КОМАНДУЮЩИЙ ЮЖНЫМ ФРОНТОМ. НАСТУПЛЕНИЕ В ДОНБАССЕ. ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ ХАРЬКОВА. ОБОРОНА В ВЫСТУПЕ СЕВЕРНЕЕ РЕКИ ДОН

В декабрьских боях 1941 г. командование Южного фронта не сумело скрыть от противника подготовку к наступлению на своем правом крыле. Оно также несвоевременно обнаружило перегруппировку немецко-фашистских войск: противник заменил обескровленные в боях итальянские дивизии гитлеровскими (76-я и 94-я) и свежими итальянскими, чем значительно укрепил обороноспособность своих войск против группы Малиновского.

В конце декабря, когда бои на юге утихли и стороны перешли к обороне, Ставка назначила командующим Южным фронтом генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского. Ему было приказано немедленно передать 6-ю армию генерал-лейтенанту А.М. Городнянскому и вылететь в Каменск, в штаб Южного фронта, для вступления в должность 25 декабря.

Из состава Военного совета Южного фронта остался только начальник штаба А.И. Антонов, которому перед Новым годом было присвоено звание генерал-лейтенанта. К этому времени генерал Антонов сумел наладить работу штаба фронта, поставить информацию, обеспечить связью управление и взаимодействие войск. Алексей Иннокентьевич отличался глубоким и широким оперативным кругозором, и Родион Яковлевич, будучи наслышан об этом, остался доволен, что у него такой подготовленный начальник штаба. К тому же по просьбе Малиновского через некоторое время членом Военного совета был назначен И.И. Ларин. Генерал А.Г. Батюня оставался в 6-й армии до апреля 1942 г.

Многих командиров соединений и объединений, входивших во фронт, Родион Яковлевич знал по предыдущим боям. Об остальных узнал в ходе ознакомления с размещением полевого управления фронта и с соединениями. Ему было приятно сознавать, что в составе фронта сражаются стрелковые дивизии, некогда входившие в состав 48-го стрелкового корпуса: 30, 74, 176 и 150-я, которые имели богатый боевой опыт, считались лучшими соединениями фронта и использовались предыдущим командованием на самых ответственных участках. В 12-й армии воевали 176-я и 74-я стрелковые дивизии с бессменными командирами В. Н. Марцинкевичем и Ф. Е. Шевердиным, которые уже стали генералами. 150-й дивизией из 37-й армии с конца октября командовал генерал-майор Д. Г. Егоров.

Командующий фронтом решил побывать в этих дивизиях при первой же возможности, побеседовать с солдатами, командирами, вспомнить о пережитом, когда все были ошеломлены внезапными и мощными ударами врага, не имели нужного боевого опыта.

Из всех командующих армиями генерал-майоров (9-й — Ф. М. Харитонов, 12-й — К. А. Коротеев, 18-й — Ф. В. Камков, 37-й — А. И. Лопатин, 56-й — В. В. Цыганов) самым молодым по опыту работы во фронте был Цыганов, который прибыл из 38-й армии и еще не успел вступить в должность. И самым «старым» (со стажем четыре месяца) являлся командующий 9-й армией Харитонов. Остальные командармы имели стаж от 1 до 2,5 месяца. Примерно так же обстояло дело и с начальниками штабов армий. Так что армейское руководство по стажу работы было очень молодым. Это создавало для Малиновского дополнительные трудности по организации управления войсками и контроля за исполнением решений.

Южный фронт оборонялся в 255-километровой полосе от Ямполя до Таганрога у Азовского моря. В его состав входили 39 дивизий и 10 бригад. Ему противостояли на линии Балаклея, Таганрог с тыловой оборонительной полосой по Днепру 17-я армия, группа Шведлера, итальянский экспедиционный, 49-й горнострелковый корпуса, 1-я танковая, 3-я румынская армии: всего 17 пехотных, 7 моторизованных, 3 танковые дивизии и 2 кавалерийские бригады.

На основании разведывательных данных генерал Антонов подробно доложил о группировке вражеских войск и новом командующем группой армий «Юг» Рейхенау. Прибыв из-под Харькова и приняв группу в начале декабря от фон Рундштедта Герда, смещенного Гитлером за поражение под Ростовом, Рейхенау сразу же издал приказ «О поведении войск на Восточном фронте». В нем содержался призыв беспощадно расправляться с советскими гражданами и военнопленными.

