ПЕРВАЯ ЛЕДИ

 

 

Обычно летом, во время массового паломничества на Эльбрус, небольшой спасательный отряд постоянно дежурил на «Приюте одиннадцати». Спасатели старались дать консультации по тактике восхождения. Иногда охлаждали горячие головы, готовые, например, штурмовать Гору в обычной обуви или явно не подготовленные для этого предприятия. В разгар сезона спасатели выше скал Пастухова всегда устанавливали на снегу вешки, по которым в непогоду можно было бы альпинистам ориентироваться на склоне. К сожалению, довольно часто приходилось мчаться наверх за попавшими в беду восходителями. Во время отборок в гималайские экспедиции некоторые спортсмены проходили участок от «Приюта 11» до седловины за час с небольшим. За плечами у них никакого груза не было, а спасатель всегда нес с собой аптечку, продукты, запасную одежду, иногда кислородный баллон, преодолевая расстояние от «Приюта» до седловины за два часа пятнадцать минут. И это при сильном ветре, а порой в пургу. Каковы усилия при таком движении на высоте пяти и более тысяч метров, может оценить лишь человек, прошедший сам этот участок в подобном темпе. Кроме того, спасателям необходимо распределить свои усилия так, чтобы хватило сил на оказание первой медицинской помощи и транспортировку пострадавшего вниз. Запредельные нагрузки при дефиците кислорода – вот что испытываешь при таком движении.

В одно из таких дежурств Леонид Андреев, менеджер международного альпинистского лагеря, сообщил мне по рации, что наверх поднимается группа из тринадцати японцев во главе с Джункой Табей. Мы, обычно, спокойно относились к особам с известными именами, появлявшимся в зоне нашего внимания. В конечном счете, как это не банально звучит, все они – потенциальные клиенты спасателей. Гора всех уравнивает. Но в данном случае я проявил интерес. Ведь Табей – первая женщина планеты, взошедшая на самую высокую гору Земли – на Эверест (8848 метров над уровнем моря). Леонид, с которым мы много лет проработали в Контрольно-спасательном пункте, вместе ходили на горы, попросил уделить ей внимание. По плану Джунка и ее партнеры в первый день пребывания в Приэльбрусье должны были остановиться в гостинице «Иткол». Но они посчитали, что предшествующего восхождения на высшую точку Африки – шеститысячный Килиманджаро, – достаточно для акклиматизации, и сразу направилась на «Приют 11». Не учли японцы нашей тогдашней советской действительности. Обычно иностранцы, выходя в высокогорную зону, обеспечивались продуктами, которые заранее выписывались в бухгалтерии гостиницы. Но прибыли они в пятницу, в конце рабочего дня, когда сотрудники обслуживающей сферы уже ушли домой. А впереди – выходные и выдавать продукты никто не будет. Все это по рации Леня мне объяснил и попросил как-нибудь сутки японцев поддержать продуктами. Конечно, это не функции спасателей, но что не сделаешь, если просит кореш.

