Глава 23. Сверхстимуляция, или сверхчувствительность

Сверхстимуляция, или сверхчувствительность. На взлете к бессмертию много чего хочется. В буквальном смысле.

По непонятной причине у Мари в сумке не оказалось карманного вибратора. Он трижды в день приносил ей облегчение, в котором она испытывала потребность, как больной в лекарстве. Так что могла бы даже попросить на него рецепт. Теперь она так сильно жаждала оргазма, что в какой-то миг решила использовать Макрива.

Как могла она все еще чувствовать к нему влечение после сделанного им признания? Мари попыталась проигнорировать желание. «Думай о чем-нибудь другом».

Она перестанет мучить себя воспоминаниями о его требовательных губах и мощной эрекции.

Лучше подумать, не сможет ли она справиться с проблемой собственными силами, чтобы он ничего не услышал. Два быстрых прикосновения, и все будет кончено. По крайней мере, на ближайшую пару часов. Может, он уже спит…

– Марикета, мне нужно к тебе прикоснуться. Не спит.

– Катись к черту.

– Думаешь, я не чувствую, как сильно ты хочешь мужчину? Ты все время забываешь, кто я.

– Я знаю, кто ты, на что способен.

Он пересек разделявшее их пространство так тихо, что она узнала об этом, только когда он оказался рядом.

– Позволь помочь тебе.

– Только приблизься, Макрив, и я пришпилю тебя к потолку.

Ее глаза, должно быть, изменились. Он прищурился.

– Все это только усугубится. Если ты и впрямь трансформируешься, то трудно даже представить себе, как ты себя чувствуешь.

Чертовски отвратительно. Под словом «отвратительно» она понимала сексуальное возбуждение. Желание не знало предела. И она не понимала, как сможет с этим справиться. Она уже влюбилась в секс, хотя еще не достигла вершины бессмертия и вечности сверхчеловеческого сладострастия.

У нее же не было секса четыре года. Разрыв отношений с демоном Эктоном произошел в самое неудачное время, накануне периода, когда пришлось маскироваться. Она не имела ни малейшего шанса привлечь другого любовника.

Теперь же она снова могла наслаждаться сексом и умирала от желания, чтобы этот оборотень к ней прикоснулся.

– Если не позволишь мне удовлетворить тебя, тогда удовлетвори себя сама.

Она заметила, что чем сильнее он возбуждался, тем более выраженным делался его акцент.

– Может быть, если ты уйдешь.

– Я не могу уйти, не могу оставить тебя одну. Не обращай на меня внимания. Мы уже выяснили, что ты не из стеснительных.

Он был так близко, что она чувствовала жар и запах чистого мужского тела.

– Я вычислила тебя. Думаешь, когда забудусь, ты воспользуешься моим положением, и я не оттолкну тебя…

– Могу поклясться Законом, что не прикоснусь к тебе. Ты получишь то, в чем нуждаешься, а я – шанс заслужить твое доверие. Нет смысла мучиться только из-за того, что не доверяешь мне.

– А что ты будешь делать?

– То же самое.

– О, – простонала она бессмысленно.

От самой идеи, что может увидеть, как он будет мастурбировать, у нее улетучились все здравые мысли.

– Знаешь, я готов стать на колени, если это поможет тебе решиться. – Его золотые глаза горели ярким огнем, когда смотрели на нее, будто в мире не было зрелища лучше. – Или отдать руку, которую ты мне вернула, – произнес он томно. – Подумай, Марикета, как будет здорово.

Она сама не могла оторвать от него глаз, и ее рука невольно поползла вниз. Он сдвинул брови.

– Ты хор-р-рошая девочка, – прошелестел его голос.

– Начинай, – сказала она, сглатывая.

Он взялся за «молнию» и медленно потянул вниз. Звук оказался на удивление громким в безмолвии пещеры. Макрив действовал очень медленно, словно боялся, что Мари испугается и откажется от того, что они задумали. Ее дыхание участилось.

Краем глаза она заметила какое-то постороннее движение и отвлеклась. По ноге Макрива полз огромный паук, но он не замечал этого, поглощенный видом Марикеты.

Приподнявшись на колени, она протянула руку к пауку, а Макрив подумал, что она тянется к нему, и, ругнувшись под нос, обнял ее за талию. Подставив пауку пальцы, Мари продемонстрировала его Макриву. Он сразу отпустил ее.

Убрав паука, она снова легла.

Он сузил глаза.

– В гробнице тебя напугал скорпион, а паук таких же размеров не пугает?

– Я больше не боюсь насекомых, после того как эти твари ползали по мне…

В темноте, почти три недели.

Губы Мари приоткрылись. Такое своевременное напоминание.

Ушат холодной воды, вылитый на голову, не оказал бы на нее более отрезвляющего действия.

– На самом деле, думаю, – добавила она язвительным тоном, – что инкуби разбавляли ими мою однообразную кровавую диету, так что я привыкла. И как ведьма, видимо, должна чувствовать связь с подобными тварями.

Его лицо погрустнело.

– Ты почти заставил меня забыть, какой ты в действительности, Бауэн Ожесточенный. – Она легла на бок, отвернувшись от него. – Но впредь буду осторожнее.