он и прежде был старинным холопом: "а в распросе сказал: наперед сего служил у него же по старинному в холопстве". (П. С. 3., т. I, стр. 121, примеч. к Уложению царя Алекс. Мих.). Но во всяком случае ни Годунов, ни Шуйский не издавали общих узаконений об отмене холопства. Оно уничтожилось путем естественного вымирания за истощением его источников. К началу XVIII в. его можно считать окончившим свое существование.