С Грубе-ю мы перевалили в бассейн Хайма-ю, затем Хулги. На Грубе-ю двигались по дну ущелья, на душевном подъеме перекатываясь по льду застывшего, но уже готового бежать ручья.

У каньона каждой следующей реки останавливались, и молча хлопали глазами, взирая на красоты мира, совсем не воспринимая его потерянным. Сергей, показывая на вершины и называя их по имени, словно знакомил нас с соседями по крышам домов в его деревне.

Когда идем по долинам, встречаем много следов животных, мы петляем между кустов, пересекая эти звериные тропки.

У ручьев Хулги нас уже видел красавец Грубе-из.

Как могу буквами передаю восторженное состояние, в котором пребываю в затаенном дупле планеты. Куда ни кинь – всюду вечность.

Переехав через Пайды-вож мы оказались на раскрытой ладошке озера Колокольня. Как же здесь красиво! День клонился к вечеру. Ветер кололся и щипался. Чувствовался мороз. Но уезжать отсюда не хотелось. Миша с Сергеем достали буры и леску, а я достала колбасу и халву. Наловить рыбы не получилось, но на благодушие наше это не повлияло. Шагающее к горизонту солнце красиво подсвечивало голубесный лед Колокольни. Все прекрасное принадлежит человеку от рождения.

В этот же день мы опять перевалили на западный склон в Коми, чтобы посетить Чигим-Харуту. Солнца уже не было видно, но какими нежными цветами оно наследило на небе!

Жить остановились прямо в Северной Колокольне под лампой полной луны.

Эти дни - как раз то время, когда днем светло, а ночью – темно. И живущие в околополярных областях люди ночью, когда темно – спят, а днем (не в сумерках) - хлопают глазами. Но скоро солнце будет возвращать этой земле свое зимнее невнимание. Уже сейчас в 4 утра уверенно светает.

Апреля.

С Северной Колокольни через Нянь-ворга-вож пришли к Северной Харуте. Уважительно тормознули перед ущельем Чигим-Хартуты, и Миша обнаружил на армейце утечку антифриза. Оперативно понять причину не вышло. Чтобы не терять время, Миша, отдав мне свой снегоход, отправил нас на Чигим-Харуту, а сам остался с армейцем достигать взаимопонимания.

Чигим-Харута Северная (иногда встречается название Западная), как и многие реки здесь, образуется водами нескольких ручьев. По одному из них – Куш-вожу мы с Сергеем поднялись на перевальное плато.

Там, где оставили сани, расположены отдельно стоящие скалы-валуны. Где-то они упорядоченной цепью медленно поднимаются на склоны. Где-то, прислонившись, стоят плечом к плечу.

Вход в ущелье Куш-вожа красивый, с поворотами и наклонами. Чем дальше по ручью, тем скалы выше, ущелье уже. На снегу много следов, из знакомых видели след росомахи. Спугнули гнездящуюся на одной из скал пару птиц, в них Сергей узнал кречетов. Уютный мир первозданной природы отзывчиво тянется за теплом и весной. Зима еще царствует, но уже близко момент, когда весна выстрелит набухающими почками и наклюнувшимися на тепло росточками. И птицы, прилетевшие, это знают. Как красиво было здесь находится!

По крутому склону едва ли не у самых истоков ручья выскочили на плато к каменному городу, подобному тому, где оставили санки. Одно из забытых богом мест, где бога больше, чем где бы-то ни было. Святые места для ненцев, хантов и тех, кто уважает их обычаи и искреннюю верность своей природе. Каменные истуканы причудливых форм расставлены по плато важным и понятным не каждому порядком. Перед нами лежит долина Восточной Чигим-Харуты, несущей свои воды по восточному склону Сыне. По плато проходит водораздел. Сергей говорит, что здесь бывает очень мало случайных землян, лишь каслают оленеводы в этих местах. Пусть злые духи потеряют сюда след и никогда не найдут дороги.

На дно ущелья Куш-вожа скатились другим, ух-каким спуском!

Домчали до первого скального города к Мише и воссоединенной командой испили чая с шоколадками и колбасой. Мы дружили.

Миша долил охлаждающей жидкости, намешенной из антифриза и снега, растопленного в горячем зеленом чае (хорошо, что неподслащенном). Больше антифриз не уходил, словно снегоходу чая не хватало. Миша продолжил движение на армейце, а его танк повез меня.

Через каньоны и долины тех же рек, что и при движении к Желанной, с некоторыми отклонениями мы двинули дальше через Молюд-восюръ-ю, Тумбялова к Кокпельскому перевалу. Проскочив его, подошли к Каровому массиву. Он занимает пространство между истоком реки Лабахэй и долинным широким участком реки Погурей. Длина — 25 км. Название появилось на карте в середине прошлого века, получил массив его из-за множества каров — естественных чашеобразных углублений в привершинной части, причем некоторые кары даже имеют названия, например, Войкарский кар, Лабахэйский кар. На карте Регули показана гора Лабахай, которую местные ханты называют сейчас Лабахэй-Кев — «Обрыв-Камень», где ненецкое лабахэй — «обрыв», хантыйское кев — «камень». Есть легенда, что во время бурана кто-то свалился с обрыва вместе с оленями.

Относительно нас Каровый массив располагался через Погурей. Столообразными плато и крутыми обрывными скалами он невольно напомнил о заветном Путорано. Наши счастливые тела, обнимаемые ветрами, стояли на возвышенности почти у самого края. Вот они - ворота в те просторы, где хватает места и для нас.

Прикоснулись, и заторошеной дорогой рулим дальше в сторону дома. Когда на горизонте раскинулась тундра восточного склона было такое чувство, словно катались в соседнее село и сейчас показались родные крыши. По сути - так и есть. Только до дома в родном селе еще почти два дня пути.

При переходе через один из каньонов оказались у круто спадающего склона. Сергей забрал по склону выше, а Миша скатился резко вниз и меня поманил. До дна он не доехал и вначале спуска сумел на склоне предусмотрительно затормозить, чтобы подождать меня: понимал, что делал! Лечу, я значит, со склона и непереставая голосю: «Я совсем не торможу! я совсем не торможу!..» Тормоза на мое нажатие не реагируют! Совсем! Миша узрел мою панику, и, пристроившись чуть позади, летит также рядом, приговаривая: «Не бойся, все нормально. Не бойся!..» А я не боюсь! - я лечу вниз и радуюсь жизни!

Привыкнув к состоянию полета и немного поняв, что в управлении в моей власти, где-то к середине склона я сумела рассмотреть перспективу и пути отступления, оценив ландшафтные особенности склона. Все получилось. И пока Миша поехал разведать, спустился ли Сергей, я опять подумала, что самое время покурить, - а я не курю…