Военный совет Южного фронта пришел к выводу, что основную силу группы армий «Юг» составляли пехотные дивизии СС «Викинг» и «Адольф Гитлер», 13-я и 16-я танковые, 60-я немецкая и 1-я словацкая моторизованные дивизии 1-й танковой армии генерал-полковника Клейста, которые располагались перед войсками левого крыла фронта в районе Таганрог, Куйбышево. Такое расположение основных сил противника отвечало интересам Военного совета фронта, поскольку планировалось нанесение главного удара войсками правого крыла фронта. В связи с этим Родион Яковлевич приказал начальнику штаба генералу Антонову внимательно следить за южной группой армии Клейста, которая могла быстро передвинуться в район Павлограда.

В это время Ставка планировала разгром донбасско-таганрогской группировки противника. Для этого намечалось смежными крыльями Юго-Западного и Южного фронтов прорвать вражескую оборону между Балаклеей и Артемовском и выйти на рубеж Днепра в его нижнем течении, отрезав гитлеровцам пути отхода на запад, чтобы затем уничтожить их во взаимодействии с войсками левого крыла Южного фронта.

Ставка приказала Южному фронту разгромить 17-ю армию и группу Шведлера, наступая войсками правого крыла фронта в общем направлении на Павлоград. Для этой цели с 3 января в состав фронта включалась 57-я армия генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева, которая растянула линию расположения войск до Изюма. На подготовку наступления было отведено 15—18 дней.

Малиновский решил провести операцию в два этапа. На первом этапе, обороняясь войсками левого крыла, с рубежа Изюм, Нырково нанести главный удар 57-й и 37-й армиями, прорвать оборону, ввести в прорыв 1-й и 5-й кавалерийские корпуса (фронтовой резерв); развивая наступление в общем направлении на Павлоград, разгромить 17-ю армию и группу Шведлера и выйти во фланг и глубокий тыл армии Клейста. Задача 12-й армии заключалась в том, чтобы обеспечить левый фланг ударной группировки. На втором этапе операции ввести в сражение 9-ю армию (находилась западнее Старобельска в резерве главного командования Юго-Западного направления) и 2-й кавалерийский корпус для удара в направлении Запорожья с одновременным переходом в наступление левого крыла фронта (18-й и 56-й армий). Задача — захватить переправы на Днепре и, наступая главными силами на Б. Токмак, выйти к морю и отрезать армии Клейста и другие войска с их последующим уничтожением. До перехода в наступление на 18-ю и 56-ю армии возлагалась задача — прочно прикрыть каменское и ростовское направления.

В ходе подготовки наступательной операции, в которой Южному фронту предстояло сыграть решающую роль, Родиону Яковлевичу впервые пришлось осуществлять большую перегруппировку войск. Стояла сложная задача — скрыть ее от противника и организованно провести в условиях низких температур воздуха и труднопроходимых дорог. При обсуждении этого вопросу начальник штаба генерал

Антонов предложил: сообщить об операции лишь узкому кругу лиц, запретить какую бы то ни было переписку, касающуюся подготовки наступления, а тем более переговоры по проводам; имитировать переброску войск и техники на юг днем, где демонстрировать ложное сосредоточение войск макетами; фактическую перегруппировку на север осуществлять комбинированными средствами и способами только ночью, усилив охрану станций и узлов дорог. Эти соображения были приняты Военным советом, и Малиновский утвердил их, приказав срочно сообщить замысел операции и перегруппировки главному командованию направления.

— Заготовьте по этим вопросам боевые распоряжения для каждой армии, дайте как можно скорее на подпись и будьте готовы отправить их нарочными офицерами па самолетах. Приступайте к разработке детального плана, — сказал он в заключение начальнику штаба.

Успешной перегруппировке войск препятствовали большие снежные наносы. В районе погрузки 37-й армии вьюга бушевала семь дней. Станции Ровеньки, Щетово, Колпаково, Штеровка круглые сутки расчищались от снега мобилизованным населением, железнодорожными бригадами и предназначенными к погрузке частями. Поезда следовали крайне медленно: вместо 10 шли 38—50 часов. Их тянули двойной тягой или вытаскивали с перегонов вспомогательными паровозами. Участки, узлы и станции были забиты вагонами. Нарушились управление движением и оборот вагонов. Систематические налеты вражеской авиации на станции Купянск, Валуйки и другие вынуждали временно закрывать их.

Родион Яковлевич видел во всем этом угрозу своевременной перегруппировке войск и снабжению их. Он срочно принимал меры: часть поездов направлялась в обход основного маршрута, в первую очередь пропускались поезда с двойными составами и военно-санитарные.

