Солнце спряталось, вместе с ним уснули и комары. Ветер, не ослабевающий и днем, после захода солнца остыл и стал совсем кусачим. Мы утеплились и решили ехать до самой темноты.

На ночь остановились затемно. Светили звезды, полнела луна, ветрище поднимал низовую. Сегодня живем в палатке. В капитальных стенах избушек сладко забыться и спать не получалось. То ли дело сегодня – разложу диван, и под тихое бормотание телевизора буду смотреть детские сны.

После ужина наши тела были хаотично разбросаны по палатке. И надо же было Мише выйти на улицу и сказать восторженно: «Какое красивое северное сияние!» И мы, как дети на призыв посмотреть на настоящую ракету, стали шевелиться, одеваться, брать оптику и выползать за красотой. Миша же, выполнив свою миссию, быстренько вернулся в палатку и завалился спать. Причем сияние, видимо, реагировало только на Мишу! Вместе с отходом его ко сну и оно стало угасать.

Ветер бушевал всю ночь. Мело.

Апреля.

Утром снова сильный ветер и снова красивое утро - удивительное постоянство, начинаю привыкать. Уйдя с бассейна Кокпелы, движемся сегодня по верхним горным плато, не спускаясь к зоне леса. Всюду виды на белоснежные хребты, нарядные искристые вершины слева и появляющуюся периодически на горизонте справа, по-зимнему монохромную тундру Коми. Солнце светит, греет и радует. Конопушки зашевелились и вылазят навстречу солнышку со спячки.

Пересекаем долины ручьев и рек - Тумбялова, Молюд-вож, Молюд-восюръ-ю, Северная Чигим-Харута, Северная Харута, Нянь-ворга-вож, Северная Колокольня, Вера-вож, Левая и Правая Грубе-ю, Большая и Малая Хайма, Парнока-ю… За нами молчаливо наблюдают с истоков их личные горы Грубе-из, Хайма, Колокольня...

Тумбялава ранее называлась Игядей-ёган как и гора рядом.

Колокольня имеет тезку на Приполярном Урале.

У Грубе-иза и истоков Хулги проходит условный рубеж между Приполярным и Полярным Уралом. Грубе-из ранее назывался Южный Пай-ер. Различали Северный и Южный Пай-ер. Во второй половине прошлого столетия на картах вместо названия Пай-ер стали писать Грубе-из — по реке Грубе-ю. В коми языке эти топонимы означают «Крутой Камень» и «Крутая река». Оленеводы же, пользуются оронимом Южный Пай-ер. (Мне так это все нравится!)

По топонимическим названиям можно, пожалуй, даже ориентироваться на местности и понимать характер находящихся здесь объектов. Названия большинства гор, рек, хребтов на Полярном и Приполярном Урале образовано словами из языков уральских народностей манси, коми, зырян, ненцев с добавлением несущих смысл суффиксов.

Пальник-Ель: «Ель» – ручеек, который можно перейти где угодно.

Нырдвамен-Шор: «Шор» – горный ручей, в нижней части которого переправа может быть затруднена.

Няньворга-Вож: «Вож» – река небольшая или равнинного типа.

Лагорта-Ю: «Ю» – большая река.

Лем-ва: «Ва» – также большая река (угорское происхождение).

Грубе-Из: «Из» – островерхая гора.

Манси-Ньёр: «Ньёр» – гора с округлой вершиной.

Малды-Нырд: «Нырд» – столообразный хребет.

Те названия, которые без суффиксов – или образованы другими языками (Колокольня, Сабля), или имеют большое значение и почитаются в соответствии с мировоззрениями этих народностей - Кожым, Манарага («мана» — передняя лапа медведя, «раха» — суффикс уподобления, который лучше всего переводить словом «подобный». «Подобная медвежьей лапе»), Еркусей (что значит «Святой»).

Ниже - некоторые примеры слов, применяемые для топонимических названий по языковой принадлежности. Ориентируясь по известным названиям в разных районах Урала, можно понимать в каких краях какие народы дали основу названиям географических объектов.

Из языка коми:

«из» - гора;

«шор» – ручей;

«нырд» — отрог, возвышенность в излучине реки;

«вомен» — поперек;

(Нырд-вомен-шор – ручей поперек отрога, Нырд-вомен-из – гора поперек отрога);

«Ю» – река;

«мусюр» — водораздел;

«ты» – озеро;

(Балбанты — озеро идолов, Балбанъю — река идолов).

Из ненецкого языка:

«пэ» - камень, скала;

«хой» — гора, хребет;

«пев» — место, где река вытекает из озера;

«саля» — мыс;

«яха» — река;

«то» – озеро;

«лаха» — суффикс уподобления;

«матулова» («матулоу») — горный проход, перевал, место переезда через;

«хара» – кривой;

(Хара-маталоу – изогнутый перевал);

«лава» — суффикс места обычного действия;

(Тумбялава - место, где обычно есть дрова («тумбя» — дрова);

«лабта» — равнина, плоская низменность.

Из хантыйского языка:

«лор» — озеро;

«рузь» — отверстие, дыра (в таких долинах зимой свирепствуют сильные ветра со снегопадами);

«ёган» — река.

Названия эти ласкают слух, хоть и не все могу с первого раза произнести или повторить. Мне нравится, что все эти словечки безнаказанно можно писать и произносить с небольшими различиями. Они – как мистический шепот северных шаманов, благословляющих жизненный путь.

Перед тем как окончательно забыть, в последний раз вспомню, что если б не партизанили вчера по лесам, то неспеша посетить могли бы больше труднодоступных, нехоженных мест. Но и леса тоже стали неотъемлемой частью нашего жизнеутверждающего пути. Пока солнце высоко, спешили, конечно, но часто останавливались и в тишине впитывали атмосферу торжества природы. Сергей Чижик показывал на вершины и называл их по имени, как старых знакомых.

