ГЛАВА 5. Чтобы выжить, надо уметь приспосабливаться к меняющимся ситуациям.

 

Чтобы выжить, надо уметь приспосабливаться к меняющимся ситуациям.

Тиранозаврус Рекс

 

— Вампиры, — осторожно повторил я.

— Разумеется. Все сходится, — кивнула Маша. — Бледная кожа, острые клыки, то, как они превратились в летучих мышей…

— Превратились в летучих мышей?

— Вы это пропустили, Босс, — сообщил Гвидо. — Когда они это сделали, вы смотрели в другую сторону. Самая дикая штука, какую я когда‑либо видел. Секунду назад они улепетывали, спасая свою шкуру, а в следующую уже улетали в темноту. Все другие измерения похожи на это?

— Вампиры…

На самом‑то деле, испытанный мной шок был совсем не так уж и велик. Учитывая, с чем сталкивались мы с Аазом при круизах по так называемым «известным и безопасным» измерениям, я ожидал встретить в этом что‑нибудь чуточку незаурядное. Если я чего и испытывал, так это некоторое облегчение. Второй ботинок упал… и все оказалось совсем не так уж и плохо! То есть, могло быть и хуже. (Если пребывание в обществе Ааза чему‑то и научило меня, так это тому, что дела всегда могут обстоять и хуже!) Повторяющийся характер моих блестящих реплик был всего‑навсего хитроумным приемом с целью прикрыть мои мысленные усилия переварить эти новые сведения, так и решить, что с ними делать.

— Вампиры редки в любом измерении, — отвечала моя ученица, заполняя пустоту в ответ на вопрос Гвидо. — И что еще важнее, их всегда порядком боятся. Вот чего я не могу понять, так это почему те двое так испугались Скива.

— Впрочем, опять же, — задумчиво проговорил я, — есть вопрос, а можно ли нам смело считать все измерение населенным существами вроде только что встреченных нами первых двух. Знаю, такое маловероятно, но мы могли наткнуться на единственных вампиров в этом краю.

— Не знаю, Девятый Вал. Вели они себя тут явно как дома и безусловно не думали, будто ты найдешь что‑то необычное в ИХ внешности. По моим предположениям они здесь норма, а мы — исключения.

— Что бы там ни было, — отмахнулся я, принимая наконец решение, — они пока единственные имеющиеся у нас для работы образцы, и потому будем основывать свои действия именно на них, пока не доказано обратное.

— Так что же нам делать против оравы вампиров?

Как телохранитель, Гвидо, казалось, малость встревожился из‑за нашего анализа ситуации.

— Успокойтесь, — улыбнулся я. — Первое дело — это обратиться к старому надежному заклинанию личины. Всего несколько быстрых мазков и нас не смогут отличить от туземцев. Мы сможем пройти через весь город вампиров, а они нас даже не заметят.

И с этими словами я закрыл глаза и приступил к работе. Как я и сказал сотрудникам, это будет легко сделать. Сохранить всем обычную внешность за исключением более бледной кожи, более длинных клыков и небольшого искусственного подкраснения глаз, и дело сделано.

— Ладно, — снова открыл я глаза. — Что дальше?

— Мне не нравится цитировать тебя же, Оторва, — протянула Маша, — но разве ты не сказал чего‑то о том, что прежде чем переходить к следующим действиям, надо сперва заняться личинами?

— Конечно. Именно потому‑то я только что… минутку. Ты пытаешься сказать, что у нас по‑прежнему та же внешность, как и до того, как я навел чары?

Одна из проблем с наведением чар личины в том, что я, как наводящий чары, никогда не вижу результата. То есть, я вижу людей такими, какие они есть на самом деле как при чарах, так и без них. Я настолько привык полагаться на действие этого конкретного заклинания, что мне и в голову не пришло, будто оно может не сработать.

Маша и Гвидо с немалой степенью озабоченности посмотрели друг на друга.

— Мгммм… возможно, ты забыл.

— Попробуй еще раз.

— Совершенно верно! И на этот раз запомни…

— Погодите‑ка, — приказал я самым повелительным своим тоном. — Судя по вашей реакции, мне думается, ответ на мой вопрос будет «да». То есть, что заклинание не действует. А теперь помолчите секундочку и дайте мне подумать. Идет?

Для разнообразия они выслушали меня и впали в почтительное молчание. Я мог бы урвать миг, чтобы поупиваться этим триумфом, не будь я столь обеспокоен из‑за возникшей проблемы.

Заклинание личины было одним из первых усвоенных мною заклинаний и вплоть до сегодняшнего дня служило мне одним из самых лучших и самых надежных инструментов. Если оно не действовало, значит, случилось что‑то серьезное. А так как я знал, что прохождение через дверь не уменьшило моего знания этого конкретного заклинания, то значит, если что и барахлит, так это наверняка…

— Эй, Оторва! Проверь‑ка силовые линии!

