Практическая значимость. Теории одиночества до сих пор, не оказали существенной помощи в реальных исследованиях данного явления
Теории одиночества до сих пор, не оказали существенной помощи в реальных исследованиях данного явления. Рассматривая одиночество как неизбежное или позитивное явление, психологические школы мало заинтересованы в том, чтобы облегчить людям переживание этого состояния. Социологи не заинтересованы в том, чтобы заниматься с отдельными пациентами, хотя их мнения и способствуют выработке социальной политики. Теоретические посылки и эмпирические исследования Пепло подразумевали практическое их использование в будущем, но оно не было первостепенной задачей группы UCLA. Напротив, многие теории невроза оказались достаточно практически значимы, чтобы оказать существенную помощь в лечении неврозов и стимулировать дальнейшее изучение этого вопроса. Некоторые положения об одиночестве и неврозе были сформулированы клиницистами. Естественно, что последние в целом тяготели к терапевтическим методам. Роджерс не пояснил, как ориентированная на пациента (индивидуализированная) терапия должна прилагаться к специфической проблеме одиночества. Вейс проводил семинары для разведенных, но внимание этих групп ученых к одиночеству было лишь частичным. Заслуга психодинамически ориентированных психологов, как и экзистенциалистов, обратившихся к проблеме лечения одиночества, вероятно, пока наиболее существенна. Что касается проблемы преодоления одиночества в русле когнитивного подхода, то можно обратить внимание на работу Янга. Он использует теорию «подкрепления» и модель терапии когнитивного поведения Бека. Работа Янга здесь не рассматривалась как теоретическое направление, поскольку развитие теории не было основной целью этого автора. Тем не менее, его анализ содержит немаловажные элементы для анализа одиночества с точки зрения теории «подкрепления». В настоящем же контексте отметим, что Янг развил тщательно сформулированный, теоретически обоснованный подход к лечению пациентов, испытывающих одиночество. ГЛАВА II.
2.1 Несовместимость невроза и уединённости Невроз – невозможность опереться на себя, невозможность жизни вне процесса создания опор (подпорок) из окружающих людей, делает невозможным уединённость. Уединенность, невозможна при невротическом образе жизни, предполагающим наличие и непрерывное создание новых опор из окружающих людей. Там где нет возможности манипулирования – там не должно быть невротика. Поэтому одиночество невротика сопровождается мощным отрицательным катексисом и воспринимается им всегда как гложущее чувство, как покинутость, а не как возможность побыть одному, не как уединённость. Исключение здесь могут составлять только те случаи, когда одиночество невротика служит цели манипуляции поведением других людей. Но в этом случае, уединённость не истинна, она временна, в своих представлениях и фантазиях невротик не одинок, в это время невротик предполагает, что должно происходить с людьми, которых он покинул. В этом случае можно проследить наиболее частые мотивы не истинного суицида – фантазии о том, как им всем будет плохо, когда меня не станет. Здесь же прослеживаются и мотивы «не истинного» ухода в монастырь – очень удобная возможность «умереть» для других, не умирая и не подвергая себя риску настоящей смерти и при этом посмотреть, как другие (манипуляторы) будут себя вести. Известно, как внимательно церковь рассматривает причины, мотивы людей, желающих УЕДИНИТЬСЯ в монастыре. Если человек пытается уйти, убежать от мира, манипуляции над которым не приносят невротику желаемого результата, ему будет отказано в прибежище. Монастырь – это всё-таки именно прибежище, в котором отдыхают от долгого пути, в котором ведётся глубокая внутренняя работа, «осмысление сущего». Это не убежище от мира, которым оно представляется невротику и тем более, не убежище от себя, которое требуется невротику, чтобы продолжать им оставаться.
|