Несмотря на невероятные трудности, к 18 января, дню напала наступления, многое было подготовлено. В соответствии с замыслом операции 57-я армия была выдвинута с тыла и заняла исходное положение на рубеже Изюм, Красный Лиман. На левом крыле фронта 9-я и 37-я армии передали свои полосы обороны 56-й армии и были переброшены на правое крыло для образования главной ударной группировки. 37-я армия заняла рубеж между 57-й и 12-й армиями, а 9-я армия, поступив в резерв главного командования Юго-Западного направления, сосредоточилась за 57-й армией южнее Сватово для развития успеха войск правого крыла Южного фронта. Штаб фронта переместился из Каменска в Старобельск, на направление главного удара войск.

При всех мерах Родиону Яковлевичу удалось достичь на направлении главною удара незначительной оперативной плотности: одна стрелковая дивизия — на 6 км; семь орудий, около четырех танков и два самолета — па 1 км фронта. Это создавало лишь полуторное или двойное превосходство в пехоте, абсолютное в коннице и незначительное в артиллерии, танках и авиации. 630 орудий, 368 танков, до 200 самолетов на направлении главного удара — этого было совершенно недостаточно для выполнения столь широкого замысла. Кроме того, затянулась переброска артиллерии. Значительная часть ее не была сосредоточена к началу действий. По этой причине фактическая плотность была меньше запланированной.

Противостоявшие фронту гитлеровские войска группы армий «Юг», которой с середины января командовал фон Бек, превосходили советские войска в танках, артиллерии и особенно в противотанковой артиллерии. Тем не менее советское командование вынуждено было нош и на организацию наступления в южных районах страны в силу благоприятного развития событий на западном и северо-запад-ном направлениях, что вызывало большой морально-патриотический подъем в войсках.

Накануне операции в частях состоялись партийные и комсомольские собрания, а в подразделениях — короткие митинги личного состава. Они проходили при высокой активности бойцов и командиров, которые клялись сражаться до последней капли крови. Готовились специальные номера дивизионных, армейских и фронтовой газет. И. И. Ларин командировал две группы работников политуправления фронта в 57-ю и 37-ю армии для оказания помощи политорганам в проведении партийно-политической работы.

В ночь на 18 января температура значительно понизилась. Дороги были заполнены людьми и машинами. Все двигалось к фронту, чтобы своевременно вступить в бой, который должен был начаться через несколько часов. Малиновский и Ларин ехали к Рябышеву, командующему войсками 57-й армии, которым предстояло действовать на самом ответственном направлении.

— Как думаешь, Илларион Иванович, оправдает наши надежды Рябышев? — спросил Малиновский Ларина.

— Командующий опытный. Фронтом командовал, и его армии дано больше сил и средств, чем другим, — ответил Ларин.

— Но это немного для полной гарантии успеха. К тому же часть артиллерии еще в пути, — заметил командующий.

— У Харитонова, командующего 9-й армией, около 50 воинских эшелонов тоже пока в пути. Успеют ли? — выразил тревогу Ларин.

— Думаю, что к вводу в прорыв успеют. Как только приедем, нужно связаться с начштаба и поторопить... Должно быть, Макеевка, — заметил Малиновский, когда машина подъехала к станице.

Остановились у контрольно-пропускного пункта.

— Товарищ командующий фронтом! В Макеевке расположена 349-я стрелковая дивизия — второй эшелон 57-й армии. Личный состав готов выступить в Коровин на правый фланг армии, — доложил командир дивизии полковник Брайлян.

— Как настроение людей, товарищ Брайлян?

— Хорошее, товарищ командующий фронтом. Рады, что будет наступление.

— Что с морозом будем делать, товарищ Рябышев? — протягивая руку, задал вопрос Малиновский, едва переступив порог землянки.

— Распорядился выдать всем положенную норму, а там движение будет греть. Другого выхода нет.

— Все ли готово? — спросил Малиновский, желая уточнить положение армейской артиллерии.

— Почти все, только три артиллерийских полка не успевают занять огневые позиции, — доложил Рябышев.

— Где они сейчас? — недовольно спросил Малиновский.

— В местах выгрузки без горючего, — виновато ответил Рябышев.

— Почему не доложили? Какие приняты меры?

— Приказано командиру 22-го артиллерийского полка, ближайшего к месту выгрузки артиллерии, помочь тракторами вывезти орудия на огневые позиции, — доложил Рябышев.

Родион Яковлевич связался с начальником штаба фронта, командующим артиллерией генерал-майором артиллерии И. Я. Жук и поручил проконтролировать выдвижение на огневые позиции остатков артиллерии 57-й армии и сосредоточение воинских частей 9-й армии, которые еще находились в пути следования. Это его сильно беспокоило. Вместе с И. И. Лариным они обсуждали вопрос о переносе начала операции. Генерал Д. И. Рябышев, вмешавшись в разговор, попросил ничего не менять, поскольку на главном участке прорыва он сосредоточил 345 орудий и минометов, а отставшую артиллерию обещал подтянуть в самое ближайшее время. Взвесив все «за» и «против», Малиновский решил не менять сроки начала операции.