Очевидно, мы с ученицей одновременно пришли к одинаковым выводам. Быстрое магическое сканирование неба и окружающей местности подтвердило мои наихудшие опасения. Сперва я подумал, что тут вообще нет никаких силовых линий. А затем понял, что они есть, но такие слабые, что даже для того, чтобы заметить их, потребовалась почти вся моя резервная энергия.

— Что это за разговор о силовых линиях? — захотел узнать Гвидо.

Маша нетерпеливо вздохнула.

— Если ты намерен гулять в этой компании, Сумрачный и Смертельный, то тебе лучше немного усвоить начала магии… или, по крайней мере, ее словарь. Силовые линии — это невидимые потоки энергии, протекающие по земле и в воздухе. Они — источник силы, которую мы черпаем, когда проворачиваем свои крибле‑крабле‑бумсы. Это значит, что в подобной местности, где силовые линии либо не существуют, либо очень слабы…

—… вы ничего не можете сделать, — закончил за нее телохранитель. — Эй, Босс! Если сказанное ею правда, то как же эта только что встреченная нами парочка смогла все же проделать тот трюк с превращением в летучих мышей?

— Благодаря очень, ОЧЕНЬ большому мастерству по части магии. Чтобы сделать столь многое при столь малых средствах, они не упускают ни одного трюка… извиняюсь за каламбур… в области поиска и использования силовых линий. Короче, в магической игре они намного лучше и Маши, и меня.

— Это имеет смысл, — кивнула Маша. — В любом измерении, где я бывала и где водятся вампиры, они числятся среди самых сильных магобандитов. Если им приходится тренироваться именно здесь, то я могу понять, почему они словно с цепи срываются, когда попадают в измерение, где силовые линии и многочисленнее и мощнее.

Я потер лоб, отчаянно пытаясь думать, как предотвратить надвигаюшуюся, как я чувствовал, головную боль. Точно по графику, положение становилось еще хуже!

— Полагаю, в твоей коллекции драгоценностей нет ничего, способного справиться с личинами, так?

Несмотря на наше затруднительное положение, Маша негромко рассмеялась.

— Ну, подумай сам, Девятый Вал. Будь у меня что‑нибудь, способное сделать личины, разве я разгуливала бы в таком виде?

— Значит, мы выступаем против мира матерых магов при нехватке боеприпасов для прикрытия огнем нас самих, — подытожил Гвидо.

— Ладно. Допустим, нам придется чуть похуже, чем я сперва думал. Только помните — мой партнер весьма неплохо действовал в эти последние несколько лет вообще без всяких способностей.

— Ваш партнер в настоящее время сидит в каталажке за убийство, — указал Гвидо. — Вот потому‑то мы в первую очередь и оказались здесь. Не забыли?

— Кроме того, — продолжал я, игнорируя его замечание (этому умению я тоже научился у Ааза), — в наши намерения никогда и не входило «выступать против всего мира». Нам требуется всего‑навсего быстро нашкодить и смыться. Хапнуть Ааза и вернуться, как можно меньше контактируя с туземцами. Это означает, что нам всего лишь требуется немножко больше осторожности. Вот и все.

— А как насчет погони за троицей, которую мы взялись вернуть на Базар?

Я немного подумал о блондинке, предупредившей нас о бедственном положении Ааза.

— Это и входит в проявление большей осторожности, — торжественно объявил я. — Если… я имею в виду, КОГДА мы вытащим Ааза из тюрьмы, то направимся домой и будем считать, что нам повезло. Поэтому мы… расплатимся с деволами. Это… дешевая цена… в уплату за…

Я сообразил, что сотрудники смотрят на меня немножко косо. А также сообразил, что когда я дошел до слов о расплате с деволами, моя речь постепенно замедлилась до мучительной прерывистой дикции.

Я прочистил горло и попробовал опять.

— Мгммм, давайте просто скажем, что снова оценим эту ситуацию, когда доберемся до Ааза. Идет?

Мое войско все еще, похоже, немного сомневалось, и поэтому я счел за благо поскорее перейти к следующей теме.

— Что же касается противника, то давайте соберем наши общие сведения о вампирах, чтобы иметь представление, с чем нам предстоит столкнуться. Так вот, мы знаем, что они могут превращаться в летучих мышей и собак…

—… или просто в туманное облачко, — дополнила Маша.

— Они пьют кровь, — мрачно сказал Гвидо.

— Они не любят яркого света и крестов…

—… и их можно убить, воткнув им в сердце осиновый кол или…

— Они пьют кровь.

— Хватит про питье крови! Ладно, Гвидо?

Бесконечный пессимизм моего телохранителя начинал меня более чем малость раздражать. Я имею в виду, что нам всем не особенно нравился такой оборот дела, но мрачными раздумьями о негативных сторонах ничего не добьешься.

— Сожалею, Босс. Полагаю, в моем деле входит в привычку видеть во всем темную сторону.

— Чеснок! — воскликнула вдруг Маша.

— Чего‑чего?

— Я сказала, чеснок, — повторила она. — Вампиры не любят чеснок!

— Совершенно верно! Как насчет этого, Гвидо? У тебя, случайно, нет с собой чеснока?