Дети Галактики, мы тарахтели на мирных танках по бритому ландшафту высокогорных плато. Некоторые спуски и подъемы в каньоны рек были очень круты! Особенно щикотно вниз спускаться, когда кажется, будто снегоход становится вертикально, и вниз его тянет не гусеничный ход, а исключительно сила гравитации.

На одной из возвышенностей (856 м) стоит тур, очень по-северному облепленный снегом. Проехав чуть дальше открылась картина совершенной гармонии. Свадебным нарядом украшенные горы проникали через зрение и оседали глубоко в моем воробьином сердце простой тихой радостью от того, что живешь. Отцепили сани и взметнулись еще выше.

Солнце начало двигаться к горизонту, и мы тоже - стали спускаться к зоне леса. Наша цель сегодня - достичь базы Желанная, что расположена в долине Балбань-ю у подножия горы Баркова.

Выехали к летнему стойбищу оленеводов на Лемве чуть ниже слияния Малой и Большой Лемвы. Балки, в прошлом, видимо, принадлежащие какой-нибудь геологоразведке, были по самую крышу заметены снегом. Здесь решили оставить нарты. Здесь же определись вслух Сергей с Костей, что обратно они с нами не поедут, и продолжат свой путь от Желанной в Приобье. Их цель почти достигнута. Нам, оставшимся после расставания, предстоит завершить начатую экспедицию, согласно плана. Взяли с нарт необходимое, собрали еду в дорогу для Сергея и Кости и двинули, переваливая через каньоны, к Кожиму и Балбань-ю.

Вначале лесной зоны снегоход шел по насту, как по маслу. Потом у самой реки спуск стал крутым, особенно на последнем этапе. Кожым уже полуоткрылся навстречу весне и радостно журчал мимо стойких снежных шапок и начинающихся распускаться котиков. Оживший Кожим - это прекрасно, но именно стойкие снежные шапки и надежный лед под ними нам необходимы для переправы. Через Кожым и Балбань-ю переходили чуть выше их слияния.

На Сано-воже уже в сумерках к нам вышел пообщаться милый пес. Не особо мешкая здесь, мы двинули дальше. Хорошая дорога закончилась. Началась разбитая уралами, бензовозами и вахтовками колея. Мы двигались по обочине этого бездорожья, перескакивая то на левую, то на правую сторону. Воображение рисовало всю красоту, которую мы проезжали в ночи при свете фар. В одном из мест Сергей указал на силуэт горы. Это была шаман-гора Еркусей, овеянная легендами и почитаемая хантами и ненцами.

Показались огни базы. Шутя сама себе фантазирую, что ребята приедут и скажут: "А давайте кушать не будем. Мы ведь сегодня уже ели";.

Все вышло на удивление вразрез моим предположениям об устройстве базы. Я-то думала, что здесь будет пара теплых домиков и баня. А попали мы в районный центр с отдельной столовой, общежитиями для работающих в штольне, домиками для отдыхающих... В районе тех домиков, где мы запарковались, стоят треколы, снегоходы, тарахтят генераторы...

Человек, встретивший нас говорит у них аншлаг: более 40 человек заехало. Нас разместили в доме с другими снегоходчиками (преимущественно из Сыктывкара), показали комнату для отдыха на 2 этаже. В доме кроме спален большая гостиная, кухня, сушилка, душ, кухня, санузлы... Сергей с Костей здесь бывали уже и по знакомым улочкам пошли в столовую договориться об ужине, но из-за позднего времени, договорились только на завтрак.

Мы же, войдя в помещение, начали обживаться, умываться, сушиться и налаживать уют и вить гнездо. Делать это все по моим ощущениям было трудно - штормило и качало. Тепло очень расслабляет. Все тело гудело, голова кружилась то ли от слабости, то ли от счастья, то ли от теплого душа, то ли я просто ушаталась за насыщенный день. Я устала, и поняла, почему не заходят в тепло встреченных домиков туристы, совершающие поход зимой по северу. Это очень разбалансирует.

Соседняя группа на ужин предложила нам шурпу. А мы - да! Нарезали сальца, достали рыбку, сухарики и другие продукты, отличные для закуси и под чоки совершили последний совместный ужин.

Чижик меня даже похвалил. А Косте по-прежнему мешала как кость в горле. Трудно сказать почему (пытаюсь вспомнить хлопоты, которые я доставила или задачи, с которыми не справилась), но для пары участников я была тля, съедающая урожай. Соседский. Словно было жалко им, любящим Урал по праву рождения, что я здесь, и что у меня получается.

Еще в начале пути я сосредоточилась. Обычно меня выручал костюм супергероя, но в этот раз я его забыла дома. И была одна среди этих «дядек». Конкистадоры-завоеватели и гадкий утенок. Но Костя был внешне немного похож на моего отца (и это меня со многим мирило). К Мише с первого момента возникло неоспоримое безусловное доверие. Сергей Чижик манерой и стилем общения очень напоминал моего первого руководителя турклуба, который открыл мне глаза на красоту этого мира и воспитал культуру походов. А Сергей Собакарь увиделся смекалистым и умелым, клёвым, скромным, ненаглым, с забавной пружинкой. Я уважала их, но не боялась. Но по понятным очевидным причинам в поисках невидимой защиты тянулась к тем, кто на меня не лаял.

2 марта. Разница по времени с Лабытнанги два часа. Проснувшись в 6 утра, я потерпела до 6.30 и начала шевелиться. Спустилась. Тишина... Чаю наварила, сделала путевые заметки. Оказалось, что у них еще 4.30. Вот я северный олень! Или жаворонок.