...Истекали последние минуты, шли запоздалые уточнения, сверялись часы, все волновались. Родион Яковлевич задумчиво прохаживался по земляному полу, усыпанному мелкой галькой, и время от времени поглядывал на часы.

Начали! Мощный артиллерийский огневой налет был произведен по вражеским траншеям, узлам обороны, огневым точкам. Через 10 минут был открыт редкий методичный огонь. Гитлеровцы выбрались из укрытий и заняли окопы в ожидании атаки, но в это время вновь последовал мощный огневой налет по переднему краю обороны противника. Так повторялось в течение 40 минут с промежутками разной продолжительности. Последние 10 минут в артподготовке приняла участие артиллерия соседних с участком прорыва районов для обеспечения прорыва на флангах ударной группировки.

Под прикрытием артогня пехота, имея в боевых порядках полковые пушки и противотанковые орудия, выдвинулась к переднему краю противника. Атака началась ровно в 5 часов утра 18 января. Одновременно был перенесен артиллерийско-минометный огонь в глубину обороны и над боевыми порядками появилась авиация Южного фронта. Советские воины устремились на вражеские позиции. Они шли, бежали, местами ползли. Саперы рвали уцелевшую проволоку, расширяли проходы в минных полях. Орудия катили вручную по снежной целине. Завязывались рукопашные схватки. Однако за 7 часов боя пехота продвинулась меньше, чем требовалось. При прорыве главной полосы вражеской обороны выяснилось, что продвижению пехоты мешает подкрепление, подоспевшее к третьей линии траншей. Командующий фронтом привлек дополнительно артиллерию и авиацию для разгрома очагов сопротивления. В результате наступление пехоты оживилось, враг дрогнул и начал оставлять позиции.

На исходе дня Малиновского вызвал к аппарату главнокомандующий Юго-Западным стратегическим направлением Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и спросил, прибыла ли артиллерия 57-й армии, которая к началу операции находилась в пути.

— Опоздавшие три полка артиллерии прибыли и занимают огневые позиции. Завтра вступят в бой. Устранена заминка в наступлении первого эшелона армии. Люди сражаются храбро, хотя многие бойцы впервые в бою, — доложил Родион Яковлевич.

— Что предпринимает противник?

— До дивизии гитлеровцев выдвигается из Барвенково против левого фланга армии Рябышева. Думаю, что с утра следует ввести навстречу противнику второй эшелон 57-й армии — 349-ю стрелковую дивизию, которая готова к выдвижению на Сулиговку.

— Когда лучше? До начала вражеской контратаки или после?

— По-моему, товарищ маршал, лучше после того, как две танковые бригады, перерезав дорогу и заняв выгодный рубеж, с места отразят контратаку вражеской дивизии в районе Сулиговки. Они уже переправились через Северский Донец и к утру будут там. Я нахожусь в 341-й дивизии, которая с одной танковой бригадой продолжает действовать в направлении Великой Камышевахи. Так что мы нависаем над Барвенково. Кавалерийские корпуса Пархоменко и Гречко в готовности к вводу в прорыв в общем направлении па Барвенково, — доложил Малиновский.

— Правильно, сначала надо отразить контратаку врага с места, а затем добить атаками. Смотрите не опоздайте с бригадами и вторым эшелоном армии, а то все может покатиться назад, — предупредил Тимошенко.

— У нас нет ясности в действиях 6-й армии Городнянского. Его левофланговая дивизия не пошла так, как он указывал в своем приказе, а ввязалась в уличные бои в Гончаровке и Песках, — сказал Малиновский, беспокоясь о правом фланге главной ударной группировки.

— Армия Городнянского к вечеру окружила противника в Глинском и успешно продвигается. Войска Вашего правого крыла обеспечиваются надежно, и можно не волноваться, — успокоил Тимошенко.

Наступление Южного фронта продолжалось не так успешно, как хотелось бы Родиону Яковлевичу. Противник с боем отошел лишь на отдельных участках в западном и юго-западном направлениях и отвел свои тылы за р. Сухой Торец, продолжая подтягивать силы в Барвенково. Мороз до 25 градусов создал чрезвычайные трудности для наступавших войск. Населенные пункты приобрели особое значение в системе обороны: в них сидел враг, а советским войскам пришлось оставаться в открытом поле на сильном морозе по нескольку суток подряд, атакуя эти населенные пункты и блокируя их. Метели и снежные заносы до предела затруднили подвоз боеприпасов и продовольствия войскам, которые с продвижением в глубину противника все больше отрывались от своих баз снабжения. Это, безусловно, ослабило силу удара Южного фронта и снизило темп развития операции. Оборонявшийся противник объективно оказался в более выгодном положении.