Телохранитель и впрямь, похоже, смутился.

— Терпеть его не могу, — признался он. — Другие ребята в Синдикате, бывало, подшучивали надо мной из‑за этого, но у меня от него тут же течет из носу.

Восхитительно. Нам достался, вероятно, единственный на свете член Синдиката, страдающий аллергией к чесноку.

— Ну, — вздохнул я, — теперь мы знаем, с чем нам придется столкнуться.

— Мгммм… скажи‑ка, Оторва? — тихо произнесла Маша. — Шутки в сторону? Разве нас тут малость не превосходят в силах? Я имею в виду, что Сумрачный и Смертельный может обеспечить свою сторону физической защиты, но я не уверена, что моей коллекции драгоценностей хватит на прикрытие нас в магическом плане.

— Ценю вотум доверия, — печально улыбнулся Гвидо, — но я не уверен, что от моей амуниции будет хоть какой‑то прок против вампиров. При Боссе, вышедшем из строя по части магии…

— Не торопись сбрасывать меня со счета. Моя магия, возможно, и не действует на полную мощь, но если дело станет действительно жарким, я все же смогу выкинуть фокус‑другой…

Маша нахмурилась.

— Но силовые линии…

— В наших уроках, ученица, я пока не затронул одну мелочь, — сказал я с легкой довольной улыбкой. — При таком обилии энергии на Деве в этом, в общем‑то, и не было необходимости… фактически. Так или иначе, все сводится к тому, что для магических действий не всегда подсоединяются к силовой линии. Можно накопить энергию внутри себя, как в батарее, чтобы она была на месте, когда тебе понадобится. Пока мы разговаривали, я подзаряжался, и поэтому могу обеспечить толику магического прикрытия, когда понадобится. Так вот, я не смогу устроить ничего столь длительного, как постоянное заклинание личины, и мне желательно поосторожней применять свои возможности, потому что после каждого применения требуется некоторое время на перезарядку, но мы будем полагаться не только на твои ювелирные украшения.

Я ожидал от сотрудников определенного волнения при выяснении, что я не совсем беспомощен. Вместо этого, судя по их виду, они почувствовали себя как‑то неуютно. Они переглянулись, потом посмотрели на небо, а затем на землю.

— Мгммм… это значит, что мы идем дальше? — сказал наконец Гвидо.

— Совершенно верно, — плотно сжал губы я. — Фактически, я, вероятно, продолжил бы экспедицию, даже если бы мои чары совершенно пропали. Мой партнер где‑то там в беде, и я не собираюсь возвращаться, по крайней мере, не ПОПЫТАВШИСЬ помочь ему. Я бы сделал то же самое и ради любого из вас, но мы здесь говорим об Аазе. Он спасал мою шкуру чаще, чем мне охота вспоминать. Я просто не могу…

Я остановился и вновь овладел своим голосом.

— Слушайте, — начал снова я. — Признаю, что когда мы начали поход, то никак не ожидали этого столкновения с вампирами, и огорчение в магии — достаточно серьезное препятствие, чтобы заставить призадуматься всякого. Если кто‑либо из вас хочет повернуть назад, вы можете это сделать без всяких тяжелых чувств и комплексов вины. В самом деле. Я хочу жать дальше только потому, что знаю себя. Что бы там ни ждало нас впереди, оно никак не может быть хуже того, чему я сам себя подвергну, если оставлю Ааза умирать в одиночку, не попытавшись, чем только смогу, вытащить его из тюрьмы. Но то я. Если вы хотите уйти, действуйте.

— Не сердись, Оторва, — мягко упрекнула меня Маша. — Я все еще не уверена, велика ли будет от меня помощь, но я с тобой. Вероятно, если бы с тобой что‑нибудь случилось, когда меня нет рядом, у меня возникла бы та же проблема, что и у тебя, если чего‑нибудь случится с Аазом. Я ведь, знаешь ли, твоя ученица.

— Ремесло телохранителя не ахти какое, но это все, что я умею делать, — хмуро сказал Гвидо. — Мне полагается охранять это ваше тело, поэтому куда оно, туда и я. Просто я не в восторге от соотношения сил, понимаете, что я имею в виду?

— Значит, решено, — твердо сказал я. — Отлично. Как я понимаю, следующая наша остановка — Блут'.

— Блут, — осторожно повторила Маша.

— Совершенно верно. Я хочу навестить этого самого Диспетчера и посмотреть, что‑то он скажет. Я имею в виду, город есть город, а мы все посетили уже немало незнакомых городов. Нам сейчас нужно ничто иное, как информация, а ближайший ее источник, кажется, в Блуте.

— Диспетчера, — откликнулась без энтузиазма Маша.

' Кровь (нем.).

— В Блуте, — повторил с еще менее радостным предвкушением Гвидо.

Мне пришло в голову, что хотя мои помощники обязались и твердо решили остаться со мной в этом предприятии, но если я хочу заручиться полной поддержкой, мне лучше поискать ее у туземцев… перспектива, с которой я и вовсе не связывал больших надежд.