Когда отправляешься на высокогорное дежурство, тащишь на себе строго рассчитанные на период пребывания там вещи и продукты. Поэтому у нас было не густо с продуктами. А тут еще тринадцать дополнительных ртов. Зашел к коменданту «Приюта» Косте Хапаеву и попросил в долг буханку хлеба и пачку сахара, чем он по-приятельски поделился со мной. А у нас в достатке были чай и печенье. Предположил, что вечер и утро продержимся, а днем Андреев обещал разбиться в лепешку, но продукты раздобыть и доставить клиентам наверх. Радушно встретил японцев, общаясь с ними через переводчика, сопровождавшего их. Шура, так звали переводчика, учился на последнем курсе московского института иностранных языков и довольно бойко общался со своими подопечными. Худой, длинный паренек ничего общего с альпинизмом никогда не имел. От высоты 4200 ему поплохело, но держался парень мужественно и старался переводить как можно лучше. Из талой снеговой воды я сварил чай и, пригласив гостей в кают-компанию на втором этаже «Приюта», выложил на стол добытую буханку хлеба и наш сахар с печеньем. Поедая скромные порции, японцы оживленно расспрашивали о специфике восхождения на нашу Гору. Затем, вдруг, как по команде все встали и пошли отдыхать, сказав, что ночью выйдут на восхождение. Пытался объяснить, что в первые сутки нужно пройти акклиматизацию, поднявшись сначала к скалам Пастухова и только на следующие сутки, при хорошем самочувствии и погоде, можно выходить на гору. Предупредил, что появившиеся на небосклоне перистые облака (cirus) и застрявшее между вершинами Эльбруса чечевицеобразное облако – явные признаки наступающей в ближайшие часы непогоды. Они, улыбавшись, поблагодарили за рекомендации, но решение не изменили. Ну что ж, вольному воля.

Утром проснулся от воя ветра. Пуржило. Японцы уже ушли. Через час с небольшим, пройдя вверх всего метров триста, они вернулись. По выражению лиц восходителей было видно, что эта кратковременная вылазка им досталась не просто. Опять угощаю чаем с тем же хлебом и сахаром. А тут Леня по связи сообщает, что ничего из продуктов, к сожалению, не может раздобыть.

В обед японцы достают маленькие пакетики из своего неприкосновенного запаса, распускают содержимое в горячей воде и, ловко орудуя палочками, поглощают бурду, похожую на рисовую кашицу. Подарив свои палочки, они тщетно пытались учить меня ими пользоваться. Так проходит субботний день.

Несмотря на шквальный ветер, в ночь на воскресенье они снова выходят наверх. Видимости почти нет. Подождав пару часов, осознавая опасность, которая им грозит в такую погоду, выхожу наверх. Чуть выше скал Пастухова догоняю группу из девяти человек. Японцы еле двигаются. Пройдя с ними вверх еще с час, предлагаю на плохом английском спуститься в «Приют». Посовещавшись между собой, они уныло побрели вниз. А я, продолжая подъем, прохожу косую полку и, выйдя на седловину, встречаю Джунку Табей и трех ее подруг – очень миниатюрных девушек. Они уже сходили на Восточную вершину и потихоньку спускаются.

Многие говорят, что альпинизм из-за огромных физических нагрузок не женский вид спорта. Но мне кажется, что во время восхождения на вершину важнее воля и стремление к выживаемости, а этого у женщин, посвятивших себя нашему спорту, не занимать.

Чувствуется, как много сил отдали девушки Эльбрусу. Они едва держаться на ногах. Достаю термос с горячим чаем, угощаю. Немного ожили. Забираю у них рюкзаки и иду рядом. Японки постоянно валятся от усталости на снег, но идут. А ведь даже Норгей Тенсинг – первый в мире человек, взошедший на Эверест, пытался взойти на наш Эльбрус и не смог, отшутившись тем, что гора не хочет его принять.

По рации прошу выйти навстречу к нам спасателей, дежуривших на «Приюте». Японцы планировали спуститься на лыжах с Эльбруса, но сил хватило лишь на то, чтобы дотащить ски-туры только до скал Пастухова. Теперь нужно было забрать снаряжение и довести обессиливших восходителей до Приюта. Сопровождая японок, помогаю подняться со снега то одной барышне, то другой. Лучше других чувствует себя Табей, но тоже еле передвигается. Подбадриваю их, угощая теплым чаем. Перед «Приютом» ускоряюсь, чтобы до прихода девушек вскипятить чай.