С утра 21 января в прорыв на Барвенково были введены 1-й и 5-й кавкорпуса генералов Ф. А. Пархоменко и А. А. Гречко — резерв фронта, а поздно вечером Антонов доложил главкому С. К. Тимошенко:

—...За сегодняшний день у 37-й армии Лопатина и 12-й армии Коротеева результаты небольшие. Восточнее Славянска в Рай-Александровке разгромлен штаб полка 295-й пехотной дивизии: полковое знамя доставлено командиру 96-й стрелковой дивизии. От Лопатина Военный совет потребовал выполнения поставленной задачи. Он объясняет медлительность продвижения сильным сопротивлением резервов противника. С начала наступления его войсками освобождено 14 населенных пунктов. Армия Коротеева овладела высотами...

— Коротееву надо занимать не высоты, а населенные пункты. На высотах теперь никто не живет, и мы не рекомендуем увлекаться ими, — заметил Тимошенко.

В ночь на 24 января корпус Гречко овладел Барвенково, захватил большие трофеи и продолжал наступление на юг. Гитлеровцы потеряли убитыми в городе около 400 солдат и офицеров. Корпус Пархоменко действовал рядом. Следом продвигалась 351-я стрелковая дивизия. В тот же день 9-я армия Харитонова была передана в резерв командующего Южным фронтом и по приказу Малиновского начала выдвигаться к р. Сев. Донец, в район Красного Лимана.

Еще через сутки С. К. Тимошенко и начальник штаба Юго-Западного направления генерал-лейтенант И. X. Баграмян, зная, что Родион Яковлевич находится в Ямполе, в 275-й стрелковой дивизии, и принимает меры для развития ее наступления на правом фланге 37-й армии генерала Лопатина, запросили у Антонова материалы об итогах первого этапа операции.

В подготовленном штабом Южного фронта докладе говорилось, что 6-я армия Юго-Западного фронта разгромила 298-ю и 68-ю пехотные дивизии и продвинулась на 60 км; 57-я армия на барвенковском направлении — 257-ю пехотную дивизию и правым флангом ушла вперед на 40—50 км, а передовыми отрядами Гречко пройдено 50—65 км; 37-я армия на краматорском направлении нанесла поражение 295-й и 76-й пехотным дивизиям, но продвинулась только на 15—20 км; 12-я армия, имея перед собой до семи-восьми дивизий, нисколько не продвинулась. Командующим фронтом введены в сражение подвижные средства — два кавалерийских корпуса в прорыве 57-й армии Рябышева. Один кавалерийский корпус вступил в сражение в полосе соседней с Южным фронтом 6-й армии Городнянского. Во фронте остались неиспользованными 9-я армия и 2-й кавалерийский корпус да несколько отдельных дивизий.

На флангах прорыва советских войск противник упорно удерживал Балаклею и Славянск подоспевшими подкреплениями. Одновременно оп начал перебрасывать в район прорыва дивизии с южного участка фронта и резервы из глубокого тыла.

Исходя из доклада, главком направления вместе с Малиновским внесли коррективы в первоначальный план операции по смещению направления главного удара с Павлограда па Красноармейское с целью принудить противника отойти перед фронтом 12, 18 и 56-й армий. Для этого намечалось цвести в сражение 9-ю армию генерала Харитонова в стыке между 57-й и 37-й армиями.

Такое решение обусловливалось несколькими обстоятельствами. Во-первых, наступление советских войск на юге сильно ограничивалось глубоким снежным покровом (до 80 сантиметров) и понижением температуры, яростным сопротивлением гитлеровцев, которым генералы внушили, что лучше умереть в населенном пункте от пуль и снарядов, чем неминуемо замерзнуть в открытом поле в случае отхода. В результате темп продвижения советских войск, в особенности на участках с большой плотностью обороны противника, резко снизился. Танки Т-60 с трудом преодолевали снежный покров, часто останавливались на поле боя, неся потери. Во-вторых, нужно было под угрозой окружения вынудить противника покинуть укрепленные позиции в районах Славянска, Горловки, Сталино, Чистяково, для того чтобы разбить его на не защищенных оборонительными сооружениями рубежах, начав наступление левым крылом фронта.

26 января Ставка утвердила решение, и через сутки 9-я армия вошла в прорыв в стыке между 57-й и 37-й армиями генералов Рябышева и Лопатина. Одновременно с ней перешли в наступление все армии фронта, за исключением 56-й. В чрезвычайно трудных условиях бойцы, командиры и политработники фронта показали изумительную стойкость и мужество в стремлении разгромить противника.

Прикрывшись со стороны Лозовой, войска 57-й армии перенесли усилия в центр и на левый фланг оперативного построения и сломили сопротивление противника. Взаимодействуя с 37-й армией и кавалерийскими корпусами по обходу Славянска и Краматорска с запада, 9-я армия втянулась в бои по отражению вражеских контрударов из района Славянска. Кавкорпус Гречко со 130-й танковой бригадой подошел к району Гришино, Красноармейское. Навстречу ему из Сталино снялась 100-я пехотная дивизия противника. Она успела раньше войск Гречко войти в Гришино и Красноармейское и организовать их оборону. Сюда устремились и другие резервы противника, которые оказали упорное сопротивление Южному фронту и даже несколько потеснили его части.

Барвенково-Лозовская операция закончилась 31 января. В пей не были достигнуты цели, которые ставились перед войсками фронта. Главными причинами явились отсутствие общего превосходства над противником в силах и средствах, неглубокое оперативное построение армий на главном направлении. Однако войска фронта нанесли поражение 17-й армии противника и вовлекли в сражение глубокие вражеские резервы. Враг потерял около 31 тыс. солдат и офицеров. В результате немецко-фашистское командование вынуждено было свести 1-ю танковую и 17-ю армии в армейскую группу «Клейст». Но и потери советских войск убитыми, ранеными и обмороженными были большие. Соединения Южного фронта стали малочисленными, поэтому его правофланговые 57-я и 9-я армии совместно с 6-й армией Юго-Западного фронта перешли к обороне в образовавшемся в сторону Павлограда между Балаклеей, Лозовой и Славянском выступе в 90 км в глубину и 110 км по фронту, повиснув над Красноармейское, Краматорском. Соответственно в обороне Южного фронта образовался выступ немецко-фашистских войск со стороны Славянска, Краматорска до Маяков на глубину 30 км. И над выступом советских войск с севера — от Змиева, Чугуева до Балаклеи — глубиной 40 км также нависала вражеская группировка. Вот почему С. К. Тимошенко решил еще 24 января остановить наступление левого крыла Юго-Западного фронта в Барвенково-Лозовской операции и прикрыть наступление правого крыла Южного фронта на Красноармейское.

 

Январский удар двух советских фронтов в центре группы армий «Юг» и глубокий прорыв в Барвенково и Лозовую нарушили общий план действий гитлеровского командования и вынудили противника занять жесткую оборону на всём фронте. В сложившейся обстановке было бы желательным наступление Южного фронта с выступа, которое разорвало бы 6-ю и 17-ю немецкие армии и поставило бы войска Клейста под угрозу оперативного окружения. Но для такого наступления не было ни сил, ни средств. Малиновский не мог ничего противопоставить противнику, кроме того, что приказал 9-й армии овладеть Маяками с высотами для улучшения позиций. Противник также придавал им большое значение и упорно оборонялся. В результате взаимных атак и контратак обе стороны несли большие потери. Затем фронту было приказало прочной обороной на южном фасе выступа силами 57-й и 9-й армий под командованием генералов К. П. Подласа (вступил в должность 12 февраля) и Ф. М. Харитонова обеспечить операцию Юго-Западного фронта на харьковском направлении.

Немецко-фашистское командование приступило к созданию группировки войск в Славянске, Красноармейское, Сталино, Артемовске за счет действовавших на фронте и прибывавших из глубокого тыла сил и средств. Оно готовило мощный контрудар из районов Балаклеи и Славянска в общем направлении на Изюм, чтобы срезать барвенковский выступ советских войск. Подготовка к операции продолжалась даже тогда, когда 12 мая войска северного фаса барвенковского выступа (6-я армия генерала А. М. Городнянского и армейская оперативная группа генерала Л. В. Бобкина), 28-й армии генерала Д. И. Рябышева (вступил в должность 8 мая 1942 г.) с примыкавшими к ней фланговыми соединениями 21-й и 38-й армий перешли в наступление на харьковском направлении и поначалу имели успех.