В кают-компании Джунка с друзьями увидела на столе все то же меню. А в это время ввалилась в гостиницу группа американцев, в сопровождении известного альпиниста Валентина Иванова. Шум и смех наполнили небольшое помещение столовой. Помощники Иванова быстро сервировали столы, выставив свежие овощи и фрукты, колбасы, паюсную икру и прочую калорийную вкуснятину. Валентин, представив меня американцам, рассказал о работе нашей спасслужбы и пригласил к столу. Стало неловко. Слишком разительно отличалось американское меню от японского. Посидев для приличия, несколько минут с новыми гостями, я вернулся к нашему с японцами убогому столу. Обращаясь ко мне на ломаном английском вперемежку с японскими словами, Джунка пыталась мне что-то сказать, с каждой фразой все больше раздражаясь. Прошу переводчика перевести ее претензии.

– Вы относитесь к белым лучше, чем к нам, желтым. Почему у американцев на столе такое обилие продуктов, а у нас нет? Где наши гиды? Где высотные носильщики? Почему вы не обеспечили нам восхождение? Ведь мы за все вам заплатили.

– Объясни ей, что она меня принимает не за того. Я спасатель, и моя здесь обязанность оказывать помощь всем восходителям – белые они или серо-буро-малиновые в полосочку. Кроме того, мы еще предупреждаем их о возможных опасностях на горе. И не наши проблемы, если восходители игнорируют советы и их восхождение срывается. О продуктах, гидах и носильщиках – это вообще не ко мне.

– Вы же помогали нам на спуске, но это недостаточно. Вы здесь представитель своей страны и обязаны обеспечить восхождение на вершину всей группе.

– За всю советскую власть и, тем более, за людей, пригласивших Вас, уважаемая Джунка, на Эльбрус и получивших за это деньги, я ответственности не несу. А то, что я помогал, то делал это не по обязанности, а потому что уважаю Вас как первую леди в альпинизме, сумевшую взойти на Эверест.

Джунка, несколько успокоившись, пригласила меня к себе в каюту и показала контракт. Переводчик дословно перевел написанное в этой бумаге. И тут в недоумении оказался я. В договоре с Совинтерспортом было оговорено, что группе под руководством Табей для восхождения на Эльбрус предусмотрено выделение каждому из тринадцати японских альпинистов по гиду, а четырнадцатый гид во время восхождения должен идти впереди группы, предупреждая о возможных ледовых трещинах, встречающихся по пути подъема. Кроме того, вещи японцев должны нести пять высотных носильщиков. Естественно оговаривалось, что питание клиентов будет высококалорийным, и принимающая сторона гарантировала, что все тринадцать человек выйдут на вершину. За эти услуги каждый японец проплатил в Москве по тысяче долларов за день пребывания в Приэльбрусье. Всего за услуги уплачено семьдесят восемь тысяч долларов. Пытаюсь Джунке объяснить, что я к контракту не имею никакого отношения, однако, как мне показалось, она этому не поверила. Кстати, Лене Андрееву дельцы из интерспорта тоже ничего не сообщили об условиях контракта. Когда утихла непогода, японцы попрощались и ушли вниз.

Через три месяца я получил из Японии от Джунки Табей очень теплое письмо с извинениями и наилучшими пожеланиями. В письме она передала мне фотографии и написала, что разобралась, кто есть кто.

А через некоторое время я ощутил, что такое альпинистская солидарность.

После чернобыльской катастрофы увеличилась щитовидная железа у моей дочки. Врачи порекомендовали употреблять в пищу консервированную ламинарию. Связался я с бакинскими друзьями, попросив у них капусту. Подумав вначале, что мне нужны доллары, они готовы были оказать материальную помощь. Но когда оказалось, что нужны натуральные консервы из морской капусты, мой друг Расим Джафаров, инструктор альпинизма, партнер по связке, тут же выслал их в большом количестве. Кроме того, я узнал, что в Японии разработана методика лечения с использованием лекарства, дающего положительные результаты. В отчаянии, без всякой надежды на положительный результат, послал письмо Джунке Табей, и она сразу же выслала необходимые лекарства. В результате, благодаря усилиям друзей, моя дочь выздоровела.