В 4 часа утра 17 мая последовал мощный залп вражеской артиллерии по переднему краю 9-й армии Харитонова из двух районов: Славянск, Былбасовка и Александровка, Андреевка, южнее Барвенково. В небе ревели моторы фашистских самолетов. Группы по двадцать и более самолетов нанесли удары по огневым позициям артиллерия, штабам, узлам связи и переправам через Сев. Донец у Изюма и Богородичное. Через час сплошного грохота и гула показались танки, позади них — пехота на машинах. За первым эшелоном в таком же порядке выдвигались второй и третий. Как только фашисты приблизились к переднему краю обороны 9-й армии, вражеские бомбардировщики нанесли по нему бомбовый удар, за которым последовала мощная атака на двух подвергшихся особо интенсивной огневой обработке участках фронта. В общей сложности на фронте 9-й армии атаковали 11 дивизий и до 360 танков армейской группы «Клейст».

Обходя опорные пункты и заграждения, гитлеровцы угрожали флангам и тылам частей армии, оставляя их последующим эшелонам. Наступавшая группировка с юга в полдень подошла к Барвенково. Наибольшую опасность представляла славянская группа противника, которая продвигалась навстречу балаклеевской, поставив войска левого фланга 9-й армии в тяжелое положение. Перед угрозой разгрома оказался вспомогательный пункт управления штаба армии в Долгенькой. Едва не погиб начальник штаба армии генерал Ф. К. Корженевич, который получил ранение во время сильной бомбардировки штаба. Прекратилась связь со штабом фронта, потеряно управление дивизиями, и командующий генерал Харитонов вынужден был под огнем перемещаться в Каменку, а затем в лес западнее Изюма. Армия оказалась в критическом положении, и ее соединения с боями начали отходить за Сев. Донец и па Барвенково.

Для штаба Южного фронта наступление немецко-фашистских войск не явилось неожиданностью. Однако командование фронта не в состоянии было что-либо предпринять из-за малочисленности сил и средств.

После того как противник прорвал оборону 9-й армии на южном фасе барвенковского выступа, главная задача Южного фронта заключалась в том, чтобы занять оборону по р. Сев. Донец до подхода резервов. Для этой цели главком передал Малиновскому одну дивизию для обороны рубежа южнее Изюма в полосе 9-й армии, а для усиления 57-й армии — 2-й кавалерийский корпус полковника Г. А. Ковалева. Родион Яковлевич приказал командующему 57-й армией генералу К. П. Подласу выдвинуть 2-й кавалерийский корпус и 14-ю гвардейскую стрелковую дивизию из резерва в район в 25 км северо-западнее Барвенково и с утра 18 мая контратаковать во фланг прорвавшегося противника. Генералу Харитонову было приказано немедленно возвратиться в войска и взять управление армией в свои руки.

Одновременно Малиновский распорядился перебросить на машинах дивизию из 37-й армии в район прорыва гитлеровцев севернее Славянска. Но железной дороге следовала танковая бригада. Ожидались еще две стрелковые дивизии и две танковые бригады. По приказу Малиновского выдвинулся из фронтового резерва и в районе Голой Долины сдерживал расширение вражеского прорыва на северо-восток 5-й кавалерийский корпус генерал-майора И. А. Плиева, сменившего А. А. Гречко, который еще в апреле заменил К. А. Коротеева из 12-й армии.

Но было поздно. К концу первого дня наступления гитлеровцы заняли Барвенково, упредив ударную группу 57-й армии в развертывании, и она была вынуждена в невыгодных условиях перейти к обороне севернее Барвенково. За двое суток наступления, преодолев сопротивление разрозненных войск 9-й армии и подтянув к прорыву резервы со стороны Днепропетровска, Горловки, Макеевки, Сталино, гитлеровцы подошли к Изюму.

Главком С. К. Тимошенко решил разгромить прорвавшегося противника на изюмском направлении силами 57, 6 и 9-й армий с двумя кавалерийскими корпусами и обеспечить дальнейшее развитие наступления на Харьков, которое началось 12 мая. Но осуществить этот план не удалось. Остановить гитлеровцев, будучи сбитыми со своих оборонительных рубежей, оказалось весьма трудно. Успешный контрудар могли осуществить только свежие и не скованные противником силы.

С 20 мая главком подчинил Юго-Западному фронту 57-ю армию. Эго ослабило Южный фронт. В командование 9-й армией вступил генерал-майор П. М. Козлов.

Перед правым крылом Южного фронта 21 мая противник перешел к обороне по Сев. Донцу тремя пехотными дивизиями, а танковой группировкой продолжал действовать в северном и северо-западном направлениях до соединения 23 мая с балаклеевской группировкой.

В окружении оказались десятки тысяч воинов, много орудий, танков, тысячи машин, лошадей и масса разного орунам и военного имущества. Окруженные испытывали острый недостаток боеприпасов, горючего и продовольствия. Бои по прорыву из окружения носили разрозненный и неуправляемый характер. Господство в воздухе авиации противника сковывало действия частей. Днем все было прижато к земле, и только ночью советские части просачивались через кольцо окружения без техники и тяжелого вооружения. С утра 26 мая с окруженными была окончательно потеряна радиосвязь...

Родион Яковлевич тяжело переживал харьковскую трагедию. Перестала существовать 6-я армия второго формирования, которой он командовал и хорошо знал. Не стало А. М. Городнянского, принявшего от него командование. Только начальник штаба 6-й армии А. Г. Батюня вместе с членом Военного совета Юго-Западного фронта дивизионным комиссаром К. А. Гуровым сумели выйти из окружения с 22-тысячной группой бойцов и командиров. Немецко-фашистские войска добились перевеса сил и вновь овладели стратегической инициативой.

Становилось ясным, что гитлеровское командование будет пытаться сделать то, чего не могло достигнуть в летне-осенней кампании 1941 г. Главным станет Юго-Западное стратегическое направление. Поэтому войскам Малиновского было приказано перейти к упорной обороне, надежно обеспечить стыки, вскрыть вражеские группировки и определить начало их действий.

Обстановка накалялась с каждым днем. Под сильным прикрытием авиации противник производил интенсивные переброски войск вдоль фронта, в том числе демаскировочные.

В начале июля всеми видами разведки было установлено, что на р. Оскол от Купянска до Красного Оскола фашистское командование заменило 3-й танковый, 52-й и 11-й армейские корпуса частями 51-го и 6-го румынского армейских корпусов. Первые были переброшены в район Славянск, Краматорск, Артемовск, где кроме дивизий на переднем крае было сосредоточено до восьми новых пехотных и танковых дивизий. По данным разведки Южного фронта, они готовились нанести главный удар в стыке Юго-Западного и Южного фронтов в направлении Артемовск, Лисичанск. Кроме того, в районе Орджоникидзе, Сталино, Чистякове сосредоточились две танковые и две моторизованные дивизии 1-й танковой армии Клейста в готовности развить успех наступления. За короткое время они перегруппировались с южного участка советско-германского фронта па северный для проведения операции по ликвидации барвенковского выступа советских войск. Оценив обстановку, Р. Я. Малиновский предположил, что враг будет наступать в общем направлении на Каменск во взаимодействии с войсками, наносившими удар со стороны Старого Оскола на Россошанъ, Миллерово. Так оно и произошло. Враг нанес удар из района Воронеж, Острогожск силами 6-й армии и из района Артемовска 1-й танковой армией по сходящимся направлениям на Кантемировку. 6 июля в 16 часов 35 минут Малиновского вызвал к аппарату начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский:

— Создавшаяся обстановка на правом крыле Юго-Западного фронта вынудила Ставку принять решение на отвод армий на тыловой рубеж. 9-я армия Юго-Западного фронта к утру 7 июля отойдет... Ставка приказывает Вам одновременно с отходом 9-й армии отвести правый фланг 37-й армии на реку Боровая, Лисичанск к утру 8 июля, где прочно закрепиться. При отходе надо как можно шире использовать заграждения, как можно больше разбросать противотанковых и противопехотных мин. Все эвакуировать. Мужское население, способное носить оружие, забрать в запасные части фронта. Какие имеете соображения по этому вопросу?

— Ваши указания вывезти все оборудование заводов невыполнимы потому, что 17 паровозов и 500 вагонов находятся в Лисичанске, куда нет железной дороги. Для постройки ее требуется 7—9 дней. Нельзя ли задержать отход левого крыла Юго-Западного фронта и моего правого до 12—15 июля? Если нельзя, то, по-видимому, все придется уничтожить, — ответил Малиновский.

Ставка не разрешила задержку отхода войск, и части правого фланга 37-й армии снялись с рубежа под прикрытием заслонов.

В 6 часов 9 июля танковая и три пехотные дивизии противника (около 100 танков) при поддержке авиации атаковали левый фланг 37-й армии из Берестовой на Лисичанск, Атака в основном была отбита, но 27 танкам удалось прорваться на Мессарош. Три раза бой доходил до рукопашного, и советские воины удерживали положение из последних сил. Однако прорвавшиеся в Мессарош танки противника, маневрируя и просачиваясь в балки отдельными группами с автоматчиками, увлекли за собой подкрепления и расширили прорыв.

В 7 часов началось наступление противника в полосе 12-й армии. В тот же день Василевский тревожно информировал Малиновского о том, что на правом крыле Юго-Западного фронта обстановка резко ухудшилась. Противник занял Митрофановну и устремился на Богучар и Кантемировку